- Вот с десертом беда. Хотя… Подожди-ка! Я нашел парочку пирожных! - радостно крикнул Бильбо и вбежал в комнату. – Я могу сделать яичницу, если ты… - и вдруг понял, что она пуста. Хоббит растерянно завертел головой. - Гэн…
- Мне просто чаю, - неожиданно раздался голос у него за спиной, и, обернувшись, Бильбо столкнулся нос к носу с неизвестно как туда попавшим Гэндальфом.
- Ну ладно, - не наставивая больше, сдался хоббит. – Но ты ведь не против, если я поем?
- Нет, совсем нет, - маг отодвинулся назад и присел на лакированную скамью.
Бильбо едва успел сунуть в рот кусочек вышеупомянутого испорченного сыра (очевидно, у хоббитов желудки более неприхотливые), как вдруг из другого конца дома послышался отчаянный и совершенно бестактный стук в окно и противный-препротивный голос:
- Бильбо! Бильбо Торбинс!
- Меня нет дома! – прошипел хоббит Гэндальфу, который с пониманием кивнул, и тихонько выглянул в окно. - Никуда не деться от этих проклятых родственников! – ругнулся он, недовольно сжимая кулаки.
- Я знаю, ты там! – продолжал вопить мерзкий навязчивый посетитель.
- Они постоянно следят за мной. Они никогда не простят мне, что я так долго живу в этом доме, – Бильбо вернулся на кухню и со стуком опустил на стол тарелку с сыром. – Я должен избавиться от этих несносных родственничков - они торчат под дверью и не дают мне покоя! Я хочу вновь увидеть горы, Гэндальф! – неожиданно выпалил он. – А потом найти спокойное место, где я мог бы закончить мою книгу… Чуть не забыл о чае! – хлопнув себя по лбу, хоббит снял с огня черный чайник и перелил кипяток в маленький заварочный.
- Сая о чем-то подозревает, - как бы между прочим сказал Гэндальф.
- Ну еще бы. Она же Торбинс.
- Если ты помнишь, она не всегда ею была, - маг взял свою чашку и вдохнул приятный можжевельниковый аромат.
- Я не забыл, - Бильбо чуть погрустнел. – Жаль, что она лишь теперь такой стала. Но чего-чего, а подозрительности ей не занимать. Как, впрочем, и других отчаянных качеств. Три недели назад я нашел ее, распивающей вино и курящей старый табак, вместе с… как их там? А! Мериадоком Брендискоком и Перегрином Туком! Вот уж воистину безбашенные парни! Не знаю, уж как они ее уговорили пойти на такое, но бедняжку потом два дня наизнанку выворачивало. Зато прочухавшись, она умудрилась за компанию с ребятней свалиться с дерева в проезжающую мимо телегу с перцем! Чиху-то было!
- Ты ведь обо всем расскажешь ей, не так ли? Во всяком случае, ту часть, которую ей необходимо знать? – перебил хоббита Гэндальф.
- Да, да, конечно, – несколько поспешно отмахнулся Бильбо.
- Она очень беспокоится за тебя.
- Я знаю, - тихо произнес хоббит. – Я знаю… Странно, не правда ли? Я-то думал, беспокойство о других ей не свойственно. Однако эта девчушка каждый день преподносит мне очередные сюрпризы. Возможно, она пошла бы со мной, если б я ее об этом попросил, и если б не ее прошлое… Хотя, думаю, сейчас ее сердце принадлежит земле Шир, этим лесам, полям, мелким речушкам. Наверно, будь на то ее воля и воля обстоятельств, она осталась бы здесь навсегда, - говоря это, Бильбо машинально сунул правую руку в карман жакета, и волшебник увидел, что он словно бы нащупывает там что-то. – Я уже стар, Гэндальф. Я знаю, по мне этого не скажешь, но я все сильнее ощущаю это сердцем. Я худею и как бы вытягиваюсь, словно меня как кусок масла намазывают на хлеб. Мне нужен отдых, длинный отдых, и я не думаю, что я вернусь после него. Точнее, я в этом уверен.
