— Держи, — протянула Ашенат простенький апотропей[2] в виде лапы чортанка, из-за которого и началась драка.
Ал’Берит ничего не ответил и не взял свою вещь, а обиженно отвернулся в другую сторону, продолжая малоэффективные самостоятельные попытки воссоединить костную ткань. Его сестра некоторое время бездеятельно стояла возле него, а затем решительно обняла, вливая в тело брата собственные силы. Она не занималась лечением, а лишь «подкормила» старания. Это походило на то, как если бы демонёнок пытался ковать холодный металл, а затем стальной лист загорелся алым цветом и наконец-то начал принимать нужную форму.
— И зачем ты вмешалась?
— Если папе и маме всё равно на тебя, то мне нет. Ты мой братик и я всегда буду тебя защищать.
Ашенат обняла его ещё крепче.
— А если тебя не будет рядом?
От заданного вопроса маленькая демонесса на миг задумалась, а затем, вскрыв металлический апотропей, произвела манипуляцию, способную удивить многих Высших, если бы тем довелось увидеть процесс. Однако конечный результат ненамного отличался от исходного по восприятию. Не доводись Ал’Бериту наблюдать за тем, что сделала сестра, то он бы посчитал, что апотропей так и остался неизменным.
— Держи, — самодовольно протянула ему Ашенат предмет и усмехнулась. — Подаришь тому, кто обидит. Никто ведь не ждёт смерти от чортанка!
Да, таковы были события дня, когда Его высочайшее всевластие Ши’Алуэл, занимающий в те дни нынешний пост Его высокопревосходительства Дзэпара, совершил свою самую большую ошибку. Несомненно, ему доставляло истинное удовольствие даже предвкушение издевательств над первенцем жены, раз ради них он решил потупиться с гордостью. Вступая в права унизительного отцовства, его сердце грели мысли о предстоящих пасынку вечных муках. Конечно, принятие в герцогский род позволило бы недостойному бастарду стать обладателем низшего титула — виконта, но герцог, как и его жена, легко предвидел, что настоящие аристократы никогда не признают Ал’Берита до конца «своим». А простые обыватели отныне начнут видеть в нём всего лишь выскочку, не знающего своего истинного места среди низов. Презираемому всеми ему предстояло стать кем-то хуже изгоя.
… Но вышло иначе.
Разве можно не считаться с ним?
Повелитель свысока оглядел внутреннее пространство Башни Совета. Одна половина этого круглого по периметру строения монолитной стеной уходила от основания к теряющейся в высоте вершине, а другая зияла, словно червоточинами, арочными многоярусными балконами. Их занимали участники собрания, личность которых скрывали силовые ширмы мрака, искажающие внешность и голоса. Подобные совещания всегда происходили инкогнито и потому ему оставалось лишь наслаждаться собственной открытостью. Сам Ал’Берит восседал на самом нижем уровне за скромным столом и продолжал, как Хранитель летописей, привычно вписывать в свиток ход процесса. Виконта ничто не скрывало от взглядов. И таким исключением, кроме него, являлись только Заррахтаг и Агхторет — великие герцоги и Адские советники. Наиболее приближенные к Князю лица.
— По этому предложению я тоже выражаю возражение, — будучи наместником Аджитанта, виконт имел право голоса. — Людей следует выводить из стазиса в ранее оговоренный срок и не раньше.
— Вы говорите так, будто не видите убытки.
— Приведите более веские доводы. Такое вложение ресурсов в предстоящую прибыль нерентабельно.
Нет-нет, ему требуется время. В другой ситуации Ал’Берит и поддержал бы затею ускоренного возобновления производства кристаллов душ, в конце концов, это на его территории находятся ныне простаивающие Лавовые озёра. Но говорить о таком сейчас? Нет. Полученный в результате доход сложно принять за интерес Ада, ради которого стоит оставить без внимания собственные намерения.
— И с каких пор поступления, превышающие расходы, стали считаться нерентабельными?
— Не забывайте, что подобное требует согласования с Раем. Переговоры займут около семи дюжин дней и даже дольше, — веско ответил наместник на скептическое замечание и продолжил вести протокол.
