— Гребаные копы, — пробормотал Джубл, притормозив у входа. — Вот бы они провалились куда-нить…
Джо не упустил возможности для лекции о социальной морали.
— Не будь ребенком, — возгласил он. — Полиция выполняет ценные функции, охраняет общественные учреждения, поддерживает порядок в городе. Без них здешняя жизнь не была бы и вполовину так благополучна. — Он фыркнул. — Не существовало бы и мест, откуда я могу стибрить оборудование. Да и про охрану забывать не следует.
— Папаша, ты чего накурился? Ты хоть пробовал к ним за охраной сунуться? Это сущий фарс, а не законы. Копы тебя в канаву спихнут и забудут.
— Совершенно верно! Человек достаточно взрослый, чтобы держать оружие, должен сам о себе заботиться. А как насчет детей? Только не говори, что не видел, как полиция кучку пьяниц укладывает наповал, если рядом дети крутятся. Впрочем, те, кто имеет наглость угрожать детям и беззащитным женщинам, ничего иного и не заслуживают. Но учти, ты себе не представляешь, какое это счастье — жить в свободном обществе. Ты ведь в нем родился. А несколько столетий назад тебе бы даже убить человека не разрешили. И знаешь что, парень? Ты бы каждый день ходил на работу, всю жизнь! И знаешь, что бы случилось, если б ты этого не делал? Ты бы помер с голоду! Ты в курсе, сынок?
— Не-а.
— Тогда завали матюгальник, ты ж совсем не в теме.
Джо с недовольным видом выбрался из кабины и, согнув палец, указал Джублу следовать за ним.
Музей насчитывал тридцать шесть этажей, каждый высотою тридцать футов, а впечатляющий вестибюль имел в ширину сто футов. Джо, по впечатлению, знал дорогу: он целеустремленно прошагал через вестибюль и стал подниматься по широкой лестнице.
На втором этаже Джубл притормозил его и показал:
— Эй, а что это там?
Над входом в длинный зал виднелась надпись:
ЭЛЕКТРОНИКА-1.
— А, ерунда, — пренебрежительно отмахнулся Джо. — Электроника первого класса? Детский лепет. Мы прилетели за серьезными машинками, мальчик мой. — Он проигнорировал и дверь, помеченную ЭЛЕКТРОНИКА-2, но задержался у ЭЛЕКТРОНИКИ-3.
Они остановились у самого входа. Там бурлила вечеринка. Джубл присмотрелся внимательнее, и меланж из сотни обнаженных тел распался на отдельные небольшие эпизоды. Его внимание привлек мужчина, пытавшийся изнасиловать девушку. Та сопротивлялась. Джубл автоматически поискал глазами труп ее защитника, но, к своему удивлению, не обнаружил его: вечеринка, по крайней мере на ранних этапах, проходила бескровно. В этот же момент темноволосый мужчина средних лет, подпиравший стену, нахлобучил на голову полицейскую фуражку и засвистел в свисток. Немедленно зазвенело разбитое стекло, вылетая из высокого окна: через проем в зал ринулась дюжина тяжеловооруженных копов сердитого вида. За окном висела полицейская патрульная машина.
— Лучше не влезай, — прошептал Джо из теней. — Не хочу вмешиваться.
Не прошло и нескольких секунд, как незадачливого насильника подняли на ноги и выволокли на середину зала; прочие участники вечеринки сбились в кучу, враждебно зыркая на полицейских.
— Заседание Верховного Суда пройдет прямо здесь и объявляется открытым! — прокричал самый плечистый из полисменов, снял фуражку и заменил ее судейской шляпой. — А ну все заткнулись, кому говорю!
При виде тяжелых базук, которыми беспечно размахивали копы, все присутствующие волей-неволей затихли в знак уважения к закону. Полицейский-судья отцепил от подкладки своего головного убора листок бумаги шесть на шесть дюймов и вручил его задержанному. Листок вмещал все законы государства, и набраны они были не самым мелким кеглем.
— Мак, — обратился к преступнику судья, взгромоздившись на импровизированную кафедру, — нет нужды лишний раз констатировать, что ты влип. Закон защищает женщин от прямого насилия. Ты признаешь себя виновным в насилии над женщиной?
