– Но все же, как вы нашли нас? Для чего? – по-прежнему не доверяя инопланетному гостю, протестовал Ретип.
– Когда мы встретились с вами, несколько недель назад,– заговорил он, пристально глядя на меня, заставляя мое тело покрываться мурашками,– я почувствовал вашу силу, ваше бессмертие у вас в крови. Ваша сила привела меня к дверям этого скромного жилища, сквозь время, пространство и теперь, рядом с вами и всеми этими людьми, все будет отлично!
– Хорошо, если хотя бы на миг представить, что все что вы сейчас рассказали, правда, то зачем мы вам, что привело вас в наш дом, Нудлок? – лукаво глядя то на него, то на меня поинтересовалась Силэ.
– А сами как думаете? Сотни тысячелетий я путешествовал по вселенной, но никогда не встречал кого-то, хоть немного похожего на меня. Да, были некоторые виды, которые могли прожить сотни, некоторые даже тысячи лет, но они умирали, не имея возможности переродиться, не то что вы. Я не знаю пока, как вы это делаете, но я вижу, что ваша история в этой вселенной так же длинна, как и моя. И все что я хочу, это писать свою судьбу рядом с вашими.
– Простите, – возмутилась я, – а с чего вы взяли, что мы захотим того же?
– Милая, – поднявшись с дивана, великан подошел ко мне и взял мою ладонь в свою огромную, холодную руку, от его прикосновения по руке снова пробежал электрический ток и, голова закружилась, все тело покрыл холодный пот, захотелось сесть. Я выдернула свою руку и, отойдя от этого холода села на освободившийся диван.
– Боюсь, у вас не будет выбора, вы должны быть рядом со мной, хотите этого или нет. Все дело в том, что моя жизнь, зависит от других, как я уже сказал. Если рядом со мной никого нет, то я растворяюсь в пространстве, до тех пор, пока судьба не подкинет мне гостинец в виде человека, великана, лилипута или любого другого существа. Находясь с ними рядом, я питаюсь их жизненной энергией, с ними ничего не случается, они жили, как и живут, даже не замечая этого, ведь каждое живое существо имеющее связь с космосом со временем восстанавливается, беря энергию из бесконечной вселенной, ровно столько, сколько отведено его организму, единственное, это существо, чью энергию я однажды забрал, лишается возможности к самовоспроизводсту. Так, как вы понимаете, я истребил не одну планету. И сейчас, прибыв на эту, я даже не надеялся на какой либо еще источник энергии, но сама вселенная послала мне вас! Рядом с вами, я смогу жить вечно, не касаясь ни одного человека на этой планете и управляя ею!
– Постойте! – возмутился Ретип, закрывая нас с Силэ спинами, – неужели вы действительно считаете, что мы поверим во весь этот бред? Даже если на миг представить, что все что вы сказали – правда, неужели вы не понимаете, что мы просто на просто выставим вас за дверь?!
– У вас нет выбора!– тихим, низким голосов повторил он, гневно глядя на Ретипа своими черными глазами. – Вы не понимаете, с кем столкнулись и что я могу! Вы просто сгусток энергии, который нужен мне и, я предоставляю вам выбор – отдать мне вот эту очаровательную девушку, – спокойно произнес Нудлок показывая на меня, – и так и быть я буду обращаться с ней бережно, возможно даже сделаю ее своей спутницей, или я возьму кого-то из вас силой, и буду высасывать энергию до тех пор, пока сама вселенная не сжалится над вами и не сотрет из своей памяти! Но будьте уверены, что тогда я приду за кем-то из вас, кто поможет мне жить дальше, – сверкая глазами, ликовал он.
– Пошел прочь! – закричал Ретип, закрывая меня от этого чудовища, так яростно, что вены на его шее отчетливо прогладывались и пульсировали.
– Я дал вам шанс!– засмеялся великан, и резко развернувшись на пятках, превратился в черный туман, который практически сразу растворился в светлой комнате и исчез. Но его исчезновение оставило глубокую рану в сердце, словно его разорвало по палам и если это случилось со мной, то не могу даже представить, что в этот момент произошло с Ретипом, ведь Силэ исчезла вместе с массивной фигурой Нудлока.
Я боялась посмотреть на него, боялась, он не выдержит этого, и прямо здесь и сейчас сгорит, превратиться в пепел, но уже никогда больше не родиться из него снова.