Другой голос возразил:
— Вы называете излишне долгий срок.
Говоря по чести, Ал’Берит назвал верхние пределы усреднённого. Но он с хорошо разыгранным удивлением осведомился:
— Разве?
— Ангелы заинтересованы в кристаллах.
— Также, как и в собственной гордости.
— В таком случае, быть может, Вашему превосходительству стоит заняться этими переговорами лично? — вкрадчиво поинтересовался некто иной и последующие слова навели Ал’Берита на мысль, что выступающим является Ахрисса. — В книгах людей говорится о том, что Бог создал мир за семь дней. Можно сказать, что вы повторили сей подвиг, за это же время покончив с устремлениями Рая заменить человечество.
— И до сих пор остаётся тайной, что заставило вас действовать с подобным напором, — тут же заинтересовался некто.
— Требую не уходить за пределы обозначенной темы совещания, — подал грозный голос Агхторет.
Спокойно завершив движение пера, Ал’Берит ответил:
— До начала обсуждения кандидатуры для ведения переговоров, прежде всего следует прийти к заключению об их необходимости. И потому вынужден акцентировать ваше внимание на том, что получение положительного решения всё равно займёт около семи дюжин дней. Кроме того…
Виконт говорил и делал вид, что равнодушен к пристальным взглядам советников. Несмотря на произносимые им актуальные причины оставить всё, как есть, не только они почувствовали его личную заинтересованность в поднятом вопросе. Несколько более рьяно, чем следовало, он отстаивал свою точку зрения. И после того, как Заррахтаг произнёс: «Предложение отклонено», после того как Ал’Берит вышел из Башни Совета, не было ничего удивительного в том, что, прежде чем покинуть Ледяной Замок, наместник Аджитанта столкнулся со своим сеньором.
— Сегодня я был вновь удивлён вами, — мрачно произнёс герцог. — Два дня назад вы дали мне понять, что ни коем образом не намерены вставать на сторону оппонентов.
— Я посчитал, что за последнее время произошло предостаточно событий, которые в силу моего влияния на них нарушили свой ход. Нечто должно продолжать идти своим чередом. Несоблюдение естественности может привести к разрушению. Более ранний вывод из стазиса, как я уже озвучил, способен привести к крайне нежелательным последствиям. Человеческая психика чрезмерно хрупка.
— Несомненно, по людям вы уже становитесь экспертом, — позволил себе едко заметить Дзэпар и более сурово добавил. — И всё же я предпочитаю, чтобы ваше увлечение не затрагивало интересы моих земель.
— Я рассматриваю человечество только как ресурс, Ваше высокопревосходительство.
— В этом у меня нет сомнений. Увлечением для вас служит одна единственная особь.
— Позволю напомнить, что с момента назначения госпожи Пелагеи моим заместителем, интересы ваших земель не только не пострадали, но и выиграли. Безымянные Копи ещё долго могли оставаться безызвестными, — беспристрастно сообщил наместник Аджитанта, но его собеседник презрительно воскликнул:
— Ал’Берит, вы не убедите меня, что актуальность человека на её посту обусловлена чем-либо, кроме вашего личного желания!
— Подобной цели я перед собой и не ставил.
— В таком случае, мне любопытно, почему мы продолжаем обсуждать персону этой женщины?
Все три головы Дзэпара смотрели только на стоящего перед ним демона.
— Потому что я действительно желаю вашей протекции в сохранении должности за нею. Госпожа Пелагея временно не в состоянии выполнять свои обязанности, Ваше высокопревосходительство, но не в моих стремлениях менять заместителя.
— За сегодня вам удалось удивить меня дважды, — заключил герцог, который ни за что иное, как за откровенную наглость, подобное прошение посчитать не мог. И потому его последующие слова сочились ядом и раздражением. — Быть может, мне следует поступить аналогично? Я могу напомнить вам, что несмотря на человеческое происхождение госпожа Пелагея, благодаря вашим же стараниям, числится служащей третьего ранга. Её намеренное устранение возможно обозначить как противодействие власти Князя.
