Кулх Стариков потянул двухметрового малька ихтиокрафта за хвост, пытаясь оттащить его от кормушки, но тот упёрся, крепко обхватив прутья дозатора не по-детски мускулистыми лапами. Этому двухметровому мальку (как и остальным детёнышам косяка) стукнуло четыре недели - возраст, когда наступает пора обучаться ремеслу. Чтобы окончить тренировочный курс и успешно сдать экзамен, им предстояло пройти финальное генетическое усовершенствование, а для этого, в свою очередь, каждому из них было необходимо получить прививку номер два - вторую и последнюю подростковую инъекцию наноботов, начинённых вирусными векторами с набором ДНК и белков.
Даже мелкие ихтиокрафты обладали воистину непробиваемой кожей, похлеще бегемотьей, так что римские легионеры с успехом могли бы шить из неё неплохие доспехи. Конечно, случись легионерам оказаться в этом месте, в это время и с жабрами. Единственным пригодным для инъекций местом на их теле ихтиокрафта являлся живот, мягкая кожа которого была не толще трёх сантиметров.
- Не хочу! - крикнул малёк в интерком, истерично извиваясь, словно от лишнего куска комбикорма зависела вся его жизнь.
Он использовал открытый канал, так что окружающие мальки вздрогнули и стали обеспокоенно поглядывать в его сторону огромными глазами-блюдцами.
Речевой кортекс ихтиокрафтов хотя и позволял говорить, но лишь простыми фразами. Правда, большего от них и не требовалось, так как способность к многоуровневому абстрагированию и критическому мышлению у рабочих - добытчиков гелия-3 и дейтерия - создавала бы проблем больше, чем помогала решить.
Малёк занервничал, и двадцатизначный серийный номер на его боку подсветился неоново-зелёным.
Кулх переключил интерком в закрытый режим, чтобы их не могли слышать остальные.
- Дорогуша, хватит капризничать, это быстро, - сказал он тоном опытного сутенёра.
- Не хочу.
Кулх попытался успокоить малька, обратившись к нему по имени - четырём последним цифрам серийного номера:
- Тридцать-шесть-Пятнадцать, я просто хочу тебя измерить. Если согласишься, получишь печеньку.
Он сокрушённо вздохнул, отчего бурунчики воды, вырвавшиеся из его жаберных щелей, заметно оттопырили фильтры биокостюма. Кулх взял с собой обычную порцию лакомств - продолговатых печенек, размером с корнишон, но их осталось только две: запас в карманах таял быстрее, чем количество ещё непривитых детёнышей, а эта особь оказалась такой же непослушный, как и остальные - на Европе в последнее время усилилась тектоническая активность, и метеочувствительные ихтиокрафты превратились в несносных упрямцев. Все, как на подбор.
- Нет, - ещё раз повторил малёк по инерции, но тут до него дошёл смысл второй половины фразы: он разжал кисти лап, вильнул всем телом и в мановение ока оказался прямо перед лицом Кулха, почти коснувшись его носа своими пухлыми губами. - Дай печеньку.
У ихтиокрафтов голосовые связки конструкторами предусмотрены не были, рыбам под водой они ни к чему. Малёк "говорил" не артикулируя и раскрывая зубастый рот (рты у ихтиокрафтов - зубастей некуда), а используя церебральный коммуникатор - интерком, - генетически выращенный прибор связи на спаренных катионах.
Биокостюм Кулха ощетинился макаронинами псевдоподий, похожих на молодые побеги ламинарий, часть которых заканчивалась глазами, а часть - сенсорными присосками. Удивлённо раскрытые глаза напряжённо уставились на малька, а сенсоры-разведчики неторопливо потянулись его обнюхивать.
Кулх быстро отстегнул от запястья сканер-инжектор и ткнул малька в мягкое, по-лягушачьи податливое пузо, одновременно запустив обещанную печеньку в направлении его рта. Малёк не обратил внимания на лёгкий укол - ихтиокрафты не чувствовали боли, если их отвлечь, а проворно схватил печеньку лапами и запихал её в рот.
- Дай ещё, - потребовал он.
- У меня больше нет, - соврал Кулх, на секунду почувствовав себя подлецом.
На самом деле, у него ещё осталась ещё одна, но она была припасена для последнего непривитого малька.
Ихтиокрафты, будучи генетически сконструированными рабочими, не имели склонности к скепсису, поэтому Тридцать-шесть-Пятнадцать сразу же потерял интерес к собеседнику и, вновь схватив лапами дозатор, продолжил прерванное занятие - грызть недоеденный комбикорм.
Кулх поплыл к последнему на сегодня мальку, ловко загребая воду шестипалыми перепончатыми кистями. Их разделяло всего несколько метров, и вскоре он легонько потянул маленького ихтиокрафта за хвост.
- Нет, не хочу! - закричал очередной малёк под номером Десять-Сорок-два, в точности повторяя поведение своих собратьев.
Как обычно, Кулх переключил интерком в закрытый режим.
- Дорогуша, хватит капризничать, это быстро, - в который раз за день повторил он заезженную мантру.
- Не хочу, - ответил малёк точно так же, как и все, кто был до него, нервно подсветив свой серийный номер неоном.
Следуя букве инструкции, Кулх обратился к упрямцу по имени:
- Десять-Сорок-два, я должен тебя измерить. Если ты согласишься, то получишь печеньку.
- Не хочу печеньку, - ответил малёк, продолжая мусолить дозатор с комбикормом.
Кулх подождал несколько секунд, чтобы до детёныша дошёл смысл его умопомрачительного предложения - отведать вкусную печеньку, но малёк молчал, занятый комбикормом.
Это было нарушением паттерна поведения, странностью, на которую Кулх не рассчитывал: от печеньки ихтиокрафты прежде не отказывались никогда.
