- Мне нечего рассказывать, - Тая села на диван и почувствовала такую слабость, что даже говорить стало трудно. - С субботы Толик как-то резко изменился. Сегодня дома не ночевал...
- Вы поссорились? Ну, должна же быть какая-то причина, - свекровь строго смотрела на Таю.
- Да нет же, нет, Мария Сергеевна, - Тая заплакала. - Я увидела его сегодня с этой девушкой и все поняла.
- Не реви, - прикрикнула на нее свекровь. - Нельзя раскисать. Держи себя в руках!
- А если нет сил держать? - в голос заплакала Тая. - А если вот здесь, - она показала на грудь, - боль такая, что жить не хочется!
Свекровь села рядом, обняла Таю, прижала к себе:
- А если нет сил, то надо держаться через силу, - сказала она, и голос ее дрогнул. - Ты думаешь, у меня такого в жизни не было? За мужа бороться надо, а он потом тебе за это еще спасибо скажет.
- А как же жить со всем этим? Лежать с ним рядом и знать, что он вот так же обнимал другую, целовал ее, что она была ему любимей и желанней?
- Девочка моя! Здесь советы давать бесполезно. Это пережить надо, переболеть. Долго и мучительно переболеть. Никогда такое не забывается, но со временем боль пройдет, обида останется в прошлом. Ты еще посмеешься над собой сегодняшней: "Что я за дурочка была такая, так себя изводила!" Ты мои слова вспомнишь года через полтора, а пока, Таечка, держись. Мы все с тобой и с детьми. Сделаем все, что в наших силах.
Вернулся свекор.
- Варя увезла детей на машине, - сказал он, снимая пальто.
- Хорошо, - Мария Сергеевна подошла к телефону и набрала номер. - Алло! Позовите Анатолия. Я знаю, куда я звоню! - резко сказала она. - Я его мать и знаю, что мой сын сейчас у вас вместо того, чтобы быть дома с женой и детьми. Быстро зови его к телефону и не наговаривайся! Толик, мы с папой у вас дома, хотим говорить с тобой. Немедленно приезжай, - она слушала ответ сына, и лицо ее стало грозным. - Ты так будешь разговаривать с тем, кто тебе это позволит. Ты меня знаешь, если я сейчас скажу, что у меня нет сына, то так и будет. Не доводи меня до крайностей! Бери такси и через двадцать минут чтоб был дома!
Она бросила трубку на рычаг.
- На него не похоже, - сказала Мария Сергеевна и заходила по комнате. - Я просила Варю передать ему наше желание с ним пообщаться - она, видишь ли, телефон дать нам сразу не хотела - так он ее обозвал, оскорбил. Что же происходит?
Тая сидела в углу дивана и понимала, что сейчас ее судьба, судьба ее детей в руках этой властной и волевой женщины. Свекровь хорошо относилась к Тае. За одиннадцать лет своего супружества Тая ни разу не повздорила с родителями мужа. Да и с Анатолием у них никогда не было серьезных размолвок. Последняя, насколько помнила Тая, была пять лет назад, когда родилась дочка. Почему-то Анатолий захотел назвать девочку Нилой, но вся родня так дружно на него накинулась, что он согласился на компромисс, и дочку назвали Ниной.
- Дмитрий, - Мария Сергеевна строго смотрела на мужа, - может быть, нужно будет тебе с ним с глазу на глаз поговорить.
- О чем? - спросил Дмитрий Иванович. - Ты думаешь, мы сможем его переубедить?
- Оставь свои пораженческие настроения! - вспылила его жена. - Мы обязаны это сделать: у нас внуки, у нас Тая. Я еще тебя должна убеждать!
Входную дверь начали открывать снаружи. Тая охнула и схватилась за сердце.
- Спокойно, - сказала свекровь. - Спокойно.
В коридоре слышалась какая-то возня, а потом дверь в комнату открылась, и вошел Анатолий.
- Здравствуйте, мама и папа, - сказал он. - Познакомьтесь, это моя Оленька!
