– Идет! – я не могла отказать себе в таком удовольствии.
Времени у нас было еще вагон, поэтому мы пошли в кафе, чтобы перекусить и протянуть время. Наконец, наступили сумерки. После захода солнца, город стал более притягателен своею загадочностью. Сейчас он обрел новые краски, зажегся огнями самых разных цветов, которые делали абсолютно незаметной серую безликость многоэтажек.
Вейн выбрал более пустую дорогу для меня, чтобы я привыкла к машине и научилась чувствовать ее. Он объяснил мне, что и где находится, после чего я могла прокатиться на ней под строгим руководством. Пару раз машина у меня глохла при выжиме сцепления и газа, прежде чем у меня начало все получаться. Так мы проехали на второй передаче, а это какие-то 40 км/ч, около километра, пока не пришлось остановиться на перекрестке из-за светофора. Вейн даже меня похвалил, сказав, что для первого раза у меня неплохо получается.
Следом за нами подъехал красный Ford Mustang и остановился слева, напротив нас, на второй полосе. Переднее стекло было опущено, и мы с Вейном просто выпали в осадок, когда увидели там Илью Николаевича, нашего педагога по английскому, которому шел пятьдесят первый год!
– Илья Николаевич? – чуть ли не в голос произнесли мы с Вейном.
– Ха, не ожидал вас увидеть. Надеюсь, это останется только между нами, – наклонившись в нашу сторону и поднеся ладонь ко рту, сказал он, намекая на автомобиль. – Что ж, раз мы с вами тут встретились, надеюсь, к завтрашней контрольной по английскому вы уже готовы. А я вот, как видите, еду с автодрома. Гонки – моя страсть. Ох и дал я сегодня там жару! Брал этого жеребца на прокат. Жаль, что надо возвращать. Кстати, Эмма, я тут смотрел вашу зачетку и с пятеркой по-иностранному, вижу – у вас отличные знания в английском. И я подумал, что было бы неплохо, если вы поучаствуете в олимпиаде по английскому языку. В худшем случае, мне придется сказать вашим родителям, как вы разъезжаете без прав по городу, думаю они не будут в восторге.
– Откуда вы… – и тут я вспомнила, что при поступлении меня спрашивали, нужна ли будет парковка для автомобиля, где я указывала, что автомобиля, как и водительского удостоверения, нет. Вот откуда он знал про отсутствие моих прав, старый проныра! – В таком случае все узнают, как вы проводите свое свободное время по воскресеньям. Думаю, эта новость вас прославит на весь институт! – припугнула я его.
Но это оказалось неудачной идеей, Илья Николаевич был прав: кто нам поверит, что он разъезжал по городу на спортивной машине прямиком с автодрома? Однако быть под властью шантажа я была не намерена. Уж слишком я упрямая! Поэтому, я предложила ему заключить пари. Устроить гонку, с условием, что если выиграет он, то я иду на олимпиаду, а если выиграю я, то он ничего не сообщает моим родителям, ну и я, естественно, никуда не иду. Так как я не очень хорошо ориентировалась по городу, то маршрут должен был выбрать Илья Николаевич.
Вейн был сейчас просто в ужасе. Еще пять минут назад, я не умела даже переключаться на вторую передачу, а сейчас собиралась устроить состязание.
– Эмма, ты совсем рехнулась!? Ты решила разгромить мою машину? Так, меняемся местами, – Вейн открыл дверцу и хотел выходить.
Так мне пришлось признаться, что все это время я наигранно глушила машину, путала газ и тормоз и т.д. и пообещала ему все объяснить потом, после заезда. Все что требовалось от него сейчас, это довериться мне и указывать дорогу.
