Василиса уверенно пробиралась через толпу. Кошель был надежно припрятан за пазухой в специально пришитом кармашке. Но стоило отдать должное даже самому последнему воришке, никто не осмеливался покуситься на средства будущей Яги. Слава эта за девушкой уже закрепилась, и чем дальше, тем больше людей обращались к ней. Понятно, со сложными заболеваниями шли по-прежнему к Яге опытной, но получить средство от кашля или головной боли можно было и у ее ученицы.
Девушка благополучно миновала овощной ряд. Запасы у нее были. Кто-то расплачивался денежкой, а кто-то продуктами. Фрукты особо не соблазняли, даже те, что считались заморскими. Василиса сама пыталась вырастить что-то этакое. Два хвоста от ананаса уже торчали над горшками с водой, постепенно выпуская корешки. Время придет, в горшки землю насыплет, а там, кажется, лет через пять, свой фрукт должен вырасти. Вроде что-то такое она читала в каком-то журнале для садоводов еще дома. Картофель она посадила, когда устоялась погода. Уже ростки полезли. Скоро придется полоть да окучивать. А на участке у наставницы, в теплице, где заместо привычной пленки стекло использовалось, высадили рассаду помидоров да огурцов. Елизар Елисеевич обещался в случае удачных опытов новые семена уже для государевых опытов выписать.
В Европе картошку еще в горшках выращивали, а они скоро ее на экспорт продавать будут, смеялась девушка, рассказывая царю, как оно в ее мире обстояло. Елизар Елисеевич качал головой, но по глазам видно было, что он доволен. Шутка ли, европейцев обойти хоть в чем-то. Они, конечно, с Московией считаются, но все больше потому, что страна большая, людей достаточно. Случись что, оружие у всех примерно одинаковое, зато армия сильнее у восточного соседа выйдет. А тут не военным путем превзойти, а в экономике. Коли приживется картофель, начать его выращивать активно. Главное, одному начать, а там и остальные подтянутся. Лет за пять планировал царь сделать странный овощ одним из основных продуктов. А через десять начать западному соседу продавать излишки. Так что Вася спокойно проходила мимо торговых рядов с помороженными, мятыми плодами. Кофе она себе купила, а больше ни на что не соблазнялась.
В мясных рядах было скромнее. Весна, скотина отощать успела. Поросят все еще по осени забили, так что свинины тоже много не было. Разве что дичь какая, и та больше по дурости попавшаяся, чем специально промышляли. Но в этих рядах девушка задержалась. Долго присматривалась к товарам, потом выбрала, расплатилась. В отличие от осликов, их хозяйка без мясного долго не могла. Потом пошли ряды молочные, сыры, сметана. Вот уж где выбор богатый да ароматы соблазнительные. Уже самым последним оказался отдел, где живность да корма для нее продавали. Там девушка и нашла зерно всякое для питомца заморского. Заодно поспрашивала, не знают ли, может, у кого птица недавно улетела. Но нет, попугаи не терялись. Так что девушка заодно приценилась к клеткам и договорилась с торговцем, что он ей одну доставит.
Вася уже собралась покидать рынок, когда ее внимание привлек странный человек. Забравшись на скамью возле забора, он энергично размахивал руками, что-то выкрикивал. Близко подойти не получалось – мужчину окружила большая толпа, среди которой сновали карманники, радуясь негаданному везению.
– Скоро грядет конец света! – вещал неизвестный. – Сложатся цифры в число антихристово! Тьма поглотит землю. Молитесь, отвернитесь от прежних богов, принесите клятву верности новому, и спасетесь.
– Это которому? – поинтересовался кто-то из толпы. – Коли Христу, то в него мы тоже веруем, равно как в остальных.
– То старый бог, – был ответ, – я же вам вещаю о новом, ибо грядет время и придет новый бог, и будет он карать или миловать.
Дальше слушать Василиса не стала. Слишком это было знакомо. Или не в то верите, или не так. Сколько таких вот пророков регулярно приставало к прохожим в ее мире. Как-то отец даже пригрозил одному ретивому хлопцу, что спустит его с лестницы, если еще хоть раз увидит или его самого, или его макулатуру. Так что нового для девушки в этом ничего не было. Закончив с делами, она отправилась домой.
