Проходя крайнюю дачу, я заметила странную процессию, шествующую в нужном мне направлении, только гораздо ближе к лесу. Впереди прытко шёл мужичок. Весь его вид выражал крайнее нетерпение, он уходил дальше остальных вперёд, затем разворачивался и поджидал отстающих. За ним шла высокая статная женщина с ровной, как у березки, осанкой и высоко поднятой головой. Женщина была в длинной юбке и шла так плавно, словно скользила над землёй, что даже подол её одеяния не колыхался. Платок у женщины на голове был повязан очень низко, закрывая большую часть лица и щёки. Иногда она дотрагивалась до растущих вдоль дорожки растений и что-то срывала. Позади всех, переваливаясь из стороны в сторону, как зажиревшая старая гусыня, шла бабка. Контраст между этими тремя персонажами был очень силён – суета и резвость мужчины диссонировали с плавными размеренными движениями молодой женщины; её грациозность и стать вступали в противоречие с неуклюжестью и тяжёлой поступью ковылявшей сзади старухи, ворчание которой долетали до меня обрывками. Интересная компания!
Я попыталась прикинуть, как мне их можно опередить, не попадаясь на глаза, но получалось, что никак. При этом дышать в затылок бабке тоже не хотелось. Ладно, у леса возьму чуть в сторону и обойду их, электричка ждать не будет. Тем временем колонна спустилась в овражек. Я торопилась, как могла. Спускаясь вслед за ними по тропе, я услышала голоса. Скрипучий старушечий: «Платок-то не сымай, мало ли…» Звучный и красивый голос ей ответил: «Ой, ма, да отстаньте вы, итак света белого не вижу! Устала я!» Мужской же голос причитал: «Девоньки, милые, прибавь ходу, ну!» Этот голос я уже слышала сегодня. Наш всё тот же знакомый Анатолий! С удивлением для себя я поняла, что и старушечий голос где-то уже слышала. «Дочка!» Ну конечно же! Бабка Степанида! Её дребезжание ни с чем не спутать! Как странно!
Голос Степаниды продолжал увещевать, дребезжа и срываясь: «Надень, кому говорят! Вона, давеча неудельную прислал чёрт! Ничто её не берёт, все каналы закупорены! А сколько таких шастает в округе, недалече до беды!»
Перескочив пару досок, переброшенных через ручей, я поднялась на пригорок и заметила, как троица скрылась в лесу. Женщина была без платка и, поверьте, такой роскошной золотистой гриве волос, затейливо сплетённых в объёмную косу, позавидовали бы многие! У леса наши пути разошлись. Я на время позабыла про всё, кроме шарфа и электрички. А вот и он, родимый! Висит там же, где я его и оставила. Теперь можно выдвигаться на станцию.
Уже почти выйдя из леса, я снова наткнулась на своих вынужденных попутчиков. Они стояли на опушке леса лицом друг к другу, образуя круг и подняв правую руку вверх. Ой, мамочка моя! Сектанты! Или сатанисты! Надо удирать, пока не заметили! Вдруг они из буйных? Будешь потом фигурировать в криминальных сводках!
Эх, любопытство! Никого оно до добра не доводит! Я засмотрелась на женщину. Её красота была настолько поразительна, не описать словами! Такие правильные, точёные черты лица! Они приковывали взгляд, завораживали. Понятнее стала теперь настойчивость Степаниды относительно платка. Только зачем же скрывать подобную восхитительную внешность?
А дальше всё стало настолько невероятным, будто в каком-то фантастическом фильме! Воздух между рук у этой троицы стал уплотняться, как бы сгущаться. Затем из этого уплотнения образовался вихрь, который вращался одновременно в нескольких направлениях. Задул сильный пронизывающий ветер и зелёный массив леса всколыхнулся, зашумел. Между ладонями Степаниды, Анатолия и неизвестной красавицы протянулись клейкие серебристые нити. Они стали расходиться, растягивая эти нити. Образовалось нечто, отдалённо напоминающее паутину. Дальше я услышала оглушительный треск позади меня. С тяжёлым стоном падало дерево. Я рванула вперёд, спасаясь от удара ветвей. Потом замелькали кадры: встревоженные лица троицы, повернутые в мою сторону, какая-то липкая серебристая мгла, зелёный пушистый мох прямо у лица, удар и… всё!
Иной мир
В голове прочно засел рой комаров, который надоедливо и монотонно звенел. На фоне этого писка временами будто жужжали шмели, сначала тихо, затем всё отчётливее и громче. Слышимые звуки словно доносилось эхом со дна пустой железной бочки. Я открыла глаза. Звон потихоньку стихал, а мир вокруг обретал былую резкость. Надо мной склонилась бабка Степанида, немного поодаль стояла ясноокая красавица. Анатолий же метался из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос.