На светофоре мигал желтый цвет. Вейн пристегнулся ремнем безопасности и взялся за поручень. По всей улице разносился рев двигателей. Мне нужно было сосредоточиться, теперь Вейн стал моими глазами, и я должна была полностью ему довериться, слушая его указания, чтобы мы стали как одно целое. Когда на светофоре загорелся зеленый, под визг покрышек мы начали состязание. Сперва, была сплошная прямая, что позволило мне с легкостью разогнаться почти до 170 км/ч, с Ильей Николаевичем мы ехали наравне. На тротуаре стояла молодежь и что-то снимала на смартфоны, и наша гонка в итоге была запечатлена в их камерах. Вейн обернулся и тут же схватился за голову, вопя, что узнал студентов из нашего вуза. Я понадеялась, что при такой скорости, что мы пролетели, они вряд ли успели что-либо разглядеть, не хотелось бы, чтобы все об этом узнали. Мы приближались к перекрестку и, я краем глаза заметила, что красный мустанг начал сбавлять скорость. «Вейн!» – закричала я, приводя его в сознание. Сейчас был не лучший момент, чтобы захлестываться переживаниями о своей репутации. Наконец, выйдя из транса, почти у самой развилки, Вейн сообщил, что нужно поворачивать налево. Сейчас, свернуть с пути было просто невозможно, не прибегнув к сложному маневру, что было очень опасно, так как я за рулем не сидела больше месяца. Но деваться было некуда: я не собиралась сдаваться. Входя в поворот на высокой скорости и не меняя подачи газа, я вывернула руль в сторону поворота и резко подняла ручник, выжимая на нем кнопку возврата, поперечно проскользив несколько метров и начав входить в поворот, я резко отпустила ручник и, слегка сбавляя газ, плавно вошла в поворот, выпрямляя траекторию автомобиля. «Черт! Ты дрифтовала?! Ты. Дрифтовала!!!» – очумев, кричал Вейн. На миг, мы переглянулись взглядами, было забавно, как Вейн одновременно испытывал страх и потрясение. «Да уж, не ожидал он от меня такого триумфа», – подумала я. Нам оставалось проехать еще несколько километров, я чувствовала уже свою победу в руках. На проезжей части начали появляться попутные и встречные автомобили, создавая препятствия. Я умело проскальзывала между ними, не обращая внимания, на запрещающие движение светофоры. Среди однотонной массы машин, красный мустанг, словно потухающий уголек среди пепла, мелькал вдали и, в какой–то момент, я потеряла его из виду. «Дьявол! Он срезал!!» – сообщил Вейн. Нехотя принимать поражение, Илья Николаевич решил смухлевать и, это очень взбесило меня. Я попросила Вейна указать кротчайший путь, где можно б было беспрепятственно проехать. И вот мы уже на конечной прямой дороге, на свой риск и страх, я разогналась свыше двухсот километров в час, так, что нас прижало к спинкам сидений. Я опередила Илью Николаевича на несколько секунд на перекрестке и пришла первой. Неожиданно, какие-то глупые подростки выбежали на дорогу, я сомневаюсь, что рева машины на такой скорости не было слышно, и мне пришлось прибегнуть к критическому торможению. «Держись крепче!» – крикнула я Вейну и, со срывом всех колес с калии, остановилась у самых их [подростков] ног поперек дороги.
Я опустила стекло со своей стороны и, выглянув, выпалила: «Вы что совсем очумели! Задумывайтесь хотя бы об последствиях, прежде чем прыгать под колеса». Они стояли как вкопанные и смогли только кивнуть. На вид им было лет 20-22, как и мне, но столько было безответственности, что просто меня поражало.
– Вот черт!! Безбашенная!! Ты «Форсаж» пересмотрела что ли? – на асфальте остались четыре жирных следа от шин и Вейн переживал, что теперь на его колесах резина стала лысая.
Я была довольна собой, ведь я сделала мустанг, у которого лошадиных сил было в два раза больше, чем в ауди Вейна с мощностью в какие-то 600 л.с. и это, не учитывая тот факт, что Илья Николаевич смухлевал. Формально он не нарушил правила гонки, ведь изначально мы это не обговаривали. Однако за этот мухлеж, преподавателю в добавок, пришлось разрешить Вейну изредка пропускать его пары по английскому.
Поехав домой, мы с Вейном поменялись местами. Он минут пять таращился на меня сверлящим взглядом, в ожидании, что объясню: зачем изначально я солгала ему.
– Ну, ты расскажешь мне, откуда научилась так водить и почему сразу не призналась? Или, ты не доверяешь мне?
Мне не хотелось распространяться об этом – это было слишком личное для меня, и только друзья знали об моей страсти к езде. Я не знала, можно ли было доверять Вейну. Однако после того что я провернула, больше не было тайной для него. Оставалось надеяться только на то, что он никому ничего не станет рассказывать.
