Моя подруга-вампирша(СИ) - Габриэлла Мартин 14 стр.


Посносили соседние строения, пустошь обсадили деревьями, завезли основы карасулей… И на этом стройка закончилась — кончились средства у властей города. Витя Барышев, конечно же, не преминул отметить, что <<для геопатогенной территории подобный поворот событий в норме вещей>>. Хотя жителей появление недоделанного сквера вполне устраивало. Теперь появилась возможность срезать угол и идти по прямой, значительно экономя время. И тут в сквере объявилась Кристиана. Что привело её в это странное место?

Наверное, вампирша попросту охотилась на её территории, а возможно, догадки Вити Барышева были близки к правде и проклятая земля не случайно притянула к себе упыриху? Звонок прозвенел внезапно, что я уронил учебник по алгебре на пол. Это был Панкратов.

— Сразу после беседы с тобой я помчался в сквер, — сообщил он. — Покрутился там около сорока минут, ходил по дорогам, вглядываясь в лица идущих мимо меня людей, и продрог. Затем меня осенило пораспрашивать владельцев собак, не обратил ли кто внимание на длинноволосую девушку с уверенной походкой. Оказывается, нет. Тут, Стас, ничего интересного нет, лишь…

— Что?

— Было чувство, словно за мной кто-то наблюдает. Возможно, показалось. Кто вообще станет меня выслеживать?

— Что станешь делать дальше?

— Буду наведываться в сквер до того времени, пока не пересекусь с Кристианой. Мне нужно много ей поведать!

Папа позвал меня ужинать, и я, простившись с Панкратовым, повесил телефонную трубку.

***

В мальчишеской раздевалке царил шум. Урок физкультуры завершался, и мы спешно переодевались, чтобы побыстрее оказаться в столовой. Вдоволь набегавшись, все испытывали голод.

Я только поправлял свою школьную рубашку, когда из дальнего угла раздевалки стал слышен испуганный крик:

— Ай, я укололся!

Голос, если я не ошибся, принадлежал Юре Никитову. Его друг Ренат Савин задержался у выхода и вернулся к нерасторопному Юре. Я не придал значения пустяковому случаю и занялся собой. Вдруг ужасный крик огласил раздевалку, и мимо меня пробежали два мальчика. Руку словно обожгло крапивой, но, проигнорив болезненное покалывание, я вместе с остальными помчался в спортивный зал. Крича, словно за ними гонится рой ос, Ренат и Юра кинулись к девчонкам, играющим в волейбол. Зрелище предстало жуткое — орущие нечеловеческими голосами друзья катались по полу, стараясь сорвать с себя странную мерзость, зарывшуюся в их волосах. Волокнистая дрянь на глазах меняла собственный оттенок, краснея и становясь всё более ярче. Савина и Никитина окружили испуганные ребята и медлили, не зная, что делать.

Громогласно заорав, отскочил стоявший ближе всех к несчастным Ивойлов, попятилась Диана Подбельская… Мальчишки, не обращая внимания на происходящее, начали срывать с себя неожиданно прилипшую к ним мерзость. Болевые ощущения в моей руке усилились так, что не замечать её стало больше невозможно. На руке извивался длинный и впившийся одним концом в кожу волос. Он преобретал красный цвет на глазах, словно набираясь крови. Я стиснул зубы и вырвал мерзкого паразита, непроизвольно откинув его подальше.

— Я за Александрой Владимировной! — крикнул сообразительный Панкратов и ринулся прочь из зала.

А мальчишкам стало плохо действительно. Перестав оказывать сопротивление, они недвижимо лежали на дощатом полу и тихо стонали. Любая попытка убрать с них страшную гадость завершалась провалом.

Кто бы ни подошёл близко к паразитам, подвергался их атаке и отбегал обратно; отдирал от рук извивающиеся волоски. Кровавая Алекса, как обычно, появилась вовремя. Вместо оружия она принесла несколько газет и большое оцинкованное ведро, взятое из уборной каморки. Народ разошёлся. Алекса подошла к мальчикам и смело содрала кровососущих паразитов. Волосы стали обвивать её запястье, но, тяжёлые от выпитой крови, лишились проворства и, не успев навредить охотнице, очутились в ведре. Алекса швырнула сверху газеты и чиркнула спичкой. Бумаги запылали пламенем огня.

