– Что случилось с девушкой? – спросила пораженно и скоро подошла к дивану, желая проверить состояние бедняжки и причину ее состояния. – Чем ее напоили?
– Мы не знаем, – честно признался Илиодар, сжимая указательным и большим пальцами переносицу и сильно хмурясь. Он подошел ко мне и спросил: – Можешь узнать причину ее состояния?
– Чисто теоретически – могу, но понадобятся некоторые ингредиенты и приспособления, – сказала я, заметно нахмурившись, и хотела положить руку на лоб бедняжки, когда сильные пальцы Илиодара обвились вокруг моего запястья, останавливая действие.
– Не советую ее трогать, – мрачно отозвался господин Вальдес и отвел меня чуть в сторону. – Карлос, продемонстрируй, – и его друг и помощник осторожно ткнул в бедро несчастной ручкой.
Предмет письма на мгновение завибрировал, вырываясь из пальцев мужчины, а после просто расплавился, превращаясь в небольшую разноцветную лужицу.
– Осколки и корни, что это такое?! – испуганно вскрикнула, отпрыгивая от незнакомки и несколько трусливо прячась за спину Илиодара. – И как я должна ее состояние проверить и узнать причину, если к ней прикасаться нельзя? Вам нужен не зельевар, господа, а целитель, желательно специализирующийся на запретной магии.
– Мы не можем посвящать в случившееся посторонних, а единственный, кому я доверял сейчас в больнице, – Илиодар сел за свой стол, сцепил пальцы в замок и положил на отполированную, почти зеркальную крышку.
– Нельзя втягивать отца в произошедшее… Он не знает… – призналась я робко и неуверенно, а после вспомнила о словах Катрин и тревога, вперемешку со страхом обхватили тугим обручем мои внутренности. – Мачеха… Она же сказала, что все сообщит отцу! Мне срочно нужно к нему! – и я даже впопыхах устремилась к двери, схватилась за гладкую ручку и замерла от оклика.
– Я поговорил с Эмброузом, Севина, – слова Илиодара, будто неотвратимое острие меча палача рухнули мне на голову, заставляя замереть и побледнеть.
– Что ты сделал? – мой голос дрожал от эмоций, вибрирующих в груди. Перед глазами поплыла сначала дверь, а после и моя рука, державшаяся за гладкую ручку. Моргнув, я медленно повернулась на месте, отмечая, как подобрался Карлос и быстро сел в кресло, занимая удобное место для представления.
– Поговорил, Севина, это процесс, когда сначала один высказывает свою точку зрения, а потом другой, – Илиодару было весело наблюдать за моей реакцией, а вот мне было не до смеха. Я едва сдерживалась, чтобы не метнуть в этого шутника каким-нибудь гадким заклинанием.
– Как ты мог все рассказать моему отцу?! – крикнула я с бешеной злостью – Он же болен и слаб! Его нельзя тревожить, а ты… ты… ты!.. – я кипела от ярости, что клокотала где-то внутри и в один момент сорвалась с моих ладоней снопом ярких, разноцветных искр, немного ослепляя.
Вот только до цели магия не добралась. Она рассеялась, как пыль по ветру, оставляя после себя лишь легкое сияние на стене.
– Не переживай, Севина, поверь, твой отец в полном порядке и скажу больше, не желает закопать меня при первой же возможности. Я же сказал, что все исправлю, и теперь твоя мачеха не имеет рычагов давления на тебя. Могла бы и спасибо сказать, – мне показалось, или Илиодар рассчитывал на благодарность?
– Что именно ты ему рассказал, Илиодар? – я цедила слова медленно и каждое сопровождала легким хрипом. Мне хотелось наорать на мужчину, а еще лучше влепить ему пощечину. Едва сдерживаясь, чтобы не сорваться, я впилась ногтями в мягкую плоть своих ладоней.
– Знаешь, даже несколько обидно, что по имени ты обращаешь ко мне лишь во время ссор и стресса, – заметил он, обратив мое внимание на этот малозначимый факт. Я лишь отмахнулась от этих сведений.