Я хотела что-то сказать, как то поддержать его, но не могла, ведь мои глаза застилали слезы, а душу сковал ужас, я не верила в то, что видела, да и как можно? Две тысячи лет, я словно тень жила на этой планете, видя ее насквозь, зная от и до, каждый закоулок неба, земли, воды, космоса рядом с Хейзой, но этот человек перевернул весь мой мир. Я так испугалось того, что произошло с Силэ, но еще больше меня пугало то, что сердце мое, находясь в ужасной тоске, где-то в своей глубине радовалось тому, что этот мир не так прост, не так пуст, как я нем думала.
Ретип все еще стоял не подвижно, на трясущихся ногах я подошла к нему и, не находя слов утешения, обняла.
– Мы найдем ее, и убьём его, – крепко, до боли, сжимая мою спину в объятиях, прошептал Ретип, скорее себе, чем мне.
– Обязательно найдем, – согласилась я с братом, пытаясь так же крепко прижаться к нему, как и он ко мне.
– Найдем, – тихо шептала я, не понимая как это сделать и не представляя с чего начать. Я все еще находилась в шоке от того что произошло, этот человек заставил мой мир перевернуться с ног на голову и смысл, когда-то родившийся в моей голове, все, что я знала об этом мире и своей жизни рухнуло в одночасье. Нам с Ретипом предстояло построить новый мир, новую вселенную в своей голове, задать столько вопросов, которые мы скрывали от самих себя тысячи лет! Но, если ты столько лет плыл по течению, сложив руки по швам, то сама вселенная бьёт тебя обухом по голове, чтоб ты расправил плечи и сделал хоть что-нибудь, сломал это однообразие, иначе оно сломает тебя.
– Еще вчера была гроза, – прошептал Ретип, уткнувшись мне в плечо своим лицом.
– Еще вчера была гроза,
И буря стала неизбежной,
Я видел в ней твои глаза,
В душе сгорели все надежды.
Когда в ночи засветят звезды
И дом разрушится совсем,
Я все стерплю и даже слезы
О той, что не со мной теперь!
Он весь сотрясался при этих словах, беззвучно плакал, не проронив ни единой слезинки. Его тело превращалось в сталь, а руки все сильнее впивались в мою спину, оставляя порезы от ногтей. Мне было нестерпимо больно, но я несмела, остановить его, ведь понимала, что то, что терзает его сейчас в тысячи раз больнее. Я никогда не любила, так как он, но миллионы ночей закрыв глаза, я стремилась к этому чувству, видя в своих снах кого-то, кто был мне очень дорог, он звал меня, и я тянула к нему руки, но каждый раз почти дотронувшись до незнакомца, просыпалась. Это было ужасно, мучительно больно, любить кого-то так сильно, и потерять его во вселенной.
– Мы найдем ее, обязательно! Не знаю как, где и с чего начать…, – все еще пыталась я утешить брата, как вдруг отчетливо увидела, что надо делать.
– … Мейсен!– отстранившись от Ретипа, взволнованно произнесла я.
– Тогда, в том магнитолете, рядом с Нудлоком, был Мейсен, и он очень странно посмотрел на него, как будто знал кто он!
– Мы должны найти Мейсена, чтоб выяснить, кто такой этот Нудлок, – с горящими глазами заходив по комната оживился Ретип, – и что ему нужно от нас!
– Да, да, да, – активно закивала я, пытаясь не потерять появившийся луч надежды в наших сердцах.
– Бери все необходимое, – крикнул брат, исчезая в их Силэ спальне,– неизвестно когда мы вернемся.
– Куда мы? – быстро направляясь в свою комнату за рюкзаком, и вещами крикнула я в ответ.
– В космогород, начнем оттуда, там наверняка кто-то, что-то знает о нем, – стоя в проеме моей комнаты с большим рюкзаком на плече ответил Ретип.
Его глаза горели надеждой и умоляли поспешить, ведь каждая секунда пугала своей неизвестностью.
Проведя правой рукой по запястью левой, чтоб активировать войсофон, Ретип произнес, – билеты на космолифт, два, Ретип и Силена Бейлок.
