А коммерческая жилка подсказала еще и зарегистрировать тот самый проклятущий знак, как торговую марку. Правильно, а то вдруг конкурирующая церковь присвоит значок и будет выпускать футболки с этим логотипом…
В общем, сей…мм… предприимчивый человек успел наворотить многое, поставить все на конвейер и выбить своему делу место под солнцем. В смысле, даже после кончины господина ЛаВея, его близкие получают процент за аренду логотипа, членские взносы от вновь созданного очередного сатанинского филиала, и издания традиционной сатанинской библии… И все это мимо нас!
Как демоны АДа могли профукать такой источник дохода, я не понимаю. Вот совсем. И ладно бы это. Отомстили бы и забыли, но… По внутреннему циркуляру АДа, которому подчинялся и ШИД, любая созданная выходцами нижнего мира группа поклонения должна курироваться и поддерживаться всегда, то есть получается, что эти прогрессивные сатанисты зарабатывают, а наши демоны и черти на них еще и должны пахать практически даром.
Уж не знаю, в каком зале АДа сейчас «отдыхает» этот самые сатанинский коммерсант, но ему явно не повезло — наши такого не прощают, хоть и могут в какой-то степени восхищаться.
От начала полноценных разборок меня отговорил папа, сказав по телефону, что знает об этом нонсенсе, но и на старуху бывает проруха. Ну да, ну да, кому ж нравится чувствовать себя облапошенным.
В общем, проверила отчеты по уже проверенным сатанистам, решила сгонять завтра инкогнито на проверку прохождения практики и сделала себе заметку разобрать с группами вопрос о законах сигилизации и ошибках при создании печати.
Уже глубоко после обеда, а вернее вечером, выползла из своей «каморки» в коридор в надежде на перекус, но… кто ж мне даст. Синепрядый вихрь подхватил под руки и потащил в зал на тренировку. На мои вопли о голодной смерти выдали огромный бутерброд с бужениной, который я радостно зажевав, сообщила о чьей-то неминуемой смерти от всех моих родственников сразу, если у меня разовьется язва желудка от таких вот сухих перекусов и неправильного питания.
Ответили мне в том же духе — сказав, что зарабатывать мне нечего, язва к язве не липнет. Хотела покусать — не получилось — чешуйчатую кожу обычными зубами не возьмешь, а зловредный дракон наотрез отказался убрать частичную трансформацию — заражу еще его, не дай силы! Пришлось бить, если то трепыхание, можно было бы так назвать.
Нет, ну не гоняться же за ним с боевой сковородой — брат все-таки — а так хотелось… эх-х-х…
Домой добралась затемно. И только оказавшись в знакомом холе поняла, что уже в мыслях называю замок Белета домом. А еще осознала, что за весь суматошный день так и не увидела ни разу Гаапа. Нет, он наверняка был где-то рядом, но… явно не хотел показываться на глаза.
Не знаю почему, но мысль о том, что с ним надо поговорить, меня не отпускала. Вот же ж, только этих проблем мне и не хватало.
Белета не было долго, потому ужинать сели без него. Руш, как и всегда, этикетами себя особо не утруждал, светские беседы за столом не поддерживал и, поев скоренько, смылся очень быстренько, оставив нас с Гаапом наедине.
Демон показался на глаза, как раз перед самым ужином, не давая мне возможности найти его до этого. Только уловки его мало чему помогли — братец смылся пораньше и думается мне, что не просто так.
На второй минуте после ухода дракона мой навязанный телохранитель подавился.
— Что? — и чего у нас тон такой недовольный, спрашивается?
— Долго в прятки играть будем?
— А что, уже надоело? — не нравится мне этот прищур.
— В детстве не наигрался? — на меня, нахмурившись, зыркнули.
Черт! Как я могла забыть?!
— Извини, — устало потерла лоб рукой, — я действительно не хотела.
Кушать расхотелось совсем, потому отложив вилку с ножом, поставила локти на стол — мама меня за такое убила бы, если б увидела, ага! — оперла на сложенные замком ладошки подбородок и посмотрела на собеседника.
