– Подождите, – удивился Варламов. – Через Исламскую конфедерацию было бы быстрее. Оттуда есть рейсы в Северную Америку.
– Нельзя, – поморщился Петров. – От вас могут попытаться кое-что узнать… полезное для джихада. Мы-то знаем, что это бессмысленно, а вот они нет. Китайцы вряд ли проявят к вам интерес, у них давно есть «черный свет».
На душе стало муторно. Сомнительно, что китайцы совсем потеряли интерес, но решение, похоже, было принято на самом верху. Возможно, Гуров хотел узнать о Варламове побольше. Может, надо было с ним откровеннее?
Капитан протянул другую карточку:
– Полетите под фамилией Сидоров, а ту карточку, что выдали в Управлении внутренних дел, мне верните. Вам поменяли местами имя и отчество – теперь будете Павел Евгеньевич. Сюда переведены пять тысяч пособия, на расходы. Код простой – 1,3,5,7. В Хабаровске снимите все деньги, а карточку выбросьте. Билет в Канаду будете покупать по своей, там хватит.
Седов, Петров, Сидоров… Что же, он на родине.
«Ты вернешься в Россию. И покинешь ее снова…».
Варламов вздрогнул. Капитан Петров секунду смотрел на него и тронул машину.
– Рейс с посадками, – снова заговорил он. – Омск, Красноярск, Иркутск, Чита – региональные столицы Российского союза. У всех есть и китайские названия. Будут выходить и садиться пассажиры, а вы лучше оставайтесь в самолете.
– И как там отношения с китайцами?
Капитан пожал плечами:
– Кое-где совместное управление. Власти прежней России роздали земли китайцам, и оттуда их уже не выгонишь. Но официально Китай присоединил только Дальний Восток и территорию к югу от Станового хребта. После Третьей мировой Россия была ослаблена и не имела сил воевать еще и с Китаем, да и войска из-за темных зон не перебросишь. А китайцы называют это воссоединением земель, которые принадлежали им по Нерчинскому договору5. Так что Хабаровск теперь – Боли. Но и там двойное гражданство, права одинаковые, а в экономике Китай, естественно, доминирует.
– На Североамериканских Территориях китайцы действуют наглее, – задумчиво сказал Варламов.
– У Южнороссии есть «черный свет», сильно наглеть не получится, – пожал плечами капитан. – Нам повезло, что сотрудники института, где его разработали, покинули Москву как раз в южном направлении.
Упоминание о «черном свете» болью отдалось в голове, и Варламов поспешил сменить тему
– Ваши, наверное, сейчас в Москве, – сказал он. – Небось, и вы туда хотите.
Петров только улыбнулся.
До гражданского аэропорта ехали недолго. Назывался «Гумрак», и здесь Варламов простился с капитаном Петровым. Белобрысый, с неприметным лицом, но другие в его возрасте еще лейтенанты.
4. Уральская автономия
Самолет был средней дальности – «Великий поход 929». Варламову приходилось летать на таких в Канаде. Соседом оказался священник в черном подряснике, представился отцом Вениамином. Это имя вызвало смутный отклик в памяти. Выглядел служитель уныло и невнятно пояснил, что за какую-то провинность лишен сана и отправлен в далекую сибирскую епархию. Услышав, что попутчик из Канады, потеребил бородку:
– Выходит, и там люди проживают.
Заметно окал, и пахнуло перегаром.
Наконец в памяти забрезжило – снова ему попадается черный монах. Первый раз появился во сне, где трудился на стройке струнной дороги, а во второй раз как недолгий спутник в другом сне… Хотя, если верить Рогне, это не сны, а как бы «воспоминания» об утраченных реальностях. Как все запутано!
Взлетели. Внизу проплыла Волга, потом потянулась степь, временами тускло блестели озера. Минут через сорок местность изменилась: пошли какие-то бугры, появилось больше зелени. Наверное, предгорья Южного Урала. Варламов удовлетворенно вздохнул, он все дальше от Московской автономии…
Самолет качнуло. Вспыхнуло табло «Пристегнуть ремни!». Раздался голос из громкоговорителя:
«Внимание! Нас преследует военный самолет. Идем на экстренное снижение!..».
