- Поставлю-ка я вам, батенька, "отлично", порадовали старика....но, и огорчили....
Тут началась безобразная сцена. Студент стал настаивать, что на пятёрку он совершенно не тянет. Не надо ставить ему "отлично".
- Тогда четвёрочку, - предложил профессор.
Но студент был категорически не согласен с такой постановкой вопроса. Чаплыгин стал уверять профессора, что он и на четвёрочку не тянет.
Начался торг, как на базаре. Один говорил, что надо пять или четыре, а другой настаивал, что и трояка много.
Витя еле уломал старого профессора, и тот скрепя сердцем, всё-таки поставил ему в зачётку трояк, но предложил Вите проходить интернатуру под его руководством. Вите всё равно где было проходить интернатуру. Его, как самого никудышнего студента, должны были отправить на прохождение интернатуры в самые заштатные больницы, по месту жительства, естественно. Вите было совершенно фиолетово, куда его направят, хоть в Антарктиду.
Ошеломлённый профессор, утёр пот со лба: куда мир катится.
А студенты затаив дыхание, встретили Витю за дверью.
- Ну, как? - с тревогой поинтересовались они.
- Уф, еле-еле на трояк уломал Игоря Юрьевича, - сообщил им Витя.
- Вот валит сегодня, гад, - вынесли вердикт понурые студенты.
Но волновались они зря. Профессор под впечатлением от Чаплыгина, практически не вслушивался в ответы остальных студентов: ставил им быстро трояки и четвёрки. Экзамен закончился быстро. А профессор сидел и думал: старею, точно старею, это что получается, какой-то слабый студент теорию знает на моём уровне, тогда что говорить о хороших студентах? Может ещё не всё потеряно, и получатся из некоторых студентов врачи, и можно будет им довериться с клизмой.
Как-то дома Витя упросил Высший разум посмотреть видик, хоть одним глазком. За это он обещал не выпендриваться, а съесть сразу три чебурека их соседнего ларька.
Высший разум, покряхтев, согласился немного посмотреть видик. Витя поставил кассету со своими любимыми фильмами. Про шпионов. Конкретно, про Джеймса Бонда. Сначала Высший разум не очень интересовался сюжетом, но потом, вдруг увлёкся. Митрич тоже с интересом следил за приключениями неубиваемого агента 007. Так они и сидели перед телевизором, поедая попкорн и запивая его пепси-колой. Смотрели "Шаровую молнию", "Доктор Ноу", "Из России с любовью", "Голдфингер", "Живёшь только дважды", "Человек с золотым пистолетом".
Лёня, насмотревшись бондианы, вдруг сообщил:
- У меня тоже есть лицензия...на устранение проблем, ага.
Митрич покосился на Кормильца и Отца родного. Когда Лёня вдруг начинал изрекать какие-то мысли, то жди беды. Видно было, что эти дурацкие фильмы чем-то зацепили Праведника, и он что-то задумал.
Митрич уже неоднократно спрашивал у Лёни, когда они отправятся обратно в свой город к морю, к чайкам. Ведь там друзья и поклонники. Как они там без Отца родного. Но Лёня всегда отвечал ему, что находясь в этом мире, мы чувствуем течение времени, а в том, нашем мире, пройдёт только одно мгновение, не успеют местные соскучиться по ним. Митрич такой высшей химии не понимал совершенно. Для него это был тёмный лес. Но ему хотелось к морю, к горам, там привычно. А здесь огромный город, людей куча, мельтешат перед глазами постоянно.
- А среди этой кучи людей... - задумчиво сказал Лёня. - Попадаются ещё совсем нехорошие люди. И меня беспокоит количество этих заблудших овец.
- Отец родной, - взмолился Митрич. - Что нам с того, что здесь завелись нехорошие люди и в овец заблудших превратившихся? У нас тоже ещё такие остались, не всех вывели. Не хотят купаться, черти, по три раза, хоть тресни. Поехали обратно к нам и намылим холку нашим грязнулям? Зачем нам местные сдались?
- Судьба у нас такая, друг Митрич, нести людям чистоту....не всё ещё в мире спокойно, - глубокомысленно изрёк Лёня, закругляя дискуссию. - Поэтому, давайте подкрепимся, и сходим на разведку. Что у нас есть вкусного и полезного для организма?
Всё: схватился Митрич за голову, Праведнику под хвост что-то попало. Пропал город. Жалко местных людей, да и город жалко, вот у них какой рынок хороший и большой.