– Чу, очнулась наша неудельная! – прошамкала бабка.
– Милая, ты как? – заботливо спросила чудесная женщина, присев рядом.
– Ты же должна была проверить всё, чтоб не было посторонних в лесу! – отчаянно причитал Анатолий, обращаясь к Степаниде и хватаясь за голову.
– Покудахтай мне тут! Говорю же – неудельная она, все каналы у неё закрыты, ни морок её не берет, ни чуйка моя. Вот молодежь у них там! Никакой связи с космосом! На таких ворожить всё равно, что в небо плевать! – взъерепенилась бабка, размахивая руками.
– Вы пугаете её! – одернула всех женщина. – Перестаньте! Ты присядь, дорогая. Спокойно! Мы не причиним тебе зла!
Ой! Как нехорошо и быстро переглянулись Степанида и Анатолий, сразу же опустив глаза.
– Не причиним! – с нажимом повторила красавица, посмотрев на переглянувшихся долгим пристальным взором. – Обещаю! Как звать тебя?
– Маргарита Леднёва, можно просто – Марго.
– Тьфу, пропасть! Ну и разбирайтесь сами! – голос Анатолия резко изменился до жалобно-просящего: – Безнадежный лес, э-э-эх! Девоньки, я пойду, а?
Анатолию явно не стоялось на месте. Он подпрыгивал, притопывал, словно куда-то очень сильно торопился.
– Да иди уже! – взмахнула рукой красотка. Анатолий тут же радостно подскочил на месте и скрылся в чаще леса, как будто только этого и ждал.
– Встать сможешь? – обратилась ко мне чудо-женщина. – Дерево тебя задело, когда падало. Вон, шишка на голове вскочила. – Её руки аккуратно касались моей головы, согревая, и там, где она проводила, боль понемногу утихала. Через некоторое время я чувствовала себя вполне сносно. Электричка! Совсем про неё забыла!
Я вскочила на ноги и… едва не села обратно. Где светлый березняк?! Вокруг темнели огромные мрачные деревья… Это что, секвойи?! Тут? Лес выглядел так, словно… Вообщем, очень дремучим выглядел. Как будто и людей в округе нет. И не было. Минимум, лет сто, а то и все двести. С деревьев полосками свисали длинные ленты мха, таинственный полумрак царил под пологом леса. Временами раздавалось уханье, похожее не то на совиное, не то на павлинье. Интересно, сейчас по-прежнему вечер? День? Утро? Что происходит? Где я?
Вдруг из ниоткуда появился молодой красивый мужчина в чёрном костюме (стильном, и, наверное, очень дорогом, а-ля стим-панк). Худощавый, высокий, с блестящими иссиня-чёрными ниспадающими до плеч волосами, он в мгновение ока оказался рядом со Степанидой, впился в её лицо долгим пристальным взглядом.
– Привет, Иегония! – бархатным голосом проворковал этот демон-искуситель в человеческом обличии. С минуту он смотрел на неё. Затем с брезгливостью отвернулся:
– А ты в свои триста с хвостиком всё хорошеешь…
По лицу Степаниды пробежала мрачная тень, губы дрожали, но она молчала.
– Ты какими ветрами тут? – спросила прекрасная женщина резко и жёстко.
– Ва-а-асенька, дочка! – гордо проговорил красавчик, подкрадываясь, словно опасный чёрный кот. – Красавица! Гены! Порода! Всех добрых молодцев покорила?
Женщина промолчала, лишь сдвинула брови, вскинула подбородок и скрестила руки на груди.
– Пролетал рядом, почувствовал возмущение магической материи… Дай, думаю, загляну… Сейчас такое время, всякое может случиться. А тут кто у нас?
Мужчина прямо-таки телепортировался ко мне и схватил за подбородок. Я онемела от такой фамильярности, но быстро опомнилась:
– Убер-р-рите от меня свои руки!
Он улыбнулся:
– Гордая. Я и не таких ломал. Бриллианты, наряды… Нет?! Крепость, темница… Красотки сами падали ко мне в руки, – хищный блеск в его глазах потух, он отпустил меня и надел перчатки. – Впрочем, не интересно. Слишком мало любви, сплошные комплексы и ни капли магии. Где вы её взяли? Она не отсюда. Зачем вам девчонка? – этот вопрос он адресовал бабке и красавице. Приняв их молчание за ответ, он добавил, уходя:
– А, ладно, не важно. Тороплюсь по делам, вынужден откланяться. Адьёс, ма беллэ!
