Минут через пятнадцать, Гоша и Семёныч вытащили из рюкзака кобуры с ГШ, закрепили их на поясе, применять оружие мы собственно и не собирались, так на всякий случай, мало ли. Не есть хорошо, если из возможного трупа извлекут пулю, которая недвусмысленно укажет на совершенное убийство, да еще и выпущенную из ствола, которого на острове не обнаружат. Ну а в меня стрелять не должны, а Марию Николаевну они убить просто не смогут. Или не попадут, или элементарно её не увидят.
Как и договаривались, Гоша остановился за полкилометра до острова. Маша перебралась на нос катера, села на скамейку, раскинула руки в стороны, а затем медленно свела их вместе ладонями внутрь. Секунд она находилась в таком положении, а когда опять развела ладони в стороны, между ними оказался небольшой белесый комочек, похожий на кусок ваты.
Ведьма аккуратно стряхнула «вату» на воду, и попросила Гошу отплыть немного назад. Когда расстояние до комочка увеличилось до нескольких метров, Маша взмахнула кистью в направлении острова, словно задавая направление. От белесого сгустка к острову побежала узкая туманная полоска, которая стала быстро расширяться в стороны и вверх, и минут через пять, остров полностью скрылся за плотной пеленой тумана. Ведьма довольно улыбнулась, и отвесив нам дурашливый поклон, вытащила из кармана рюкзака две пятирублевые монеты, в которых были просверлены отверстия, с продетыми в них шнурками.
– Оденьте, на шею, – распорядилась она, подавая монеты Гоше и Семёнычу, – а то будете в тумане как слепые бродить. Я моргнул несколько раз и встряхнул головой, освобождаясь от силы ведьмы. Туман исчез. Я уже научился видеть силу, потренировался на луче охраны, это оказалось не сложно, небольшое усилие воли, и художества Маши появлялись на свет Божий, и пропадали, когда я не хотел их видеть.
– Туман будет только до острова, или берег тоже захватит? – спросил Семёныч.
– Мгла накроет весь остров, даже захватит часть моря вокруг, чтобы ни у кого не возникало желания высаживаться на него, пока мы не закончим свои дела. Да! Чуть не забыла, туман хоть и скрадывает звуки, но все равно старайтесь не орать, и топайте тише! И она демонстративно уставилась на меня.
Катер уткнулся носом в берег, это было единственное место, засыпанное не валунами, а крупной галькой. Семёныч подождал, когда мы выберемся из катера, а потом, наполовину выдернул его на берег. Встречающих видно не было, значит, нам надо будет искать их самим по всему острову, что, в общем-то, сложности не представляет. Ну, вот и первый! Я почувствовал присутствие чужого человека за большим валуном, лежащим недалеко от берега, и ткнув в него пальцем, показал этот же палец Гоше. Оборотень кивнул, и бесшумно начал двигаться к валуну. Через минуту он скрылся за ним, и через несколько секунд появился с другой стороны, волоча за собой, за руку человека в камуфляже, лицо которого закрывала балаклава.
– Я ему просто по башке дал, и все! – хохотнул оборотень.
Маша тратить время на Гошиного пленника не стала, просто попросила:
– Положи его под какой-нибудь камень, что бы на виду не валялся, и связать не забудь. Гоша без лишних разговоров опять схватил тело и оттащил его под другой обломок скалы. Больше на берегу я никого не чувствовал, значит пойдем дальше.
Крепость находилась выше в скалах, когда-то к ней вела неширокая дорога, но с течением времени, её засыпало камнями с окружающих скал, и для подхода к развалинам крепости осталась только специально расчищенная для этой цели тропинка. Я стоял возле этой самой тропинки и не знал, что делать, впереди никого не было, я это чувствовал, но вместе с тем, угроза была, она буквально плавала в плотной пелене тумана. И идти этим путем, мне очень не хотелось.
– А другая дорога к крепости есть? – спросил я у Маши.
