В полицейском участке Глутера у меня состоялся недолгий, но очень содержательный разговор с местным шерифом, в ходе которого усатый, дышащий мне в пупок толстячок, довольно четко обозначил мое плачевное положение, а так же пообещал незамедлительно написать в областной центр, с просьбой выслать уполномоченных господ, дабы сопроводить мою скромную персону на судебную скамью. Затем меня увели в подвал, где вдоль стен тянулись камеры-клетки, очень похожие на те, в которых содержат небольших животных зоопарка Мистрейда. Молчаливый конвой из двух плечистых молодых помощников шерифа, сопроводил меня к дальней камере и затолкал внутрь, хоть того и не требовалось, ведь я совсем не сопротивлялся. Ключ щелкнул в замочной скважине, знаменуя мое заточение.
– Эй, а это снять? – я поднял руки, на запястьях которых все еще висели тяжелые наручники, и погремел цепью.
– Ох ты – сипло воскликнул один из них и ухмыльнулся – Совсем забыл.
Он начал хлопать себя по карманам синего камзола и брюк.
– Вот ведь незадача, кажется, я где-то ключ посеял.
Конечно же он просто издевался. Ключ лежал у него в левом нагрудном кармане, но я благоразумно не стал об этом напоминать.
– Генри, у тебя нет? – парень повернулся к напарнику, на красном, покрытом подростковыми прыщами лице которого сияла глуповатая, но крайне довольная улыбка.
– Неа, у меня нет – пробасил тот не переставая улыбаться.
– Прости друг – первый развел руками – Этот ключик такой маленький. Всегда говорил шерифу, что их стоит делать побольше, чтобы не терялись. Ну а он мне, стандарты да стандарты. Пойду наверху гляну, наверное завалился куда-то. Я поищу, обещаю. Найду и мигом вернусь, идет?
Я отвернулся, прошел в дальний угол клетки и сел там.
– Вот и здорово. Рад, что мы поняли друг друга.
Полицейские, даже не пытаясь сдержать смех, направились к выходу, и через минуту скрылись из виду на лестнице, ведущей наверх.
Я остался один, но очень быстро осознал, что на самом деле это не так. Как только представители власти скрылись, к внешней решетке одной из камер подошла девушка. На вид ей был лет двадцать (девятнадцать, как я узнал чуть позже). Темно-зеленые, как воды холодных лесных озер севера, волосы волнами спускались ей на плечи, обрамляя круглое, веснушчатое личико. Маленький курносый носик, тонкие алые губки, глаза цвета малахита – весьма необычная для селенианки внешность, но довольно привлекательная, даже сексуальная, если обратить внимание на длинное зеленое платье с белым узором, подчеркивающее все достоинства ее стройной фигуры. Вот только мне было совсем не до того, чтобы оценивать женскую красоту.
– Привет – проговорила она.
– Привет – буркнул я в ответ, не особо заинтересованный в каком-либо диалоге с этой девушкой. Однако она, по всей видимости, была убеждена в обратном.
– Не сняли наручники? Жестоко. Когда нас повезут в город, думаю, сможешь упомянуть этот факт.
– Угу. Обязательно.
– За что тебя взяли? – спросила она, словно и не замечая моего безразличия к своей персоне.
– Кое-что украл.
– Украл, или попытался украсть?
– Украл, сказал же.
– Прости. Просто мне подумалось, что укради ты что-то, не оказался бы здесь. Что, взяли с краденым?
– Какая разница?
– Мне никакой, если честно – призналась девушка – Просто чертовски скучно тут сидеть. Думала, может, поболтаем.
– Поболтаем? – я хмыкнул – А что если я серийный убийца? Тоже готова была бы со мной поболтать?
– А почему нет? Узнала бы кого ты убивал и почему? Или ты намекаешь на то, что я должна испугаться убийцы? Ну, так чего боятся, если нас с тобой отделяет такое количество решеток?
– Не для всех, знаешь ли, решетки и замки являются преградой.
– Знаю. Но такие, вряд ли попались бы этим идиотам в форме.
– От чего же? Может таков был мой план?
– Было бы здорово.
– Да? Даже если я психопат, убивающий юных девушек?
– А ты такой?
