- Вы кто? - прошептала Тая, излучая свет из своих огромных глаз.
- Хозяин рынка, где ты покупаешь вещи и даришь. Я купил подаренные тобой вещи. Кстати, на моем рынке их больше не продают, - сказал высокомерно некий хозяин странным голосом.
- Хорошо, я не буду покупать вещи на вверенном Вам рынке! - проговорила Тая, вполне освоившись с ситуацией.
- Курточку сегодня купила и кому? Она тебе нужна? Нет! Тебе спасибо сказали? Нет! Что ты все раздаешь?! - гремел мужской голос под мраморными сводами.
- Я всегда так делаю. Покупаю вещи и дарю тем, кому они нужнее. У моей одноклассницы много детей, я ей подарила куртку, - проговорила Тая, не чувствуя за собой вины.
- Дареному коню в зубы не смотрят - это твоя любимая поговорка? - спросил мужской голос.
- Я сегодня видела хвосты двух коней, - заметила Тая, осматривая помещение, в котором не находила никаких говорящих и смотрящих объектов.
- Не ищи, Тая, меня ты не найдешь. Хвосты лошадей - именно то, что ты заслужила.
Тая услышала щелчок, словно отключили говорящее устройство. Она села на мраморную скамейку, которой было несколько сотен лет, судя по ее сглаженным формам, но вскоре встала в поисках дверей обыкновенных. Она вспомнила цилиндрическую камеру, в которую опустилась из березы, и решила, что стены в помещении должны раздвигаться. В стене появились жалюзи, за ними - открытое окно. Тая подошла к окну, но это был мираж, а вот стол с едой оказался настоящим.
Тае ничего не оставалось, как вспомнить этот день. В памяти всплыло, как продавец рьяно оторвала с проданной куртки этикетку, отвлекая покупателей от сдачи. Покупатели действительно пошли по своим делам, перешагивая лужи. Тая знала свои финансовые возможности и радовалась тому, что могла купить и подарить.
Тогда она пошла и купила еще вещи, и тоже в подарок. Еще вчера она пыталась найти себе дома некоторые вещи и с грустью поняла, что это невозможно, она их в этом году купила много, но все подарила. А у нее были те, что подарили ей. Загадка.
Глава 2. Фигурки
Тая вновь села на мраморную скамью и внимательно осмотрела стены, но ничего на них не обнаружила. Ей стало тоскливо в помещении без окон и дверей, но она помнила, что за ней ведут наблюдение, без этого она бы не слышала голоса хозяина западни. Такое состояние для нее было более чем мучительным.
Чтобы отвлечься, она стала делать упражнения одно за другим, не думая о том, где она и что с ней. После того как она окончательно устала, девушка почувствовала поток свежего воздуха. Одна стена медленно отошла в сторону. Тая быстро вышла из мраморного помещения и очутилась в деревянном доме, в котором стоял деревянный стол и две лавки.
На столе стоял кувшин с водой. Лежала пачка шоколада. Она выпила воду почти всю, съев несколько квадратиков шоколада, посмотрела вокруг себя, не надеясь найти дверь среди одинаковых досок, окружавших ее со всех сторон. Девушка поставила кувшин на сиденье, положила рядом остатки лакомства и легла на длинный стол, сложив ладошки под щекой. Тая уснула.
Наблюдатель, мельком посмотрев на монитор, ушел по своим делам. Эта дама его поражала любым своим действием и внешностью. Он не хотел ей причинять зла, но и добро ему было незнакомо, вскоре он вернулся и нажал на кнопку, открывающую дверь.
Тая проснулась от звука открывающейся двери и быстро выбежала в следующее помещение, которое оказалось длинным коридором. Она пошла по коридору и невольно вошла в открытые двери, которые немедленно за ней закрылись. Дама оказалась на площадке, которая под ней закрутилась и остановилась, когда она потеряла ориентир, откуда вошла. Тая осмотрела комнату с единственной дверью, она толкнула дверь, за ней оказалась ванная комната.
"Хоть так", - подумала она, не задумываясь о выходе из этого помещения. Вверху комнаты открылся люк, из него посыпались пионы. Люк закрылся. Открылось небольшое окно в стене, из него выдвинулся стол с едой.