Стоит сказать, «напоминание» прозвучало зря. Ал’Берит не только никогда не забывал об этом факте, но ныне даже вознамерился сделать на него ставку. В его планы входило поднять вопрос о соблюдении преимуществ статуса относительно женщины на наивысшем уровне, настолько ему потребовалась её неприкосновенность.
— О, поверьте, она не раз дозволяла мне делать с собой всё, что угодно. Даже просила об этом, — меж тем беззаботно рассмеялся он.
— И что же вы с ней сделали?
— Погрузил в стазис. Покуда господин Аворфис достаточно свободен в связи с простаиванием Лавовых озёр, я не вижу нужды в двух заместителях. И при этом ощущаю необходимость проверки второго в не принадлежащих ему сферах деятельности. По моему внутреннему убеждению, в будущем в Аджитанте не возникнет необходимости в упразднении его должности, но мне хочется удостовериться.
— Создание и упразднение должностей весьма трудоёмкое занятие. Как вам известно, я ожидаю от вас не количественных, а качественных перемен в этом вопросе, — напомнил герцог, чьи глаза засверкали огоньком неподдельного интереса. — И всё же, что вызвало в вас сомнения по поводу компетентности господина Аворфиса? На мой взгляд, он успешно ведёт доверенные ему дела. Пожалуй, его можно упрекнуть разве что в чрезмерной старательности.
— В недавнем времени я возложил на него обязанности по земному сектору Питомника. Вы знаете, какую они доставляют сложность из-за особенностей главного смотрителя, но человек с ними справлялась, — Ал’Берит сделал небольшую паузу. — А вот мой второй заместитель предпочёл отказаться.
Виконт не испытывал ни малейшего удовольствия от очернения племянника, но более достойной причины для сохранения статуса женщины не видел. Поэтому продолжил:
— Я рассчитываю выяснить, связано ли подобное с тем, что его перевод из канцелярии на новое поприще следовало сделать более плавным, или же дело заключается именно в ограниченных способностях, когда дела требуют тонкого подхода.
— Полагаю, подобное возможно, — после краткого раздумья, согласился Дзэпар. — Знание о том, на что хватает возможностей подчинённых такой значимости, действительно необходимо. И лучше составить своё мнение своевременно.
— В таком случае, готовы ли вы, покуда производство кристаллов душ не возобновилось, не выражать своего неодобрения относительно временной неспособности госпожи Пелагеи исполнять свой служебный долг?
— Да, но, думаю, вы и сами понимаете. Это не доставит мне никакого удовольствия, Ал’Берит. Поэтому настоятельно рекомендую сделать поиск иной кандидатуры на должность своего заместителя приоритетной задачей.
— Я знаю, к вашим словам следует относиться очень серьёзно.
— К его словам следует отнестись очень серьёзно. Дзэпар уже вышел из возраста амбиций юности. Он стал опасен, — заметила демонесса, присаживаясь рядом.
Комната переговоров мужа, расположенная вне пределов их особняка и являющаяся просто креслами на плато, ей не нравилась, но оттуда было удобно наблюдать за развлекающимися вне стен дома старшими детьми.
— Да. Кроме того, он тоже герцог по крови. И мог бы достичь действительно многого.
— Я слышу сомнения.
— Осторожность делает ему честь. Она достаточно возвысит его в будущем, но никогда не вознесёт. Даже то, что он обратился ко мне, связано лишь с горячностью молодости. А она, как ты верно сказала, подошла к своему завершению.
Ши’Алуэл прекратил смотреть на супругу. Его взор зацепился на Ал’Берите и Ашенат, поймавших чортанка в энергетическую сеть. Образ дочери перед глазами позволил демону продолжить свою речь:
— Я мог бы предложить ему союз.
— Но не станешь?
— Нет, потому что у меня есть он, — герцог с несвойственной ему нежностью погладил среднюю голову крошечного трёхглавого демонёнка, которого держал на руках. И всё же действие выглядело холодным. Так скупец мог прижимать к себе сундук сокровищ.