А Лёня, впечатлённый приключениями Джеймса Бонда, решил, что без соответствующих аксессуаров, как-то неудобно бороться с иностранными агентами. Поэтому друзья вначале зашли в магазинчик, торгующий фирменными очками. Любой шпион, а также контрразведчик, должны быть в чёрных очках, иначе никак, это обязательно. Из магазина они вышли с напяленными на нос фирменными аксессуарами. Ну, чем не шпионы. Однако, чего-то не хватало. Посмотрев на Митрича, Лёня понял: надо его приодеть в костюм, и обязательно нацепить галстук. Иначе какое-то позорище провинциальное получается. Нет в Митриче того изящества и лоска, присущего агенту. Да и самому Лёни надо так же облачиться в костюм. Решено, и друзья зашли в дорогой магазин. Минут десять девушка продавец-консультант одевала друзей, а потом битый час учила их завязывать галстук. Но, даже со слезами на глазах она их так и не научила. Суровая это наука - завязывать галстук.
Естественно все вещи Лёня приобретал совершенно бесплатно. Это радовало. Но, то, что его подчинённые ни ухом, ни рылом в науке завязывать галстук было плохо, даже сильно огорчало. Поэтому Лёня устроил мозговой штурм и тренинг по завязыванию галстуков в их квартире. На это дело убили больше половины дня, и коллектив, с грехом пополам, всё-таки научился это делать. Правда криво, но то ладно, сойдёт. Теперь у борцов со шпионами были очки, хорошие костюмы и галстуки. О соответствующих рубашках и обуви Лёня как-то забыл, а Митрич считал, что и так сойдёт. Ведь удобнее ходить в разношенных кроссовках, чем в новых туфлях. Рубашки у компаньонов тоже были несколько не в тему. Для городского рынка рубашки и кроссовки были подходящими, вместе с джинсами самое то. А вот для ловли шпионов не очень, попахивало деревенщиной в костюмах.
Подкрепившись, Лёня вывел свою команду в люди, уже было можно и даже нужно. Шпионы уже заждались своих ловцов.
Выходить в люди Лёня решил с посещения ближайшего бара, который он приметил. И они пошли.
Бармен Николай, довольно молодой ещё человек, повидал на своём веку много самых разных представителей высшей фауны, которая забредала в бар. Работа барменом этому очень способствовала. Он даже вёл классификацию всяческих людских типажей. За несколько лет такой работы Николай, насмотревшись на разнообразный выпендрёж посетителей бара, разучился улыбаться, а только вооружался дежурной улыбкой. Фантазия у нашего народа была сногсшибающая. Николаю приходилось наблюдать всяческие ссоры, разборки, разговоры на повышенных тонах, плач, покаянные речи, бессвязное бормотание, угрозы всему человечеству и лично Николаю, если он не нальёт в долг. Случались драки, в Николая прилетали стаканы, а случалось и стулья. Каждый день в баре привносил в копилку типажей что-то новенькое. Но сегодня в его баре появились два типа, которых Николай отнёс к феерическим дуракам. Даже внешний вид этих организмов выбивался из всех канонов, но держались они очень естественно, держались как рыба в воде. Один был молодой, коротко стриженный, длинный. Второй лохматый, коренастый, среднего возраста. Николай чуть было не ухмыльнулся от их прикида: оба организма были в хороших костюмах, в чёрных очках, но в непонятно как завязанных галстуках, сельских рубашках, и самое главное к этим костюмам они обулись в старые кроссовки. Непонятно было, откуда такие экземпляры взялись, не то из глухой сельской местности, не то сбежали из психушки. У длинного лицо не выражало никаких эмоций, а у короткого лицо было подвижное и выражало гамму чувств, особенно когда он посмотрел на батарею бутылок, находящихся за спиной у бармена. Видно было, что этот организм понимал толк в спиртном.
Меланхолически протирая стаканы, Николай ждал заказов.
- Мне стаканчик вон того, - радостно показал пальцем короткий на бутылку дорогого виски.
- А вам, молодой человек, что налить? - поинтересовался Николай, наливая в стакан виски для короткого.
Длинный уставился своим немигающим взглядом, чуть видным сквозь очки, на переносицу Николая и веско произнёс:
- Мне стакан водки с мартини и оливкой, бросьте туда лёд. Всё это смешать, но не взбалтывать!
Ну, конечно, слегка развеселился Николай, вот оно что, эти два чудака считают себя Джеймсами Бондами. Он начал выполнять заказ длинного.
Пододвинув к клиентам их стаканы с напитками, бармен хотел назвать цену, но в голове у него слегка зашумело, и появилась навязчивая мысль сказать, что это за счёт заведения. Что Николай и сделал. Выдав клиентам сырную нарезку и орешки, Николай стал меланхолически тереть свои стаканы. А клиенты вели себя как лорды на рыбном рынке: они спесиво взяли свои бокалы и уселись за одинокий стол. В баре кроме них были ещё только два человека, по классификации Николая, местные пропойцы.
