– Я должен идти, – сказал он остальным. – Есть… есть кое-что, что я должен сделать.
Должно быть его щеки запылали, потому что Крас любезно кивнул и добавил:
– Пожалуйста, передай ей от меня привет.
– Я… конечно.
Когда Малфурион проходил мимо мага, Крас тронул его за предплечье и добавил:
– Не слишком усердствуй в борьбе со своими эмоциями, юноша. Это часть твоего призвания, твоей судьбы. И они очень пригодятся тебе в ближайшие дни, особенно сейчас, когда он, без всякого сомнения, уже здесь.
– Здесь? – Брови Ронина изумленно взлетели. – Кто? Что еще ты нам не рассказал?
– Это простая логика, Ронин. Ты ведь видел то чудовище, Маннорота, который возглавил Легион, когда тот впервые вышел из города. И знаешь, что, даже несмотря на его мощь, нам удалось не только закрыть портал, но и знатно проредить армию демонов.
– Мы одолели Маннорота, я знаю. Мы уже делали это… там, дома.
Глаза Краса скрывали что-то еще, и Малфуриона вновь охватила тревога.
– Тогда вам следует вспомнить и то, что произошло после его поражения.
Ночной эльф видел, как побледнел Ронин. Брокс тоже казался встревоженным, но его реакция была больше схожей с реакцией Малфуриона. Орк понимал, что сейчас произойдет нечто ужасное, но не знал, что именно.
– Архимонд, – человек прошептал это имя так тихо, словно боялся, что его носитель способен услышать его даже здесь, в святая святых дома Гребня Ворона.
– Архимонд, – повторил Брокс, наконец понимая, в чем дело. Он стиснул рукоять своего оружия, и его глаза лихорадочно забегали.
– Кто… кто такой Архимонд? – спросил Малфурион. Даже необходимость произнести это имя вызывала у него отвращение.
Ему ответил Ронин. Глаза человека, не мигая, уставились в одну точку, а губы от ненависти сжались в тонкую линию:
– Тот, кто сидит по правую руку Владыки Пылающего Легиона…
Капитан Варо’тен, как и всегда, отправился с докладом к своей королеве. После смерти лорда Ксавия он стал ее фаворитом… во многих смыслах этого слова. Его новая военная форма – сверкающая, изумрудно-зеленая, с золотыми бликами солнца на груди – была последним из подарков Азшары. Варо’тен по-прежнему имел чин капитана, но на самом деле командовал куда большим войском, чем иные генералы, особенно учитывая то, что его приказам следовали даже демоны.
Войдя в покои королевы, Варо’тен отбросил в сторону сверкающий золотом плащ. Слуги ее величества немедленно присели в реверансе и отступили в сторону.
Сама Азшара возлежала на серебряной софе, а ее голова покоилась на маленькой подушке. Волосы королевы, еще более серебряные, чем софа, изящно рассыпались по спине и плечам. У нее были большие, миндалевидные глаза из чистого золота и безупречные черты лица. Платье, что она носила, – восхитительное, из полупрозрачного сине-зеленого материала – идеально подчеркивало плавные формы тела.
В руке Азшара держала магический шар – волшебное произведение искусства, которое показывало своему хозяину картины тысячи дивных творений, созданных ночными эльфами. Изображение, которое пропало в тот же миг, едва капитан опустился на колени, казалось, принадлежало самой Азшаре, но Варо’тен не был в этом уверен.
– Да, мой дорогой капитан?
Варо’тен усилием воли заставил себя не покраснеть от охватившего его желания.
– Свет Луны, Цветок Жизни, я принес важные вести. Великий, Саргерас…
Она тут же села. Широко распахнув глаза и приоткрыв сочные губы, королева спросила:
– Он здесь?
Офицер почувствовал укол ревности.
– Нет, Святая Святых, портал пока не может справиться с могуществом Великого… но он послал свое самое доверенное лицо, чтобы проход, наконец, был закончен.
– Тогда я должна поприветствовать его! – провозгласила Азшара, поднимаясь.