– Нет, конечно – я отвернулся и вздохнул, в очередной раз подумав о своем плачевном положении.
– Мне почему-то сразу так и подумалось. Меня зовут Тесса.
– Клифф – ответил я.
– Очень приятно. Ты профессиональный вор? Или впервые ступил на кривую дорожку?
– Ты всегда такая любопытная? Или это от скуки?
– И то и другое – Тесса пожала плечами – Мне всегда говорили, что сую нос не в свое дело. Однако ничего не могу с собой поделать. Многое в этом мире мне интересно, но в особенности людские истории.
– И что ты с ним делаешь? Пересказываешь потом кому-то?
– Почти. Истории, которые мне понравились, я превращаю в песни.
– Песни? – удивился я.
– Да. Я музыкант. Бард, если угодно. У меня и гитара есть. Только сейчас она там, наверху. Я просила ее оставить, но этот жирдяй-шериф послал меня. Довольно грубо послал, если честно, но что с него взять? А была бы гитара, я может и песню бы написала, хоть с толком потратила бы свое время. И о тебе могла бы песню написать, расскажи ты мне свою историю.
– С чего ты взяла, что моя история достойна песни?
– Не знаю. Мне так показалось. Но в песне и приврать можно, знаешь ли. Это же песня, а не чьи-то мемуары. Окажись твоя история скучной, ничего, я бы приукрасила ее.
– И много у тебя таких песен?
– Хороших мало, может десять или двенадцать наберется. А таких, что подходят для деревенского кабака хоть отбавляй.
– И как же ты оказалась здесь? Спела в местном баре не подходящую песню?
– Ха-ха. Очень смешно – Тесса забавно сморщила свое личико – Вы полны сарказма и желчи мистер.
– Прости – искренне извинился я – Просто день сегодня не задался.
– Понимаю. У меня тоже.
Некоторое время мы молчали. Она отошла от решетки и скрылась из моей видимости где-то в глубине своей клетки.
Тяжелые наручники мешали мне устроиться удобно в своем углу, если вообще возможно было испытать хоть какое-то удобство, сидя в подвальном помещении, на холодном и грязном каменном полу, в условиях весьма ограниченной свободы передвижения и с четким осознанием того, что последующие годы мне придется провести в очень похожих условиях. Невольно мне приходилось размышлять о том, какой приговор вынесет судья в Мистрейде. Воровство в крупном размере, по заранее разработанному плану. Усугубляло ситуацию то, что я не имел фамилии, не принадлежал никакому клану, а значит являлся представителем низшего сословия, разнорабочим, да еще и иммигрантом с севера. И никаких смягчающих обстоятельств в моей истории не было. Не хотелось признавать, но мне светил минимум десяток лет в Старшем Брате – огромной тюрьме, расположенной на острове у западных берегов матерка. Я, как и любой житель Конгломерата, многое слышал об этом месте. Остров, разделенный на несколько секторов, в каждом из которых содержатся заключенные с определенной строгостью режима. Но не зависимо от сектора, Старший Брат это резиденция кошмаров в нашем мире, куда заключенных выбрасывают не на перевоспитание, как это изначально планируется законом, а на волю других затворников, правящих в своем секторе. Охрана же играет там вполне формальную роль. Военные не позволяют сбежать с острова, но совершенно не интересуются жизнью и состоянием людей на нем самом. Перспектива не самая приятная. Не слишком улыбалось мне оказаться среди отбросов мира сего. С другой стороны, я не был уверен в том, что для меня есть какое-то иное место, и что сам я не отброс, которому суждено сгинуть в той помойке, именующейся тюрьмой.
Из мыслей меня вырвали полисмены, которые спустились по лестнице, громко провозглашая:
– Обед! Время жрать, ублюдки!
Кричал тот, который не смог отыскать ключа от моих наручников, за ним все с той же улыбкой следовал дружок.
– Время жрать! Шериф заботиться о вас, отребье!
Они открыли камеру Тессы и поставили поднос с едой на пол.
– Кушай, красавица – улыбнулся полицейский – Поверь мне, малышка, таких угощений ты не отведаешь и в лучших ресторанах Мистрейда.
Тесса, к моему удивлению, промолчала. Я был уверен, что она ответить какой-нибудь колкостью этому дерзкому пареньку.
