Сейчас эта пора прошла: задули ветры, и листва сменила цвет под мои волосы. ещё одно отличие – в них не было огня, скорее просто тепло. Злато – рыжие, немного кудрявые они постоянно были убраны в хвост и доставали до лопаток – дальше расти отказывались уже с год и я, мечтавшая о волосах до талии, а возможно и ниже, совсем отчаялась.
Мне хотелось, чтобы эти чёртовы часы шли. То, что они не работали ужасно угнетало, но Ирина говорила, что они в таком состоянии дороже жизни и никакой мастер не сможет их запустить, каким бы умелым не был.
Остальная мебель не сильно выделялась, осталась ещё со времени Советского союза. Этот деревянный шкаф со стёклами, за которыми стояли книги. До верхней полки я не дотягивалась, да и тетя запрещала брать оттуда что-либо. В доступности было все остальное – читай не хочу.
Внизу находились две простые полки, на них располагался всякий мусор – старые журналы, тетради, не особо нужные книги и небольшой альбом с фотографиями, которых было ровно двадцать четыре. Его никогда не пересматривали, не тыкали пальцем, усмехаясь «А это ты!», он просто лежал и пылился в углу, за энциклопедией по постной кулинарии.
Телевизора в доме не было, место, где он должен был стоять как раз занимал хлам. Вечерами мы находили чем заняться и без него, новости Ирина узнавала из трёх газет – городской, областной и ещё одной, которая охватывала всю Россию и немного другие страны. О них ей нравилось читать больше, потому что самую большую страну в мире, она ненавидела. Не любила Москву, не разу там не бывавши, противилась с Петербурга и более или менее ещё переваривала Екатеринбург, но остальные города не переносила на дух, как и обитавших в них людей.
Я боялась, что она однажды уйдёт, потому что здесь Ирина только ради меня. Потому что, когда я ей наскучу, то женщина просто бросит. Зачем жить в месте, где не хочешь жить, ради того, кого не любишь? А я знала, что тётя куда больше любит леса и небольшие, совершенно глухие деревни. По улицам Ира старалась не ходить, а больше по небольшому перелеску между городом и озером, даже если выходило так, что она шла куда дольше. На эти страхи женщина отмахивалась, смеялась и называла меня дурочкой, но, когда та отворачивалась, я замечала, как менялось её лицо. Как она мрачнеет, о чём-то задумывается и почти не разговаривает весь вечер.
В школе, помимо разных шуточек про Ирину, меня считали странной. Какой-то чужой и относились соответствующе, хотя и не гнобили сильно, но сторонились, насмехались и, по-видимому, боялись в какой-то степени. Последний пункт – так объясняла всё тётя.
– Люди бояться того, чего не понимают, – говорила она, заваривая отвар. С самого раннего детства я знала, что немного отличаюсь от остальных детей. Другие не умеют интуитивно отличать травы друг от друга, не умеют сдвинуть лёгкий предмет на расстоянии, не умеют ещё многих мелочей, которые у меня получались достаточно просто. Ирина только вздохнула, когда я, испуганная маленькая девочка, рассказала, что на детской площадке ни с того и с сего загорелся большой и достаточно страшный жук, который пролетал мимо.
– Это нормально, – тёплая улыбка, немного грустные глаза, – Не бойся.
Чудеса оказались интересными, но порой пугающими. Сначала это были просто травы, потом это был лес и что-то, что живёт в нём и является его частью. Какие-то силуэты, которые в рассветном часе и вечернем сумраке мелькают между деревьев. И… бесконечная красота Энергии. Однажды увидев это, забыть невозможно, как они перекликаются меж собой, как переливаются и сплетаются, как пронизывают людей, города, дороги и весь мир. И каждая нить уникальна, а их тысячи или даже миллионы, но от всего этого дух захватывало неимоверно. В первый раз я стояла столбом, широко открыв светящиеся восторгом глаза, а где-то звучал голос Ирины.
– Это то, что люди называют жизнью. То, за счёт чего существует эта планета, мы с тобой, всё живое. Это огромный организм, в котором всё от точено до мелочей, идеальная система, но при этом она хаотична и беспорядочна. Если любая, самая маленькая ниточка пропадёт отсюда, то это может вызвать невероятные последствия. Это то, что я однажды защищала. Может быть – это придётся делать тебе. Спасать жизнь это самое прекрасное, на что способно живое существо. И спасать Эту – ещё и величественно.