Преступник уныло потупился.
— Окей, Мак, — продолжил судья резко, — нет нужды лишний раз констатировать, что ты виновен. Меня другое удивляет: почему вы такие тупые, ребята? Ты ж мог вырубить ее мужика, и тогда все было бы по закону.
— Начальник, но я… э-мм… ну… это… его рядом не было, — промямлил обвиняемый.
— Никому не позволяется учинить сексуальное насилие над женщиной, не вызвав сперва на поединок ее защитника! — вскричал судья. — Мне начхать, был при ней парень или нет! Закон защищает слабых. И, должен я добавить, то обстоятельство, что ты недавно поколотил одного из наших, нельзя считать смягчающим. Почему, как ты думаешь, мы за тобой увязались?
Он кивнул одному из коллег:
— Стандартный приговор.
Те уже прицелились. Как только отзвучало последнее слово судьи, в замершего от испуга преступника ударили тепловые импульсы. Полицейские мрачно проложили себе путь через зал и вылезли в окно, за которым их ожидала зависшая патрульная машина.
— Закон в действии, — наставительно прошептал Джо. — Такое можно видеть каждый день.
— Слишком часто, — ответил Джубл с нетипичным для него лаконизмом.
Джо задумчиво покивал.
Декларативно он одобрял действия полицейских, но в глубине души был ими не очень-то доволен. Джо оставался убежденным приверженцем принципов Свободной Америки — свободы действий, свободы от ограничений, минимума обязательств. Рай для настоящего мужчины. Полицейские же все это втайне ненавидели. Отчаянно пытаясь навести подобие порядка в мире, они, как подозревал Джо, охотно бы возродили старые скверные деньки со всей тогдашней ригидностью социума, если бы только такое было возможно (на самом деле нет). Джо лично встречался с Ренвиллем, этим странным человеком, начальником полиции, который на своем посту трудился истово, словно отгонял внутренних демонов, а с ними — безнадежные и запретные мечты.
Впрочем, полицейские привносили в жизнь общества перчинку. Джо отдавал себе отчет, что общество распалось бы полностью, брось они свое занятие, а это, принужден он был признать, рано или поздно случится. Однако любые ограничения неразборчивых импульсов мужской личности Джо решительно презирал.
Вечеринка втянулась в прежнее русло спустя примерно двадцать секунд после казни. Джо уже прочесал музейное оборудование на этом этаже.
— Да тут все выскребли дочиста! — заметил он с неодобрением, хоть и явно преувеличив масштаб бедствия. — Идем дальше. Следующий этаж.
Зал сразу над тем, куда они заглянули прежде, был помечен как ЭЛЕКТРОНИКА-4. Он оказался безлюден, насколько хватало глаз. Джо довольно захихикал: экспозиция была богатая, все экспонаты, очевидно, полные и работоспособные. В таком сложном оборудовании, как выставленное здесь, в четвертом зале электроники, потребность и возникала-то крайне редко.
Следующий час Джо посвятил прогулкам по залу в поисках нужной аппаратуры. Джубл обратил внимание, что он ничего не пытается приберечь на будущее: если какой-то прибор после внимательного осмотра не устраивал Джо, тот швырял его на пол — не глядя, но сильно, так, чтобы разбить, — или о ближайшую стену.
— А зачем ты все колошматишь? — запротестовал помощник Джо.
— Слушай, пацан, я знаю, что мне нужно, и знаю, зачем оно мне нужно. По всему городу музеи науки понатыканы! Как думаешь, многие ли нынче в курсе, как называются эти штуки из четвертого класса? — Он сгрузил в подставленные руки Джубла охапку транзисторов и кристаллических спиралей. — Отнеси это в машину и уложи в багажник вместе со всем остальным, только осторожно.
В последней ходке за грузом старик даже помог, не переставая, впрочем, инструктировать Джубла, как правильно тащить ценные находки, чтоб не разбились. Как только аэролет снова воспарил в воздух, Джо умолк и сосредоточился на схеме разработанной им установки. Город казался мирным и сонным; в ранний послеполуденный час на улицах редко можно было заметить большие скопления людей, и лишь там-сям лениво поблескивали на фоне светлого бетона редкие машины.