– Есть, но лучше идти этим путем. Роман сказал, что с другой стороны острова тоже можно добраться, если имеешь навыки скалолаза, или хотя бы верёвки для страховки. У нас не было ни того, ни другого. Я тяжело вздохнул и сказал, обращаясь сразу ко всем:
– Ладно, идём здесь, но держитесь возле стен тропы, по центру не идите, и если дам команду «ложись», дружно и быстро падаете! И я пошел по тропе поднимающейся вверх, в скалы, к древней крепости. Прошли мы, наверное, уже с полкилометра, когда тропа резко сузилась, и за поворотом превратилась в узкое ущелье, спрятаться в котором было вообще негде. И именно в этом ущелье, я почувствовал присутствие двух человек.
– Там два человека, ты можешь с ними что-нибудь сделать? – спросил я, оглядываясь на Машу.
– Нет, не могу! Туман мешает, если бы туман был чужой, не мной создан, тогда, смогла бы, а так, моя сила встретится с моей же силой, и что-то одно нейтрализуется. Так что, только в порядке очередности.
– А уплотнить туман еще больше сможешь?
– Смогу, но, ненамного, это и так, почти предел. После этих слов Маша встала, подняла руки ладонями наружу, и как будто, что-то отталкивая от себя, стала выпрямлять руки. Я настроился на силу ведьмы, открыл глаза и уперся взглядом в непроницаемую серую пелену. Ориентацию я потерял сразу же, знал, только где земля. Привычно встряхнул головой, освобождаясь, и с облегчением увидел, что нахожусь там же, где и стоял.
– Идем, так же, как и раньше, – потихоньку сказал я, – и если что, по команде падаем! После чего вышел из-за поворота и медленно пошел вперед, прижавшись к стене ущелья, выход из которого виднелся метрах в шестидесяти от нас. Мы прошли уже полпути, когда прямо перед нами, в конце ущелья, появились два человека, они вышли каждый со своей стороны, встали посреди тропы, и я прошипел:
– «Ложись!» Сам при этом заваливаясь на камни, так как чувство опасности взвыло у меня в голове! Раздалась приглушенная автоматная очередь, и одиночные хлопки из ружья. Я поднял голову, осмотрелся, все вроде живы, все шевелятся. Семёныч шепотом матерится, Гоша, слушая медведя, трясётся, зажав руками рот, этому везде весело! Ну вот, отстрелялись, и пока встречающая нас команда занята делом, и перезаряжается, я быстро преодолел метров двадцать, и опять упал, услышав лязг затвора.
Человек стоял, и от живота стрелял вдоль ущелья, поводя стволом, чтобы захватить всю ширину тропы. Второй поддерживал его своей «помпой» с азартом передергивая цевье. Вот ведь козлы, а! Что-то мне подсказывает, что именно эти два урода расстреляли наших людей. Опять отстрелялись, но теперь, я не стал сдерживаться, и ускорившись, метнулся вперед, нанеся автоматчику удар кулаком в висок, а затем, этой же рукой, возвращая её после удара назад, ударил локтем в голову второго стрелка. Проделал все быстро, они даже упали одновременно. Ну вот, как-то так! Уроды!
Гоша и Семёныч быстро задернули стрелков в ущелье, чтобы снаружи не валялись, и связали их. Я выглянул, и наконец-то спокойно осмотрел окружающую обстановку. Тропа выходила во внутренний двор крепости, прямо напротив неё находился сохранившийся внушительный кусок стены, к которой примыкала высокая, сужающаяся кверху башня, крыши у неё естественно уже не было, но она доминировала над всем пространством. С другой стороны, к башне примыкало двухэтажное массивное здание, передняя стена которого была наполовину обрушена. От этого здания, когда-то начиналась еще одна стена, часть которой обвалилась, а уцелевшая часть упиралась еще в одну башню, более низкую, но более мощную, чем та, которую я уже успел рассмотреть.
Я, уже не опасаясь, вышел на открытое пространство, и почувствовал, что на меня смотрят, но как-то невыразительно, и я бы даже сказал без интереса, и не внимательно. Понятно! Они смотрят не на меня, а в сторону тропы, и то, наверное, приблизительно, в сторону тропы. Рассеивается взгляд, не видят они ничего.
– Они в башне напротив, трое их, – обернулся я к ведьме, – один на самом верху, двое внизу.
– Тогда пошли, – позвала, проходя мимо меня Маша, – историк сказал, что справа от тропы есть ступени, по которым можно подняться наверх, и добраться до башни.
– Иду, иду, – пробормотал я, и побрел за ведьмой.