Я понимала такую реакцию. Ему в свое время не повезло. Как и мой отец, матери он не знал. И старшей женщины в семье е него нет — не могла же Лилит раздробиться на много маленьких баб Лиль, чтобы в каждом демоническом семействе было по старшей, древней демонице. Потому и не получил он ни материнского тепла, ни простой женской бескорыстной заботы. Может и потому так стремился стать частью нашей семьи? Наверное. И вообще грустно это все.
В общем, многие из высших воспринимают высказывания об их детстве часто болезненно, а Гаап же особенно. Не знаю, что такого сделала его отец, но слово «детство» чаще всего вызывает в нем приличную ярость. От ответного удара от язвительного демона меня спасло скорее мое положение и принадлежность к женскому полу.
— Серьезно, как-то вообще вылетело из головы ваша… уязвленность…
— Наша? — язык мой — враг мой. Блин, лучше бы вообще молчала.
— Ну-у-у, — а была не была, прибьют, значит, так и будет, — высшие болезненно реагируют на разговоры в этом направлении.
На меня смотрели с непонятной смесью интереса и хмурой обреченности.
— Никогда не думал, что у меня есть уязвимое место.
— Ну, не настолько оно уж и уязвимое, — отмахнулась я, — просто зацепить вас этим вполне возможно.
— И, тем не менее, оно делает меня уязвимым, а это недопустимо, — и что сказать ему на это?
— А давай я тебя с сестрой познакомлю, — кажется, я таки нашла, чем его заинтересовать, да еще и стрелки на другую тему перевести. Ты гляди, как у него бровки к рогам подымаются? Загляденье просто. И главное — вся хмурь с лица сплыла — одно удивление осталось.
— Сестрой? — и чего тупим, спрашивается? Или новость настолько ошеломляющая?
— Ну да, у меня есть много сестричек, но эта… думаю, тебе больше всех подойдет.
— С чего такое расположение к моей хамско-похитительской персоне? Ты же меня на суде живьем схомячить была готова! — пожала плечами.
— А чего ты хотел? Меня тогда само похищение это дурацкое разозлило, дура эта твоя припадочная, с манией величия, убить хотела — вот половина моя демоническая и требовала утолить жажду крови, а ты только один там в кандидатах и был. А отношение… Ты просто не знаешь по-настоящему, что такое хорошая семья.
— Как у вас? — опять эта грусть в глазах.
— Как у нас… и не только.
— Не стоит, — вот… идиот! Гордыня не позволяет помощь принять? — мне достаточно просто быть с тобой рядом.
Возникло дикое желание побиться головой об стол, а еще лучше его побить. Вдруг в мозгах, что-то щелкнет и на место встанет. Не поверю, что взрослый демон сможет просто так быть рядом с любимой(?) и радоваться ее счастью. Вот, не поверю и все! а значит, будет пакостить, однозначно.
— Послушай…
— Ты не так поняла, — ехидная ухмылка озаряет лицо Гаапа, — я просто чувствую, что должен быть рядом и тогда увижу ту, которая будет моей.
Ничего не поняла, а зачем надо было меня похищать? Захотелось кое-кого не просто побить — убить, честное благородное. Видимо, что-то такое промелькнуло у меня в глазах… кровожадное, потому что демон даже немного отодвинулся и продолжил:
— Спокойно, не надо так нервничать, — примиряюще поднял руки вверх, — я до недавнего времени действительно думал, что это чувство связано именно с тобой, как с моей женой. А оказалось…
— А оказалось, что ты мне нервные клетки, которые между прочим хоть и восстанавливаются, но долго и со скрипом, попортил просто так! — покусаю его! Нет, не так, загрызу!
У меня даже руки к его шее потянулись самостоятельно. Не, не душить — подержаться, ага.
— Тася, не о том сейчас думаешь, — до сего момента улыбающееся лицо вдруг стало серьезным, — ты же с печатью уже столкнулась?
— Ну! Идиотизм полный!
— Не совсем, — взгляд стал более серьезным, — мою специализацию не забыла?
Это он о том, что печати и знаки магические стирать может?
— Было время, когда мы обязаны были служить. И потом еще много лет Знающие верхнего мира, которых потом начали называть магами, могли нас вызывать. Нет, служения от нас они добиться не могли, но знания… Именно тогда мне приходилось снимать много печатей в ловушках, чтобы освободить своих. Потому, несмотря на всю абсурдность и расточительство в рассеивании энергии, никто не захотел менять печать Бафомета, на что-то более точное и правильно. Сейчас те самые знания практически ушли из верхнего мира и уже мало кто помнит достоверность нужных символов, но… это не означает, что их не знает никто.