Птица сидела в клетке, внимательно изучая обстановку. Периодически попугай наклонял голову то на один бок, то на другой, издавал щелкающие звуки или что-то свистел. Василиса разобрала покупки, насыпала в мисочку зерна и поставила в клетку. Заметив угощение, попугай слетел с жердочки, которую девушка «смастерила» из толстой палочки, и принялся кормиться.
– Сегодня уже поздно к, – сообщила Вася птичке, – а завтра тебе новый домик доставить должны. Потом загляну к дядьке Захару, что бубенчики мастерит, да пару зеркалец и прочие развлечения достать али смастерить попробую. Будешь ты у меня жить в комфорте.
Птица посмотрела на хозяйку, что-то цокнула, после чего снова принялась за еду. Девушка же только покачала головой. У Яги в питомцах ходили три мышонка и кот, а у нее птица заморская, причем, насколько девушка помнила по рассказам подруги, водились они только в Австралии. Которая еще маленечко так не открыта. Намекнуть, что ли Елизару Елисеевичу, чтобы корабли большие снарядил да отправил экспедиции. С другой стороны, так ли это надо. Уже сейчас путешественники обследовали Сахалин. А ведь в ее мире подобные экспедиции, если память не подводила, были много позднее. Вот что значит, иной мир и иная история.
– Покайтесь! – донеслось с улицы. – Падите ниц перед ликом нового бога!
Девушка вздохнула. Попугай, заслышав заунывный голос проповедника, заметался по клетке, после чего распластался по ее дну, разметав в стороны крылья, насколько это было возможно.
– Вот и хозяева нашлись, – вздохнула Василиса. – Все хорошо, Кеша, я тебя не отдам. Все хорошо.
Попугай приоткрыл один глаз, покосился на новую хозяйку. Убедившись, что никто не собирается его обижать, открыл второй, потом сел и что-то цокнул, словно жалуясь девушке.
– Вот сейчас пойду и поговорю с этим крикуном, – пообещала Вася птичке, после чего взяла чистый платок, повязала его, как в фильме актриса, игравшая Солоху, носила, вооружилась метлой и вышла на крыльцо.
– Ты кто такой, чего надобно? – окликнула она незнакомца. – Ты хоть знаешь, сколько времени уже? Люди детей укладывают, а он раскричался. Да еще такой дурниной, словно кот в марте.
– Молчи, женщина, – обернулся к ней незнакомец. – Твой удел, быть тенью в доме и молчать, пока мужчина не позволит заговорить.
– Да что б тебя… – Василиса задумалась, выбирая, чтобы пожелать человеку неприятного, но без вреда для организма. А ну как его бог обидится. Наконец она придумала. – Что б тебе неделю икалось без перерыва.
Черенок метлы ударил о крыльцо. Где-то вдалеке пророкотал гром.
– Молчи жен-ик-щина, – вновь попытался завыть проповедник, но на этот раз убедительности не было. Икота не располагала к соответствующим интонациям. – Ведьма-ик.
– Я только учусь, – не стала особо спорить Василиса.
– Сними-ик свое колд-ик-ство, – уже не так пафосно и без завываний потребовал проповедник.
– Извини, не умею, – развела руками будущая Яга. – Пока меня только накладывать проклятья научили. И тебе еще повезло, могла бы пожизненно импотентом сделать, чтобы на баб смотреть – смотрел, а мочь не мог, – в ответ на недоуменный взгляд пояснила Василиса. – Или еще что придумать могла. Считай, пожалела тебя.
Проповедник только плюнул в сторону забора, после чего, ругаясь под нос и икая, побрел по улице.
– Не боишься, Василиса Ивановна, что покарает тебя их бог неведомый, – раздалось с соседнего участка.
– Опасаюсь, Демьян Захарович, – повернулась девушка на звук голоса. Понятно, что соседи не могли пропустить очередное бесплатное представление. – Потому и выбирала что попроще, да побезобиднее. Ну да и наши боги, надеюсь, защитят, не оставят свою колдунью.
