Вставший со своего места мужчина был одет в грубые матерчатые штаны болотного цвета, подпоясанные широким ремнем с эмблемой “корабельщиков” - грубо изображенным парусом. Сапоги огромного размера были сильно стерты на мысках.
Этот эксцентричный персонаж носил кожаный жилет прямо на голое тело, не скрывая огромных мускулов и рельефного торса. Длинные спутанные волосы были схвачены сзади в низкий хвост. Зеленые глаза смотрели на нас с вызовом.
Армин при виде корабельщика, казалось, уменьшился в размерах и заметно задрожал.
- Кто из вас говорил о монахе? - строгим грудным голосом осведомилась эта гора мышц, демонстративно положив руку на рукоять длинного клинка (явно самодельного, но выполненного с особой тщательностью), похожего на копис - длинный, с односторонней заточкой по внутренней грани лезвия. Как колющее оружие - слабовато, но для рубящих ударов идеален. Особенно в умелых руках.
Армин, разумеется, не ответил корабельщику, понадеявшись на кого-то из нас. Роанар нахмурился и размял пальцы на руках. Я отметил для себя, что мизинец у него, судя по всему, отсутствует довольно давно, раз он совершенно не замечает своего увечья. Он готов был в любую секунду выхватить арбалет. Примерно то же самое говорило выражение лица капитана Курца. Я не видел у него за поясом меча, но, готов поспорить, что в карманах старой куртки найдется хорошо спрятанный кинжал. Вряд ли Тальгерт Дармкурц ходит без оружия.
Чарг Сторен почти мгновенно протрезвел и теперь также был готов, если потребуется, отбиваться от корабельщиков, которые были теми еще охотниками до драк. Это было их своеобразной комбинацией между тренировкой, разминкой и развлечением.
В эту секунду все мы одинаково ненавидели Армина Дожо.
Я решил взять ситуацию в свои руки и, не вставая со своего места, обернулся в сторону подошедшего к нам мужчины с непринужденной улыбкой.
- О монахе говорили мы, - спокойно отозвался я.
Пришелец нагнулся и недоверчиво сдвинул черные брови, сделав выражение своего лица поистине угрожающим.
- В “Золотой Жиле” орденцам делать нечего, - пробасил он.
- Вы разве видите кого-то похожего на монаха за нашим столом?
Этот аргумент должен был исчерпать конфликт с агрессивно настроенным человеком. По крайней мере, так мне казалось.
Корабельщики, конечно, вовсе не обязательно обделены умом, смекалкой и воображением - многие из них весьма эрудированы и выполняют работу, в которой нужно работать головой наравне с руками. Но второй разновидностью являются люди, не обладающие ничем, кроме дюжей физической силы. Похоже, наш недружелюбный гость относился именно ко второму типу.
Корабельщик буравил меня глазами. Время, казалось, замерло в ожидании. Послышался выдох, и я решил было, что все позади, когда дверь “Золотой Жилы” открылась, и внутрь вошел человек в длинной черной монашеской рясе, подпоясанной тонкой веревкой (почти вполовину тоньше, чем та, что использовал Тальгерт Дармкурц) с темной скуфьей на голове. Взгляд молодого человека с вызовом пробежал по помещению трактира и остановился на нашем столе. Похоже, монах узнал Армина Дожо, с которым разговаривал какое-то время назад.
Корабельщик, стоявший рядом со мной, вмиг побагровел. Я быстрым взглядом оценил ситуацию и понял, что за столом, откуда он подошел ко мне, сидит почти дюжина его товарищей, и все они, как один, шкуру готовы спустить с наглого представителя Ордена.
Молодой монах, в свою очередь, гордо задрав острый подбородок, сделал два шага по трактиру. Витто Росси, появившийся в зале, замер с подносом в руке. Корабельщик, наклонившийся ко мне с угрожающим лицом, сдвинул брови сильнее, одним резким движением вытащил из-за пояса копис и послал его в сторону вошедшего монаха. Странное решение и довольно глупое, но все же, если dassa никак не уйдет от удара, атака может оказаться смертельной.
Моя реакция была неосознанной. Я вскочил со своего места, одновременно выхватив эсток и пустив его наперерез уже начавшему свой полет копису. Мой удар заставил изогнутый клинок корабельщика отскочить и врезаться в деревянное перекрытие на потолке.