Корпус самолета сотрясся. Раздался оглушительный рев, и воздух наполнило что-то вроде тумана. Зазвенело в ушах – самолет разгерметизировался. Сверху выскочила кислородная маска, и Варламов торопливо надел ее. Глянул на соседа: отец Вениамин сделал то же самое.
Тело потеряло вес – самолет падал. Трещал металлический корпус, рев выходящего воздуха быстро стих, зато к шуму добавились крики пассажиров. Варламов скосил взгляд в иллюминатор. Они сидели в хвосте, и было видно, что левый двигатель объят пламенем – наверное, в него попала ракета.
– Конец! – мелькнула мысль.
Неожиданно его вдавило в сиденье. Пилоты все еще пытались управлять самолетом: сбросили высоту и перешли на горизонтальный полет. Последовал ли за ними истребитель?
Двигатель уже не пылал, из него струился черный дым. Видимо, пилотам удалось перекрыть подачу топлива.
– Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани… – бормотал отец Вениамин.
Внизу проносилась овражистая земля, скорость самолета была еще велика.
«По курсу есть старый военный аэродром, – снова раздалось из репродуктора. – Приготовиться к жесткой посадке».
Варламов много летал в Канаде, авиакомпании там порой проводили тренинги, и действовал автоматически. Положил руки на спинку кресла впереди и прижал к ним голову. Сильно уперся ногами.
– Делай, как я! – крикнул отцу Вениамину.
Пол провалился под ногами. Внезапно в иллюминаторе понеслись плиты посадочной полосы. Последовал сильнейший толчок: ляскнули зубы, а ремни впились в тело – это машина ударилась колесами о бетон. Мимо проносился едва не лес – сквозь щели во взлетной дорожке успели прорости деревца, и самолет с жутким скрежетом срезал их крылом.
Затем раздался еще более страшный треск. Перед глазами возникла огромная дыра, а в ней – бетонные плиты и удаляющаяся передняя часть самолета, с крыльями. Это у самолета отломился хвост, и Варламова едва не выбросило на землю, но ремни удержали. Передняя часть корпуса продолжила катиться вперед, опускаясь носом… и вдруг ее охватило пламя. Хвостовую часть со страшным хрустом развернуло, и она остановилась в стороне, но все равно лицо Варламова опалило жаром.
– Быстрее! – крикнул он отцу Вениамину, освобождаясь от ремней. Тело болело, но похоже ничего серьезного.
Они выбрались наружу и стали помогать уцелевшим пассажирам. В хвостовой части уцелели все: у кого-то разбито лицо, у кого-то возможно сломаны ребра, но в целом дешево отделались. Вперед, где бушевало адское пламя, нечего было и соваться: наверняка все погибли.
Спрятались от пожара за хвостом. Варламов все поглядывал на небо: не появится ли истребитель, добить уцелевших?
– И чего напали на пассажирский самолет? – сильно окая, сказал отец Вениамин. – Как господь терпит такую низость?
Варламов попытался думать, хотя в голове еще звенело. Вряд ли самолет сбили из-за него, он был нужен живым. А вот если войска Южнороссии, пусть и без оружия, начали занимать Москву, это могло подтолкнуть президента Московской автономии к началу военных действий. И вряд ли Южнороссия была такой белой и пушистой, как ее хотел представить Гуров. Конечно, «черный свет» она вряд ли использует, а вот к обычной войне явно готовилась. Но если Московская автономия начала войну, то зачем сбивать пассажирский самолет?.. Хотя, вот возможный ответ! Им нужно место, куда перебрасывать войска. Может, как раз этот заброшенный аэродром. Как это будет на военном жаргоне – «зачистка воздушного пространства»?
– Надо убираться отсюда? – сказал Варламов. – Могут высадить десант.
Отец Вениамин подозрительно поглядел на него:
– Не за вами охотятся?
– Едва ли, – не вполне искренне ответил он. – Просто такова логика войны.
– Война, значит… – вздохнул поп-расстрига.
Люк багажного отделения был распахнут от удара, и вещи пассажиров рассыпались по бетону. Отец Вениамин стал почему-то разглядывать этот хлам, а потом залез в багажный отсек. Спрыгнул оттуда с длинным чехлом.
– Не ваш? – показал его пассажирам.
Никто не признал своей собственности, и священник повернулся к Варламову.
