И с жутким скрежетом полезли клыки…
– Н-да. – Пробормотал Штык, задумчиво почёсывая затылок, который обдувало сейчас ветерком тёплым, летним в основном.
– И не говорите. Какой ужас! – Сказал один из прохожих, тоже остановившийся что б посмотреть на аварию. – Как думаете, он выживет?
– Кто?
– Ну, алкаш этот, который за рулём был.
– А я хрен знает. – Пожал плечами Штык, снова разглядывая не машину, а лежавшее на асфальте бесчувственное тело с полупустой бутылкой в руке. Когда выбирался наружу, выпала она, а потом и парень этот вылез наружу, тут свалился. И вот она – в руке у него. Прихватил парень самое дорогое, когда выбирался из разбитого авро…, он может и вовсе уже умер. А выпить хочется. Чего делать-то? Бутылка на треть ещё полная. Но как-то неудобно это у трупа водку тырить, не по-людски оно как-то. И в алкаши записали парня, тоже не хорошо это, не виноват ведь он.
– Он трезвый был. Это я его просто напугал случайно. – Признался Штык с тяжким грузом вины на сердце своём большом и добром. И тут вдруг как рукой сняло – признался и сразу же полегчало.
– Вы? Так вы там были? – Воскликнула какая-то женщина.
– Ну. – Штык кивнул, снял очки и…, ну раз признаваться, надо как в церкви же да? Ну, типа полностью, нет? В общем, он решил облегчиться, душевно, и по полной программе.
– Рассказал я ему, что вампиром на днях стал. Вот. Он перепугался и на встречку вылетел.
Народ, молча, смотрит. Кто-то попытался у виска пальцем покрутить, да так и замер.
Из пасти красноглазого мужика полезли клыки…
– Вы фуда фсе? Блять… – Штык сосредоточился, клыки залезли обратно. – Народ! Да я безобидный! Я людей не ем, в натуре, за базар отвечаю! Три дня уже ни кого не жрал, бля буду!
Не верят, бегут, да с визгом, больные какие-то…, да и хрен с ними, дикий народ, чё с них взять?
Так, а это…, у него же дела какие-то были, нет?
Штык задумчиво почесал затылок. Тут парень на асфальте со стоном пошевелился.
Живой!
Ну, значит, водку у него можно спокойно забирать.
Быстро кончилась что-то бутылка. Ну так! Там и было на донышке. О! Уже и машинки весёлые приехали – с мигалками.
– Мужики! Спирт есть?
Мужики переглянулись. Один пальцем у виска покрутил и дальше носилки вытаскивает.
– Мужчина, вы мешаете. Пройдите в сторонку. – Говорит кто-то. Штык уж было собрался послать куда подальше – поворачивается, а там!
– Ебать! Мусора! – Через силу взял себя в руки, вспомнил, что они всегда на аварии приезжают – нафига интересно? Этого он не знал, но спрашивать постеснялся. – Ща уйду. Нет, ну сам посуди – тачка в хлам, на асфальте кишки, кровища, у меня моральная травма, не надо меня в каталажку.
Милиционер из славных рядов ДПС, было собирался обидеться на «мусора», но услышав следующие слова, слегка оторопел. Почесал фуражку, задумчиво глянул на разбитую машину, потом на вторую, рядом с которой нервно курит её водитель, не имевший даже ссадин. На слабо стонущего человека на асфальте посмотрел. Кровищи нет, вообще ни капли, как и кишков. А у машины смят нос, да, но и только. В автосервисе его поправят за двое суток.
И причём тут каталажка?
– Эм…, вам лучше уйти. Не мешайте работать сотрудникам скорой помощи.
– Базару нет, уже свалил. – Поспешно отозвался Штык и двинулся прочь. Мимо машины с мигалкой. У дверей остановился и…, милиционер икнул, потом тряхнул головой и икнул снова. Проводил взглядом смутно различимую тень, которая иногда замирала на месте, становясь тем молодым человеком с красными, в честь затяжного похмелья, глазами. И спустя мгновение, снова смутная тень, несётся по улице, кривым зигзагом. С бутылкой медицинского спирта в руке.
– П-показалось в-видимо… – Выдавил милиционер.
– Спиртяга вещь! Бывай народ! – Крикнула смутная тень и со свистом ветра, рванула по тротуару, оставив там с десяток людей, ошалело вертевших головами.
– П-показалось. – Решительно повторил милиционер и приступил к выполнению своих служебных обязанностей, иногда, зачем-то, громко икая и повторяя «показалось».