Слуги тотчас же выскочили из своих укрытий, чтобы сопроводить ее. Длинное шелковое платье шлейфом тянулось за спиной королевы. Разрезы на юбке были скроены таким образом, что длинные, гладкие ноги королевы слегка обнажались при ходьбе. Все в облике Азшары кричало об искушении, и, хотя Варо’тен прекрасно знал, что она играет с ним так же, как и с другими, ему было все равно.
В ту секунду, когда королева сделала шаг вперед, из тени вышло несколько новых фигур. Несмотря на свои огромные размеры, стражи Скверны, служившие телохранителями Азшары, прежде оставались невидимыми. Двое из них встали перед королевой и капитаном, в то время как остальные выстроились позади. Демоны терпеливо, не показывая эмоций, ждали, когда их госпожа вновь двинется с места.
Варо’тен предложил королеве облаченную в броню руку, и она тут же положила на нее свои изящные, тонкие пальцы. Капитан повел Азшару через ярко разукрашенные мраморные залы дворца к той башне, где уцелевшие высокорожденные маги возобновили свои эксперименты. Когда они проходили мимо, часовые, как ночные эльфы, так и демоны, вставали по стойке «смирно». Варо’тен неплохо изучил Легион и понял, что в то время, как Маннорот и Хаккар казались поразительно равнодушными к красоте королевы, младшие демоны были куда восприимчивее к ее чарам. Капитан старался оберегать Азшару особенно тщательно, иногда с настороженностью присматривая даже за своими собратьями.
Но и повелителям демонов не следовало недооценивать правительницу ночных эльфов.
Входную дверь стерегла пара зверей Скверны. Щупальца каждой из демонических гончих тотчас обратились к подошедшей паре. Один из стражей Скверны мгновенно возвел защитный барьер между Азшарой и псами. Звери Скверны питались магией так же, как насекомые кровью, а Азшара, несмотря ни на что, обладала выдающимися магическими способностями. Для подобных существ она была настоящим пиршеством.
Варо’тен обнажил оружие и приготовился к бою, но Азшара нежно коснулась его щеки и произнесла:
– Не нужно, дорогой капитан.
Взмахом руки она отодвинула в сторону стража Скверны и подошла к гончей. Не обращая ни малейшего внимания на угрожающие щупальца, королева опустилась на колени перед псами и улыбнулась.
Одно из чудовищ тут же подставило свою страшную голову под ее протянутую руку. Второй пес открыл пасть, полную бритвенно острых клыков, и высунул толстый, грубый язык. Варо’тен обратил внимание, что оба зверя ластятся к Азшаре, точно трехдневные котята ночного саблезуба.
Потрепав обоих чудовищ по загривкам, королева отодвинула их с дороги. Звери Скверны с готовностью повиновались ей, усевшись вдоль стены и уставившись на Азшару так, словно надеялись получить что-то вкусненькое.
Капитан спрятал меч обратно в ножны. Да, пожалуй, никому не следует недооценивать его возлюбленную госпожу.
Путь был свободен, и Азшара прошла мимо зверей Скверны. Следуя прямо за ней, Варо’тен видел, как громадный Маннорот обернулся через плечо, чтобы взглянуть на новоприбывших. Насколько капитан мог определить, на лице демона застыло тревожное выражение. По крайней мере, Маннорот был не очень рад прибытию второго из Великих.
Войти в помещение и не заметить Архимонда было просто невозможно.
Впервые за всю жизнь Азшара на мгновение растеряла часть своего королевского хладнокровия. Ее буквально на секунду открывшийся рот и краткий вздох поразили Варо’тена… почти так же, как и сам демон.
Архимонд был таким же высоким, как Маннорот, но на этом их сходство заканчивалось. По всем критериям он был гораздо красивее и чем-то напоминал самих ночных эльфов, над которыми возвышался, словно гора. Кожа его было черно-синей, и Варо’тен даже не сразу осознал, что Архимонд, несомненно, в близком родстве с эредарами-чернокнижниками. Телосложение владыки демонов было почти таким же, и он даже щеголял грозным хвостом, как остальные эредары. На всем его теле не наблюдалось ни единого волоска. Череп был огромным, а уши – широкими и заостренными. Из-под нахмуренных бровей глядели две ярко-зеленые сферы. Доспехи закрывали лишь его плечи, голени, предплечья и талию. Таинственное переплетение линий и кругов, вытатуированных на всем теле, буквально излучало высшую магию.