– Генри, чего встал?! – закричал он на своего тугодума-напарника – Тащи поднос этому здоровяку в углу.
Они закрыли камеру Тессы и подошли к моей.
– Надеюсь, ты нашел ключ? – осведомился я, поднимаясь.
– Ах да, точно. Вот же он – он достал ключ из своего нагрудного кармана и продемонстрировал мне – Представляешь, он всегда здесь лежал. Вот я растяпа.
Парень ударил себя ладонью по лбу.
– Но ты же не в обиде, правда?
– Ни в коем случае – проговорил я.
– Вот и отлично.
Он отпер мою камеру и сказал своему напарнику:
– Давай Генри, поставь поднос и сними с него наручники.
С лица второго наконец-то сползла идиотская ухмылка, и он уставился на своего друга.
– Чего смотришь? – первый бросил ему на поднос ключ от моих наручников – Заноси! Давай, живее!
Полицейский занес в мою камеру поднос и, наклонившись, поставил его на пол.
– Теперь, Генри, дружище, сними с нашего приятеля кандалы, чтобы он мог вкусить столь аппетитные явства.
Генри взял с подноса ключ и посмотрел на меня с опаской. Он боялся меня и, хоть я никогда не был озлобленным или злорадным человеком, признаюсь честно, мне это доставило определенное удовольствие.
– Шевелись, Генри! Нам тут вечно торчать придется?! – закричал на него напарник, стоящий за пределами моей камеры и готовый в любую минуту закрыть дверь клетки, прояви я хоть малейшие признаки агрессии. Он тоже боялся, и мне это льстило, пусть я и не мог всерьез представлять для них какой-либо угрозу.
Я вытянул руки и улыбнулся, предлагая Генри снять с меня наручники. Тот, пару секунд поколебавшись, неуверенно направился в мою сторону.
– Не волнуйся дружище – подначивал его напарник – Я тебя прикрою. Пусть только дернется. Я пущу ему пулю в лоб. Ты же знаешь, как хорошо я стреляю. Пусть только попробует напасть, и я всажу ему пулю аккурат между глаз.
По виду Генри, который дрожащими руками вставил ключ в замок на моих кандалах и медленно провернул его, становилось ясно, что он отнюдь не так уверен в способностях своего напарника, как тот хвастает. Но я, конечно же, не собирался ничего предпринимать, и когда оковы спали с моих запястий, лишь тихо произнес:
– Благодарю.
Генри сделал два шага назад, затем развернулся и быстро покинул камеру.
– Ну, вот видишь – оскалился его друг, закрывая мою камеру – Никаких проблем. Кроткий как ягненок.
Когда они покинули наш подвал, я подошел к подносу. В тарелке была налитка какая-то неприятно пахнущая похлебка, по-видимому, состоящая из одной только вареной капусты. К ней я притрагиваться не стал, а взял лишь стакан воды и ломтик белого хлеба и снова вернулся в свой угол камеры.
– Отвратительный запах – сообщила Тесса, сморщив носик над похлебкой – Как такое вообще можно есть?
– Проведешь здесь дней пять, и не такое станешь уплетать за обе щеки – отозвался я, жуя свой хлеб и запивая его водой.
– Возможно – согласилась Тесса – Хорошо, что нам здесь не придется торчать так долго.
– Думаешь, что в столичной камере тебя кормить будут лучше? Привыкай, подруга, к тюремной еде.
– С чего это?
– Ну как же? Если ты не рассчитываешь бежать отсюда, тебе предстоит участь немногим лучше нынешнего прозябания, а то и много хуже, в зависимости от причины, по которой ты сюда угодила.
– К твоему сведению, я не виновна.
– Вот как?
– Да. Меня подставили. Оклеветали. И как только мы прибудем в Мистрейд, с меня внимут все обвинения. Вот увидишь.
– Не думаю, что увижу – я отправил в рот последний кусок ломтика хлеба и залпом осушил стакан, после чего небрежно отбросил его в сторону подноса.
– А что же ты? Есть какие-то варианты смягчить твой приговор?
– В отличие от тебя, я виновен.
– И не станешь этого отрицать?
– Не стану.
– Похвально.
– Отнюдь. Просто я не вижу смысла отрицать то, что всем и так очевидно.