Тая взяла в руки переносной телефон и поняла, что звонить она никому не хочет. Она погрузилась в состояние с полным отсутствием всех желаний и пришла в тихий ужас от своей аморфности. Усилием воли она подняла себя, включила ноутбук, но он завис. Она посмотрела в окно, шторы отнес в сторону ветер, в такие минуты в ее телевизоре менялся звук по чьей - то воле и вырубался ноутбук. Как будто кто отрывал этикетку от нее самой.
Пронзительно - холодное небо открывало душу космосу. Дыхание наслаждалось чистотой воздуха, а руки сжимались от холода в четыре фигурки, каждая из трех пальцев. Но пальцев всего десять, а фигурок получалось четыре. Спрятанные в кармане они надежно охраняли Таю от потоков чужих мыслей.
Чужие мысли, пущенные вдогонку, надоели ей до безобразия. Она ощущала пустоту в душе от беседы с шефом, который постоянно держал во рту рыбу своих навыков, и оперировал им, как ему вздумается. Подняв над собой рыбий флаг, покрытый чешуйками познаний, он несся на нее с очередной глупостью, прикрытой собственной властью.
Надоело. Ей так это надоело, что она с ожесточением вонзила четыре фигурки в глубине своих карманов. Она шла решительно. Ей хотелось забыть свое унижение, вызванное необходимостью подчиняться шефу.
Впереди замаячила фигура, которую она знала так давно, что вспоминать сколько, будет неправильно.
Мужчина был одет во все самое добротное из всего, что продается на этом свете. Качество каждой одежки и предмета просто верещало о своей дороговизне. Тая в своем решетчатом пальто и подойти к нему не могла. Он ее узнал всеми фибрами своего существа. Он чувствовал ее сквозь всю добротность своих одежд. Но они так и не встретились глазами.
О, это большое искусство идти рядом, сидеть вместе в одном виде транспорта, и не смотреть друг на друга. Фигурки в кармане распались. Тая вцепилась в сумку и смотрела в окно, чувствуя на себе добротный взгляд. Нет, они никогда не были с ним близки даже близко. Они всегда были друг от друга бесконечно далеки. Но, если бы рукав ее пальто коснулся его рукава, то, несомненно, произошло бы короткое замыкание.
Они специалисты своего дела и никогда не позволят приблизиться друг к другу настолько близко. Он первый покинул транспорт. И ей стало хорошо, она не смотрела, как он выходил из микроавтобуса, но своим присутствием он заставил забыть крики шефа, который после отравления стал сильно нервным, в отношении к ней.
Как звали человека в добротных вещах? Константин. Безысходность всегда заставляла ее брать в руки телефонную трубку. Сейчас, когда все ходят с мобильниками, трудно понять привычку тянуть руку к стационарному телефону. Многие от него уже отказываются, не чувствуя в острой необходимости.
Мобильник соединяет всегда с хозяином телефона, а домашний или фирменный телефон может соединить с кем угодно. В том случае, если Тае остро хотелось выговориться, она набирала автоматически один и тот же номер. На том конце раздавались гудки, но последнее время, данная связь казалась устаревшей и безмерно дорогой, и ее звонок иногда звенел в пустоте, или к нему подходила не та, кому звонила.
Ее звали Карина. Почему? Они вместе работали: Тая, Карина и Константин, и сидели в одном отделе. Компьютеров в ту пору не было, но были доски с линейками, расположенными под прямым углом друг к другу. На доски кнопками крепили белые листы бумаги и чертили простыми карандашами, иногда используя циркули, которые не хуже кнопок портили доску.
Константин тогда уже ходил в качественных вещах, и очень за ними ухаживал, как и за молодой женой. Была ли она красивой? Она была добротной. В Тае их отношения вызывали легкий призрак ревности, который до сих пор был между ними. Зачем Тая вспоминает Константина? Все чаще он стал попадаться на ее дороге. Зачем? Жизнь сводит и разводит людей.
Таю и Константина развела Карина, когда они все были молодыми и доски заменяли компьютеры. Карина ходила в платье с яркими подсолнухами. Ее голову украшала русая коса, которую она заплетала, переплетала и закручивала на затылке. Ее грудь дышала среди подсолнухов, верхняя часть груди выглядывала из желтых цветов и привлекала внимание мужчин.