На железнодорожном вокзале Ленска, как всегда пустынно. Людей с десяток и два из них милиционеры, один охранник частной фирмы, трое местные рабочие. Все чем-то заняты – слоняются по огромному зданию, делая вид, что активно работают. В кассе видно чьё-то лицо.
– До этого… – Штык свёл глаза к переносице, пытаясь вспомнить, куда ему ехать. И главное, зачем? Второе вспомнить не смог – по дороге купил ещё водочки и успел приложиться. Но куда именно ехать, этого он забыть никак не мог! – До Сраполя билет мне надо.
– Чё? – Кассир, пожилая мудрая женщина, удивлённо поправила очки. Глянула на клиента. Закашлялась. – Простите, но от вас спиртом несёт за версту…, так, как вы сказали?
– Сраполь. – Помолчал задумчиво. – Эм…, не в том смысле. Просто город такой.
– Может Ставрополь?
– А может и он. – Штык пожал плечами. – Давайте билет до туда.
– Завтра утром будет проходить поезд. В Ставрополе останавливается на один час. Вас устроит?
– А во сколько?
– В девять утра.
– Ну, график у меня достаточно плотный…, так…, – и негромким шёпотом стал размышлять вслух о своём графике, – если сейчас я ужрусь как сука, то к вечеру вырублюсь. Ага, а утром как огурец и на поезд, а к вечеру уже в Сераполе. – Поднял голову и громко сообщил. – Да, в моём графике, пожалуй, есть окно. Утром буду как штык. Гы. У меня погоняла такая, не Утром в смысле, а Штык. Клёво да?
– Рада за вас. Вот. Триста рублей.
– Сколько? – Воскликнул Штык. – Грабёж! Это ж две бутылки водки!
– Можете купить две бутылки водки, отдать их машинисту и ехать в прицепном вагоне, на куче щебня. Так вам больше понравится?
– Да ладно, чё…, давайте, вот бабосы…, ага, ну я пошёл.
– Не опаздывайте, следующий поезд до Ставрополья только через две недели.
Штык махнул рукой, мол, не извольте париться в натуре…, он так ей и сказал, но имел в виду, конечно же, то, что он ни в коем разе не позволит себе такой отвратительный невоспитанный поступок, как опоздание куда-либо.
Посидел на скамейке в зале ожидания. Потом купил журнал, полистал. Понял, что держит его вверх ногами, но смотреть журнал отчего-то ему всё равно очень интересно. Мысль сия показалась такой смешной, что он громко расхохотался.
– Молодой человек.
– Хули надо? – Весело отозвался Штык, повернул голову. – В смысле, пардон, не то сказал…, гражданин милиционер, что вы хотели? – Нахмурился, задумчиво, конечно же, и добавил. – В натуре.
– В натуре ничего. – Проворчал милиционер, кривя губы. – Прекратите себя так вести или идите на улицу.
– А чё я такого сделал? – Возмутился Штык, выпуская колечко дыма.
– Здесь курить нельзя.
– Ага?
– Ни ага, а на самом деле. – И показал пальцем на плакат на стене.
– А…, а я думал, это типа поржать повесили. Ну, типа хер, а с него течёт.
Милиционер посмотрел на плакат. Выругался матерно и, ворча «грёбанные шутки, сказал же не трогать, уроды!», двинулся к плакату. Перевернул обратно, попытался локтем стереть дополнение, кем-то нарисованное с помощью фломастера и снова выругался – не стирается фломастер, тканью кителя форменного.
Штык тяжко вздохнул и пошёл на выход. Задержался на мгновение.
– А как ветерану ОПГ и действующему Носхуятору вампиров, можно остаться?
– Чё? – Милиционер отвернулся от плаката, тот выскользнул из рук и свалился на пол. – Бля…, гражданин! Валите нахуй отсюда! А то наряд вызову и поедете вы в дурку!
– Ладно, ладно, ухожу уже. – Штык пожал плечами – не судьба, а ведь он правду сказал! Как в детстве учили. И на те – в дурку. Как несправедлив этот мир!
Что было дальше, он запомнил смутно. Вроде бы гулял по городу. Точно помнил, что было много водки, и уснул он на вокзале. Помнил, как его пытались выгнать, но он объяснил, что является вампиром и ему по барабану. Не поверили, конечно, поэтому он показал милиционерам клыки и ещё подпрыгнул. Потом было очень больно, потом опять больно и сверху посыпалась штукатурка. Кто-то рядом икнул и слабым голосом, часто заикаясь, сказал, что ничего такого не видел, и никого тут вообще нет, другой голос с ним согласился и предложил смену закончить за парой рюмок чая. Потом он проснулся, а вокруг уже утро и голова раскалывается.