Николай видел, как эти двое довольно быстро выпили свои напитки: видно было, что к спиртному они были привычные. Потребляя свои напитки, они между собой общались, но Николаю их слова казались пьяной ахинеей. Мелкий почему-то ростовчан называл грязнулями, и призывал на их голову каких-то дератизаторов. Длинный говорил, что он видит, что город погряз в грехах, самого разного толка, даже в смертных, но тоже соглашался, что да, прежде всего горожане грязнули. Затем они несколько раз повторяли свои заказы, и Николай наливал им напитки, всегда говоря, что это за счёт заведения. Прислушиваясь к их голосам, Николай совершенно ничего не понимал, эти два организма точно были психи, несли несусветный бред. Мелкий, так тот даже завёл разговоры про каких-то скорпионов, которых надо было бы подбросить ростовчанам, или даже зомбаков. Короче допились родимые, до скорпионов. Наверное, белочки сегодня отдыхают.
Потом наступил неприятный момент: в бар принесла нелёгкая Сеню Козыря. Сеня был из блатных, тип наглый, физически очень крепкий, любящий побыковать и затеять драку. Обычно в баре он вёл себя более-менее сдержано, но сегодня его заело, что Николай наливает двум странным посетителям за счёт заведения. Почему то Сеню это оскорбило, и он полез к этим двум типам.
- Эй, вы, двое, - начал наезд Сеня. - Кто такие? Чё это вам за счёт заведения. Чё за почести.
Длинный никак не отреагировал, а мелкий вдруг взвился:
- Ты на кого это морда небритая, "эй ты" говоришь! На самого Праведника? Захлопни свою пасть, выродок.
Сеня не стерпел, по его понятиям теперь надо было с этих двоих спросить за некорректный ответ. Он пообещал мелкому, что сейчас с ним разберётся, на что получил ошеломительный словесный загиб от мелкого:
- ПиПиПи ежа косматого, против шерсти волосатого! ПиПиПи ты козолуп, ПиПиПи свинарь, жопска злодиюка, ПиПиПи гадюка, тварь препоганая, ПиПиПи обуянный, царь кобыльего подхвостия, жеребячей ПиПиПи вседержец, свинопас ПиПиПи, ведьмина ПиПиПи, жопища ПиПиПи, чертова ПиПиПи, обоссаный евнух, ослиный ПиПиПи, бараний хвост! Голой жопой ежа вбить не можешь, ПиПиПи сатанилов, гнилая ПиПиПи матерная, ветродуй, чтоб твои ПиПиПи заросли рубцом, твой ПиПиПи свернулся кольцом, ПиПиПи себя в сраку, наевшись маку! Дамская подтирка, ПиПиПи затирка, непотребный ПиПиПи крещеный! Своим ПиПиПи ворота проткнул, да мудо в колодце утопил, ехидны выблядок, чертов дрист, ПиПиПи потаскуха, крокодилова жопа, ПиПиПи кобылы высрань, тараканьим ПиПиПи в блошиной ПиПиПи толченый, пердежом дьявола прославленный, свинячьим бздёхом обдутый, твой ПиПиПи отпетый, ПиПиПи на ПиПиПи вздетый, достославная ты собака, ПиПиПи твоя срака! Чёрт тебя ПиПиПи, мать твою ПиПиПи! Чтоб ты голой сракой ежа ПиПиПи, чтоб ты, ПиПиПи сын, черта высрал и ёжика родил! ПиПиПи внук, свинячья морда, кобыляча сака, злая ты собака, мать твою ПиПиПи, день будет ПиПиПи у тебя, поцелуй нас в сраку! Будь ты проклят на земле и под землею! Чтоб повылазили твои рачьи очи, чтоб отсохли твои ПиПиПи, а ПиПиПи твой лежал на блюде, ПиПиПи тебя в дышло, есть тебе миску до дна, полную говна! Вкурил ПиПиПи!
Николай, Сеня и другие посетителя были несколько поражены таким матерным загибом. А Митрич только так и мог говорить. Классические загибы он знал досконально, сейчас употребил слова из старого казацкого загиба, ну, это учитывая специфику места, а то мог бы и Петровским загибом Сеню обложить. Николай аж заслушался. Такого специалиста по мату в его баре ещё никогда не было.
По выражению лица Сени стало ясно, что такой обструкции он до сих пор не подвергался.
Сеня, потеряв голову от гнева, с кулаками бросился на мелкого, но даже не смог дотронуться до того, так как вдруг ожил длинный, который своим бесцветным голосом посоветовал Сени убиться об стенку.