– Стрелять умеете?
– Сносно.
– Тогда держите, – Отец Вениамин раскрыл чехол. – Карабин «Сайга». У моего прихожанина был такой, вызывал домой освятить. В храм с оружием не положено.
Конструкция была довольно привычной. Варламов поставил на место складной приклад и покачал карабин в руке – хорошо сбалансирован. Наверное, кто-то летел поохотиться в сибирских лесах. Не довелось.
В карманах чехла нашлись три снаряженных обоймы. Варламов вставил одну в карабин, другие рассовал по карманам, а оружие повесил через плечо.
– Себе чего-нибудь нашли? – спросил у отца Вениамина.
– Священнику оружия не положено, – ответствовал тот. – Ничего, в лесу дубину выломаю.
– Пора двигать, – вздохнул Варламов. – Пожалуй, на север. На южном Урале должны быть города. Жаль, что нет навигатора. Вы со мной или остаетесь?
– С вами. Я ведь в свое время из Московской автономии сбежал, только и тут не прижился. А те меня сразу на строительство струнной дороги отправят.
– Да уж, – хмуро сказал Варламов, и опять вспомнился сон, где монах выдавал им водку.
Больше никто идти не захотел, были изрядно побиты и решили дожидаться помощи.
Страшный костер догорал, к небу поднимался столб черного дыма – наверное, видно издалека. Варламов и отец Вениамин пересекли летное поле и нырнули в кустарник. Солнце стояло еще высоко, ориентироваться было нетрудно.
В перелеске отец Вениамин без труда сломал молодую березку, обломал сучья и на ходу стал подстругивать ножом (и как умудрился пронести в самолет?).
Местность была холмистая, кроме березы росла ольха. Напились из ручья, и тут на них выбежали два бородатых мужика, у одного за плечами ружье.
– Вы не с самолета? – крикнул один. – Мы видели, как он падает.
– С него самого, – ответил отец Вениамин. – Помочь хотите?
– Ага, – зло ответил другой мужик. – Избавиться от лишнего барахла. Летаете тут над головами. Может, и вы поделитесь? Раз с самолета, то деньжата есть.
Мужик потянул из-за плеча ружье. Неприятный холодок прошел по спине, но Варламов, не раздумывая, скинул карабин и нажал спуск, целясь под ноги набежавших. Заодно проверим, как пристрелян. Оказалось, что хорошо: камень под ногами мужика раскололся, и тот отпрянул от брызнувшего крошева.
– Эй, Фрол! – растерянно сказал он.
Отец Вениамин поиграл дубиной.
– Не желай ничего, что у ближнего твоего, – прогудел он.
– Возьми ружье за ремень и скинь на землю, – миролюбиво сказал Варламов. – Не вздумай брать в руки! И вообще… Вы нас не трогайте, и мы вас не тронем, Большинство пассажиров погибло, а у самолета много барахла валяется. Только уцелевших людей не трогайте, там раненые. Ну!..
Мужик облизал губы и столкнул ружейный ремень с плеча. Оружие с лязгом упало. Фрол за все это время не сказал ни слова. Оба мужика бочком обошли путников и скрылись в перелеске.
– Придется вам понести ружье, – сказал Варламов священнику. – Перекиньте через плечо, так что в руках держать не придется. А мужички бандитами оказались. Хорошо, что вы карабин нашли.
– Какие они бандиты? – пожал плечами отец Вениамин. – Просто любят прибрать к рукам, что плохо лежит. А в Канаде разве не так?
Вспомнились приключения на Североамериканских территориях.
– Когда полиции близко нет, всякое бывает.
Тронулись дальше. Солнце начало клониться к закату, очень хотелось есть. С увала (слово подсказал отец Вениамин) заметили в долине деревню.
– Зайдем? – предложил священник. – Путников должны приветить.
– А не отсюда те мужички? – с сомнением сказал Варламов. – Но делать нечего, пошли.
Спускаясь, вышли на старую бетонную дорогу – возможно, к аэродрому. Деревня встретила их лаем собак. На завалинке сидел мужик, на этот раз без бороды. Лицо не русское, скуластое, но по-русски ответил чисто:
– С самолета? Переночевать? Ну, идите к Нюрке. У нее три года как муж пропал, любого приветит. Третья изба справа.