– Хорошо всё-таки вампиром быть. – Заметил Штык, полностью избавившись от похмелья одним усилием воли. Отряхнулся, брезгливо глянул на кучу штукатурки на полу, забрызганную чье-то кровью и знакомым на вид мозговым веществом, после чего, отправился на перрон, громко возмущаясь бардаком, который развели тут сотрудники вокзала. Те не возмущались. И к куче строительного мусора вымазанного в крови они не подходили, пока поезд не отправился в путь.
Когда за окном поплыли здания и деревья, а поезд слегка дрожать начал, Штык вдруг сказал.
– Ленка ругаться будет. – Почесал затылок. Там пыль почему-то…, ах ну да, он же возле кучи мусора спал…, лидер ОПГ блин…
– Так! Возьми себя в руки и будь достоин высокого звания Носратуса вампиров! – Заявил Штык, обращаясь к соседу по купе.
– Ч-что? – Проблеял мужчина, бочком подбираясь к дверям.
– Гы. Ржачно сказанул, ага?
Двери хлопнули, он остался один.
– Да и хер с тобой, так поеду.
Потрогал языком левый верхний клык. Вылез и обратно не залазает. И в чём тут дело? Минут десять пытался заставить клык залезть обратно, но безрезультатно. В итоге махнул рукой и стал размышлять о том, где бы достать водки. И о чудо! Клык сам собой залез обратно в десну.
– В натуре. А говорят, чудес не бывает. – Качая головой, сказал царственный Носферус последнего вампирского клана. После чего понял, что в носу что-то застряло.
– Эм… – Сказала проводница, наблюдая, как пассажир самозабвенно ковыряется в носу.
– Чё? – Спросил пассажир, вытирая палец о штаны.
– Ну… – Она кивком показала куда-то непонятно куда. – Как бы не прилично…
– А мне похуй – я вампир. – Возразил Штык.
– А, вы в этом смысле. – Понимающе кивнула проводница. – Вы чай будете? Если что у нас есть внушительная аптечка.
– Нафига?
– Если вы забыли дома лекарства, у нас может быть есть те, что вам нужны. Ехать долго, вдруг у вас припадок случится? Так что говорите сразу. Продадим со скидкой.
– Не, не надо мне лекарства, я в традиционную медицину не верю.
Проводница пожала плечами, вышла прочь. Наступила благословенная тишина, далёкого пути, о длительности коего, Штык не имел ни малейшего понятия, так как забыл о том спросить раньше и собственно, ему было всё равно. Водки хотелось. А на руках только пачка сигарет. Покурил, подумал. Вспомнил, что в кино в каждом поезде есть вагон-ресторан. По крайней мере, в «Шикарные киски дают только Там», такой вагон точно был. Штык решительно вышел из купе и пошёл искать вагон-ресторан, где был намерен познакомиться с девушкой и провести ночь не в гордом одиночестве, а с пользой для организма…
Кто ж знал, что его поведение раздражает не только Лену, но и других, не столь доброжелательных персонажей, той же национальности к коей нынче и он сам принадлежит?
И кто бы мог подумать, что эти господа, наблюдают за ним уже не первый день?
Увы…
– Э! – Возмутился Штык, когда в купе вошёл мужик, с кислой мордой. – Вали нахер! Не видишь занято? Я чё сказал!
– Закрой пасть молокосос. – Рыкнул пожилой господин, нагло садясь на соседнее спальное место. Глянул на девушку, сидевшую рядом со Штыком с бокалом коньяка в руке. – Пошла вон.
При этом лицо такое сделал, что даже Штыку захотелось слинять.
– Слышь! – Взвыл Штык, когда девушка выскользнула из вагона, надув щёчки. – Ты попутал чёрт позорный? Ты кем себя возомнил? Ушёл нахер отсюда! – Поднялся, навис над мужиком. – Я вампир в натуре! Я те щас ебло об коленку как ар…
Старик скрипнул зубами и шевельнул рукой. Как-то незаметно так шевельнул. Штык даже не понял что произошло. Просто в груди зажёгся огонь, и его вдавило в стену, под треск дерева и костей. Спустя мгновение, он тихо застонал и стёк обратно на спальное место.
– Успокоился? – Поинтересовался пожилой мужик.
– Ты что за хуй такой? – Выдавил Штык, дыша через раз – из-за перегруза спиртным, восстановление рёбер, шло довольно медленно. За стенкой, тихо, хотя проломило так, что купе соседнее видно в трещину. Штык скосил взгляд – пусто, купе оказалось незанятым. Ну да, понятно всё, кризис, вагоны пустые, все дела…
– Субэдэй, повелитель многих и служащий лишь одному. – Торжественно объявил мужик.