Константин красивый мужчина, а тогда он был молодой и красивый. А рядом с ним цвели подсолнухи, сквозь которые трудно было заметить Таю в серой или синей одежде.
Тая часто плакала от усталости или обиды. Дома у нее был муж Кирилл, который забирал всю ее женскую энергетику. Могла ли она заглядываться на Константина? Скорее нет. И он нет. Константин был братом ее мужа, он видел ее слезы, но никогда ее не утешал. Карина Таю не успокаивала, она нападала на нее словесно и вела некую доминирующую перепалку.
Карине нравился муж Таи, чтобы приблизиться к нему, она приблизилась к ней. Карина стала приходить к Тае домой под любым предлогом, она легко придумывала любое дело, потом оставалась у нее дома, но без нее с ее мужем наедине.
Кирилл сам сказал Тае, что Карина к нему тянется, но ему не нравится ее фигурка, не его формат. Ее его холодность не останавливала. Карина плотно стала с Таей дружить, успокаивать, настраивать и перенастраивать, если она ей это позволяла. И, естественно, что к Тае домой она ходила, когда хотела.
Константин общался с Таей, если они пересекались по работе, что было довольно редко. Она его иногда видела вне работы. Карина общение с Таей не прерывала, она стала приглашать ее к себе домой, но не одну, а вместе с мужем. Они перешли на уровень - дружить семьями.
- Тая, докажи, что щедрость и доброту наказывают, - предложила Карина.
- Хорошо. Я купила книги и подарила разным людям.
- А люди?
- Некоторые берут книгу, упакованную в пленку, и дарят дальше, иные продают. Зачастую им дареная книга не нужна, они за нее хотят деньги получить, поэтому звонят в издательство, высказывают свои замечания. Потом мне звонят из издательства и с надрывом в голосе передают дареные замечания.
- Кто виноват в водовороте такой щедрости?
- Я. Автор не должен дарить свои книги жадным людям.
- Как их отсеять?
- На этом месте нужен детектив. Я книгу подарила шефу. У него есть жена. Его жена делает деньги из предметов. Например, ей в магазине подарили нечто, она нашла дефект в подаренном предмете, поставила на уши весь магазин, и ей отдали деньги за предмет, который она не покупала.
- Тая, ты столько труда вкладываешь в свои книги. А потом их даришь! Надо ли издавать собственные книги?
- Ты права, надо издавать только экземпляры для себя, для дальнейшей работы над произведениями. Люди, кто издает массовым тиражом свои книги, зачастую живут в домах из книг, я не говорю о легендарных авторах.
- Есть те, кто продают книги?
- Те, кто продают книги через магазины, тратят тьму денег на продажу и издание книг. Жизнь так мудра, что легче не издавать, чем издавать книги, лучше не писать, чем писать. Но есть те, у кого пишется само, но само ничего не продается. Поэтому и возникают подарки.
- Что еще делают с подарками?
- Выкидывают, читают или передаривают, реже продают. Навязла в зубах эта тема.
Прогулка молодых женщин во время обеда подошла к концу. На работе у них шторм натуральный. Ветер дует прямо в окно и приносит такие задания, что все ставится с ног на голову. Вчера на сборочный участок пришел шеф, который долго смотрел к чему бы придраться и нашел дверь, которую кинули под окна на улице. Лежит дверь под ржавой трубой и быстро ржавеет.
Константин не любил ездить в электричке по одной причине: торговля и пение, то и другое сопровождалось изнуренными голосами, уши затыкать бесполезно. Это такое наказание, что электрички кажутся сущим адом для людей с хорошим слухом. В сети, наконец, появилось сообщение, что торговлю запретят. А пение? Один поет, а за ним еще люди стоят. Им всем надо дать.
А, если человек каждый день вынужден ездить на электричке? Кошмар на электричке постоянный и изнурительный для пассажиров. Уснуть и то невозможно, разбудят и в ухо споют или продекламируют рекламу на мизерную продукцию, которую постоянный пассажир не купит. Константин любил качественные товары, он покупал их в магазинах, вот и ездил иногда в столицу по привычке.