– Что же ты такое украл?
– Что же ты такое спела, чтобы здесь оказаться?
– Я расскажу, если ты расскажешь.
– Идет – согласился я.
Побыв какое-то время наедине со своими мыслями, я четко осознал, что это далеко не самое приятное времяпрепровождение, и куда лучше будет отвлечься, хоть немного, на бессмысленный диалог с сокамерником, чем снова отдаться на волю самобичевания и обреченности грядущего.
Я лег на пол и, подложив руки под голову, уставился в грязный потолок.
– Мы с отц… кхм…– я запнулся, вдруг поняв, что совершенно не желаю раскрывать Тессе тот факт, что моим напарником в преступлении был родной отец – Мы с подельником собирались украсть у местного толстосума весьма примечательную реликвию. Это старинный кинжал, времен до объединения кланов. Якобы он принадлежал клану Драйган, который воевал против Винсента Рима и был, как и все прочие противники объедения, повержен. Лорд Тарсон Кардаларес, его особняк ты не могла пропустить, он стоит на холме и хорошо виден из любой части города, считает себя наследником клана Драйгос. В прошлом гексале он тайно приобрел эту реликвию у людей, которые выкрали кинжал, по его же наводке, из небольшого частного музея в Мистрейде, куда это оружие было привезено из археологической экспедиции организованной музеем в конце семидесятых годов. Управляющий музея, человек трусливый, однако весьма щедрый, нанял нас, чтобы вернуть реликвию. По вполне ясным причинам он не обратился к властям и не стал никак афишировать пропажу кинжала, хорошо понимая, как это может сказаться на его репутации и будущем самого учреждения. Кинжал Драйганов был, едва ли не самым ценным, что хранилось в стенах этого музея, и потеря столь дорогостоящего артефакта могла стоить учредителю разрыва контракта со своим кланом-патроном, ну а это, как ты сама понимаешь, сулит окончательный крах для любого мелкого предпринимателя и бизнесмена. Никто не станет с ним работать, ни один клан не заключит с ним новый контракт, в итоге долги отберут все накопления и имущество, ну а дальше ты сама знаешь, бродяжничество или самоубийство, смотря на сколько он силен волей.
– Мир современного предпринимательства суров, это правда – согласилась Тесса.
– По этой причине управляющий обратился именно к нам, дельцам, способным без шума вернуть ему утраченный артефакт, и предложил весьма внушительную сумму. Мы принялись за работу и быстро вышли на след кинжала. Оставалось только выкрасть его из особняка.
– С этим-то и вышла накладка?
– Ты будешь слушать? Или хочешь рассказать мою историю сама?
– Прости.
– В общем-то ты права. Мы проникли в особняк, без труда прошли мимо охраны, но когда добрался до сейфа, в котором хранился кинжал, оказалось, что вместо обещанного нам устаревшего хранилища серии М12, перед нами красовался новенький Флинт.
Взглянув на Тессу, и поймав ее непонимающий взгляд, я пояснил:
– Это такой современный сейф производства клана Феникс, непомерно дорогой, однако крайне надежный агрегат. Да мы и подумать не могли, что какой-то провинциальный лорд, хозяин парочки конюшен к северу от Мистрейда, вдруг окажется в состоянии установить себе Флинта. Ну да не суть. В итоге нам оставалось попытать удачу с сейфом или уходить ни с чем. Мы решили рискнуть.
– И что? Не открыли?
– Обижаешь. Открыли, конечно, но не смогли вовремя отключить прозвонившую на весь дом сигнализацию, а это, как ты понимаешь, в наш план не входило. Мы собирались тихо войти и так же тихой выйти, чтобы, когда лорд заметит пропажу, кинжал уже был далеко. А вышло так, что весь особняк знал о нашем присутствии. И все же нам удалось скрыться, пусть и с боем. Но сгубило меня в итоге не это, а потребность вернуться за вещами в этот город. Здесь-то меня и поджидал шериф со своими дебилами. В какой-то степени мне повезло, что он оказался весьма предан делу. Я слышал, как лорд Кардалес предлагал ему выдать меня взамен на щедрое вознаграждение. Однако шериф взял с него только одну бумагу – заявление, сообщив, что меня перенаправят в Мистрейд и будут судить по закону.