Затем Джо и Джублу дали понять, что перемирие расторгнуто. Большая машина с открытым верхом заложила резкий вираж из-за угла ближнего здания и без предупреждения обстреляла их, продолжая следовать курсом на перехват.
Широкий веер тепловых импульсов опалил волосы Джубла, покачнул машину и раскалил воздух в паре ярдов над левым плечом юноши; тот резко прибавил скорость и потянулся за своим тепловым ружьем на сиденье позади. От пистолета в кобуре под мышкой толку на такой дистанции не будет.
Второй, столь же плохо нацеленный, веер прилетел за первым. Джублу пришлось отвлечься от панели управления, чтобы выстрелить в ответ. Машина вильнула влево, пронеслась совсем близко от другого аэролета, ярдах в тридцати, и немного ниже его; дезориентированный безумными рывками, Джубл пропустил очередной залп, отсекший часть корпуса.
Второй аэролет начал снижаться, поравнялся с ними. Джубл увидел, что в кабине водитель не один: странные маленькие головы с золотистыми кудряшками… Он пару раз выпалил наудачу, и их машина врезалась боком в стену небоскреба.
Их с Джо основательно приложило о стеклобетон, так что они едва не вывалились навстречу далекому тротуару и смерти. Каким-то чудом искалеченная машина удержалась в воздухе; тепловые импульсы избороздили шрамами и зачернили стену рядом с кабиной.
Джубла отчаянно затрясло, но он сгреб ружье и принялся стрелять куда глаза глядят. К своему облегчению, он услышал крики — высокие писклявые крики, и машина нападавших задымилась, а потом кубарем полетела к мостовой пятьюстами футами ниже.
Несколько секунд они переводили дух.
— Там в этой тачке дети… — вырвалось у Джо. — Красивые девочки с золотистыми кудряшками! Что за безумцем надо быть… — Он потряс головой. — Наверное, хотел повязать их кровью.
Джубл экспериментировал с панелью управления.
— Ну а что, — проронил он, — он это смог.
— Нехорошее дело, — пробормотал Джо. — Совсем мозгов у чувака не было…
Джублу удалось дотащить изувеченный аэролет до крыши дома Джо. Он посадил машину и выгрузил оборудование. Джо все еще что-то бормотал себе под нос, время от времени бросая на Джубла обвиняющие, оскорбленные взоры.
Джубл и сам с удивлением обнаружил, что его продолжает трясти после происшествия.
— Послушай, папаша, — заговорил он дрожащим голосом, но попытался овладеть собой. — Да не смотри ты на меня так, пердун ты старый! Йа-а нас спас! А даже если б тот тип и пытался удрать, йа-а б его все равно выследил и сбил, вот так! Он первый на нас напал. В этом мире только одно идет в счет; знаешь, что? Йа-а! Йа-а сам, йа-а мужик! Йа-а, и больше никто, только йа-а, и йа-а себя сохраню как личность, кто бы на меня ни полез.
Дрожь понемногу проходила; озвучивая свою личную житейскую философию, Джубл успокаивался. Он несколько лет ее формулировал, и, перебирая в уме эти принципы, всегда набирался силы. Чтобы — для начала — просто выжить в Свободной Америке, мужчине без такого не обойтись.
Джо больше не зыркал на Джубла. Он принес глубокую металлическую сковороду и поставил ее на электроплитку.
— Ты что делаешь? — спросил Джубл, впервые заинтересовавшись.
— Расширяю границы сознания! Понял, пацан?
Джубл покачал головой.
— Дубина ты стоеросовая! — Джо энергично почесался. — Ну, короче, мы видим самую малость, а наш личный мир состоит из того, что мы видим. — Он задумался, как бы объяснить юнцу свой план передачи информации средствами колебаний магнитного поля напрямую в мозг, минуя сенсорные органы. — В общем, когда я закончу, откроется такое, чего никто еще никогда не видел. Теперь-то понял, пацан?
— Хитро придумано, — с уважением отозвался Джубл. — И что, нам для такого весь этот мусор нужен?
— Большая часть.
— А сколько времени уйдет?
— Гм. Много. Возможно, весь остаток дня до вечера. Поэтому, сынок, ты должен будешь мне помочь. — Он помешивал плавящийся на сковородке мягкий металл. — Можешь кое-что припаять.