Я закрывала глаза.
– Однажды огонь потечёт по твоим рукам. Однажды ты взмахнёшь ими, выбрасывая в верх столбы искр, их потоки, что будут освещать путь. Помни, что твой огонь силён и будь с ним осторожна. Одним станет от него тепло, другим сделается холоднее льда, третьи же сгорят. Не всегда он будет оружием, помни, что он был создан для другого.
И я видела все это. Чёткие картинки в голове мелькали, будто воспоминания о чём-то старом. Слишком они были реальны по сравнению с обычной фантазией. Я иной раз жила этим, представляя перед сном какие-то битвы, от мощи которых захватывало дух, представляла спокойствие леса, разговоры с кем-то. Много чего.
«Попить что ли сходить?» – размышляла я, разглядывая плитку потолка. С узорами, там ещё были приклеены разные фигурки, которые почему-то не светились, хотя по идее должны были заряжаться от дневного света. Или можно доползти до книжной полки, взять что-нибудь почитать – уйти на кухню или залезть под одеяло с фонариком. Главное не разбудить Ирину, иначе тут же отправит спать. Обычно после такого я сразу же отрубалась, но всё же сегодня мне ложиться от чего-то не хотелось. В воздухе висело томительное ожидание чего-то, что терзало и заставляло нервничать, ворочаться и тяжело вздыхать. Половицы пола скрипели – в некоторых местах не было линолеума, да и под ним они, впрочем, тоже жалобно пищали и в этом была основная проблема похода через коридор на кухню. Нужно будет пройти через открытую дверь комнаты тёти, которая скорее дремала, чем спала и могла пробудиться от любого постороннего звука. Именно поэтому от части в квартире по ночам царила полнейшая тишина – только редкие машины, проезжавшие под окнами, создавали звуки, выплёвывая свет от фар на потолок. Вроде пятый этаж, а вроде все равно достают – всегда этому поражалась.
Все же решившись на вылазку, для начала хотя бы до полки, я откинула одеяло, осторожно спустила ноги на пол, не торопясь встала. Вроде тихо. Медленно ступая, прокралась в соседнюю комнату. Там в основном лежали в стопках или стояли в шкафу книги, ничего другого кроме ней не водилось. Раньше стояла ещё кровать – комната принадлежала Ире, но в конце концов ворчащая женщина перетащила её в другую, окна которой выходили по двор, а не на дорогу. По понятным, в принципе, причинам.
Но до книг я не добралась.
Сначала услышала какой-то шум из коридора, потом поняла, что он вовсе из подъезда. Шмыгнула обратно под одеяло, отвернувшись от входа в комнату. Прислушавшись, я поняла – шебуршание переросло в стук.
По телу побежали мурашки, внутри все сжалось. Открывать самой запрещали, да и не хотелось делать это неизвестно кому среди ночи. Соседи к нам не захаживали, друзей у тёти вроде не наблюдалось, и уж точно не одноклассникам проситься ко мне в гости в такое время.
Стук стих, но на время, затем послышался скрежет и скрип двери.
«Какого Дьявола?!»
Что кому надо?! Нет, главное, почему Ирина до сих пор не вышла? Самой вставать и идти смотреть было смерти подобно, к тому же что я могу сделать? Закричать? А вообще, почему и нет?
– Ира! – я сорвалась с кровати, чуть не падая бросилась в смежную со своей комнату, – Ира, там кто-то есть, кто-то ломиться!
– Никто не ломится, – Женщина не спала. Сидела на кровати, что-то сосредоточенное рассматривая за окном. Хмурое, чуть оскаленное выражение лица, задумчивое – оно пугало, до жути. Было в нем что-то такое, что вгоняло в ужас, – Это гости. У тебя на кровати лежит одежда. Одевайся, мы прогуляемся.
Никакой одежды я там не видела.
Зашуршали подолы юбки, она встала и рывком направилась в коридор, к двери. Оторопев, я слушала как открывается дверь, как Ирина с кем-то переговаривается на непонятном языке, который я иногда слышала. Потом дверь закрылась, тётя тяжело вздохнула, опять зашуршала юбка.