– Господин Вальдес, – я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, приводя свои мысли в порядок и усмиряя как-то слишком уж разбушевавшуюся магию. – А можете не ехидничать, а объяснить все нормально?! – сорвалась на банальный крик, заметив, как поежился от моего голоса Карлос, а Илиодар закатил глаза.
– Я сказал, что ты работаешь на меня, Севина, только и всего, поэтому не стоит так распыляться. К тому же, мне очень интересно, почему Эмброуз считает, что твоя мачеха холит и оберегает тебя? – он сощурил свои прекрасные глаза, и я заметила, как вспыхнула злость в темных очах.
– Он не знает о намерениях Катрин, и не думаю, что когда-нибудь поверит, расскажи я ему правду о его любимой. Мой отец гениальный зельевар, способный из мха и березовой коры сварить лучшее лекарство от хвори, но собственная семья для него великая тайна, – моя злость начала исчезать, заменяясь усталостью и некоторой обидой. Отец никогда не слушал меня, даже когда я сказала, что мачеха несколько раз ударила меня плетями по спине. Он списал тот случай на мой подростковый максимализм и сообщил, что значит, у Катрин были на то весомые причины.
После того рассказывать я перестала, а вот мстить мачехе начала. Порой она не могла покинуть ванную, содрогаясь от отравления или поноса, а ее милая дочурка при этом, стонала от желудочных колик. И самое интересное, отец отлично обучил меня заметать следы.
– Мне жаль, что все именно так, – Илиодар не врал и не играл на публику. Просто публики не было, и мы были честны друг перед другом. Его слова не успокоили и не обрадовали. Они были правдой, а она не способна облегчить нашу жизнь. Мою уж точно.
– Я рада, что отец воспринял ситуацию спокойно.
– Он не был рад такому, но я сказал, что ты хочешь доказать свою состоятельность без его вмешательства и построить карьеру. Он поверил.
– Это хорошие новости. Но задачка-то остается нерешенной. Что нам делать с Хэдой? И, главное, понять, кто ее так невзлюбил? – вмешался Карлос.
– У меня есть одна идея, но нужно, чтобы вы ее перевернули и оголили спину. Есть одно предположение, – я расстегнула пуговички на рукавах блузки и закатала ткань до локтей, чтобы не мешались. – Как долго она в таком состоянии? – эмоции я отодвинула на второй план. Нужно сосредоточиться, а истерика проблеме не поможет.
Зато теперь ясно, почему в клубе никого. Илиодар сохраняет секретность.
– Мы нашли ее час назад. Она лежала в своей комнате без сознания, когда мы хотели коснуться ее, то в руки, словно миллионы иголок вонзились, – Карлос продемонстрировал свою покрасневшую в нескольких местах ладонь.
– Видите, что случилось с ручкой, – я указала носком туфли на лужицу. Лужице это явно не понравилось, и она чуть заметно дернулась в мою сторону, отчего я едва не прыгнула в сторону.
Блин.
Страшная магия, учитывая, что жуткая жижа явно имела зачатки защитной силы.
– Хэда, случайно, не переходила дорогу кому-нибудь из сирен или водных нимф? – спросила у мужчин, а они, одновременно замерев, застыли изваяниями друг друга и также одновременно посмотрели на Хэду, словно она призрак какой-то жуткой жути из чертог Нижнего мира.
Я не поняла, чего это были за реакции, поэтому напомнила:
– Переворачивайте девушку, пока у нас время есть.
Вспыхнула магия и бедное тело само приподнялось над диванчиком, а после Хэда продемонстрировала прямую спину, красиво перетекающую в упругие ягодицы, бедра, а после и длинные ноги. Девушка оказалась стройной и довольно высокой, на ней был накинут лишь легкий халатик, который и до колен не доставал.
– Нужно убрать волосы с ее шеи и чуть оголить плечи. Все известные отметины от проклятий или воздействия зелий появляются на шее и на плечах на коже.