***
Уже вечером, когда на землю спустились первые сумерки, а небо начало потихоньку темнеть, хоббит и маг вышли на крыльцо и, усевшись на траву, не сговариваясь, задымили любимыми трубками. Беловатый дымок, извиваясь и вертясь, бесшумно ускользал куда-то в лабиринты засыпающего света. Гэндальф и Бильбо смотрели вниз, на Праздничную Поляну, где как раз заканчивалась подготовка к торжеству. Многочисленные палатки уже были расставлены, где полагалось, между шестов висели, покачиваясь на легком ветре и заманчиво сверкая, разноцветные фонарики. Возле Праздничного Дерева, ветви которого были увешаны многочисленными светильниками, красовался плакат: “С Днем Рождения, Бильбо Торбинс!”, а между столов не покладая рук бегали и суетились хоббиты-повара и их помощники, расставляя последние блюда.
- Старый Тоби… - протянул Бильбо. – Лучший табак на Южной Выселке!
Хоббит втянул щеки и выпустил изо рта несколько белых колечек. Гэндальф, увидев их, усмехнулся и в свою очередь отправил в воздушное плавание трехмачтовый молочный кораблик, с легкостью прошмыгнувший сквозь бильбовы кольца и растворивший их в опускающемся вечере.
- Гэндальф, старый мой друг… – хоббит мечтательно улыбнулся, пожевывая конец трубки. - Эту ночь я никогда не забуду…
Едва стемнело, гости ломанулись к богато сервированным столам. Кушали непрерывно, потом немного отдыхали и снова принимались за еду. Играли приятные и веселые мелодии, музыканты здесь разошлись не на шутку, показывая все свое искусство и виртуозность. А когда в небе вспыхнули первые потешные огни, пришел черед Гэндальфа. Все здесь, от замысла и до исполнения, принадлежало только ему. Маг сам и запускал все эти дивные ракеты. Высоко в безоблачном ночном небе они взрывались, вспыхивали, разлетались на части, и каждая горела своим собственным исключительным огнем, создавая неповторимый узор. Попутно Гэндальф щедро раздаривал хлопушки и шутихи, пугалки, пищалки, гром-гремушки, да еще и успевал поджигать гномьи свечи, эльфийские фонтаны и мерцающие звезды.
Зрелище получилось незабываемое. Мастерство Гэндальфа явно росло с годами. Вверх поднимались огни, похожие на стаи птиц, да они еще и пели к тому же! Вырастали зеленые деревья с дымными стволами, а на них стремительно распускались листья, и светящиеся ветви роняли сияющие цветы прямо на восхищенных зрителей; бутоны и лепестки таяли, не достигая земли, оставляя в воздухе нежный аромат. Рвались ввысь стройные колонны, через миг превращавшиеся в орлов, или в величавые парусные корабли, или в строй плывущих лебедей; разражалась желтым ливнем багровая туча; потом вдруг с громовым кличем устремились сотни серебряных копий, грациозно повернулись и со змеиным шипом вонзились в речную гладь. Золотые искрящиеся кометы разрывались ярко-синими огнями с золотыми мерцающими хвостами и переходили в кристальные искры. Залпы красных, голубых и зеленых звезд разрывались большими янтарными сферами.
Хоббиты развлекались от души. То и дело со всех сторон слышался смех и хохот. Молодежь, похватав свободных дам (и кавалеров), бросилась лихо отплясывать. Сая, которой подобное веселье явно очень нравилось, примкнула к группе девушек и с легкостью завертелась в этом пестром танце. Сэм же, сидя на скамейке у стола с элем, тихонько поглядывал через плечо на кружащуюся Рози, одетую в красивое голубое платье с оборочками и с заплетенными в волосы разноцветными ленточками. Но всякий раз поспешно отворачивался, стараясь, чтобы его взглядов никто, а в особенности, Рози, не заметил. Сая, вырвавшись из объятий подружек, плюхнулась на скамейку рядом с другом.
- Ну же, Сэм! Пригласи Рози потанцевать!
Сэм замялся.
- Э… Я лучше выпью еще кружечку эля… - и поднялся.
Что? Опять? Сае начало это надоедать. Конечно, стеснительность и скромность Сэма ему очень шли, но всему же должен быть предел. Пора брать инициативу в свои руки.
- Ну, уж нет, с тебя уже достаточно! – и развернув верного садовника за плечи, Сая пихнула его прямо в объятья Рози, и пара довольно быстро присоединилась к остальным. Девушка с хохотом следила за ними.
Между тем Гэндальф запустил в небо новый подарок. Сверкающая струя взвилась вверх, потом разделилась на сотни серебряных кометы, рванувшихся во все стороны множеством хвостов и трещащих блестяще-белых огней!
А вокруг Бильбо собралась к тому моменту большая толпа ребятишек, и хоббит с воодушевлением рассказывал историю давнего приключения, идеально передавая чувства своими интонациями.