Охотница наклонилась над недвижимыми лежавшими друзьями, разглядывая их распухшие и покрытые многими ранами лица.

— Жить будут, — произнесла она, щупая пульс. — Маленькая кровопотеря и шок от испуга. Позовите, кто-нибудь, врача.

— Александра Владимировна, что это было? — поинтересовалась подошедшая с новыми стопками газет Толкачёва.

— Кровососущий паразит. Наверное, его завезли из Африки. В наших краях подобные твари, к счастью, не водятся. Возможно, это… — она произнесла длинное название на латинском и подвинула бумагу в пламя.

Затем мы всем классом ползали по спортзалу и, собирая эти волоски, бросали эти ужасные шевелящиеся волоски в пламя. Ребята понемногу успокаивались и стали обсуждать проблемы, которые не связаны с атакой хищных паразитов.

— Вы видели Ханова? — поинтересовался Костя Бартеньев — страстный нелюбитель физкультуры, который всегда, непонятно как, получал освобождение от занятий. — Женя дал мне на время урока конспект, хочу возвратить ему тетрадку.

— Действительно, где Ханов? На построении он был, а затем словно растворился, — в удивлении заметил Барышев. — В раздевалке его шмоток тоже нет.

— Хорошо, верну на уроке. — Бартеньев взял в руку школьный портфель и заспешил уйти из спортзала.

Но Ханов не появился даже на начавшемся уроке литературы…

Дело обстояло не в паразитах из Африки — это я знал наверняка.

Тетрадь, замаранная кровью; необычная причёска Ханова; сожжение, несостоявшееся в Борисовке были скованы одной цепью, и лишь колдун, называвший себя дядей Лёней, мог сообщить, чем завершится эта ужасная история. Лишь настала перемена, я устремился искать Ханова. Раньше Женя любил наведываться в библиотеку школы — тихое и безлюдное место, куда не любил заходить ни один ученик.

Библиотекарь не ответил, когда я поздоровался с ним, он мирно дремал над раскрытой книгой. Я прислушался, затем продвинулся вдоль стеллажей и увидел Ханова.

Он стоял у окна с опущенной головой, закрытой руками.

— Женя!

Он поднял почти лысую голову и обернулся со страдательным выражением лица:

— Уйди, Акуличев.

— Я хочу помочь тебе.

— Мне никто не поможет.

— Это твои волосяки атаковали мальчишек?

— Ага! Ага! Ага! И я вообще не стыжусь этого. Им нужен был уход и подкармливание. Знаешь, Стасян, сначала они стали чувствительными, затем подвижными, а позднее — захотели жрать. Когда они голодные, во мне всё холодеет. Это забавно — заходишь в переполненный автобус, и вскоре все начинают дёргаться да чесаться! Эти волосы ненасытные. Как-то я не выдержал и сбрил их. Однако стало хуже. Мои силы забирает служитель, а волосы восполняли эту потерю. Теперь Лёня будет недоволен…

— Забудь о колдуне. Возможно, отыщутся люди, которые смогут избавить тебя от его чар. Нужно что-то предпринять и не сидеть, сложив руки!

— Это страшновато, потому что непривычно, но по сути — прекрасно. Ради великого предназначения не жаль и отдать жизнь.

— И превратиться в чудище?

— Тебе не понять этого, мальчик, — сказал кто-то за мной. — Такой удел избранных.

Я затрепетал от испуга, услышав знакомый голос, но всё же нашёл в себе силы развернуться.

Между стеллажами в проходе стоял молодой и ослепительно красивый мужчина:

— Я пришёл за тобой, Женя, — произнёс изменившийся до неузнаваемости дядя Лёня.

— Вы врун, живущий за счёт обманутых! — крикнул я.

— Стас, ты знал, что имеешь дело с колдуном, а умолчание некоторых фактов ещё не является враньём. Я дал Жене всё, о чём он мечтал, и даже немного больше. — Колдун улыбнулся. — Он сделал свой выбор по доброй воле. Пойдём, Женя, я провожу тебя к твоим братьям. Нам не место в городе.

Лёня положил руку на плечо Ханова и повёл к выходу. Я остался один. Прозвенел звонок. Нужно было вернуться к обычной жизни, но произошедшее выбило меня из колеи и отняло покой. Мне казалось, что Ханов пока не совершил поступков, за которые полагалась подобная ужасная расплата, и рухнувшая на него кара неимоверно жестока и несправедлива.