— Если ты говоришь, что когда-то демоны должны были служить, то меня интересует вот что — как кто-то из верхнего мира мог в те времена узнать необходимое?
Демон оглянулся по сторонам. Интересно, что он там увидел? Слуги приходят только, после окончания трапезы — до этого им запрещено входить в столовую. Эгрегоры сами обслуживают столующихся.
— Сейчас не время и не место, но… я думаю, скоро ты все сама узнаешь. Просто постарайся быть осторожной.
Что-то мне от его просьбы уже не хорошо.
— Смысл? Ты итак все время рядом.
— Боюсь, в этот раз я не смогу быть рядом.
Ничего себе заявочка, а как же наказание?
— Ты потом все поймешь, но мне дорога туда закрыта, в отличии от тебя.
Как-то… что-то… не то. В смысле нехорошо мне. Хочется пойти и прилечь после услышанного. И самое обидное, ведь не скажет же больше ни слова. По глазам вижу.
Прилечь сразу не получилось — вернулся Белет. Причем, увидев меня шептавшуюся наедине с Гаапом — пусть и в просторной столовой — никак не прореагировал. Нет, не в смысле, что «любовь прошла, меня можно игнорировать» — меня вообще не игнорировали — наоборот, посадили к себе на коленки, поцеловали и собственнически прижали.
Просто на Гаапа больше не было той же реакции, что проявлялась, каждый раз стоило ему нас увидеть рядом друг с другом.
И что я опять не знаю?
Глава 5. Занимательные ключики
Сидеть с собственной приемной не в качестве секретаря, а как посетитель… мм… непривычно, однозначно.
Еще более необычно было услышать в позднее время звонок и приглашение на встречу от папы. Нет, не просто посидеть по-семейному, чаю попить, посплетничать — и не говорите мне, что мужики не сплетничают! Еще как сплетничают! А уж демоны любят это дело в два раза больше! От папы пришел вполне себе официальный вызов, пусть и осуществленный лично им. Так что моё желание на тему «инкогнито» и «проверить группы» пролетело мимо, как фанера над Парижем.
Белет, как и Гаап молчал… как рыба об лед. Хотя по всей морде лица было видно, что знает причину и она ему не очень нравится, а значит есть вероятность, что мне она не понравится еще больше.
Утром меня после… весьма бессонной ночи — и не подумайте, что мне просто не спалось — меня собирали, как в последний путь. Да и всю ночь, каждый раз с Белетом было… будто со мной прощались. Вот что это было. Настроение от всего этого… сами понимаете.
Потому в приемную зашла, нет, не с трясущимися коленками, но мрачная-я-я-я… а еще совсем не выспавшаяся. В общем, кто не спрятался — не виноватая я.
Хорошо, что на мое место так никого и не взяли, вернее не так — взяли, но временно. Зараз, бедный, от свалившейся на него нагрузки у Маамона совсем захирел. Тетя Лита уже простила своего прижимистого мужа, но срок беременности в тот знаменательный момент был таков, что перемещения любым транспортом, и уж тем более порталом, оказались совсем невозможными.
Так что дядя все еще торчит в Шотландии у бабы Зоси уже совсем по другой причине — ждет начала родов, чтобы переместить порталом тетю сразу в Шеол. Рожать ей там все равно нельзя — при рождении демона такой всплеск темной энергии идет, что только границы нижнего мира и могут сдерживать.
А до начала родовой деятельности портальные перемещения на поздних сроках беременности тоже не рекомендуются — схватки могут начаться раньше. В общем, Зараз без дяди здесь совсем загибался. Потому попросила папу подобрать бесу двух помощников, а его самого взять к себе временно на мое место.
Так бес получил повышение и теперь управляет теми самыми двумя помощниками в приемной нашего финансового директора АДа, контролируя процесс и отсиживается у папы в приемной на моем местечке, бережно стирая пыль с моих же гантелек, выставленных напоказ, как «символ моего присутствия». Нет, это не я придумала, это меня такой честью «обрадовали».