– Вы – королева Азшара, – произнес он ровным голосом, отчетливо проговаривая все слова, что создавало резкий контраст с гортанной речью Маннорота или шипением Хаккара. – Саргерас доволен вашей преданностью.
Госпожа ночных эльфов покраснела.
Пристальный, немигающий взгляд Архимонда обратился к капитану Варо’тену.
– Великий также всегда высоко ценит способных воинов.
Варо’тен опустился на одно колено.
– Для меня это честь.
Словно не находя в этой паре больше ничего интересного, Архимонд развернулся в ту сторону, где трудились маги. Посреди созданного ими рисунка висел огромный черный разлом, через который с трудом протиснулся мощный демон.
– Удерживайте его ровно. Сейчас он явится.
– Кто? – выпалила Азшара. – Саргерас? Это он?
С абсолютным безразличием Архимонд покачал головой и ответил:
– Нет. Другой.
Варо’тен бросил взгляд в сторону Маннорота и увидел, что клыкастый демон озадачен ничуть не меньше его.
Внезапно края черного разлома замерцали. Высокорожденные, удерживающие портал, тут же задрожали, поскольку для удержания портала сейчас требовались все их силы. Несколько эльфов судорожно вздохнули, но, будучи благоразумными, ни один из них не дрогнул.
А затем… в портале возникла фигура. Хотя она и была меньше демона, но в ней чувствовалась та же мощь, которую излучали Архимонд и Маннорот, хотя нога незнакомца еще даже не вступила в их мир.
Или, вернее сказать… копыто.
На двух покрытых шерстью ногах, напоминавших козлиные, фигура сделала шаг в сторону командира демонов и ночных эльфов. Нижняя половина существа была звериной. Обнаженный торс такого глубокого пурпурного цвета, что казался почти черным, во всем остальном был практически идентичен торсу ночного эльфа, разве что куда более мускулистым. Каскад из черно-синих волос свободно обрамлял узкое лицо. Огромные изогнутые рога резко контрастировали с изящными, заостренными ушами. Единственным предметом одежды новоприбывшего была широкая набедренная повязка.
Но если из-за нижней половины туловища и рогов существа кто-нибудь мог подумать, что это всего лишь очередной зверь, посланный повелителем Легиона, то достаточно было заглянуть в глаза новоприбывшего, узреть там глубину и коварность мыслей, чтобы тотчас же изменить свое мнение. Разум создания был острее и проворнее, чем у большинства присутствующих в зале, а хитрость и способность быстро адаптироваться делали его особенным.
Глаза существа сами собой задержались на капитане. Одного взгляда в эти нереально черные кристаллические сферы с алыми прожилками в самом центре было достаточно, чтобы исключить ошибку.
Лишь одно существо в мире обладало такими фантастическими глазами, и капитан был знаком с ним лично.
Варо’тен поднялся, но не его уста произнесли имя новоприбывшего. Королева Азшара наклонилась вперед и, изучая искаженное злобой, такое знакомое и одновременно чужое для них с офицером лицо, прошептала:
– Лорд Ксавий?
4
Войско ночных эльфов, собранное лордом Гребнем Ворона, было поистине впечатляющим, но Малфурион не находил утешения в этом огромном количестве солдат, ожидающих лишь сигнала своего командира, знаменующего начало похода. Молодой ночной эльф взглянул направо, туда, где его брат и его спутники верхом на своих пантерах замерли в ожидании. Ронин и Крас постоянно переговаривались, обсуждая свои дела, в то время как Брокс с ясным взором бывалого воина терпеливо смотрел вперед, на горизонт. Возможно, лишь орк осознавал, какая непреодолимая задача стоит перед ними. Брокс сжимал рукоять топора, созданного для него Малфурионом и Кенарием, с такой силой, словно уже видел перед собой бесконечные полчища демонов.
Несмотря на явный оыт Брокса в военном деле, ни Гребень Ворона, ни остальные командиры ни разу не обратились к орку за советом. Среди них было существо, которое уже сходилось на поле боя с демонами, но никто так и не спросил его о сильных и слабых сторонах противника или о чем-то еще, что могло бы дать тем, кто находился в авангарде, заметное преимущество. Правда, Крас и Ронин в целом обрисовали ситуацию, но их опыт был ограничен привычным для обоих использованием магии. Брокс же… Малфурион подозревал, что орк мог бы научить их всех гораздо большему, и эти знания были бы весьма полезны в настоящем бою.