— Ты хотел этого? — спросила вошедшая бесшумно охотница.

— Неужели ему никак не помочь?

— Не помочь. Колдун прав, он сделал выбор. Женя отдал свою душу тёмным силам. Я это поняла, глянув ему в глаза. В тот миг, до сожжения… С виду Женя не отличается от других людей, но больше он не принадлежит роду человечества.

— И что с ним станет?

— Он станет ходить по лесу, понемногу покрываясь корой и теряя черты человека, а колдун получит пару 10-летий молодости. Женя уверен, что отдал жизнь во имя высоких целей, а не ради блага Лёни. Бессмертие нужно друиду для того, чтобы вечно защищать и оберегать божественные деревья. На молчаливых богов может посягнуть любой дурак с топором, и долг служителя оградить их от этого. Скажу между нами, твоего дружка погубило любопытство. Он не первый. Юных так и притягивает запретный плод. — Охотница чиркнула спичкой, намереваясь закурить, но вспомнила, что находится в школе и задула пламя. — Ладно, что смогли мигом поймать волосы. Они могли бы много кого искалечить.

— Неужели любопытство так дорого стоит? Женя никому не вредил, не сотворил ничего ужасного, лишь пытался узнать, как наш мир устроен… Я считаю, — это очень жестоко.

— Жизнь — горьковатый напиток из боли и жестокости.

Я наугад выдернул со стеллажа книжку и стал её пролистывать, не смотря на страницы.

— Почему вы позволили удрать им?

— Лёня никогда не бросит священную рощицу. Пока колдун не опасен, а я всегда смогу явиться за ним. Другое дело Орса. Её надо остановить в ближайшее время. — Алекса посмотрела в окно, затем на часы. — Теперь, голубчик, топай на урок, дисциплину школы не отменят даже после конца света.

— А конец света близко? — спросил я, в упор смотря на Алексу.

Охотница лишь криво усмехнулась и вышла из библиотеки.

***

— Тебя к телефону, — папа протянул трубку. — Тима Панкратов.

У родителей Панкратова был свой взгляд на воспитание сына, и они могли уехать на пару дней и оставить дом на его попечении.

Внезапный отъезд предков стал новостью номер 1, которую сообщил мне возбуждённый Тимофей. Новость номер 2 намного больше впечатлила меня, и я решил побыстрее пойти к Тиме в гости.

— Пап, Панкратов обещал объяснить мне новую тему по физике. Мне бы зайти к нему, по телефону многое неясно.

Папе нравился Панкратов, он поощрял нашу дружбу и потому охотно согласился отпустить меня в гости. Погода стояла дождливая и не располагала к прогулкам, налетал порыв ледяного ветра. Я так спешил, что чуть ли не сшиб группу людей, идущих по переулку.

Одна подозрительная особа отделилась от других и преградила мне путь:

— Ну, привет, племянник. Как поживает твоя тётушка?

Я попятился — это была та самая едва не убившая меня пару дней назад вампирша. По переулку торопились редкие прохожие, но ни один из них не горел желанием связываться с молчащей и зловещего вида компанией.

Упыриха поклала свою руку на моё плечо:

— Теперь не удерёшь.

— Простите…извините…вышло недоразумение, случайность…

— А ящиком тоже случайно заехал?

Я попытался заорать, но голоса не было. Всё происходило, как в ужасном сне. Клыки вампирши приблизились ко мне.

— Персифона, ты выбрала неподходящий момент для перекуса. — Из компании вампирш вышла невысокая личность, лицо которой скрывали поля шляпы и поднятый ворот куртки. — На сытый желудок ход мысли замедляется, пропадает стремление к цели и страсть. Оставь его!

— Послушай, Орса. — Упыриха, сжимавшая моё плечо, повернулась к говорившей. — Этот гад сопротивлялся! Его нужно прикончить за то, что он перечил воле вампирши! Мне его кровь не нужна — это вопрос послушания.

— На нас пялятся. Отпусти мальчишку!

Действительно, парни с собакой, стоявшие на тротуаре с противоположной стороны улицы, внимательно следили за нами и о чём-то перешёптывались.

— Мы встретимся после часа перемен!

Персифона толкнула меня в гору прелой листвы и пошла следом за остальными вампиршами. Не веря своему счастью, я вскочил на ноги и мигом помчался к дому Панкратова.

— На тебе нет лица! — вместо приветствия воскликнул Тимофей, открывший дверь.

— Встретил знакомую. Побазарили маленько. Она тут?

— Едва уговорил зайти, — прошептал Тима. — Пришлось проявить волшебство красноречия. Пошли в зал.

Кристиана сидела на диване около старого торшера, и золотистый отсвет скрадывал её неестественную бледность.

— Здравствуй. Очень рад увидеть тебя опять.

— Здравствуй, — Кристиана улыбнулась. — Могу сказать то же самое.

Странная гостья так и не притронулась к еде — раскрытый Тимой пакет печенья остался нетронутым, чай остыл, а с мандаринами безжалостно расправился взволнованный и смущённый хозяин дома.

— Кристиана, что происходит? Надвигается какое-то событие? Признайся, ты приехала в город не для встречи с нами?

— Должна признаться, да. Появление в сквере Тимофея стало неожиданным для меня.

— Приятно? — уточнил он.

Вампирша вежливо улыбнулась.

— Вам известно, что сегодня за день?

— Каникулы ещё не скоро наступят, праздников впереди нет. — Рассуждал Панкратов. — Наверное, родилась какая-либо знаменитость?

— Это Хэллоуин, по-другому День Всех Святых. Хотя он имеет поверхностное отношение к традициям христианства. Церковь католиков не сумела искоренить языческий древний обычай и превратила день празднования Нового года в день прославления мучеников и святых.

— Стоп, стоп, мы про этот день отлично наслышаны и фильмы смотрели, — перебил Кристиану Панкратов, — и в курсе, что его выдумали американцы, а к нам он никакого отношения не имеет.

— Американцы сделали из Хэллоуина превесёлый праздник и на нём зарабатывают неплохое бабло, но приверженцы языческой веры помнят его истинное значение. В ночь смены старого года на новый Самхэйн начинает свою жатву…

— Самхэйн?

— Бог смерти кельтов. Его урожай — души всех, умерших на протяжении года. В эту ночь почти стирается грань между мирами живых и мёртвых, и тени усопших приходят на землю. Они умеют вселяться в тела живых и поэтому от духов старались откупиться обильными подношениями…

— Да ты осведомлена в мифологии кельтов не хуже дяди Лёни, — снова перебил её Тимофей. — Но какое отношение к этому волшебству имеет наш скромный и провинциальный город?

— Непосредственно прямое. Когда грань между мирами будет хлипкой, не только дух, но и существо из плоти сумеет перейти эту границу, зайти и возвратиться из мёртвого царства. Прошедший через врата будет властителем двух миров и обретёт возможность переделывать реальность на своё усмотрение. Но такое путешествие может быть лишь при определённых условиях. Нужно знать, где расположены врата, и иметь ключ, отворяющий их. Помните старинный кристалл, принадлежавший мне? Если соединить кулон с шестью другими осколками камня, он обретёт свою силу и сумеет открыть проход между мирами. Касательно вашего города… — вампирша помедлила, раздумывая, как сказать то, о чём я и так догадывался. — Милые парни, вы не имеете представления, около какой бездны живёте. Некоторые называют это место пересечением особых поток энергии, которые опоясывают Землю, некоторые — перекрёстком миров, а кто-то считает, что тут чересчур истончилась реальность. В общем, проход в неизвестное располагается очень близко, на том месте, где сейчас разбит сквер…

— Мы знаем. Как-то мы глянули в глаза бездны.

— Да?

— Точнее, проход нашёл один наш друг, — пояснил я, — а у нас из-за этого произошло много проблем.

— Тогда вы воображаете, о чём ведётся разговор. Я тут, потому что хочу помешать той, кто попытается обрести абсолютную власть над миром.

— А если она всё-таки своего добъётся? — в тоне Тима прозвучала тревога.

— Как-то эта попытка почти вышла. Врата были открыты лишь на миг, но мироздание пошатнулось, и бездна породила нас, вампирш. Несостоявшаяся властелинша мира задумала подчинить себе мёртвых, наделила их тела подобием жизни и обрекла души на вечное проклятие. <<Первые ласточки нового мира>> — так нас называли в давние времена. Каждая попытка открыть врата оставляет неизгладимые шрамы, реальность искажает.

Назад Дальше