Вьюнки окутали поезд словно, щупальца какого-то зеленого чудовища. С потолка свешивались мхи и лианы, которым по душе пришлась влажная среда отстойника. Жуткое выходило зрелище. А еще Адаму казалось, что кто-то все время наблюдает за ним из поезда. Как ни старался полковник убедить себя в том, что подсматривать некому, поезд-то пустой - ничего не выходило. Именно поэтому военный старался максимально быстро закончить обход и вернуться к людям на базе.
Как-то раз Адам поинтересовался, почему никто не изведет растения, ведь существует огромное количество средств для этого, на что получил ответ, что особым приказом Ведомства было велено не трогать лианы, оцепившие поезд. Такое расплывчатое объяснение не слишком удовлетворило полковника, но его дальнейшие вопросы остались без ответа.
- Пока не нужно. Мы скажем, если что-то понадобится, - к облегчению Адама произнес маршал. - Идемте, госпожа генерал, - он повернулся к своей спутнице.
Они миновали несколько длинных извилистых коридоров и вышли в большое помещение, напоминавшее не то ангар, не то стоянку крупной боевой техники. Сейчас здесь было пусто. Ангар заканчивался огромными гермозатворами.
- Через сколько мы сможем оказаться внутри поезда?
- Через час. Я ускорила процесс расконсервации насколько возможно. К сожалению, система не позволяет сделать это быстрее, - Лиана сбросила рюкзак на пол неподалеку от дверей. - Нам лучше надеть защитные костюмы.
Мишель без всяких возражений натягивал поверх формы серую куртку и штаны. С тихим шорохом материал адаптировался под размеры военного. Маршал приложил пропуск к считывающему устройству. Что-то тихо пискнуло, щелкнуло и гермозатворы пришли в движение.
- Ни фига себе! - присвистнул Мишель.
Перрон больше походил на часть джунглей чем на здание, когда-то построенное людьми. С потолка свешивались мхи и лианы, а замерший навеки поезд, каза‒‒лось, укрыли огромным зеленым ковром.
- Однако в этом что-то есть, - Лиана завороженно рассматривала заросли, а потом, словно вспомнив, зачем военные сюда пришли, принялась доставать из рюкзака небольшие приборы. Зарядные устройства были размером со спичечный коробок и идеально помещались в карманах. ̶ Я сейчас установлю источники энергии для перезарядки аккумуляторов и вернусь.
Девушка спрыгнула на пути и полезла под первый вагон. Ругаясь про себя всеми известными словами, Лиана обрывала мешающую ей зелень. Тут, под поездом, растительности было более чем предостаточно. Сердито зажужжал над ухом потревоженный шмель. Девушка махнула рукой, отгоняя назойливое насекомое. Мелькнул красный огонек, находившейся на последнем издыхании, батареи.
Лиана достала один из источников энергии и установила сбоку аккумулятора. Раздался тихий щелчок, что-то мерно загудело. Тревожный красный цвет сменился желтым. Первый есть, осталось еще одиннадцать. Пока его напарница делала свою работу, Мишель прошел по перрону вдоль поезда, отыскивая четвертый вагон. История Чумного поезда сама собой всплыла в голове маршала.
Пятьдесят лет назад один из военных вез в поезде бактериологическое оружие. В Ведомстве посчитали такую перевозку самой безопасной. Никто в здравом уме не станет рисковать безопасностью своих граждан и транспортировать споры красной чумы таким вот образом. Но военные посчитали иначе: то, что кажется абсурдным на первый взгляд сработает лучше всего, - и все шло по плану до одного момента.
Как произошла утечка информации и была ли она, оставалось загадкой до сих пор. На одной из станций в поезде оказались те, кому тут быть не следовало. Эту информацию маршал передал в Ведомство. Разбираться в случайности произошедшего никто не стал. Состав отогнали на запасные пути, людей эвакуировали под предлогом проведения военной операции, а колбы оставили там, где они и лежали. Словно ничего не было. Извлекать биологическое оружие не рискнули, просто законсервировали поезд.
Это тогда еще Республики считались с мнением других государств. Потому и назвали последовавшие обвинения со стороны Содружества (ряд государств, объединенных в единую зону) в сокрытии спор красной чумы беспочвенными. А поезд? Что поезд? Состав оказался неисправным и не случись эвакуации людей, последовали бы человеческие жертвы. Колбы? Какие колбы? Предъявите доказательства их существования. Ах, у вас их нет? Какая жалость, ничем помочь не можем. История была замята. Представители Содружества настаивать не решились, в противном случае пришлось бы признать наличие своих шпионов на территории Республик, что повлекло бы за собой большой политический скандал.
Наверное, не случись разряда этих аккумуляторов, никто бы и не стал беспокоиться о колбах. Лежат себе и лежат. Пластик, конечно, не вечен, но без носителя, любого живого организма, красная чума не представляет опасности.
Лиана выбралась из-под последнего вагона, закончив установку блоков питания. Теперь все аккумуляторы горели ровным желтым светом.
ќќќУспешно? - осведомился Мишель.
- Так точно, - она машинально отдала честь - движение, доведенное до автоматизма за годы службы в Ведомстве - и подошла к маршалу.
Мужчина стоял у четвертого вагона и созерцал роскошный зеленый ковер, созданный самой природой. Густая трава закрывала и окна, и двери состава.
- Вы готовы? - Мишель посмотрел на часы, оставалось несколько минут до полной расконсервации.