Вот и сейчас, в ожидании отца, смущающийся бес, метал на низкий журнальный столик на кованных ножках со старой лакированной столешницей из красного дерева все, что можно и нельзя (особенно для моей фигуры).
От всех моих попыток его успокоить и заверить, что я ничуть не обижаюсь и вполне себя чувствую комфортно в роли гостьи, мой протеже начинал еще больше смущаться, краснеть и дергать кончиком хвоста. Ух, как все запущено-о-о…
С трудом, но все же удалось усадить его рядом и выпить со мной чаю с совершенно удивительными медовыми пряниками.
Отец пришел не один. Как ни странно в приемную с ним вошла Аграт и… Баальберит, главный архивариус АДа. И что это значит? Кажется, я повторяюсь — слишком часто в последнее время задаюсь подобным вопросом.
В кабинете все было как всегда — темно-серые стены, массивная древняя мебель и огромный камин, вечно полыхающий адовым племенем, рвущимся из самых земных глубин по проложенному туннелю.
— Тасик, — ну вот зачем он меня при всех этим детским прозвищем? Хоть и приятно, но все же… при посторонних, — ты как?
— Нормально, пап, — подойдя, все же чмокнула в щеку. А что? Имею право! Он мне папа, или где?! — Как у вас там? Нормально?
Папе, по-моему, эта неформальщина понравилось, потому что правое копыто у него начало легонько выстукивать нечто бравурное, к сожалению, плавно переходящее в чечетку. Это-то и пугало. Помните же, да? Правое чечеткой встречает — сам вину чувствует, а левое с похоронным маршем сразу обещает кому-то яростную бурю. Так вот, настораживает меня эта бравурная чечетка. И да, страшно стало еще больше, потому что папа даже, когда втихаря от мамы договор с Белетом обо мне подписывал, не чечетничал. А мама в гневе — это пострашнее глобального катаклизма будет. Что же тогда мне тут сообщить собираются, что вызвало такой раздрай в отцовских чувствах?
— Мама привет передает, но об этом попозже, — все, кажется, началась официальщина, — мне надо тебе кое-что рассказать.
Испугано посмотрела на него, на остальных вообще старалась не смотреть. Ну, вот не нравились мне ни постная физиономия нашего архивариуса (и не надо говорить, что мне просто стыдно, за сотворённое в библиотеке будучи на подпитии и за не возвращенные назад трех книжиц, добытых в честном бою. Это вообще, можно сказать, трофей!). Ни такая же скрытно-ехидная морда лица у Аграт — наверняка уже прознала о нашей с Рушем вылазке и мстит. У-у-у, стерва! Хотя… о чем это я? Ей по статусу положено.
Продолжить разговор папа смог не сразу. Сначала ему помешал Зараз. Не-не, он не специально, просто бес, видя мое состояние, решил немного разрядить обстановку при помощи сладкого и, предварительно постучавшись, впер перед собой в кабинет летящий здоровенный подносище, с освежающими напитками (для демонов) и свежезаваренным чаем, тортиком, шоколадными конфетками с начинкой из лесного ореха (для меня). За что я была ему очень благодарна, потому что жуть как хотелось зажевать стресс и успокоить нервы чем-нибудь сладеньким — извечный женский антидепрессант.
В общем, следующие несколько минут, все внимательно смотрели, как я торт подъедаю и конфетками закусываю. Что? Не, не подавилась! Я, когда нервничаю, слона готова скушать и не заметить, а вы говорите о каких-то взглядах.
Особо моя поглощенность едой никого не смутила и папа решил продолжить, но… В этот раз никто не стучался, а просто открыли дверь с лицом а-ля «меня отсюда могут только вынести… вперед ногами».
Именно с таким лицом Белет прошествовал к моему посадочному месту. С таким же лицом поднял меня к себе на руки и … С тем же лицом уселся обратно на мой стул. Причем меня так и не выпустил из своего захвата. А вцепился-то, вцепился…
Судя по мор… лицам остальных присутствующих, особой радости от такого демарша никто не испытывал, но и гнать моего почти-уже-мужа желающих не возникло. Да я думаю и не получилось бы, при одном взгляде на него понимаешь, что пришел он не без подкрепления и за дверями боевого клича ожидают, как максимум все семьдесят два подчиненных ему демона, а как минимум — Гаап в полном вооружении.