– Лен, я жду.
На кровати меня действительно ждала чёрная футболка, брюки с множеством карманов, у ножки стояли ботинки, непривычно тяжёлые для детской ноги. Чувствовала себя в этом немного не привычно, но странно удобно – как будто вторая кожа, только к стопам примотали камни.
Она смотрела на меня как-то по-особенному. Да и сама Ирина изменилась – её лицо и без того с острыми чертами, сейчас выглядело совсем хищно. Зелёные глаза мерцали в полумраке квартиры, огненные, растрёпанные волосы казались не приятными и мягкими, а жуткими.
– Ир, ты меня пугаешь, – редко я говорила эту фразу, но тут как-то сжалась, смотрела со страхом исподлобья. Женщина вздохнула, откинула худой рукой чёлку назад. Что с ней не так?
– Пойдём.
– Прямо так?
– Тебе не будет холодно, – Ирина закусила губу. – Ты уже не вернёшься в эту квартиру. Никогда. Там, куда ты сейчас направляешься намного лучше.
Звучало как жалкое оправдание.
– Куда мы едем?
– Ты, Лена. Ты.
Женщина решительно развернулась, прошла по коридору и открыла входную дверь. Выжидающе смотрела на меня, ожидая хоть какой-то реакции, кроме как с совершенно обречённым видом пойти за ней следом.
– Ты обещала, – дрожащий голос эхом разнёсся по пустому подъезду, – что меня не бросишь.
– Я тебя не бросаю, наоборот.
Мне так не думалось.
Ей не хотелось говорить, что она спасает не её, а себя. Что ей просто нельзя больше оставаться в Асшаре, иначе могут возникнуть огромные неприятности. Не хотелось напоследок пасть в её глазах настолько, что ниже некуда. Ей хотелось, чтобы о ней помнили хорошее, потому что эта девочка – единственное, что сейчас у Ирины было. И часы. Ненавистные часы.
Идти было около минут десяти. По знакомой дороге до леса, но поворот в этот раз уходил не налево, а направо – на стадион. Скрипучие ворота открылись быстро под воздействием нехитрых чар.
– Как ты? – наконец спросила Беликина, стоя у открытых ворот и не решаясь двинуться дальше. Ответить ей я не могла – меня просто поглотила истерика, рвущаяся наружу, но упорно сглатываемая и сдерживаемая. Я была… никак. Меня просто не было в данный момент. Пустота, как чёрная дыра всасывала все чувства и желания.
Ответа не последовало и под все то же, в последствии ненавистное, шуршание юбки, две тёмные фигуры двинулись по не освещённому стадиону к середине.
– Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь. Я буду близко даже когда меня нет рядом. Если все вокруг от тебя отстранятся и бросят, оставив с тобою лишь страх – я буду рядом, чтобы сказать, чтобы ты не сдавалась. Всегда. И ещё кое-что – Кэрон, это не просто школа. Это место, где без доверия нельзя – найди там своих и держитесь друг друга. Друзья стоят очень дорого, Кристина. Иногда целой жизни.
Мня не хотелось думать, почему меня назвали Кристиной. Не хотелось в другую школу, пусть даже и подальше от своих дрянных одноклассников, которые меня не понимают, а я – их. Я была готова на всё, что угодно – только бы остаться здесь, в этой квартире со странными часами. С Ириной, её не всегда вкусным завтраками, прогулками по лесам и страшными, иногда, чудесам. Со всем тем, что мне так не нравилось – готова была примирится прямо сейчас. Может даже отдать способности, всё, что имею, но остаться в этом маленьком городе, где всё под рукой.
– Я не хочу уходить, – выдавила я и внутри что-то всколыхнулось и слёзы хлынули наружу. Под завывания подозрительно усилившегося ветра, искры которое то и дело мелькали в воздухе я уже кричала. – Я хочу остаться! Мне всё равно что там, куда ты хочешь меня отдать – мне нравиться здесь. Я сделаю все что угодно, правда, Ирина, пожалуйста!
С громким хлопком и не слабой энергетической волной в метрах тридцати от нас возник огромный портал, закручивая синеватые спирали энергии.