– Оставить так точно не должны, – согласился с ней сосед. – Коли ты к ним с уважением да почетом, и они отвечать помощью да защитой должны. Все ж таки их это город да страна. А тут какого-то чужака вместо всех поставить пытаются. Это словно царя нашего свергнуть да посадить на его место скомороха заезжего. Иного сравнения у меня нет. Так что да, должны они тебя, голубушку, защитить да оберечь от зла иноземного.
Василиса покивала, после чего вежливо раскланялась соседом и вернулась домой. Утром следовало ждать Ягу. Вряд ли та оставит происходящие события без внимания. Скорее всего, и карты уже разложила, и воду смотрела, а то и с кем-то из богов поговорить успела. Да и Костя в Городце. Пусть Елизар Елисеевич все грозился отправить его с объездом по городам, чтобы не докучал бывшей своей невесте, репутацию свою остатнюю не портил, под забором ее сидючи, аки пес выгнанный, но угрозы своей пока не сдержал. А с такой напастью вряд ли решит людей верных отсылать прежде, чем понятно будет, что за бог такой объявился, и чего от его проповедников ждать.
Сама Василиса за себя не боялась. Пока вещи перевозила, да по рынку бегала, Яга с Костей на границы участочка наложили заклятье. Коли кто с дурными мыслями придет, тот ворота преодолеть не сможет, попытается через забор перелезть – не получится. Разве что перелететь, но на такую высоту подняться только Горыныч может, а он с девушкой в дружеских отношениях. Но все равно колдунья на всякий случай обошла домик, произнесла охранительное заклинание, коему недавно выучилась. Чтобы ни огонь ее жилье не взял, ни вода, ни ветер. А то кто этих богов знает. Мало ли, все-таки обидела. Хотя, нечего выбирать проповедников с таким мерзким голосом. Только недавно коты орать закончили, а тут нате вам, снова гнусавят да завывают.
Когда с защитой было закончено, Василиса переоделась в любимые домашние брючки и футболку, кои сшили по ее специальному заказу Даша и Глаша. Одно дело – на людях ходить. Там и не захочешь, а придется выглядеть соответственно, а вот дома, вечером, когда в гости никого не ждешь, зато работы хватает, самое оно. Потому как приходится то на чердак за травами забираться, то в погреб, то за печку. Мефодий все никак не мог подобрать ей подходящего домового, чтобы молодой, работящий да нравом легкий. Вот и приходилось все самой. Нынешний вроде как справлялся, но его пока особо делами не нагружали. А что будет, когда все заботы не только о доме, но и о хлебе насущном на него переложат?
Вот только работа не шла. То самое вообще от слова совсем. Все из рук сыпалось. Вода в ковшике выкипела, сбор рассыпался, благо, что по столу, чистой скатертью застеленному, а не по полу. Решив не переводить зря ценные травки, да и собой не рисковать, а то надо было кое-что нарезать, Вася собрала работу и отставила в сторону. После чего положила на стол тонкую досочку, принесла бумагу, карандаши и принялась думать. Рука сама собой начала набрасывать фигуру. Но на этот раз, как ни странно, не Костю. К удивлению девушки рисовала она проповедника.
– Вот ведь, аспид, привязался, – ругнулась она.
Но задуматься стоило. Шестое чувство еще ни разу не подвело ее. В этом мире так точно. Видимо, сила колдовская не только для чародейства нужна. Подсказывает она, на что внимание обратить, к чему присмотреться, прислушаться. Видно, не простые это проповедники, коли пару раз она с ними столкнулась, а уже рука сама образы выводит.
Отложив в сторону рисунок, Василиса взяла чистый лист бумаги, разделила на несколько столбиков и принялась вспоминать всех известных ей богов. Прежде всего, перечислила имена из монотеистических религий, благо всего ничего было. Со славянскими богами трудностей тоже не возникло. Девушка давно успела выучить весь пантеон – колдунья должна знать, к кому за помощью в каком случае прибегать, да что взамен потребовать могут.
Не все плохо было с греческими богами, а вот с их римскими родичами выходили затруднения. Все-таки одно дело помнить по имени, другое – кто кого заменить может. А такое тоже бывало, как оказалось. Смертные не замечали, и все довольны были. Особенно боги, когда хотелось тиши и покоя хоть на денек. Скандинавские вспоминались еще хуже. А вот с остальными и вовсе грустно было. Не до мифологии было в той жизни. А в учебниках по медицине если кто и поминался, то Асклепий и иже с ним. Да и то в предисловии.