Ступени подняли нас метров на пятнадцать и вывели на ровную площадку, засыпанную мусором и камнями, я подошел к краю и глянул вниз,
– Ничего себе! Вот это да! Очуметь! – не сдержал я собственные эмоции. Эта сторона крепости представляла собой пропасть с отвесными стенами, внизу, огромные камни, омываемые волнами, ни одна лодка не пристанет, не говоря уже о корабле. Я поспешно отошел от края, от греха подальше. В жизни, знаете ли, всякое случается!
Мы осторожно приближались к башне, стараясь не топать, а то не дай Бог услышат, опять начнут патроны переводить! А оно нам надо!? Наконец, подобрались настолько, что я смог определить, где кто находится.
– Женщина наверху, – шепнул я Маше, та кивнула, и так же шепотом попросила Семёныча:
– Разберитесь с этими, а мы наверх, к женщине. Семёныч кивнул, и они с Гошей подобрались к окнам башни, за которыми топтались охранники. Я с Машей обошел башню по кругу, и в проломе стены, увидел ступени спиралью поднимающиеся вверх. Забрался через этот пролом внутрь башни, прислушался к своим ощущениям, и замер, что-то с этой башней было не так. Странная башня, возможно, что-то в ней произошло, а может, место силы неподалеку, не могу пока понять. Ну а если не могу понять, значит надо заняться насущным делом, а с непонятными делами разбираться потом!
Сделав знак Маше, начал подъем. Строение было мощное, на века, каменные ступени, от частого использования были вытерты посредине. Сколько же лет пользовались этой башней, что даже каменные ступени вытерлись! Сколько же людей прошло по ним, и плохих, и хороших! И ничего ведь с тех пор не изменилось, как и прежде, поднимаются по этим ступеням люди, и плохие, и хорошие! И так будет до тех пор, пока стоит эта башня, пока эти ступени не стерлись в пыль! «Философ! Блин! – чертыхнулся я, – Нашёл время!»
Ну вот, добрались! Я заглянул, и увидел, что лицом к дверному проему стоит невысокая симпатичная девушка, с короткой стрижкой, для женщины слишком короткой, что её, в общем-то, и не портило. Одета в камуфляж полностью, штаны и куртка. Значит, верно, её вычислила Наташа! В руке девушка держала ПМ, и не мигая смотрела в сторону дверного проёма. Она уже поняла, что кто-то из этого тумана должен появиться. Но самое удивительное было то, что она не боялась! Ей не было страшно! Она просто ждала того, кого должна была убить!
Она, конечно, дождалась, я не стал томить девушку ожиданием, и быстро шагнув к ней, одной рукой перехватил её запястье, а другой вывернул пистолет из её кисти. Какой бы смелой она ни была, она вскрикнула. Когда в плотном тумане тебя кто-то хватает за руку, это, наверное, всё-таки страшно. Я опять отошел от девушки, и положив ПМ к себе в карман, стал ждать, когда оборотни разберутся с теми двумя.
Минут через пять к нам поднялся Гоша, и рассказал, что одного взяли, а вот второго упустили, он оказался на удивление проворным, и успел спрыгнуть в пропасть. Следом за Гошей пришел Семёныч, и сообщил, что пойманного упаковал. Все это время девушка молча стояла и смотрела прямо перед собой, она, конечно, слышала наши разговоры, и скорее всего, смогла разобрать, о чем мы говорили. Но она не проронила ни одного слова!
– Ладно, разгоняй свой туман, – обратился я к Маше, – все равно, через час сюда прибудут наши друзья, а нам, надо еще поговорить с этими охотниками. Ведьма кивнула, сделала перед собой круговое движение кистью, и перед ней повис светлый шарик, который она небрежным движением руки оттолкнула от себя. Шарик далеко не улетел, он стал быстро увеличиваться, и расползаться во все стороны. Со стороны казалось, что он, увеличиваясь, раздвигает мглу, отталкивая её от себя. Секунд через пятнадцать, вся башня была уже свободна от тумана, и наша пленница, наконец, смогла увидеть, с кем она имеет дело. Маша оглядела помещение, обнаружив обтесанный камень, вывалившийся из кладки, уселась на него, и уставилась на девушку.
– Зара, если не ошибаюсь? – спросила Маша.
– Не ошибаетесь, – равнодушно проговорила пленница.