В ту же секунду время, казалось, возобновило ход и решило наверстать свое ожидание. Все вокруг пустилось в хаотичное непонятное движение, с мест вскочило множество людей.
Мой взгляд успел уследить за Армином Дожо, схватившим со стола бархатный мешочек с деньгами Ордена и бросившимся к выходу.
- Рон! - крикнул я, в ту же секунду услышав его тихий выстрел. Однако Роанар стрелял не в нашего горе-проводника. Его стрела была направлена в корабельщика, с боевым кличем бросившегося на наш стол.
Армин, несмотря на свое грузное телосложение, проскользнул в двери трактира с удивительной прытью.
- Чарг! - воскликнул Курц, выхватывая из внутреннего кармана потертой куртки кинжал с длинным лезвием и указывая кивком на дверь.
Капитан Сторен понял команду своего наставника без промедления.
- Сделаю, - коротко крикнул он, прорываясь между возникшими буквально из ниоткуда корабельщиками к двери трактира.
Я потерял из вида монаха: на меня обрушились несколько ударов разных клинков сокрушающей силы. Похоже, слова Армина Дожо о том, что я - лучший воин Дирады, привлекли ко мне внимание не одного желающего помериться силами.
Лавка, на которой мы сидели, опрокинулась, со скрежетом и стуками двигалась по залу сшибаемая мебель. Витто Росси с испуганным вскриком кинулся на кухню, пытаясь прикрыться опустошенным подносом. Казалось, в хаотичной драке через полминуты был занят весь трактир.
Лязг!
Я с металлическим звоном отбил три синхронных удара сверху и проскользнул между грузными телами корабельщиков ближе к выходу из трактира, оказавшись спиной к спине с капитаном Курцем, в единственной движущейся левой руке которого оказался уже не кинжал, а меч. Откуда он его достал, интересоваться было некогда.
- Курц… - обеспокоенно окликнул я, даже не представляя, от чего хотел предостеречь проклятого капитана.
- Еще повоюем, а! - с почти юношеским задором уверенно воскликнул он, и с его стороны тут же послышался звон соприкасающихся клинков, - сражаться рядом с тобой - честь для меня, Райдер!
Ответить тем же я не успел, отвлекаясь на множественные атаки с разных сторон. Похоже, участвовали в этом безумстве уже не только корабельщики, но и остальной разномастный народ, составлявший контингент “Золотой Жилы”.
Я полностью доверился инстинктам. Нам с Курцем удалось почти мгновенно прорвать образовавшийся вокруг нас круг нападающих, что сопровождалось звоном битой посуды, стуком падающих столов и едва слышными звуками стреляющей тетивы арбалета Роанара Мэнта.
Одна из стрел угодила в грудь корабельщика, возникшего подле меня на смену тому, которого я секунду назад оставил без четырех пальцев. Все же гарда и защитные перчатки - залог здоровья любого мастера фехтования, каким бы умелым он ни был.
Перед моими глазами снова возникла фигура в черной рясе, и я понял, что с его рук то и дело срываются снопы белого света, от которых у меня начали слезиться глаза.
Вокруг раздавались выкрики корабельщиков, полные нецензурной брани, направленные на то, что “орденцам не место в Портовом Районе”. Тут же возникала яркая белая вспышка, и звучали стоны пораженных противников.
Внезапно белый свет орденской магии ударил в двух шагах от меня, и я с ужасом понял, что услышал стон Роанара Мэнта. Его безвольное тело вместе с телом нескольких корабельщиков повалилось на пол, арбалет выпал из рук. Я осознал, что монах, который “о чем-то говорил с Армином Дожо” может даже не подозревать, кто здесь его союзник, а кто враг. Похоже, он палит своими магическими фокусами без разбора, выкрикивая что-то об украденных деньгах Ордена и о наказании свыше…
- Именем Дайминио Солли! - внезапно для самого себя выкрикнул я. Это привлекло внимание монаха, и мы столкнулись взглядами, - ты хоть знаешь, в кого палишь?! Мы заодно!
В ту же секунду глаза монаха расширились, я обернулся, успел увидеть Курца в кругу корабельщиков и других лиц с оружием, ставших участниками трактирной драки случайно. Тогда же я увидел и пятерых грузных корабельщиков, несущихся на меня с выставленными вперед клинками.
Мое тело не успело среагировать, а противники не успели нанести удар. Все вокруг буквально пронзил ослепительный белый свет. Он заполнил голову высоким звоном, а окружающий меня мир превратил в сияющую молочную пелену. Я, кажется, сжал эсток крепче, затем услышал собственный стон и провалился в забытье.
Глава 4. Последняя буря “Знаменосца”
Первым, что я увидел, открыв глаза, было звездное небо, чуть покачивающееся перед неуверенным взглядом.
Звезды?.. Небо?..
Но ведь последним моим воспоминанием был трактир “Золотая Жила”. И драка. И монах, направо и налево швыряющийся своими магическими приемами. И точно помню, что было еще светло, когда в “Золотой Жиле” на нас напали корабельщики… где же я, если не там? И почему уже темно? Мы опоздали на корабль?..
А Роанар! Я видел, как он упал…
Тело рванулось вперед, чтобы встать, но не успел я и подумать об этом, как голову пронзила молния боли.
Собственный стон показался мне громом, я вновь опустился на свое “ложе” - твердую поскрипывающую поверхность - судя по всему, деревянный пол. Надежда, что боль отступит, прожила всего пару секунд - мигрень с новой силой вгрызлась мне в затылок, опоясала голову, сдавила виски и с завидным упорством нажала на темечко.
Я закрыл лицо руками и дал себе волю мучительно застонать в голос. Проклятая мигрень! Она отсеяла все вопросы, возникшие в момент пробуждения, не оставив в центре внимания ничего, кроме себя. Должен признать, так плохо мне не было уже давно. Где же Дайминио со своей магией, будь она неладна?!
- Очнулся, - услышал я рядом с собой чей-то довольный насмешливый голос. Убрав руки от лица, я увидел Роанара, присевшего возле меня на корточки.
Сил что-то отвечать ему не было. Я мечтательно воздел глаза к небу в надежде, что Рон сам догадается ударить меня по голове и поможет пробыть в спасительной тьме еще несколько часов. Однако, судя по всему, облегчать мне жизнь арбалетчик не собирался.
- Ох, вижу, тебе действительно плохо, - сочувственно, но не без усмешки произнес он, когда я снова прикрыл глаза и стиснул зубы в ожидании, когда сильная волна боли отступит.
- Роанар, будь добр, иди позлорадствуй куда-нибудь еще, - силясь усмехнуться, произнес я, хотя, на мой вкус усмешкой в моем голосе и не пахло: вышла действительно какая-то мучительная мольба.
Рон покачал головой, все еще раздражая меня своей снисходительной улыбкой, и вдруг резко дернул меня на себя за плечи, заставляя подняться на ноги. Клянусь, в тот момент я даже пожалел, что побеспокоился за него после драки - лучше бы я убил такого изверга сам. Перед глазами у меня заплясали цветные пятна, а желудок скрутила неприятная судорога, готовая вот-вот перерасти в рвотный позыв.
- Давай, давай, вставай, - приговаривал Роанар, - Ольциг сказал, что эту дрянь лучше пить стоя, иначе потом голова закружится.
Этот прирожденный экзекутор вложил в мои почти онемевшие руки обтянутую мехом большую флягу и кивнул.
Я едва сдержал вскрик, когда голова от подъема налилась болью до краев, однако флягу удержать смог. Мне сейчас было неинтересно, кто такой Ольциг, и что за пойло я держу в руках. Клянусь, сейчас я, наверное, мог бы выпить змеиный яд, не поморщившись и безо всяких уговоров.
- Только один глоток. Кардинал Солли предупреждал, что этим снадобьем никак нельзя злоупотреблять. О последствиях он не предупредил, но я бы не советовал проверять…
Я вздрогнул: имя моего покровителя послужило для меня настоящим проводником в реальный мир.
- Кардинал Солли?.. - переспросил я, тут же мучительно замычав от боли, вызванной звуками собственного голоса. Роанар качнул головой и недовольно поджал губы.
- Ты выпей сначала, а потом будешь задавать глупые вопросы, хорошо?
Я стиснул зубы. Улыбка арбалетчика раздражала, хотелось хорошенько подправить Рону черты лица из-за нее, или хотя бы придумать и сказать что-то настолько колкое, что бы заставило его помрачнеть. Впрочем, ни на то, ни на другое у меня сил не было.