– Карлос, – приказал Илиодар и волосы Хэды приподнялись, а после и халатик приспустился до лопаток. Что ж, ничего лишнего, грудь оставалась прикрытой тканью и бюстье.
Я провела руками по своим глазам, используя заклинание усиления зрения, и приступила к изучению кожи девушки. На шее ничего странного не было, только две обычные родинки и небольшой шрам, прямо на коже над позвонком. А вот на плече… слева я заметила едва заметные мерцающие линии, которые перетекали и образовывали круглую метку, известную мне, как… метка смерти.
Судорожно сглотнув, я вмиг побледнела, чувствуя, как кровь отхлынула от лица и прилила к ногам. Известный фактор – беги или бей при страхе. Я вот бегала, например, хорошо.
Стиснув кулаки, я отступила от Хэды и стеклянным взглядом уставилась на Илиодара.
– На ней метка смерти. Еще три часа и за ней прибежит посланник и заберет душу в Нижний мир, – сглотнув, я сделала еще один неуверенный шаг и стиснула челюсть с такой силой, что зубы едва не хрустнули.
– Это магия высшего порядка, и ее можно отследить. Так мы выясним наложившего и заставим снять метку, – высказал дельную мысль Карлос, вот только мы все понимали, что поиск займет куда больше, чем три часа, отведенные бедной девушке на жизнь.
– У нас нет времени гонятся за фантомами магии, – жестко припечатал нас истиной Илиодар и поднялся из-за стола, пересекая комнату и вставая рядом со мной. – У тебя есть зелье, чтобы присмирить поисковую нить метки? – он уже начал накладывать какие-то неизвестные мне чары на Хэду, пока я судорожно соображала, что делать.
Договориться с посланником не вариант, он и нас тогда заберет для коллекции.
Магия поиска зачинщика слишком долговременное и затратное решение.
– Призрак! – воскликнула я и удивлением даже для самой себя. – Мы не успеем найти посланника, а призрак сможет впитать в себя силу метки, если использовать зелье связывания души и тела.
– Ну и где мы в такое время найдем призрака, который еще и согласится нам помочь? – скептически настроенный Карлос всю малину портил.
– А где обитают призраки, мой друг? – спросил Илиодар и подмигнул мне, поняв ход моих мыслей. – Насколько понимаю, мы идем навестить Эмброуза?
А я улыбнулась, чувствуя, что хоть раз мое наследие шаманки может сыграть нам на руку и даже, возможно, спасет чью-то жизнь.
Глава седьмая
Магия ведьмы-шаманки
Не собиралась я, конечно, так скоро возвращаться в больницу, однако, и в этом были свои плюсы. Возможно, один из призраков, населяющих эти целительные стены, расскажет мне, кто же поведал все об оплате Катрин. Помимо прочего, у меня имелся на примете один полупрозрачный и несколько флегматичный персонаж, способный не только поглотить часть силы метки, но еще и помочь уже в моей проблеме.
– Мне было известно, что ты не чистокровная ведьма, но не думал, что на половину шаманка, – несколько задумчиво произнес Илиодар, когда мы прибыли на место действий и застыли изваяниями перед тяжелыми вратами.
Уже было поздно, всего в трех окнах горел свет, большой двор перед больницей погрузился в приятную, такую манящую тьму и лишь время от времени мимо проплывали приведения, не касаясь земли.
– Я тоже не думала, что мне когда-то пригодится подобная сила для чего-то полезного, – отозвалась я несколько отстраненно и потерла вмиг начавшие пульсировать виски.
В дневное время призраки были лишь бесплотными и слабыми откликами потерянных душ, но ночью, сразу после заката их сила росла и множилась. Она действовала на меня, заставляя ежиться и желать как можно скорее сбежать из этого места. Голова кружилась, и ноги неприятно покалывало. Я сделала судорожный вдох и вновь потерла свои виски.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Илиодар, мягко обнимая меня за плечи и позволяя облокотиться на себя.
Я качнула головой и сглотнула вязкую, горькую слюну.