– Я расскажу, только если это останется между нами! – попросила я Вейна, и он понимающе кивнул мне. – Я не делюсь этим с каждым, дабы не распространять слухи, иначе, родители бы уже давно узнали, чем я занимаюсь. Просто знаешь, чем больше тебе запрещают, ограничивают свободу, тем больше тебе хочется сделать наоборот, вырваться из этого пузыря и доказать всем, что ты способна на большее! Когда мне было еще шестнадцать, в моей компании были парни, которым было по 18 – 19, у них тогда уже были первые собственные тачки. Иногда, они давали мне прокатиться, так я и научилась водить. Потом, примерно два года назад или два с половиной, я познакомилась с Эмином. У него было много связей, в их число входили ребята занимающиеся спортивной ездой. Как ты уже понял, меня притягивает вся эта хрень: скорость, драйв. Так я и начала учиться экстремальной езде. Мы часто делали заезды на автодроме, и с каждым разом, я все больше набиралась опыта, пока не стала побеждать своих соперников. На этом, у меня все! Еще вопросы будут?
– Впечатляет! У меня еще не было, такой подружки – экстремалки! – посмеялся Вейн. – А кто такой Эмин? Твой парень?
– Парень? Боже упаси, нет конечно! Он просто мой друг, – я была в шоке, я столько ему рассказала, а его волновало лишь то, кем для меня был Эмин.
– Извини, просто ты так о нем рассказывала, чем он увлекается. И мне показалось, что он просто идеал для тебя. Вы ведь, часто проводили время вместе в Архангельске, судя по твоим навыкам в вождении.
– Хочется поговорить о моих парнях?! Знаешь, кроме автодрома у нас с ним ничего нет общего, – Вейн меня просто взбесил, мне не хотелось вспоминать об Эмине и переворачивать вновь в голове наши с ним отношения.
Следующим утром:
– Да брось, Вейн. Было темно, так что никто даже разглядеть не смог, кто сидел в машине, тем более при такой-то скорости, – успокаивала я Вейна, когда мы подъезжали к институту.
– Действительно, когда на тебя подписано полмиллиона, трудно узнать мою машину, плюс ко всему и меня в ней!
– Так значит ты блогер? – рассмеялась я. – Теперь понятно, от чего у тебя такая популярность в универе. И чем ты занимаешься, снимаешь вайны?
– Эмма, чтобы стать популярным в университете, не обязательно снимать вайны и вообще, быть блогером! Это уже мое отдельное хобби. Есть множество и других привилегий, к примеру, быть привлекательным, отличником, быть активистом в рамках этого заведения, быть в рядах спортивной команды, при этом показывая отличные результаты.
– Да ты просто уникум какой-то! В тебе есть все, что ты щас перечислил, – с наигранным восторгом, восхваляла я Вейна. – Думаю, мне стоит держаться от тебя подальше, а то так не долго и себе словить «славу» в качестве под… ружки, – потеряла я дар речи, выходя из машины и ощутив на себе кучу взглядов, по-моему, даже в пятницу на нас Вейном так открыто не пялились, как происходило это сейчас.
– Вот ты и словила, как говоришь – «славы», – посмеялся на до мной Вейн.
Я не верила своим глазам, неужели нас реально могли узнать вчера, и распространить об этом всем. В таком случае, Вейн оказался прав. Однако я до последнего отказывалась верить в это. У меня были предположения, что в те дни на нас толком просто не успели обратить внимания или же, дело было в вечеринке в прошлую пятницу, уж очень феерично она закончилась.
Большее внимание словила на себе я, одни смотрели на меня в упор, чуть ли не указывая пальцем, другие, попавшись нам навстречу, приветствовали. Я была удивлена, откуда они вообще могли знать мое имя, ведь я их даже в глаза впервые видела.
Это странное утро разбавили друзья Вейна, встретившись нам.
– А вот и наша покорительница сердец и дрифта, – поздоровался Эммет. – Вейн, а ты не говорил, что твоя подружка заядлая любительница ралли.
Я смотрела на Эммета с ошарашенными глазами и до сих не могла понять, что вообще происходило.
– Вы разве не в курсе? – спросил Германн. – По всему интернету гуляет видео под заголовком «Эмма Меллин и уличные гонки».