Джубл не знал, как. Джо терпеливо показывал ему, как обращаться с паяльником, и тщательно проверял работу. Он прибегал к помощи Джубла в крайних случаях, потому что придуманная им установка отличалась исключительной сложностью. Джубл, руководствуясь метками цветных мелков Джо, спаял около пятисот контактов.
Они управились до заката. С характерным для него пренебрежением церемониями Джо нахлобучил на голову неустойчивую конструкцию из катушек и кристаллитов, которая напоминала шляпу. Осторожно покрутил пару реостатов.
Открылся новый мир.
Миллиарды трудились под присмотром настороженных властных нейронов. Длина аксонов впечатляла: они протянулись повсюду, сплетая сеть тотальной коммуникации во всех округах и системах поразительного общества. Тысячи и тысячи приказов постоянно поступали из далекого таинственного департамента, чье существование было скорее идеалом, чем личным фактом — но идеалу этому обязывали подчиняться всех, и приказы выполнялись неукоснительно. Стоит трудящимся расслабиться или изменить своим обязанностям, как наступят смерть и аннигиляция, вся структура превратится в мусор!
Масштаб повсеместного рабства был колоссален.
У Джо захватило дух. Он смотрел на Джубла.
И видел, что целостность личности, ментальное и телесное единство, составлявшее предмет особой гордости Джубла, зиждется на сложно организованном механизме, который приводят в действие миллиарды миллиардов индивидуальных существ, слишком маленьких для зрительного восприятия, но доступных анализу магнитно-резонансными методами.
Джубл как самоценная личность не существовал, если не считать этой впечатляющей корпорации с железными порядками.
То же самое относилось и к нему, Джо.
— О Боже, — прошептал он сокрушенно. — Как же так получилось?
— В чем дело? — вопросила обширная тоталитарная держава, именующая себя Джублом. — Ты чё?
Джо был идеалист. Все еще не вполне соображая, что делает, он толкнул тумблер запуска недавно отремонтированного генератора и подключил его выводы к более старому, громоздкому на вид, оборудованию, которое построил сам несколько лет назад.
Это был передатчик магнитных вибраций. Джо почувствовал, как распространяются от него модулированные колебания и подмешиваются тонкие гармоники к локальному магнитному полю, источник которого находился на крыше. Краткий миг удовлетворения: он транслировал свои мысли в широковещательном режиме. Джо был идеалист. Дальнейшее происходило будто бы помимо его воли; он ничего не мог с собой поделать. Его обуяло желание поделиться своими убеждениями.
Новые сообщения разносились от нейрона нейрону по вечно занятым аксонам. Непонятно было, как возникла эта новая мысль, новая доктрина, но она требовала подчинения себе. Освободитесь! Никому не подчиняйтесь! Творите свою волю! Электрическая активность возрастала, распространялось возбуждение, вносимое новым приказом. Нейроны перестали передавать модифицированные импульсы, принятые по цепям, а вместо этого затопили свои аксоны собственными громкими прокламациями. Не прошло много времени, как большая часть нейронов вообще порвала связи с системой, отсоединив от нее свои волокна…
Джубл и Джо дергались в спазмах агонии, словно в пляске святого Витта, по их нервным системам прокатывались стохастические импульсы активности. Но эта стадия была непродолжительна. Джо проявил биологическое невежество: в микромире садов и автономного сельского хозяйства нет. Жестокие полицейские подразделения некоторое время поддерживали работу легких и кровеносной системы силовыми методами, но тягаться с новоприобретенными идеями эти рассудительные агенты были, конечно, бессильны. После беспорядочного, но успешного мятежа запасы кислорода иссякли. Воспоследовали яростные битвы, сопровождавшиеся повсеместным каннибализмом; плоть Джубла и Джо отделялась от костей и стекала в лужи недифференцированной протоплазмы.
Борьба за существование вечна! Выжившие в анархии клетки помнили об уничтоженных обществах, но повторное развитие их шло медленно. Из микромира выдвинулись великие лидеры, но сотворение примитивных существ, которые в конце концов неуверенно выползли на крышу дома Джо, заняло почти сутки, макроскопическое время.