– Не надо! – в голосе уже слышалась паника, – Я не пойду, я останусь!
Я было попятилась, но замерла как вкопанная. Не могла ни крикнуть, ни даже пошевелить пальцем. Тело сковали невидимые глазу цепи.
Из портала, с новым, но уже небольшим толчком, показались две фигуры. Чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что это дети. Парень и девчонка. Когда же ребята подошли вплотную, в синеватом свете можно было даже разглядеть пепельные волосы мальчика и обрезанные по плечо, такие же как у Иры, волосы у девчонки. Одеты они были в странноватую одежду, похожую на ту, что была на мне, но не совсем. Отдавало средневековьем.
Женщина кивнула им, что-то сказала, ей ответили, потом мальчишка кивнул на меня. Рыжая вздохнула и с силой ударила раскрытой ладонью по спине. Я пискнула, но потом прислушалась и с удивлением осознала, что понимаю их речь.
– Там всё спокойно?
– Да, – мальчик обернулся в сторону портала, – Всё как обычно.
Она долго ждала этой встречи. С раннего детства ей говорили, что однажды они снова встретятся и снова никто не сможет различить их, но и путать тоже. Ведь они похожи, как две капли воды, но при этом различны настолько, что никто и подумать не может что они близнецы. Она даже представляла себе её так вот, почему-то испуганной и загнанной, но пылающей как ярчайший пожар.
– Вы же позаботитесь о них? Стас? Олеся? Ты не дашь в обиду свою сестру?
Сестру?!
– Не дам, – твердо сказала девочка.
Истерика сменилась шоком. Я же с ней одного возраста! Если только близнец, но Ира говорила, что сестра умерла, при родах…
– Это конечно классно, но у нас тут что-то не то творится, – седой поднял руку, поймав нить энергии. – У нас минуты три, а ещё долететь. Нужно отправляться.
Воздух снова переменился, заискрился чаще, мелькали уже почти молнии, поднимался недобрый ветер. Меня сдвинуло с места, чуть подняло вверх – цепи пали и я нелепо забарахталась в воздухе.
– Я не хочу! Ирина, не надо! Пожалуйста, Ир! Я хоч…
В следующий момент меня резким рывком затянуло в портал. Последнее, что я запомнила – разворачивающуюся к выходу тётю, двух детей, бегущих в мою сторону. И отчаяние, смешанное с обидой.
Глава 2
Сознание переполняло Нечто. Я не могла разобрать ни кто я, ни где. Ощущала себя каким-то невесомым облачком, но при том неподъемным настолько, что невозможно представить. Что происходило вокруг – тоже было не ясно. Вроде как бушевал шторм, вроде светило яркое солнце. Или всё было вместе? Странное ощущение, особенно когда даже его толком не получается осознать.
Приходить в себя было тяжело и больно. Меня будто разрывало изнутри неведомая сила или нечто подобное. Ощущение восторга, смешанное со страхом и ужасом, заставляющее улыбаться. Да, это было приятно, если начать контролировать. Я даже смогла вылавливать что-то конкретное – вот некая женщина тянет ко мне руки и улыбается, вот дом, от которого веет теплом. Сад, грядки и вообще все в лучших традициях дачи. Дом в два этажа, деревянный на вид, но на самом деле не такой хрупкий, каким кажется. Светлое небо, моя рука, тянущаяся к солнцу, волосы лезущие в глаза – почему-то чёрные, но мне так хорошо. Хотелось тут остаться. Как же легко всё-таки это контролируется! Теперь можно и осмотреться и попробовать копнуть глубже. Мир и окружение походило на Асшар, Землю. Одно солнце, типичные такие сады где-нибудь недалеко от города, да и ощущения, что мир переполнен магией не было.
– Кристина!
Голос как в вакууме. Оборачиваюсь, возле порога стоит женщина лет тридцати на вид. Короткие красные волосы, одежда ничем не отличалась от той, что часто можно было встретить в городе вблизи академии – брюки, рубашка с встроенным корсетом.
В голову прокралось непонятное ощущение, не очень приятное. Я нахмурилась. Именно та я, что особо напрягло.
– Что с тобой? – женщина подходила ближе, под конец ускорила шаг, приблизившись в плотную.