У меня от ужаса зашевелились волосы. Он просто… растворился?! Я, наверное, брежу наяву! Хотя, если посудить здраво, деревом огреет – не такое привидеться может.
– Скрылся. Мама, ты как? – бросилась женщина к старушке, которая стала оседать.
– Ох, Вася… Столько лет прошло, и вроде свыклась… Впрочем, пошли. Надо убираться отсюда! Приплыл он, могут прийти и другие!
Я захлопнула рот (ага, отвисла челюсть, признаться!) и спросила:
– Какой неприятный тип! Хоть и красивый! Кто это?
– Красивый? – искренне удивилась та самая Вася, поддерживая Степаниду. – Ах, да, ты же не видишь… Никто. Сама идти сможешь?
И тут меня прорвало:
– Где мы? Кто вы? Как мне попасть на электричку? Где выход из леса? Туда? – я ткнула пальцем в произвольном направлении. Нервы начали сдавать, да и голос заметно дрожал. Я всегда, когда нервничаю, начинаю много лишнего болтать. Вот и инструктор мой по вождению, Пётр Сергеевич, говорит… Хотя, стоп, при чём тут он?
– Марго, успокойся! Ты – в другом мире, или, измерении, если так понятнее. Попала в него через портал, нами созданный. Я на всё тебе отвечу, только сейчас замолчи и пойдём отсюда скорее, здесь не безопасно! – красавица, бережно поддерживая Степаниду, двинулась вперёд. Бабка вроде опомнилась и пошагала самостоятельно.
– Не пойду, пока вы всё не объясните! – заупрямилась я и притопнула ногой, отчего в голове слегка зазвенело.
Чудо-женщина обернулась и равнодушно пожала плечами:
– Не пойдёшь – умрёшь!
Бр-р-р, я аж подпрыгнула на месте от такой перспективы и поспешила за женщинами. И вовремя: туда, где я только что стояла, с гулом врезался синий шар, состоящий из сгустка электрических молний. Мох вокруг оплавился, а я побежала вперёд, за удирающими красавицей и Степанидой. Надо отметить, бабушка подхватила юбку и резво запрыгала через кочки и поваленные деревья. Откуда только такая прыть взялась! Пробежав метров сто, двести, а может быть, и пару – тройку километров, мы перешли на шаг. Хотя всё равно слишком быстро. Для меня.
Голова отказывалась соображать и, задыхаясь, я выпалила первое, что пришло на ум (не забудьте, меня хорошенько приложило по макушке!):
– Красивое имя – Иегония. А кратко как?
– Иега. Или Яга, по-вашему, – ответила красотка. – А на дороге мы Кащея встретили. Я дочка их, Василиса.
– Прекрасная? – с иронией спросила я.
– Премудрая. Ну и, прекрасная, немножко, тоже. Хотя Василиса Прекрасная царевной была заморской.
– Я что, в сказку попала?
Василиса, не прерывая шага и дыхания, улыбнулась:
– Нет, просто ваши сказки – это жизнеописания народа и событий нашего мира. Раньше точек перехода в наш мир из вашего и обратно было гораздо больше. Ваши предки могли создавать порталы сами, используя тайные знания и каменные сооружения – дольмены, мегалиты, менгиры. Да и наши чародеи частенько наведывались в ваш мир, именуя себя волхвами, сказочниками, учителями.
– Мои предки, но вы-то живые! Вы тут бессмертные что ли?
Василиса захохотала:
– Нет, очень даже смертные. Просто можем прожить до тысячи лет и более. Не удивляйся – многие из ваших могли столько же. Пока вы жили не в отрыве от природы, а в гармонии с ней и её ритмами.
– Ну, деревенские-то жители не так уж далеки от природы, однако…
– Так же далеки, как и городские. Перестали чувствовать, понимать. Утратили ясность видения.
– Привал! – неожиданно скомандовала Степанида-Яга у большого чёрного камня. Я повалилась на землю, задыхаясь. Обе женщины устали, но не так, как я. Всё-таки гулять по лесу – это одно. Не спеша, размеренно, с удовольствием. И совсем другое дело нестись, сломя голову, через заросшее деревьями и кустами пространство. Ветки то и дело хлестали по лицу, я расцарапала руки, про ноги в открытых босоножках вообще лучше промолчать. Вся липкая от пота и паутины, я мечтала только об одном: пусть это всё скорее прекратится! Хочу домой, в ванну, а потом на любимый диванчик в цветочек!
– Хлипкая больно. Не дойдёт, – заметила Яга.
– Жить захочет – дойдёт! – Василиса подмигнула мне и ободряюще улыбнулась.