— Своими замыслами ты вызываешь ревность у других детей.
— Ашенат полна всего того, чего так не хватает Дзэпару. Став единым, они приблизились бы к совершенному могуществу, — продолжил герцог, не обратив на фразу жены никакого внимания. — Моя дочь достойна участи королевы, но… она не обладает качествами моего сына. Когда он войдёт в силу, то именно перед ним начнут склоняться все герцоги.
Непоколебимость в голосе мужа заставила демонессу ненадолго задуматься, но все досужие возражения так и остались невысказанными ею. Она также обратила внимание, что супруг вновь не обмолвился об Ал’Берите даже вскользь. Однако официальное признание им её первенца в свой род в очередной раз заставило графиню промолчать и удержать совет не вести себя с пасынком столь отстранённо при себе. У неё не было нужды напоминать о некогда привнесённых ею проблемах и оказанной им милости, когда речь можно повести о будущей пользе.
— Для этого ему понадобятся союзники.
Она выразительно посмотрела в сторону своих старших детей. Разница в их возрасте была столь невелика, что их можно было принять и за двойняшек. Однако это являлось единственной сходностью. Пусть эти двое и предпочитали постоянное общество друг друга, но похожими так и не стали. И особенно странным выглядело, что именно Ал’Берит обладал спокойной рассудительностью и неторопливой настойчивостью в достижении своих целей. Он ярко проявлял качества, свойственные ненавистному ему приёмному отцу.
— Непременно, — признал Ши’Алуэл. — Родная кровь существенный залог верности, ибо такие узы не рвут без существенной нужды. Ашенат подходит пора заслужить моё доверие.
— Только ей? — всё же спросила она, показывая собственное недовольство.
— Ал’Берита в скором времени я планирую направить в Дис. Он не обладает должным могуществом для… Посмотри на построенную им сеть.
— Линии идеально выплетены.
— Да, но не распадаются они только из-за поддержки Ашенат, — с неким злорадством произнёс он на замечание жены. — Возможно, время и придаст ему новые навыки, но их кропотливое взращивание не для открытых столкновений. Любой значимый поединок ему не выиграть. Так что служба в канцелярии подходит и для его истинного происхождения, и для природных способностей. Ал’Берит не такой уж и ребёнок, чтобы не осознать своё место в этом мире.
— Кроме того, благодаря титулу он легко сможет достигнуть вершин карьеры и действительно станет полезен своему брату. Осознав мудрость твоего шага, однажды его почтение к тебе перестанет быть исключительно показным, — после некоторых раздумий ответила демонесса и улыбнулась в предвкушении.
Тогда она ещё не знала, чем обернётся это воистину разумное решение. Гениальность Ашенат с каждым веком приобретала всё более яркие оттенки безумия, а единственный, кто некогда умело сдерживал их ростки, быстро поднимался по служебной лестнице, обретя иного покровителя нежели приёмный отец. Семейные связи оказались нарушены настолько, что старший брат без тени колебаний убрал со своего пути младшего, расчленив его подпитываемой силой сестры энергетической сетью также, как чортанков во время их совместных детских забав. А после дочь свергла своего отца. Древний могущественный род стремительно истончился, так же легко, как и источник воды, питающий эти земли.
— Необычно, что вы ожидаете меня здесь, — смущённо произнёс Аворфис.
Определённо, ему показалось странным избранное Ал’Беритом место, но ещё больше беспокоило, что от его слов дядюшка отчего-то мрачно поглядел на иссохшую почву под ногами так, словно и сам вдруг удивился собственному выбору.
Воистину, местность подходила больше для тайных заговоров, нежели для тематики предстоящей беседы!
Здесь давно было пустынно. Округу заполонили колонии чортанков, а акридайи устроили в щелях уютные тихие логова. Плиты медленно разрушающейся дороги ещё виднелись, но это единственное, что говорило о былом процветании и некогда стоящем здесь городе. От прежнего Аджитанта остались такие же смутные воспоминания, как и об его повелителе Ши’Алуэле.