За ним в комнату вошла девушка, с которой утром виделась Тая.
- Оба-на, - сказала Мария Сергеевна. - Явление глиста народу! - находясь в возбужденном состоянии, она не церемонилась и не стеснялась в выражениях.
- Мама! - Анатолий строго посмотрел на мать. - Я прошу тебя...
- А я прошу вот эту, - Мария Сергеевна шагнула к девушке. - А ну-ка давай отсюда, ты какого явилась?
- Я познакомиться с вами пришла, - улыбнулась девушка. - Меня зовут Оленька, мамочка.
Тая никогда не называла так свекровь. Она глянула вопросительно на Марию Сергеевну. Фамильярность девушки ее взъярила.
- Это кто здесь мамочка? Я тебя знать не хочу, вертихвостка. У меня была, есть и будет одна невестка и двое внуков. А ты, кобель, можешь таскаться с кем угодно, но нам с отцом своих телок не подсовывай. Ты знаешь - я брезгливая, после такой, как эта, санстанцию вызову, чтоб квартиру обеззаразили.
- Вы совершенно напрасно взяли такой тон, мамочка, - улыбаясь, сказала Оля. - Толик в любом случае со мной останется, а вы, если будете так обо мне отзываться, рискуете потерять сына.
- Я тебе еще раз, последний раз говорю - не смей меня матерью называть: для меня это оскорбление. А насчет того, что сына потеряю, - не запугивай. Вот такой, как сейчас, он мне не нужен. Да и вообще, с кем я разговариваю? Анатолий, я хочу тебя услышать.
- Оленька все сказала, - Анатолий обнял девушку и прижал к себе.
Она обвила его руками, взлохматила волосы, промурлыкала:
- Сладкий мой, - и прилипла к его губам.
Мария Сергеевна схватила сына за пиджак и с такой силой рванула к себе, что пуговицы отлетели.
- Ах ты, подонок! - задыхаясь, проговорила она. - Жена ни жива, ни мертва, а ты в ее присутствии на эту сучку лезешь! Да я сама тебе глаза выцарапаю!
- Маша, погоди, - раздался голос свекра. - Нельзя же так гусеницами давить. Может, мальчик влюбился?
- Что?! - Мария Сергеевна резко подвернулась к мужу. - Влюбился?! Гусеницами давить?! А ее, - она махнула рукой в сторону Таи, - значит, можно и гусеницами, и живой в могилу? А Русика с Ниночкой, значит, можно, как собачат выкинуть? Из-за чего? Из-за вот этого? - она провела рукой сверху вниз в направлении Оли.
- От хороших жен мужья не уходят, - совершенно спокойно сказала Оля. - Надоела ему эта кошелка старая, клуша домашняя. Секс будничный надоел. Он же мужчина - первый сорт, а что в супружестве видит?
- Слушай, сын, - Мария Сергеевна повернулась к Анатолию, - неужели ты за ... - она употребила такое слово, которое Тая никогда бы в жизни себе не позволила сказать вслух, - готов отказаться от детей и от родителей? Неужели у тебя встанет, если ты знаешь, что дома дети за тобой плачут? Что Русик в школе говорит: "У меня папы нет?". А выйдет Тая замуж, чего ей одной сидеть в молодые ее годы? Тебе все равно, кто твоим детям тебя заменит? Если так, то вы, молодые люди, дверью ошиблись.
- Идем, медведик шоколадный. Мы дверью ошиблись, - Оля пошла в коридор и повела за руку Анатолия.
- Анатолий! - Мария Сергеевна пошла следом. - Выпроводи эту дрянь. Я хочу говорить только с тобой.
- Нет, мама, - сказал Анатолий. - Меня уже нет. Мы с Оленькой неразделимы. Или принимай нас двоих, или никого.
- Никого! - отчеканила Мария Сергеевна. - Пошли вон оба! Но ты, бывший сын, запомни: очень скоро эта крашеная лярва перегорит, и ты приползешь назад. Тая тебя, может быть, простит, ради детей простит, но я предателей на любом уровне не прощаю. И этот вечер унижения, который ты мне подарил, я буду помнить всю жизнь.
Она вернулась в комнату и села на диван.
- Идемте с нами, папа, - позвала Оля из коридора, - Поговорим на свежем воздухе.
Дмитрий Иванович шагнул в коридор, жена его не удерживала. Входная дверь захлопнулась. Две женщины заплакали навзрыд.
- Мария Сергеевна, - Тая захлебывалась рыданиями. - Это конец.
- Похоже на то, - свекровь вытерла слезы. - Что же она с ним такое сделала? Никогда Толик так себя не вел. Чтобы он так со мной разговаривал?! Да не мог мой сын так себя вести! Если бы сама не видела, никогда бы не поверила.
- Что же мне делать? - рыдала Тая. - Что мне делать?
- Плюнь и разотри! - сказала Мария Сергеевна. - Мы тебе детей поднять поможем. Если замуж выйдешь, к себе заберем. Здесь ловить нечего! Я бы его на твоем месте на порог после этой не пустила. Дмитрий Иванович тоже три раза пытался лямуры на стороне крутить, но до такого, конечно, не доходило. Последнее наше примирение Варькой закончилось. А сейчас я бы и рада была, чтоб его кто подобрал, да кому он уже нужен. О, явился, сейчас мы у него все узнаем, - свекровь открыла дверь. - Ну, заходи скорее, рассказывай.
- Дай хоть пальто снять, - сказал из коридора Дмитрий Иванович.
Он вошел в комнату, неловко кашлянул.
- Да рассказывай, не томи, - Мария Сергеевна нетерпеливо заерзала на диване.
- Что рассказывать? - Дмитрий Иванович прятал глаза.
- Дмитрий, не темни! О чем вы разговаривали?
- О чем разговаривали? Да так, ни о чем, - он посмотрел на невестку.
- Дмитрий Иванович, не надо меня жалеть, - проговорила Тая.
- Любят они друг друга, - сказал свекор. - Очень любят.
- Да когда, когда они полюбить-то успели? Варя говорит, что эта гадина у них только три недели работает!
- А что, для любви годы нужны, что ли? - спросил свекор.
- Ну, вам, кобелям, виднее, - взъярилась Мария Сергеевна. - Значит, любое свое шевеление вы любовью называете. Есть еще, между прочим, обязанности, долг перед семьей, перед детьми.
- Ты еще скажи перед родиной. Я Анатолия понимаю, и рвать с ним отношения не собираюсь.
- Что?! - Мария Сергеевна задохнулась от злости. - Может, ты к ним в таком случае жить переберешься? А? А может, Толика заменишь? Этой шлюхе все равно, уверена!
- Хватит глупости пороть, поехали домой, - сказал Дмитрий Иванович.
- Ты езжай, а я с Таей останусь, - Мария Сергеевна пошла на кухню.
- Ну, как хочешь, - Дмитрий Иванович направился в коридор, а потом, передумав, прикрыл дверь в комнату и сказал Тае:
- Тая, ты не обижайся, ты ведь разобраться во всем хочешь, да?
- Да, да, - Тая с мольбой смотрела в глаза свекру.
- Ты хорошая мать, хорошая хозяйка, хорошая жена, но как женщина - не интересная.
- Откуда вы знаете? - Тая обиделась.
- Да видно же. Моя Машка хоть и стерва, но баба - огонь. А ты, извини, конечно, но я бы с тобой заскучал.
- Да что вы такое говорите, Дмитрий Иванович? Мы с Толиком одиннадцать лет прожили, и все хорошо было.
- Пока по инерции катилось, - сказал свекор. - А здесь он повстречал девушку с фантазией и понял, как оно бывает. Так что, Таинька, не вернется Толя добровольно никогда.
- А как же дети? - всхлипнула Тая.
- Для молодого мужчины основной инстинкт любые другие переборет. Через какое-то время он про детей вспомнит, конечно, но ради них Олей не пожертвует.