Услышав это, я была в шоке, а после того, как мальчики показали нам пару роликов, то вообще выпала в осадок. На одном видео было заснято, как я пролетаю на ауди и с дрифтом скрываюсь на перекрестке, вместе с красным мустангом, чему в принципе я не была сильно удивлена, так как видела тех подростков, снимавших друг друга на камеру около дороги. На втором же видео было заснято, как на конечном этапе гонки, проезжая перекресток, я останавливаюсь в метре от чьей-то камеры и говорю, что выбегать на дорогу, была не лучшая у них идея. Я сразу вспомнила тот инцидент, где я чуть не сбила каких-то придурков, выбежавших на дорогу, и мне сразу стало понятно, для чего прошлой ночью те парни кинулись мне под колеса, а я ведь даже и не заметила в их руках камеры. Вся ситуация с моею резкой популярностью тут же разъяснилась, вот из-за чего ко мне сегодня было столько внимания. Последний ролик получился, довольно-таки зрелищным, да только вот мое лицо на фоне всего этого было явно лишним, меня даже Вейн с преподом так не беспокоили в нем, как мое присутствие.
Эти ролики, словно вирус разлетались по всему интернету: в Twitter, Facebook, Instagram, на YouTube. Я уже успела десять раз пожалеть об этом пари с Ильей Николаевичем. Мало того, что я заработала себе на пустом месте высокую репутацию, так еще и Дона теперь об этом узнает! В моем Instagram начало увеличиваться число подписчиков с десяти тысяч, до пятидесяти и на этом цифра не останавливалась, можно было хоть каждую минуту обновлять его, чтобы наблюдать новую цифру. Но больше меня поражало то, каким образом они вообще нашли меня.
– Что может лучше, чем английский первой парой? – переживала я, когда мы с Вейном подходили к кабинету.
– Да брось, Эмма, ничего страшного же не произошло. Подумаешь, весь университет теперь знает про хобби Ильи Николаевича, но не мы же об этом всем растрепали, к тому же, твоя мама теперь обо всем узнает и без его участия. Однако мы с тобой все равно остались в плюсе, ты можешь не писать олимпиаду, а я могу прогуливать пары!
– Ты прав Вейн, это еще раз доказывает, что устраивать пари было бессмысленно. А еще, мне то максимум придется слушать мамины причитания, а его могут за это уволить!
– Не придумывай, максимум выговор напишут, – подбодрил меня Вейн.
Настаивания Вейна, в меня, конечно, вселяли уверенность, но от переживания не избавили. Я не была готова испытывать на себе внимание тридцати человек.
– Здравствуйте, Эмма и Вейн. Надеюсь, вчерашний вечер не помешал вам подготовиться к контрольной работе, – поздоровался преподаватель.
– Несомненно, Илья Николаевич. Это не составило труда, – ответила я.
На самом деле, вернувшись вчера домой, я даже не вспоминала про контрольную. Но в принципе, готовиться к ней, для меня не имело бы никакого смысла. Моя мама очень хорошо владела английским, так я думала, пока не узнала, что она маг, так она учила меня этому языку с семи лет. Поэтому, все правила, что мы проходили на данный момент, я уже знала. Для меня будет легкой, эта контрольная.
– Оу, у вас хороший акцент! С таким владением английского, сейчас, вы обошли даже Вейна.
От смущения, я приподняла правую бровь. Мы разговаривали сейчас на русском языке, и я это четко помню. Я не понимала, причем здесь вообще был акцент английского и мое умение говорить на этом языке?
– Не льстите ей, Илья Николаевич. Просто сегодня утром, Эмма выпила слишком горячий кофе. Ожег еще не прошел, – вставил пару слов Вейн.
Сегодня, я как будто бы перепутала дни недели. Какое кофе, если я пила горячий шоколад? И причем здесь ожег?
– Хорошо, Вейн, – посмеялся преподаватель. – Пусть ваша личная жизнь с Эммой, останется пока что за стенами университета, можете занять свои места и повторять материал, – добавил он изюма, пока я переваривала в голове предыдущий сумбур.
Это был жесткий приговор нашей дружбе с Вейном. Мало того, что все недавно увидели во мне гонщицу, так теперь еще и в качестве девушки Вейна не хватало приписать!