– Ничего, все в порядке, – поспешила я успокоить наследника дроу и натянуто улыбнулась. – Не переживай, – и совершенно собой не владея, сжала пальцы Илиодара, чувствуя как от этого простого прикосновения все во мне оживает и распускается.
– Итак, давайте приступим к поискам лучшего и самого отзывчивого призрака. Есть идеи, где искать будем? – спросил Карлос и сложил руки на груди, с интересом осматривая больницу. Казалось, что на него особого эффекта данное здание не произвело, эдакое, заурядное помещение с яркой и слишком ослепляющей аурой.
– Есть, не переживай. Осталось только одно – пройти внутрь и остаться незамеченными, потому что время посещения больных уже давно закончилось.
– И как вы себе это представляете? – полюбопытствовал Карлос, почему-то взглянув именно на меня. Интересно, и что он на моем лице собирался разглядеть – действенный план по преодолению защитного поля или умение делать подкоп на время?
– Понятия не имею, но можно, наверное, подкупить охранника, чтобы он сделал небольшую брешь для нас, – предложила единственный вариант. Проникать на охраняемую территорию больницы как-то не хотелось, учитывая, что это каралось как минимум тюремным заключением на десять суток.
– А можно поступить проще, – Илиодару, видимо, надоело слушать наши просто гениальные предложения, поэтому он сделал единственный верный выбор, спокойно прошел через главный вход и, повернувшись к нам лицом, чуть раздраженно спросил: – Чего стоим, кого ждем?
Мы с Карлосом пораженно переглянулись, не понимая, каким образом пусть и наследник темных эльфов смог пройти защиту и не испепелиться?
– А…
– Ты как это сделал? – у Карлоса шок прошел быстрее, и слова нашлись скорее.
Теперь Илиодар уже откровенно насмехался над нами. Он посмотрел на нас с явным превосходством и пожал плечами, засунув руки в карманы своих отглаженных брюк:
– Начать можно с того, что я владелец половины земли под больницей или с того, что я поток дроу и защитные чары на меня не действуют?
Подобные откровения ввели меня в глубокий шок, заставляя смущенно потупить взор и чуть заметно улыбнуться, быстро облизывая губы.
Под лучами полной луны, освещающей как территорию, так и нас, Илиодар казался загадочным волшебником, который своими чарами мог оглушить не только защиту, но и парочку-троечку фей, работающих здесь.
А феи, как известно народ любвеобильный, хаотичный и весьма… продажный! Ага… есть у меня одна идейка, какая такая гадина неприятная сдала меня Катрин, еще и получила за это, наверняка, немаленькую энную сумму.
Найду и травану со всей своей ведовской жаждой, а после придушу!
– Севина, милая, а можешь ты уже оторвать свои длинные ножки и протопать в сторону открытой бреши, пожалуйста? Просто у Хэды осталось не так много времени, а застыть от восхищения моей персоной ты сможешь и после, – Илиодар не издевался, он просто насмехался надо мной, Карлос справа от друга откровенно ржал над словами босса, а я… я действительно собралась с мыслями и вспомнила, что мы сюда по делу пришли, а не пейзаж рассматривать.
– Совсем не смешно, – бросила я через плечо, и решительно направилась мимо мужчин, что еще посмеивалась надо мной.
В больницу я зашла первой. В помещениях было неприятно тихо и слишком мрачно. Казалось, что вся жизнь просто ушла из этих мест, оставляя после себя лишь странную и вязкую тревогу, поселившуюся в груди.
На стойке регистрации я заметила одинокую, спящую девушку лет двадцати, которая положила голову на сложенные на столе руки и тихо дремала. Ее мерное дыхание становилось все тише и тише, заставляя меня непроизвольно зевнуть. Спящие люди всегда действовали на меня лучше любого снотворного. Небольшой огонек парил прямо над головой медсестры, освещая ее бледную, тонкую кожу и чуть съехавшую набок шапочку.
Конец ознакомительного фрагмента.