Вот разве что привычные секты типа сайентологов и прочих вспоминались. Пожав плечами, девушка и их внесла в свой список. Чем черти не шутят. Может, кто-то из так называемых пророков родился на несколько веков раньше. Лучше перебдеть. А еще лучше – заловить одного из них и попытаться вызнать, что это за бог такой неведомый.
– Дело ясное, что дело темное, – вздохнула Василиса.
Надо утром будет к Яге отправляться. Пусть и не хотела она в терем наставницы заходить, пока там другая хозяйка живет, но ситуация складывается не из приятных. Хочешь – не хочешь, а пойдешь. Вот только сначала клетку для Кеши получит, чтобы ему там удобно было, и полетать хватало места, устроит все в ней, чтобы птица не скучала в одиночестве. А то попадет опять к этим завывателям, и неизвестно, чем все для попугая закончится.
***
Утро для девушки началось не с привычного пения петухов, а с очередного завывания с улицы.
– Покайтесь, ибо грядет Бог новый… – выл и гундосил проповедник.
Василиса недовольно поморщилась. Услышав голос, попугай забился в своей клетке, потом замер и попытался забиться в угол.
– Что б тебе охрипнуть, и пока сто килограмм меда не съешь, голос не вернется, – недовольно пробурчала девушка.
С улицы почти сразу донесся кашель, а новые попытки призыва под знамена новых богов прекратились.
Перевернувшись на другой бок, девушка задумалась. Двоих проповедников она из строя вывела. Одного не на долго, второго – как повезет, точнее не повезет несчастному. Вдруг у него на мед аллергия. В любом случае это только двое. Может, еще парочка на счету у Яги. Та тоже не любит подобных типов. Но у нее защита богов куда как лучше, она и с иноземными в добрых отношениях. Да и кто только не захаживает к женщине, что в дремучем лесу живет. Но даже если четверо странных товарищей лишились возможности орать во всю мощь легких, это не значит, что удалось справиться с ними. Зато неприятности прибывают. У нее так точно. Одно было ясно точно, с проповедниками надо разбираться. И идти надо было не к Яге, а на царское подворье к Елизару Елисеевичу.
Василиса потянулась и выглянула за окно. С определением времени сложности у нее возникали постоянно, вот только немецкие да голландские мастера, что в Городце обосновались, за часы настенные такие деньги просили, что позволить их себе девушка пока не могла. Впрочем, крик петуха оповестил, что разбудили ее не так уж и рано. Пора вставать, умываться, одеваться, завтракать да за дела приниматься. Точнее получить для сожителя Иннокентия клетку, а от мастера колокольчиков уже и к палатам царским отправляться. Как раз бояре подтянутся, тоже возмущаться начнут. А как не возмущаться, когда по улицам ходят люди неведомые да орут противными голосами, насладиться сном сладким утренним перед долгим днем, полным забот о царстве-государстве не дают, под бочком у матушки боярыни понежиться минутки последние мешают.
На сборы много времени не ушло, и, как девушка и рассчитывала, к хоромам царским она подходила к тому времени, когда там же оказывались первые бояре. К внутренней радости юной колдуньи вид у них был не лучший. Кто-то осторожно зевал в ладонь, кто-то прятался за высоко поднятым воротом кафтана, а кто-то и вовсе дремал, опершись на посох. Видно, проповедники чужеземные на их улицах особую активность проявили. Выспавшийся вид девушки явно вызвал у них приступ острой зависти.
– А и вам, бояре почтенные, надежа государева, этой ночью покою не было, – поклонилась им девушка.
– Не было, ни минутки уснуть ироды окаянные не давали. Никакого покою от них. Все ходят, кричат, да чего, зачем? Ты уж растолкуй народу, а то одно недовольство.
Бояре тут же начали активно жаловаться. Василиса же стояла и слушала. Все-таки информации от думы боярской можно получить больше, чем от торговок на рынке. Те и присочинить рады, лишь бы их слушали. Бояре же просто высказывали наболевшее, накипевшее, далеко от истины не уходя. Опять же, сильно колдунам врать опасались, как бы потом себе дороже не вышло.