У отца Вениамина масляно заблестели глаза.
Нюра оказалась женщиной средних лет, с добродушно-приятным лицом. Отец Вениамин витиевато попросился на ночлег, а Варламов подкрепил просьбу купюрами Российского союза (снял с банкомата еще в Сталинграде).
Женщина заулыбалась:
– Сбегаю в лавку за водкой. Да и угощения купить дорогим гостям. А вы пока располагайтесь.
Гостиная оказалась опрятной, со старой полированной мебелью. Часть помещения занимала большая печь, видна была и другая комната, с кроватью. Телевизора Варламов не заметил, но имелся недорогой музыкальный центр. Путники поставили ружья в угол и сели на скрипучий диван.
Нюра скоро вернулась с полной сумкой, поставила варить картошку, слазила в погреб. Одновременно расспрашивала путников, охая и вздыхая по поводу сбитого самолета.
– Эти московиты скоро и до нас доберутся.
– Далеко до ближайшего города? – наконец сумел спросить Варламов.
– До Баймака сорок верст, оттуда продукты привозят. И еще сотня до Магнитогорска, это большой город.
В дверь постучали. Лохматый мужик средних лет представился Никитой, здешним старостой. Видать, новость уже разнеслась по деревне. Выслушал рассказ Варламова, покачал головой. Глянул в угол:
– А ружье вроде Митяя будет. Откуда оно?
– Да встретили двоих по дороге, – нехотя сказал Варламов. – Спешили поживиться на месте крушения. И к нам примеривались. Пришлось пальнуть под ноги, тогда разошлись мирно.
– Вот дурак, – покачал головой Никита. – Нарвется когда-нибудь.
Как будто обошлось.
Нюра накрыла на стол, стали заходить другие мужики, пошло застолье. Водки хозяйка купила с запасом. Недобрыми словами поминали Московию, но больше говорили о хозяйстве. Подвыпивший священник продекламировал похабные стишки про отца Онуфрия.
«Обходя общественные огороды,
Отец Онуфрий обозрел оголенную Ольгу.
«Ольга, отдайся. Озолочу!».
Ольга отдалась.
Окончив оную операцию, отец Онуфрий от оплаты отказался.
Обозленная Ольга огрела отца Онуфрия оглоблей.
Отец Онуфрий околел».
Все хохотали, особенно хозяйка. Разошлись не скоро, луна уже озарила улицы деревни. Варламову постелили на полу, а отцу Вениамину, из уважения к сану, на диване. Когда Варламов ходил в туалет (пристройка над выгребной ямой), на диване никого не было, а из-за закрытой двери слышался равномерный скрип. Варламов улыбнулся, с вздохом вспомнил Джанет и скоро заснул.
Когда позавтракали (отменной яичницей), явился староста с потрепанным Митяем.
– На аэродроме десант высадили, полосу расчищают. Этот еле убег, пришлось большой круг давать. Ты, это, отдай ему берданку.
Митяй избегал смотреть на Варламова. Тот взял ружье – действительно, оказалось системы Бердана, со скользящим затвором. На всякий случай вынул патрон из ствола и отдал оружие Митяю.
– Вам лучше спрятаться, – продолжал староста. – Как бы войска не высадили, чтобы двинуться на Челябинск. Все мечтают овладеть тамошним танковым заводом. Мы-то привычные, в лес уйдем. А вам чего встревать?
Предложение казалось разумным. Нюра собрала путникам мешок, по указанию Никиты положила пачку свечей и спички. Варламов подхватил «Сайгу» и вышли на крыльцо.
– Видите скалу – будто голова, и нос торчит. Рядом береза, а под ней лаз. Кажется, только мальчонка пролезет, но книзу расширяется. Это старые горные выработки, в них пока пересидите. Далеко не ходите, там прямо лабиринт.
Идти было километра два, к концу пути с запада стал нарастать гул самолетов. Похоже, Московская автономия действительно наступала на Урал.
Лаз был узок – Варламов еле протиснулся по глинистому спуску, волоча мешок и ружье. Внизу оказалась довольно ровная площадка. Пламя свечи озарило утрамбованный пол, кострище, несколько тюфяков: наверное, тут было мальчишеское логово.