– А… – Штык кивнул, постонал секунд пять, сел. – То-то я смотрю еблище как у чурки. Эскимос да? Или этот, как их? Удмурт. Ага…, говоришь, прорабом ишачишь? А на хуя? Ты ж тоже вампир. Давай к нам в банду. Отвечаю, пиздить просто так не буду, чисто за дело. Ну, чё чурбан, ты как?
Мужик пошёл красными пятнами. Потом розовыми. Спустя минуту крепко зажмурился и сказал.
– Улус Джучи всегда был проблемой. Дерзкие, наглые. Не признающие ничего и никого. Тенгир наделил вас невиданной мощью и несгибаемым духом. Вы были могучими. Вы были несгибаемы, даже когда признавали нашу власть. И вы стали вот этим. – Он брезгливо махнул рукой, указывая на Штыка. Тот кивнул согласно. Потом заверил, что:
– Мужик, я нихера не понял. Чё за Жучи такие? И чё там у Люси было? Давай по делу в натуре.
После чего мужик возвёл глаза к потолку.
– Прости его Тенгир, он потомок Великих, но потомки редко повторяют путь своих…
– Хорош. Заебал в натуре. – Штык налил водки в стакан. Протянул мужику. – Субей…, Сукавей…, да ебать…, Саня, во, точняк! Саня, держи. Тяпнем за знакомство.
Минуту «Саня» смотрел в стакан. Его узковатые глаза, стали круглыми.
– Чё ты потух? – Штык уже выпил, закусил. – Я из-за тебя коня штопанного протрезвел. Давай, не будь чёртом, помогай восстанавливать нормальный тонус. Ещё стопарика четыре накатим и в ресторан. Только чур – та киска со мной. Себе сам найдёшь.
– Я уже питался сегодня. – Ответил Субэдэй-Саня, всё ещё глядя в стакан. Он вдруг только сейчас сообразил, что сидящий перед ним вампир, не просто пьёт, но и закусывает. Субэдэй глянул на огурчики, на то, как Штык поедает их и глухо произнёс. – Тенгир оставил нам лишь кумыс и молоко, это всё что мы можем пить, кроме крови живых…
– А, типа пожрать вам никак? Сочувствую. – Попытался изобразить сочувствие. Шмыгнул носом. – Ладно, Санёк, раз уж мы скорешиться решили, короче, пиздеть не буду – мне ваще похую.
– Похую? – Эхом отозвался Субэдэй.
– А похую бывает больно! Гы-гы!!!
Несколько секунд, Субэдэй смотрел на хохочущего вампира и ошарашено моргал.
– Ты Штык? Носферус нового клана? – Наконец, проговорил он.
– Ну. А чё? – Слегка посерьёзнев, ответил Штык.
– Да так, ничего… – Субэдэй покачал головой.
– Чё ты гривой машешь? – Он поднялся, слегка покачиваясь. – Пошли брателло. Ща мы в этой шаражке найдём тебе литра четыре этого твоего кусис.
– Кумыс.
– Я так и сказал.
– И мы никуда не пойдём.
– Чё это вдруг?
– Я должен передать послание. – Субэдэй помолчал, выдерживая торжественную паузу, и заговорил мистическим таким голосом. – Король вампиров, передаёт тебе, Носферус нового…
– Нахуй короля. – Махнул рукой Штык.
– Что?
– Короля. – Штык изобразил неприличное движение нижней частью организма. – Нахуй. Чё непонятно?
– Ты! – Он аж позеленел, поднимаясь на ноги.
– Сам такой. Короче! Ты идёшь бухать со мной или пиздуешь отсюда в темпе вальса?
– Возмутительно! Это недопустимо! – Взвыл мужик. – Ты Носферус! Ты глава клана, ты…
– Я Штык. А ты идёшь нахуй. – Заявил вампир, ухватил Субэдэя за шкирку и быстрым движением выкинул его в коридор. Закрыл дверь, сел обратно на лавочку.
Дверь открылась. Субэдэй, лицом весь пунцовый, зашёл обратно. Аккуратно прикрыл двери. Уселся на прежнее место. Стал на Штыка смотреть.
– Вот ты трудный. – Буркнул вампир, наливая водки в стакан.
– Ты отвратительная пародия на вампира. – Заявил Субэдэй.
– За то у меня своя ОПГ, бабла до самого члена. – Помолчал и с гордостью добавил. – И член у меня 33 сантиметра! Съел? Так-то вот.
– Тенгир, дай мне сил! – Снова сказал мужик, глядя в потолок.
– С кем ты там разговариваешь? – Штык тоже глянул. Нет вроде никого.