- Я там был и видел трех ужасных монстров, и все они спорили друг с другом о том, как они будут нас готовить: либо зажарят на вертеле, либо окунут в желе и съедят живьем. Они так долго спорили о разных способах приготовления, что над верхушками деревьев успел показаться первый луч солнца… Бух! – ребятня вздрогнула от испуга, — который превратил их в камни!
Маг на минуту оторвался от веселья и, вернувшись к своей повозке, схватил в охапку несколько фейерверков и, довольно засмеявшись, пошел обратно. Едва он удалился на достаточное расстояние, из-за телеги высунулся Мерри и треснул кулаком по пологу палатки, и оттуда тут же выскочил второй хоббит (думаю, нетрудно догадаться, что это был Пиппин).
- Давай быстрее! – Брендискок подсадил друга и, забросив его в повозку, повернулся, чтобы проверить, где Гэндальф. Тот уже запустил новый салют, рассыпавшийся роем золотистых бабочек, за которыми с воплями начали гоняться дети.
Пиппин достал первый попавшийся потешный огонь, но Мерри его остановил.
- Нет, вон ту, большую!
Тук послушно схватил толстенный стержень, на котором извивался оранжево-красный бумажный дракон, и, спрыгнув обратно на землю, забежал с Мерри в палатку.
========== Глава 3 ==========
Бильбо между тем продолжал приветствовать все прибывающих гостей.
- Миссис Брейсгерл, рад Вас видеть, добро пожаловать! – мимо него прошествовала ватага ребятишек. – Это все ваши дети? – удивился он и, получив утвердительный ответ, заключил: - Боже, вы весьма продуктивны!
Женщина рассмеялась и, подхватив на руки младшую из дочек, последовала за своими детищами. Бильбо, улыбаясь, смотрел ей вслед, как вдруг сквозь гомон веселья до него донесся чей-то крик, и уши хоббита задергались, почти мгновенно определив обладателя этого пронзительного, противного и до жути знакомого голоса.
- Бильбо! Бильбо Торбинс!
Хоббит с ужасом обернулся и нос к носу столкнулся с Саей.
- С… с… Сэквиль-Торбинсы! – заикаясь, пробормотал он. – Быстрее, спрячь меня!
Сая, обхватив дядю за плечи, поторопилась скрыться где-то в глубине праздника и, затащив за одну из палаток, загородила собой. Девушка по опыту знала, что Бильбо с этими родственниками не ладил больше других, и каждая их встреча неминуемо кончалась скандалом на тему: “Ах, Бильбо, ну какого же черта ты так долго живешь в этом доме?!”. И парочкой других выражений, уже покрепче.
Лобелия со своим отпрыском Лотто прошли мимо шатра, на секунду остановившись, но не узнали стоящую к ним спиной Саю и принялись дальше пропихиваться сквозь толпу. Сая, убедившись, что опасность миновала, облокотилась на плотный полотняный полог, а Бильбо с облегчением выдохнул.
- Спасибо, моя девочка.
Сая только улыбнулась. С тех самых пор как она появилась в усадьбе, Лобелия люто ее невзлюбила, и девушка платила той же монетой, нередко с помощью Мерри и Пиппина, у которых в запасе всегда имелась парочка идей, как насолить ненавистным “родственничкам”.
- Ты хорошая девушка, Сая, - та несколько удивленно посмотрела на Бильбо. Она вроде как давно это знала. – А я очень эгоистичен… - удивление сменилось изумлением. Теперь Сая, широко открыв глаза, уставилась на горячо любимого дядю. “Может, он заболел? Съел чего-нибудь несвежее? С какого перепугу ему в голову такие мысли лезут?” – недоумевала она. – Да, это правда. Я такой. Я не до конца еще понимаю, почему я взял тебя к себе, когда мы нашли тебя в том овраге…
Кстати, стоит упомянуть “официальную” версию появления Саи в Шире. Когда девушка очнулась, Бильбо рассказал ей, что в прошлом месяце она вместе с родителями (хоббитами — путешественниками, родственниками Бильбо) пропала в Древлепуще, а неделю назад ее нашли на дне болотистой лощины, в разорванной одежде и без сознания, перенесли в дом к Бильбо, ухаживали, а когда она пришла в себя, старый хоббит решил оставить ее при себе. (Как уже было сказано, вышеупомянутая версия являлась “официальной”, то бишь той, которую растолковывали всем и вся, поперек и на каждом углу, дабы она плотно засела в голове и не вызывала дальнейших расспросов. Настоящая еще впереди…)
- Это было не из жалости, нет. Скорее, из-за уважения. И из-за того, что в тебе единственной из Торбинсов присутствует настоящий дух и смелость.