Не прошло и секунды, как из его запястья раздался женский голос, ответивший на запрос,– ближайший к вам космолиф находится по адресу Гринот Стоур три. Отправление через один час двенадцать минут. Билеты оформлены на Ретипа и Силену Бейлок, оплата произведена согласно биометрическим данным Ретипа Бейлока. Просим вас не опаздывать, и прибыть за пять минут до отправления, билеты на космолифт обмену и возврату не подлежат. Спасибо, что пользуетесь сервисом биометрия, – голос стих, как раз тогда, когда я заталкивала последний пакет с едой в свой рюкзак, Ретип помог накинуть его на плечи, и мы отправились в путь.
Минуты, проведенные в пути, казались невыносимо долгими, но, несмотря на это мы прибыли слишком рано, пришлось целых полчаса ждать, пока объявят посадку. Откуда-то свысока, внезапно, донеся едва заметный гул. Подняв голову и посмотрев в направлении этого звука, я заметила, как с небес, с неописуемой скоростью в направлении Хейзы устремилась капсула из космогорода, она упала в шахту и пролетая метр за метром приближалась к нам. Я завороженно следила за ней, пока она не скрылась в высотном здании, поглотившем маленькую точку, словно мухоловка муху.
– Пойдем, – нетерпеливо схватив меня за руку и потащив внутрь здания поглотившего капсулу, приказал Ретип.
Два сканирующих на вирусы силовых поля, без труда пропустили нас, и мы вошли в небоскреб, направившись в самый его центр, где находилась отправная станция в космогород. Капсула как раз прибыла, и тяжело опустившись с тихим шипеньем, выпустила пар, а затем раскрыла свои двери, выпустив людей. После последнего покинувшего капсулу пассажира в нее заехало несколько роботов, они протирали полы, распыляли различные газы, и собирали мусор. Сколько бы лет не было этой планете, люди не менялись, и чтобы не создавал прогресс, всегда находились те, кто позволял себе быть небрежным и мусорить там, где живет.
– Капсула на космогород, станция Гринот Стоур три, отправляется через четыре минуты, – донесся приятный женский голос со всех сторон. – Пассажиры, могу проследовать к ней и приготовиться к посадке.
Суетливые роботы, выполнили свою работу, и покинули небольшую комнату, давая возможность ожидающим пассажирам войти внутрь.
Нам повезло, сегодня подняться наверх хотели немногие, только одна пожилая старушка, двое молодых людей, которых она донимала своими рассказами о внуке, работающем в городе наверху, уже целых пять минут. Они с надеждой вошли в лифт и сильно расстроились, увидев, что она последовала за ними. Более того, ее тоненькие, синие от видневшихся повсюду вен руки, зачем-то стали ловко рыться в старенькой сумочке. Я искренне посочувствовала молодым людям, когда эта милая женщина достала из нее увесистый фото альбом, чтоб не только рассказать о своей гордости, но и показать ее. В последний момент в лифт зашли еще трое мужчин в синей форме сотрудников космогорода. Красный луч, опустившись с потолка, и сканирующий всех до самых пяток, исчез в полу. Это было очередным нововведением, нас сканировали на вирусы через каждые пятьдесят метров пути, но зачем? Двери закрылись, и слегка зашипев, пол под ногами дернулся, словно прижимая меня к себе, капсула отправилась в путь. Пожилая женщина присела на кресло, но ни на секунду не переставала говорить о своем внуке, пытаясь вовлечь в эту беседу всех присутствующих. Но мысли мои были далеки от этого места, как и Ретипа, боюсь, он был еще дальше, чем я. Руки его постоянно сжимались в кулаки до побелевших костяшек, с громким выдохом разжимались, раскрывшиеся пальцы стремились друг другу и, встретившись, словно пытаясь побороться, с силой надавливая друг на друга. Не одержав победы, ладони беспомощно опускались на перекладину, проходящую вдоль всей стены, а усталая голова крепко прижималась к холодному стеклу. Не дыша, Ретип закрыл глаза и улетел куда-то далеко от этого места, но потом снова выпрямился и крепко сжал кулаки.
Я не могла смотреть на его серое, измученное лицо, на глаза то и дело накатывали слезы, но я молчала, ведь даже не знала, как помочь и что сказать. Каждая минута этого пути все еще была невыносимой каторгой для нас.