- Двери открыть просто, - Лиана протянула было руку к зеленому ковру, чтобы оборвать мешавшие ей растения.
- Подождите. Никто не должен знать о том, что мы входили внутрь, - остановил ее Мишель.
- Черт. Тогда придется повозиться. Если растения отцепить снизу, то получится отвести их в сторону.
- Ждите тут, - маршал, тихонько ругнувшись сквозь зубы, полез между составом и перроном, благо зазор позволял протиснуться взрослому человеку.
Сами растения откреплялись довольно легко. Мишель старался действовать максимально аккуратно, стараясь не повредить нежные листочки.
- Отведите их в сторону, - скомандовал мужчина.
Лиана коснулась растений, и те легко поддались, освобождая некогда серебристую дверь вагона. Теперь же металл потускнел от времени.
- Господин маршал, там, где вы стоите, снизу есть кнопка. Она приведет в движение створы.
Мишель на ощупь нашел выпуклость на металле и нажал на нее. Секунду ничего не происходило, а потом дверь с тихим шипением отошла в сторону. Маршал выбрался на платформу. Военные несколько секунд смотрели на чернеющий проем.
- Шлемы надеть, баллоны подсоединить. Кислорода там на час, запаса должно хватить.
Лиана, хоть и считала эти меры бессмысленными, подчинилась. Мишель шагнул в вагон первым и так резко остановился, что следующая за ним девушка врезалась маршалу в спину.
- Вы что, призрака увидели? - наплевав на устав, буркнула она.
- Смотрите сами, - мужчина посторонился.
Зрелище было не для слабонервных. На своих местах навечно остались люди, те, кого якобы эвакуировали с поврежденного состава. Они казались живыми, тела не тронуло тление, что, в общем-то, и понятно при консервации. Лиана глубоко вздохнула, на секунду прикрыла глаза, чтобы взять себя в руки.
Консервация представляла собой необратимый процесс прекращения жизнедеятельности организма. При этом тела не поддавались процессам распада, и люди выглядели живыми.
- Господин маршал?
- Извините. Не думал тут такое увидеть. Идёмте. Чем быстрее все закончим, тем лучше.
Военные дошли до середины вагона, нашли десятое место. Здесь сидел средних лет мужчина, и подперев рукой щеку, смотрел в окно. Перевозчик ампул не мог не знать, что сейчас произойдет с ним и со всеми пассажирами поезда, и все равно оставался таким спокойным. Или это смерть так разгладила черты? Пока Лиана размышляла над этим, Мишель, встав на колени искал под полкой нишу, искренне радуясь, что мертвый человек ему никак не мешает добраться до сейфа.
Такими нишами с сейфами были оснащены все места в вагоне. При посадке в поезд любой путешественник мог оставить в сейфе ценные вещи и не беспокоиться об их сохранности на протяжении всего путешествия.
- Он закрыт, госпожа генерал, - пальцы маршала наткнулись на замок.
Лиана опустилась рядом. Стандартная кодовая панель. Да тут вечность можно провозиться. Саласар не знал о существовании кода? Помянув внерангового маршала добрым словом, девушка перевела взгляд на Мишеля, словно спрашивая, что делать дальше.
- В системе должна быть информация о перевозчике ампул. Найдите ее, - распорядился Мишель. - Скорее всего код - это что-то личное, может быть, позывной, если он был.
- Слушаюсь, - девушка нажала кнопку сбоку шлема, чтобы получить доступ к архиву Ведомства.
Лиана погрузилась в информационный поток. Маршала звали Эдуардом Наварро. Внушительный послужной список, выполненные операции, награды. А вот и оно. Эдуарда в Ведомстве прозвали Серым лисом.
- Серый лис. Попробуйте, господин маршал.
Мишель ввел буквенный код и даже задержал дыхание, нажимая кнопку ввода. Раздался тихий писк, щелчок, и дверь распахнулась.
Военные одновременно выдохнули с облегчением. Мишель аккуратно достал небольшой металлический ящичек. Осмотрел его со всех сторон на предмет повреждений, и не обнаружив таковых убрал в рюкзак.
- Сколько времени займет заряд аккумуляторов?
- Восемь часов, - Лиана бросила взгляд на часы.
- Идемте. Нам не имеет смысла тут оставаться, - Мишель поднялся и протянул руку своей спутнице.
- Благодарю вас, - после секундного колебания девушка приняла руку.
Ещё полчаса военные заметали следы своего пребывания в поезде. Примятый ворс на паласе аккуратно распрямили. Зелёный ковер вернули на дверь. Осторожно расправили листочки, опустили растительность между вагоном и перроном.
- Нам здесь нужно оставаться до заряда аккумуляторов?
- Я бы удостоверилась в том, что они действительно заряжены. Однако это сугубо мое мнение. Ещё нужно будет обратно запустить процесс консервации. Носители энергии отключатся самостоятельно.
- А что случится с телами за этот срок?
- Скорее всего, ничего, господин маршал. Двенадцать часов слишком маленький срок для начала разложения. Оно начинается через двое суток. И всё-таки это как-то не по-человечески что ли.
- Согласен. Но если бы существовал иной выход, Ведомство им воспользовалось бы. Ценность жизней как военных лиц, так и гражданских никто не отменял. Давайте вернемся в наблюдательный пункт, госпожа генерал. Мне не хочется оставаться здесь дольше, чем необходимо, - произнес Мишель после небольшого раздумья.