- Бильбо, - серьезным тоном проговорила Сая, - ты уже… э… выпивал?
- Нет… Да. Но дело не в этом. А в том, что, Сая… - хоббит прервался. Его так и подмывало рассказать любимой племяннице всю правду, все подчистую, выложить все и наконец успокоиться. Но Бильбо понимал, чем это может обернуться. Время еще не пришло. Пока было слишком рано. “Она не поймет, нет. Сейчас нельзя”. Благоразумие взяло верх, и Бильбо закончил повисшую в воздухе фразу: - С тобой все будет хорошо, - и допил оставшийся в кружке эль, не заметив, как в темно-вишневых глазах девушки промелькнуло потерянность и замешательство.
***
Тем временем Мерри и Пиппин готовились запустить украденный фейерверк. Брендискок держал стержень, а Тук поджигал фитиль.
- Готово! – довольно крикнул он, отбрасывая больше не нужную спичку.
- Надо воткнуть его в землю, - Мерри пихнул ракету Пипу.
- Она уже в земле, - стержень вернулся обратно к Брендискоку.
- Но не снаружи.
- Это все была твоя идея…
В этот момент фитиль догорел до конца и, не желая больше ждать (и слушать перепалку друзей) рванулся вверх. Вместе с палаткой. Вспышка и взрывная волна отбросили хоббитов на землю, обдав их физиономии густым слоем сажи. Толпа на поляне, заметив улетающий в свободное воздушное плавание шатер, одобрительно подняла стаканы и зааплодировала, указывая пальцами на это преодолевшее законы гравитации чудо. Поднявшись примерно на километр, “чудо” исчезло в ярком пламени, которое внезапно приобрело форму гигантской твари. Перевернувшись в воздухе и развернув огромные перепончатые крылья, она ринулась обратно. Яркий свет озарил пирующих. Обернувшись, Сая увидела в небе…
- Бильбо! – закричала она во все горло. – Бильбо! Дракон!
Хоббитов охватила паника. Все бросились в рассыпную, перепрыгивая через столы и стулья, сворачивая все вокруг и неуклюже пытаясь спрятаться.
- Дракон?! Какой еще дракон? В этих уголках Средиземья их никогда не появлялось на протяжении…
Вообще, на протяжении тысячелетий. Но Сая не дала дяде договорить и, свалив его на землю, закрыла собой. Свирепое создание с оглушительным ревом пронеслось над толпой, окатив обжигающим жаром, несколько раз перекувырнулось над рекой и… взорвалось разноцветными кометами с трещащими хвостами, залпами радужных звезд, золотыми, красными, зелеными сферами и большими искристыми серебристыми вертушками. Хоббиты, оценив сюрприз, с хохотом, восторгом и новой силой принялись аплодировать. Сая и Бильбо не отставали от остальных.
- Ну, что я тебе говорил!
Сая только фырнула.
- Ну, Гэндальф, – покачала она головой. – Ну, ты мастер!
На месте улетевшей палатки стояла пара хоббитов со вставшими на дыбы, подпаленными волосами и чумазыми лицами.
- Это было здорово! – довольно произнес один.
- Точно! Давай еще по одной? – предложил второй. Но этому не суждено было сбыться, так как в эту самую секунду их схватили за уши и потянули вверх сильные руки.
- Мериадок Брендискок и Перегрин Тук! – суровый голос упал на них сверху как гром. – Я должен был догадаться.
Пристроив молодых сорванцов за мытье посуды, точнее, гор посуды, Гэндальф взял в рот трубку и закурил.
***
Меж тем хоббиты (имеются в виду гости), несколько осоловев и насмотревшись фейерверков, решили, что настало время Речи. Народ за столами пребывал в приятном расположении духа и мог теперь не страшиться никаких длинных разговоров, пусть даже в стихах, до которых Бильбо был большим охотником. Толпа была согласна выслушать, что угодно и аплодировать без устали.
- Речь, Бильбо! Речь! – кричали хоббиты, хлопая в ладоши.
- Речь! – вторила им Сая.
Бильбо, поняв, что отвертеться не получится, отставил бокал и взобрался на маленький помост из бочек, недалеко от которых возвышался праздничный торт со стоодиннадцатью свечами. Аплодисменты стихли, и толпа затаилась в ожидании речи.