– Скажи, Зара, как так получилось, что ты, богатая и красивая девушка, имеющая в жизни всё, что могла пожелать, начала вдруг охотиться на людей, и начала убивать их?!
Вот тут девушка оживилась, голос окреп, глаза заблестели, видимо эта тема её очень занимала!
– Я охотилась не на людей, а тот человек был убит по ошибке! Просто тогда мы еще не могли определять, где кто!
– А на кого вы тогда охотились, если не на людей?
– На зверей! На хищных и злобных тварей! Убивших моего отца!
– И кто же убил твоего отца?
– Зверь!
– А откуда ты знаешь, что убил именно зверь, а не другой человек?
– А потому что, я сама это видела, он напал на моего папу, и убил его!
– Каким образом? Расскажешь?
– Папа со своим знакомым приехали в лес, и в лесу зверь убил его…
– Почему он убил твоего отца? Что твой отец сделал? Он ведь первый начал стрелять в него! Зачем твой отец хотел его убить?
– Это уже не важно! – закричала девушка. – Важно только то, что мой отец убит!
– Твой отец застрелил из пистолета человека, и ты это видела!
– Да! Видела! Мой папа должен был ему деньги. Отдавать не хотел. Он все это делал ради меня. И деньги копил для меня. Я маму почти не помню, она умерла, когда я была маленькая, и папа стал для меня всем. Он делал для меня всё, я его очень любила. Кроме него, у меня никого не было! Он был моей семьёй!
В тот день, я попросилась поехать с отцом, у него должна была состояться встреча с его партнером, папа сказал, что тот любит природу, поэтому, они встретятся в лесу. Я случайно увидела, как папа стрелял в того человека, услышала выстрелы, залезла на крышу машины, и посмотрела в ту сторону в бинокль, папа постоянно возил бинокль с собой. Я видела, как папа подошел к уже лежащему человеку, выстрелил в него еще раз, постоял над ним, а потом пошел к машине. И еще, я увидела, как этот убитый человек сел, разделся, и превратился в зверя. Зверь полежал немного, потом опять стал человеком, и погнался за моим папой. Я от страха не могла даже закричать. А потом, я увидела, как этот человек вернулся, оделся, что-то поискал в траве, и ушел в лес. Я побежала туда, и нашла папу мёртвым. Зверь его убил.
– И ты, значит, считаешь нормальным то, что твой отец стрелял в обезоруженного человека, и убил его за деньги?!
– Что бы вы ни говорили про моего папу, что бы вы о нём ни думали, это для меня не имеет никакого значения!
– Твой отец из-за денег убил человека! А ты говоришь, что это для тебя не имеет никакого значения?!
– Папа убил зверя!
– Твой отец не знал, что это зверь! Он стрелял в человека!
– Мне наплевать на жизнь того человека, в которого стрелял папа! Главное то, что этот человек став зверем убил его!
– Тогда почему ты не искала именно этого зверя, который убил твоего отца?
– Я искала, но не могла найти, пока ко мне не обратился служащий одной из частных школ, и не сообщил, что в его школе зверей много.
Зара замолчала, и отошла к пролому в стене выходящему на море. Постояла несколько секунд глядя вниз, а потом, повернулась к нам и грустно улыбнувшись, произнесла:
– Знаете, я жалею только о том, что смогла убить всего лишь одного зверя!
– А о том, что ты убила ни в чем не повинного человека, ты не жалеешь?
– Не знаю, наверное, жалею, – досадливо поморщилась Зара, – это случайность, ошибка.
– Кто все эти люди? – спросила Маша, кивнув головой в сторону тропы.
– Я их плохо знаю, их нанял мой жених.
– А кто твой жених? Он здесь?
– Нет! Он сумел уйти от вас! Вы его не взяли! … И меня не возьмете! С этими словами, она, как крылья раскинула руки в стороны, и спиной вперед упала в пропасть, последнее, что я запомнил, это темные безумные глаза девушки. И еще, я успел удержать Гошу, не дал ему перехватить её. А то он со своим умением быстро двигаться, успел бы это сделать! Пускай она лучше умрёт, закончив этим коротким полетом, свою недолгую, неудавшуюся жизнь. Это будет гораздо гуманнее того, что ожидает её больной мозг в будущем.