Спорить с арбалетчиком тоже было бесполезно, и я послушно сделал глоток. Напиток во фляге оказался сладковатым на вкус и действовал освежающе. К моему удивлению, дымка боли в моей многострадальной голове начала быстро рассеиваться.
Из моей груди вырвался облегченный вздох.
- Роанар Мэнт, Богом клянусь, ты мой спаситель.
- Не я. Он, - арбалетчик кивнул в сторону, и только теперь я понял, где нахожусь.
Деревянный пол палубы “Минующего бурю” приятно поскрипывал под ногами, этот звук я услышал сразу. Однако шум волн за бортом достиг моего уха только сейчас, когда сознание прояснилось. Мы находились на верхней палубе корабля, прямо возле кормового флагштока, на котором развевался золотисто-зеленый флаг Дирады с тремя голубыми косыми полосами, одна из которых проходила через центр красного круга с черным ободом.
Осознав, где нахожусь, я тут же вспомнил все вопросы, которые задал себе в момент пробуждения. Я тревожно посмотрел на Роанара, на лице которого все еще блестела эта дурацкая улыбка. Указав на нее пальцем, я прищурился и угрожающе сказал:
- Клянусь, я мигом уберу это с твоего лица, если ты сейчас же мне все не объяснишь.
Рон, к моему удивлению, в голос засмеялся. Хотя, судя по впечатлениям от нашей первой встречи, я был уверен, что мои слова его заденут и заставят сказать в мой адрес пару обличительных фраз, сопровождающихся размахиванием фамильным гербом Экгардов у меня перед глазами. Выходит, я сделал несколько поспешных выводов насчет нашего арбалетчика, и это не может не радовать.
Роанар тем временем поднял руки, показав тем самым, что больше не намерен надо мной измываться, и кивнул.
- Не надо так торопиться. Я все расскажу. Просто хотел дать тебе время прийти в себя.
- Ну, так я пришел, - слова тонко процеживались сквозь мои плотно стиснутые от раздражения зубы, - рассказывай.
Арбалетчик пожал плечами.
- Что последнее ты помнишь?
Я вопросительно посмотрел на него, выдержал паузу в несколько секунд, а затем неуверенно, полувопросительно отозвался:
- Яркий белый свет?..
- Этим та драка закончилась для всех, кроме Ольцига, - махнул рукой Роанар. Я тяжело вздохнул.
- Ладно, раз уж от тебя не добьешься толкового рассказа, может, хоть объяснишь, кто такой этот Ольциг, которого ты упоминаешь?
Рон посмотрел на меня, как на идиота.
- Из-за него, в общем-то, и началась драка в “Золотой Жиле”.
- Монах, - кивнул я, понимая, что теперь не догадаться было бы просто глупо. Роанар - этот любитель смаковать и растягивать события рассказа - кивнул в ответ, и я спросил, - если эта драка не закончилась долгим сном только для него, как же мы успели на корабль?
На лице арбалетчика вновь появилась эта глупая улыбка, чуть раздувавшая ноздри длинного прямого носа и искривлявшая тонкий белый шрам на правой стороне лица.
- Это очень веселая и занимательная история, - протянул он тоном зазывалы, - не поверишь, но Ольциг дотащил нас и наши вещи до выхода на своем горбу, потом заплатил, чтобы нас на телеге довезли до корабля. А дальше он орденскими деньгами расплачивался с теми, кто поднимал нас на борт, и, знаешь, кто это был?
Вопрос Роанара явно не предполагал ответа. Его буквально распирало рассказать мне все сию же секунду, поэтому я лишь состроил удивленный взгляд (благо, мигрень отступила, и теперь моя мимика позволяла мне сотворить такой фокус) и замер в ожидании продолжения рассказа. Ждать пришлось не больше пары секунд:
- Корабельщики!
На этот раз я действительно удивился. Даже рот едва не раскрыл.
- Разумеется, не те, с которыми завязалась драка, а другие. Меня поразило, насколько невозмутимо и вежливо, судя по рассказу, Ольциг обратился к корабельщикам в двух шагах от того места, где положил не одну дюжину их товарищей. Они, похоже, были настроены более дружелюбно, потому что dassa не преминул достойно оплатить их услуги.