- Рыбка, я дам тебе очень вкусную печеньку, - повторил он, отчётливо выговаривая слова и сделав ударение на "вкусную" и "печеньку".
- Мне не надо, - вновь равнодушно ответил Десять-Сорок-два.
Вокруг кормушки стояла кромешная темень, но свет не был нужен ни Кулху, ни ихтиокрафтам, так как они прекрасно всё видели и в инфракрасном спектре. Кроме того они могли ощущать микротоки в работающих приборах и даже электрическую активность нейронов живых организмов, как это делают утконосы. Перед командировкой на Европу, Кулх прошёл несколько генетических улучшений, и был подготовлен к подлёдной жизни не хуже любой местной рыбины.
- Так ты хочешь эту долбанную печеньку? - спросил он, всё ещё не веря своим ушам.
- Я не хочу, - повторил малёк упрямо.
Это была внештатная ситуация, но именно её пытался смоделировать Кулх. Дело в том, что в косяках молоди ихтиокрафтов время от времени возникали случаи, когда некоторые мальки каким-то образом оказывались непривиты, и как следствие этого, не могли успешно закончить курс обучения и получить сертификаты добытчиков-обогатителей. Мальков-курсантов отбраковывали, и с этим производственным браком нужно было как-то разобраться. Кулх вызвался выполнить эту довольно простую работу вместо автономного дрона - привить мальков, а заодно и выяснить, что в этой рутине пошло не так.
Горячо-горячо-горячо, - довольно подумал Кулх, мысленно потирая руки в предвкушении разгадки этой головоломки.
- Почему ты не хочешь печеньку? - начал он издалека.
- Она невкусная.
- Все печеньки вкусные.
- Я люблю комбикорм, - настаивал на своём малёк.
Он сказал это так уверенно, что Кулх не удержался: подплыл к резервному дозатору, широко открыл рот, полный по-акульи острых зубов, и сам отгрыз кусок комбикорма, благо после всех своих генетических изменений он мог это сделать легко.
Комбикорм оказался обычным - похожим по вкусу на пресноватую твёрдую колбасу с включением хрустящих орехов. Кулх с отвращением сплюнул и вытер по-рыбьи тонкие губы.
- Дорогуша, а ты когда-нибудь пробовал печеньки? - спросил Кулх.
- Да, пробовал, - ответил малёк, пользуясь тем, что общаться по интеркому можно было и не отрываясь от еды.
- Это было вкусно?
- Нет.
- Почему нет?
- Не знаю, - сказал малёк меланхолично.
Это было что-то новое. Ихтиокрафтов генетически сконструировали так, чтобы печеньки, изготовленные из синтетического белка и жира, являлись для них лакомством, против которого устоять невозможно.
Что ж, пришло время связаться с Жульеном Петровым, - решил Кулх.
Петров работал киберзоологом и отвечал за местную популяцию ихтиокрафтов. Ему, как и Кулху, стукнуло за двести пятьдесят, он тоже успел повоевать, но главным его достоинством было то, что он знал всё, имеющее хоть маломальское отношение к ихтиокрафтам.
Кулх вызвал киберзоолога по интеркому, и его виртуальная проекция появилась неподалёку от Кулха в полный рост.
Жульен был облачён в белый лабораторный костюм с капюшоном, прикрывшем его крупную продолговатую голову - внешне заметный результат многочисленных генетических манипуляций над его мозгом.
- Ничего себе! - это было самое конструктивное из того, что смог выдавить из себя Жульен, после того как услышал новость о взбунтовавшемся мальке.
Он выглядел обескураженно.
- Так что мне с ним делать, дружище? - спросил Кулх. - Я тут вожусь уже полчаса.
- Насилие применять нельзя, - сказал Жульен, - это его травмирует. Он может стать профнепригодным.
- Я ведь не могу торчать тут вечно, - Кулх развёл руки в стороны, ткнув шестернями в окружавшую его километровую толщу воды.
- Давай я с ним сам поговорю.
- Валяй.
- Привет, Десять-Сорок-два, - сказал Жульен, обращаясь уже к мальку, в чате, к которому был подключён и Кулх.
Визуальный кортекс малька был достаточно развит и позволял моделировать графическое изображение собеседника, поэтому детёныш тоже прекрасно видел проекцию сияющего белизной Жульена.
- Привет, - ответил малёк, продолжая грызть комбикорм.
- Ты хочешь печеньку?
- Нет.
- Почему?
- Я не люблю печеньки, - малёк был на редкость последователен.
- Почему не любишь?
- Я не знаю.
- А кто знает?
- Я не знаю.
Кулх уже знал ответы малька на все эти вопросы, поэтому он нетерпеливо проворчал, обращаясь только к Жульену:
- Дружище, давай придумаем что-нибудь новое. Опрос я уже провёл раз пять, если не больше.
- Ладно, я понял, - кивнул Жульен.
Видимо, до него тоже дошло, что повторением одних и тех же вопросов проблему не решить.
- У тебя есть идеи, что с этим мальком не так? - спросил Кулх.
- Нет, - ответил Жульен. - Хотя... дай мне минуту, я попрошу дроида просмотреть логи генетических манипуляций над эмбрионами. Если учесть, что проблема такого рода возникла только у одного малька из целого косяка, и если отмести вариант с мутацией, то можно предположить, что этот дефект постнатальный.
- Хорошо, пусть посмотрит, - сказал Кулх.
Робот мог прошерстить логи, включающие тысячи часов видеозаписей, результаты сотен промежуточных тестов и прочее, за минуту-две, а их нужно было просмотреть внимательно, чтобы понять, на каком этапе с мальком Десять-Сорок-два произошло что-то из ряда вон выходящее.