– Да слушай, чаго говорю-то! Если мне не изменяет память, тут где-то переход был. Древний очень. Если отыщем и шагнём в него, то аккурат у нашего убежища вынырнем.
«Фшу-у-ух, фшух, фшух» – разнесся свист над лесом. Огромная тень то ли невероятно большой птицы, то ли небольшого самолёта, накрыла всё вокруг. Мы спрятались под выступ камня, вжавшись в него, что было мочи.
– Это что за птеродактиль? – едва слышно спросила я Василису.
– Не знаю, – так же тихо ответила она.
«А ещё Премудрая!» – промелькнуло в голове.
– Не знаю, как конкретно этого зовут. А таких существ тут много – къярраны. И поаккуратнее с мыслями, я их читаю!
Я сглотнула комок в горле:
– Оно за нами охотится?
– Может быть. А может за Кащеем. Тут все на кого-нибудь охотятся. Говорю же – повсюду опасность.
– Отпустите меня домой, пожалуйста! Я больше так не могу!
– «Отпустите!» – передразнила меня бывшая Степанида. – Раньше надо было думать, когда в портал сиганула! Теперь только через три дня попадёшь обратнова!
– Как через три? Почему через три? Отправьте сейчас!
– Не можем, – устало вздохнула красавица. – Открытие портала отнимает много сил. А у нас итак резервы предыдущим открытием исчерпаны. Нам нужно немного напитаться магией здесь, в Семиземье, а потом дождаться Анатолия. Втроём наших сил хватит, чтобы открыть портал в ваш мир и перейти в него.
– Три дня! Родные с ума сойдут! А на работе что скажут? Заказы срочные погорят… Или… Постойте, я, может быть, вернусь в тот же миг, когда попала в ваш портал, ну, то есть дерево когда на меня упало? – с надеждой в голосе спросила я. – Я такое в кино видела.
Василиса отвела взгляд, а Яга подошла совсем близко ко мне и серьёзным голосом произнесла:
– Нити пространства и времени причудливо переплетены меж собой, словно кружево у доброй мастерицы. Время в вашем мире не линейно: настоящее, прошлое и будущее идут в нём рука об руку, параллельно, образуя сложные узоры. И если с пространством более-менее понятно, то со временем сложнее. Мы не можем точно сказать, в какое время ты вернёшься. Мы приложим все усилия, чтобы оно оказалось твоим и максимально близким к точке перехода. Если чего не произойдёт раньше…
Вот тут я испугалась так, как никогда. Разум отказывался принимать услышанное. Дрожащими руками я полезла в боковой карман за телефоном. Сети не было, интернета подавно…Сумка съезжала с плеча, но я вцепилась в неё мёртвой хваткой, как за спасительную соломинку, удерживающую от буйного помешательства.
– Съешь вот это растение. Не боись, не отравлю. Сил придаст и мысли успокоит, или чаго там в твоём непутёвом котелке варится… – не очень-то любезно прошамкала бабка и сунула мне в рот какой-то пучок сочных трав. Вкус отдалённо напоминал петрушку.
Я проглотила. Ничего не обычного. Просто в незнакомом месте с неизвестными людьми жую непонятно что. Мамочка моя, куда меня занесло?!
Дальше Степанида-Иегония с Василисой завели между собой разговор про какой-то древний переход, дыры и сети, и что довесок при перемещении в виде меня значительно отклонил их от намеченного курса. Также я поняла, что у них обеих есть какие-то сверхъестественные силы, но пользоваться ими тут очень опасно, поскольку вокруг полным-полно кровожадных тварей, готовых ради магических сил на мгновенную (и жестокую!) расправу.
– Ты чаго самоистязанием занимаешься? Из припадочных? – Яга смотрела на меня с прищуром.
– Да я просто проснуться хочу. Вот, щипаю себя…
– А-а-а. Получается? – усмехнулась она.
– Не очень.
– Ну и перестань!
И снова мы шли, шли, прятались, затем бежали… Поблизости кто-то завывал леденящим душу голосом. Временами я слышала прерывистое дыхание позади себя, а в ноздри бил гнилостно-болотистый смрад. Боковым зрением мне мерещились то странные серые тени, то бледно-зелёные вспышки, однако остановиться и рассмотреть повнимательнее происходящее не было сил – Василиса намертво вцепилась в мою руку, тащила и не давала опомниться. Временами я падала, но женщина одним взмахом руки ставила меня обратно на ноги и волокла, волокла… Внезапно бешенные скачки прекратились. В этот раз на краю отвесного оврага. Бабка заглянула в обрыв и повернулась к нам: