Этот бер совершенно сыт -
Оттого он спокойно спит.
Но не пробуй к нему прикоснуться,
Потому что он может проснуться!
Трогать бера не надо руками.
Объясни это папе и маме.
(с) Почти Заходер
Возле универсама "Олимп" сидел большой бурый медведь. Ничего особенного в этом нет, покупатели часто оставляют домашних животных у входа. Вот и сейчас пара привязанных к поручню енотов жалась подальше от медведя, насколько им позволяла длина поводков. А медведь сидел не привязанный. Так можно поступить только с хорошо обученным и воспитанным зверем. Он спокойно ждал хозяина, лениво посматривая на проходящих через вращающуюся дверь людей.
Чубатый панк остановился рядом и, воровато оглянувшись, достал из пакета пластиковую двухлитровую бутыль водки. Сорвав с горлышка пробку, панк нетвёрдой рукой протянул открытую бутыль к морде зверя.
- Возьми, - сказал панк. - Можно.
Дрогнуло сердце медведя. Как бы ни был натаскан зверь слушать только хозяина, если тебе предлагают любимый напиток, да ещё и говорят "возьми" - сил сдержаться не остаётся.
Выпил медведь водку.
Довольный панк радостно заржал, потёр руки и убежал к компании таких же шутников, издалека наблюдавших за спаиванием зверя.
Медведь прорычал пару нот, неуверенно сделал несколько па и свалился на асфальт, совершенно перегородив вход в магазин.
Вскоре собралась небольшая толпа покупателей, желающих попасть внутрь, но не решающихся потревожить зверя. Некоторое время стояла тишина.
- Да он Дохлый! - воскликнул долговязый усач, звучно выстреливая буквы Д.
- Он не живой и не мёртвый, - заметила угрюмая бабка с двумя авоськами, обратив внимание на подёргивание лапы.
- Такого не может быть, это разные фазовые состояния, - возразил интеллигентного вида мужчина в костюме.
- Этот бер Дохлый! - повторил долговязый.
- А вы посмотрите на его глаза, если он косится, значит, живой, - посоветовал интеллигент.
- Я не могу посмотреть, они у него закрыты.
- Во-от. Веки закрыты, а сам косится! Хитрый, - предостерёг интеллигент.
Нельзя сказать, чтобы кто-то сразу испугался и отступил, просто все дружно перенесли вес с ноги на ногу, потоптались, стараясь незаметно спрятаться друг за друга, и толпа единой волной откатилась на шаг назад.
- Я принципиально не пойду в другой магазин, - растягивая слова, надменно сказала худющая дама в бобровом манто. Приняв высокомерный вид, будто ей все должны, она рассматривала медведя в лорнет.
- Однако, охотничий зверь, - определил азиат с раскосыми глазами, - такой бер на белок в лесу рявкнет, они сами с дерева посыпятся, знай собирай. Надо этого охотника найти и к ответу призвать, что делает такая зверюга в центре города?
Народ заозирался в поисках хозяина медведя. Компания панков приняла это верчение головами на свой счёт и поспешила исчезнуть.
- А у нас в Дойчланд нихт бер на улитса, - произнёс лысый интурист. - У нас швайн много, а бер мало.
- Тю, в Хермании свинки? И шо, так же по вулице ходють? - удивился дородный дядька с тубусом под мышкой.
- Йа-Йа. Дома швайн, улитса швайн, транспорт швайн самый большой. Швайн много, убералл швайн.
- Та ну, чи рай на земле? - обрадовался дядька и полез целоваться, - дай же я тэбэ обниму! А горилка е?
- Горилка?! Найн. Горилка есть в зоо, а ещё шимпанзе, элефант, страус унд швайн, - ответил интурист.
- Эт'самое... У меня тоже есть элефант. Карликовый. Домашний. Да-а... - встрял дедок в простой льняной одежде. Он тянул и тянул это своё "да", покуда хватало воздуха в лёгких. Потом астматически закашлялся и на некоторое время выпал из беседы.
Дядька тоже замолчал, в задумчивости массируя бритый затылок. Во время паузы кто-то сообразил метнуть в медведя огрызок. Никакой реакции. Ещё несколько предметов, с которыми не жалко расстаться, тоже не смогли привести животное в чувство.
- Может, он сам пришёл, без хозяина? - спросил интеллигент.
- Да кто же такого бера одного бродить отпустит? - возразил азиат.
- А во Франции сыр сам по улицам бродит, - промолвила дама, наморщив лоб, будто пытаясь вспомнить что-то из далёкой юности.
- Да ладно? - не поверил долговязый.
- Ну запахи уж точно живут там самостоятельной жизнью и ходят друг к другу в гости.
- А что? Вполне, - согласился азиат. - Вот в Америке скунсы стада стерегут. Пара таких зверюг могут сотню коров в кучу согнать, вместе с ковбоями.
Бабка с авоськами, потеряв терпение, сердито сплюнула на тротуар, подошла к медведю и пнула его под хвост. Медведь лишь лениво дёрнул лапой. Бабка, балансируя своими сумками, с кряхтением перебралась через него, слегка поёрзав сверху, и вошла в магазин. Толпа молча наблюдала. Возмутилась только женщина в бутсах и спортивном костюме:
- Во, глянь, за колбасой как спешит, чуть скотину не задавила!
- А! Вспомнил! - внезапно заорал дядька интуристу, вызвав истерику у забытых енотов. - Шнапс! Шнапс е?
- О-о-о, шнапс! Йа, шнапс е, - энергично закивал тот.
Дядька и интурист о чём-то пошушукались и быстро ушли не оглядываясь.
- Эт'самое... Слоняра у мене карликовый. В деревне. Прошкой кличут, - наконец прокашлялся дедок. - Добрый зверь. Мышей любит - страсть! Да-а... Подойдёт, бывало, к норе мышовой, хобот туды сунет и всасыват, и всасыват... Да-а... А там как в шланге, две дыры и труба меж ними. Мыша-то к нему по норе и летит, что твой пыж. И так чмак! В хобот. Эт'самое, присосалась, значит. Он её достанет и в рот. И хрум-хрум-хрум, - дед наглядно показал как хрумкает мышью Прошка.
- Фу-у... - глядя в лорнет на деда, скривила губы дама.
- А вот ещё, эт'самое, купаться он любит, - агрессивно жестикулируя, продолжил дед. - Нырнёт, бывало, в воду. Ухами гребёт, а сам хоботом под водой шарит. Да-а... Ухи у него большие, не ровён час, ветром сдует, что твой парусник. Так вот, эт'самое, как рыбу нашшупает, так он её чмак! Присосал, значит, и на берег выкидыват. Да-а... А потом вылезет, соберёт всю рыбу в кучу и хрум-хрум-хрум.
- Фу-у... - повторила дама.
- Или вот ещё, пылесосит он у мене, значит, в избе...
- ДеД! Хорош уже про Деревню свою гнать, - не вытерпел долговязый.
Дед стушевался, пробежал взглядом по лицам и выбрав интеллигента, как самого безобидного, за лацкан оттащил его в сторону и, пересыпая речь междометиями, стал что-то вещать. Когда дед особенно распалялся, до остальных доносились целые фразы: - "...ухи расклячит свои розовые, что твой цветок, а хобот заместо пестика, значит. Пчела туды сядет, шарится, а он ей как плюнет, что из твоей духовушки...", "...заладил он, значит, какухами своими по курям кидаться...".
- Может его вилами ткнуть или водой окатить? - предложила женщина в бутсах.
- ПоДсуДное Дело.
- Я про бера.
- Ещё хуже. В каком настроении он после этого буДет и куда ломанётся? - насмешливо спросил долговязый.
Собеседники скорбно помолчали, обдумывая перспективу.
- Жаль, в древности все собаки вымерли, они мельче были, - посетовал раскосый и пояснил: - Однако, пройти можно было бы, будь это собака. Их вместо беров приручали.
- Некорректное утверждение, нарушена логика событий, - возразил вырвавшийся из цепких рук деда интеллигент. - Не собак вместо беров приручали, а беров вместо собак держать стали, когда те передохли. Дом сторожить, на охоту ходить.
Надо отдать должное сдержанности собравшихся, слово "зануда" никто не сказал.
- Говорят, - заметила дама, - ещё какие-то кошки были.
- Я тоже слыхал, - подтвердил раскосый. - Когти - во! - он развёл руки в стороны, демонстрируя размер когтей.
- Да-да, - закивал интеллигент, - у хомо сапиенсов существует удивительная тяга к содержанию домашних питомцев. Считается, что собаки и кошки охотнее шли на контакт, нежели представители семейства...
- Откуда он знает куда идти, у него же глаз нет? - перебила интеллигента женщина в бутсах.
- Кто? - обалдел тот.
- Да сыр французский!
- А он на слух, - процедил долговязый.
- У него ух нет! - запротестовала женщина.
- Э-эй, ухнет! - подхватил кто-то сзади.
Люди стали оборачиваться на голос. Позади них стоял весёлый, поддатый мужик в зелёных шароварах и красной рубахе, с балалайкой за спиной и жутко грязным медведем породы пандуахуа на поводке. Косолапый зверь натужно дышал, вывалив язык, и капал слюной на мостовую.
- Фу-у... - дама рассмотрела в лорнет карликового медведя.
Тот хлопнул пастью, звучно облизнулся и потянул хозяина к толпе. Обнюхав ноги интеллигента, пандуахуа уже было задрал лапу, но интеллигент отскочил и возмутился:
- Развели живность, пройти нельзя!
А долговязый воскликнул:
- О, ты же берушник! Помоги с бером? Он ухоДить не хочет.
Мужик пьяно осклабился:
- Легко! Где он?! Ща я его!
Люди расступились, мужик подошёл поближе и увидел зверя. Плечи мужика поникли, улыбка перекосилась.
- Этот что ли? - неожиданно фальцетом уточнил он.
- Других не подвезли. Ты его балалайкой огрей, - посоветовала дама.
Мужик нехотя достал из-за спины балалайку, та тихонько тренькнула, зацепившись струнами за одежду, а медведь в такт дёрнул лапой.
- Смотри, он на звук реагирует. Мужик, Давай, сыграй что-нибуДь, разбуДи его!
Мужик сыграл пару аккордов. Медведь не проснулся, но задние лапы его задёргались, будто он решил пуститься в пляс. Дрыгая лапами, медведь отталкивался от тротуара и нечаянно прополз полметра, попав прямо в створки вращающейся двери. Бедные еноты чуть не оказались на пути медведя, один из них притворился мёртвым, второй сел на хвост и молитвенно сложил перед собой лапки. Их ужас усугубил активно метивший территорию пандуахуа. С дебильным выражением на морде, он обнюхал енотов, решая, включить их в свои владения или сделать с ними что-то ещё. Но не успел определиться.
- Жарь! - выдохнула толпа балалаечнику.
Мужик заиграл Камаринскую, спящий медведь яростно засучил лапами, вползая в магазин. Азиат, дед и женщина в бутсах бросились помогать зверю, направляя движение и подталкивая его в зад. Дверь стала вращаться, но скоро остановилась, зажав всех четверых между створками и простенком.