Стеклянная комната поднялась над зданием, и со всех сторон показалось дымка вечернего неба. Огромный красный Рутеус, проглядывал сквозь решетку космогорода, и едва касаясь верхушек высоток, скрывался за ними, уходя за горизонт, притягивая за собой ночь. Как только он скрылся из вида, миллионы огней космогорода зажглись, чтоб осветить измученную планету, и дать ее полуночным жителям возможность трудиться. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим последним спокойным и прекрасным мгновеньем. Внезапно лифт, сбросил скорость, и все вокруг потемнело, видимо мы въехали в шахту космогорода. Капсула замерла совсем, затем затряслась, издала тихий шорох, выпустив пар, и наконец, раскрыла свои двери. Первыми из капсулы вылетели молодые люди, пытавшиеся скрыться от милой старушки, которая в свою очередь очень проворно зашагала за ними, даже не думая их отпускать. Затем нас покинули трое в форме.
– Ретип, – прошептала я, проводя открытой ладонью по его спине. Его голова устало отнялась от стекла и, повернувшись, он слегка кивнул.
– Пойдем, у нас много дел и мало времени, – низко и пусто сказал он, и уверенными шагами вышел прочь.
Мы редко поднимались именно этим лифтом, ведь от центра космических полетов он находился очень далеко. Не любовь к крошечным капсулам, перемещающим пассажиров в открытом космическом пространстве, всегда заставляла нас передвигаться по планете, на существующем здесь транспорте, чаще всего мы отдавали предпочтение магнитолету, но на сей раз время расставило иные приоритеты, приказав забыть о страхах.
Ближайшая капсула стартовала через два часа, купив билеты, мы пришли к посадочному шлюзу, и расположились на белых креслах возле него. Мысли постоянно покидали мое тело и отправлялись в путешествие по вселенной без всяких летательных аппаратов. Впервые за тысячи лет я по-настоящему стала задаваться вопросом о том, что же там, за пределами этой планеты и этого города. Раньше я не верила, что жизнь может существовать за пределами Хейзы, но все же надеялась, что это возможно. Каждый день я загоняла эту надежду глубоко под кожу, пытаясь, избавиться от нее, но она ядом проникала в вены и растекалась по всему телу, проникая в каждую клетку организма, и изводила его собой.
Ретип не мог усидеть на месте рядом со мной, и загнанной кошкой ходил из угла в угол все два часа, выламывая собственные руки, и изводя душу, не только свою, но той, что сейчас его сопровождала. Мне было искренне жаль его. Казалось, я физически ощущаю его боль: Силэ была всем для него, светом, воздухом, домом, жизнью, и если бы Нудлок забрал меня, я уверенна, утрата не причинила бы ему подобной боли.
– Я должна была пойти с ним, и ничего бы этого не случилось, все было бы плохо, но не так, мне нечего терять, моя жизнь не имеет смысла, я просто букашка, понапрасну расходующая жизненную энергию этой планеты, которой хватило бы не на одну человеческую жизнь. Если бы я была человеком, то все было бы проще! Я бы родилась, не в холодной и сырой пещере, а в теплых маминых руках, она бы любила меня, заботилась, и этой люби было бы так много для того, кто никогда ее не знал. Я бы выросла, влюбилась в человека, и мы были бы равны с ним перед жизнью, а самое главное смертью. Он любил бы меня, открывал дверь, подавал руку, заботился обо мне. Я бы родила ему детей, мальчика и девочку. Они стали бы моим бессмертием и пронесли частицу меня через тысячелетия. Это гораздо больше и прекрасней, чем существо, тенью плывущее по этой планете, безразличное, холодное существо, коем я являюсь, – думала я, и слезы незаметно скапливались в уголках моих глаз до тех пор, пока сила притяжения не брала вверх и они беспомощно скатывались по горячем щекам, стремительно притягиваясь к полу, чтобы испариться, оставив лишь микроскопические крохи соли. Я должна была быть как эти слезы, появиться, протечь во времени влекомая силой притяжения смерти и, исчезнуть, оставив только микроскопические частицы праха на этой планете, но мне не могло так повести, я проклята, одиночеством, болью, страхом и разбитым сердцем брата, которого так люблю.
– Силена, – заметив мои слезы, поспешил ко мне Ретип, – не надо, пожалуйста, ты делаешь только хуже, мы не должны терять веру в том, что найдем ее, она сильная и просто так не сдастся, чтобы ни случилось, я найду ее, ведь всегда находил, и всегда следовал за ней. Не хорони нас своими слезами, ведь хуже этого ничего не может быть!
– Нет, я и не думала, просто на ее месте должна была быть я, я была нужна Нудлоку и если бы мы послушали его…