«Мы – народ, который приведет к падению собственное высокомерие…»
Малфурион нахмурился от таких пессимистичных мыслей, но его лицо тут же разгладилось: прямо к нему приближалось единственное зрелище, способное наполнить сердце ночного эльфа радостью.
– Малфурион! – окликнула его Тиранда, лицо которой было задумчивым и обеспокоенным. – Я уже думала, что никогда не найду тебя в этой толпе.
Девушка выглядела точно такой же, какой он ее помнил, – ее черты навечно отпечатались в его памяти. Когда-то бывшая просто подругой детства, теперь Тиранда стала для него сущим наваждением: ее гладкая кожа чудесного фиолетового оттенка; ее темно-синие волосы, отливавшие серебром; ее лицо, чуть более округлое, чем у большинства соплеменников, и от того особенно прекрасное, с нежными чертами, которые, тем не менее, отражали решительность девушки; ее чуть прикрые серебряные глаза, казалось, глядевшие Малфуриону прямо в душу; ее мягкие губы, часто изогнутые в легком намеке на улыбку…
В отличие от предыдущих их встреч, на этот раз жрица Элуны – Матери-Луны – была одета в наряд, куда более подходящий для войны, чем для мирной службы в храме. Ее струящаяся белая мантия исчезла, уступив место облегающим доспехам из многослойных пластин, которые совсем не сковывали движений. Броня покрывала Тиранду от шеи до пят, а поверх нее, словно в противовес, был накинут мерцающий тонкий плащ, словно сотканный из лунного света. На сгибе руки молодая жрица держала шлем с крыльями, который был призван защитить верхнюю часть ее прекрасного лица. Малфуриону она больше напоминала жрицу бога войны, и, очевидно, Тиранда с легкостью прочла это по выражению его лица.
– Может, ты и преуспел в своем новом призвании, Малфурион, но, кажется, забыл о всех обличиях Матери-Луны! Разве ты не помнишь ее в облике ночной воительницы, той самой, что забирает храбрых павших воинов с поля боя и дарует им в награду возможность вечно скакать верхом по ночному небу в виде звезд?
– Я не хотел проявить неуважение к Элуне, Тиранда. Просто я никогда прежде не видел тебя в таких одеждах. Это заставляет меня еще больше бояться, что эта война навсегда изменит всех нас… если нам удастся выжить.
Выражение ее лица вновь смягчилось.
– Прости меня. Наверно, собственное беспокойство сделало меня вспыльчивой. Это, ну и, пожалуй, тот факт, что верховная жрица объявила, что я сама поведу отряд послушниц на этот бой.
– Что это значит?
– Мы едем с войском не просто как лекари. У верховной жрицы было видение, в котором наша сестринская община сражалась плечом к плечу с солдатами и Лунной Стражей. Она говорит, что все мы должны быть готовы принять свои новые роли, если хотим вырвать победу из лап демонов.
– Легче сказать, чем сделать, – ответил Малфурион, поморщившись. – Я просто думал о том, как трудно нашему народу приспособиться к переменам. Тебе следовало быть там, когда Крас предложил призвать нам на помощь дворфов, тауренов и остальные расы.
Ее глаза расширились.
– Это уже чудо, что лорд Гребень Ворона и остальные сотрудничают с ним и Ронином, о каких тауренах может идти речь? Неужели он этого не понимает?
– Понимает, но он так же упрям, как и мы, если не больше.
Малфурион замолчал, когда к ним внезапно присоединился его брат. Иллидан бросил на близнеца лишь беглый взгляд, полностью сосредоточив все свое внимание на Тиранде.
– Ты выглядишь как воинственная королева, – сказал он ей. – Сама Азшара не могла бы выглядеть лучше.
Тиранда покраснела, и Малфурион пожалел, что сам не сделал ей лучший комплимент – по правде, хоть какой-нибудь комплимент – благодаря которому жрица запомнила бы его, прежде чем войско двинется с места.