– Направо во двор. Вон тот кирпичный дом, первый подъезд.
Павел заглушил мотор, и мы буквально вывалились из машины. Я сразу наступила во что-то склизкое и противное.
– Что это?
Павел включил фонарик на мобильном, ярким белым пятном выхватывая из темноты жуткие, даже апокалипсические, сюжеты.
– Думаю, если бы на улицах было не так темно, мы бы там увидели то же самое, – обходя разбитый телевизор, лужу крови и раскиданное по двору бельё, прокомментировал Павел. – Здесь эманации Вулана максимальны, а значит, мы на верном пути.
– Хорошо, хоть трупов нет, – выдохнула я, в свете подъездного фонаря оглядывая хаос, царивший в нашем обычно чистеньком дворе.
– Мне родителей нужно проверить, – совсем сник Тимка.
– Нет смысла, – безжалостно отрезал Павел, – сначала заблокируем портал. Иначе ты рискуешь сам с минуты на минуту слететь с катушек и тогда точно никому не поможешь, а я от помощи бы не отказался.
Тим нехотя подчинился. Мы прошли в подъезд: перила первого этажа выломаны, наверх тянется цепочка кровавых капель. Моя дверь была облита какой-то дрянью, судя по запаху – прокисшим супом. Кто-то из соседей жестоко отомстил, видимо, вспомнив, на какой громкости я обычно слушаю рок-музыку, особенно если мне ну очень нравится данный трек.
Я отомкнула замок, Павел бесцеремонно отодвинул меня в сторону и первым вошёл в квартиру.
– Всё в порядке, – он нашёл в коридоре выключатель и зажёг свет.
По первому ощущению в квартире никто не появлялся. Мы с Тимкой вошли следом, и я, не разуваясь, провела Павла в кабинет.
– Оно! – уверенно констатировал он. – Вот, видите, внизу.
То, что я в детстве принимала за узоры на раме, на самом деле оказалось цепочкой крастолльских букв, точнее рун, потому что обозначали эти значки не один звук, а несколько.
– Это код для открытия портала в Крастолл, – пояснил Павел.
– Заклинание? – уточнил Тим.
– Ну, если ты мыслишь в этих терминах, то, да, заклинание. Звуковой вибрационный код, включающий заданную программу.
– Круто! – восхитился Крылов. – А ты встанешь перед ним, начнёшь махать руками и бормотать всякие непонятные слова, как полоумная бабка-кошатница?
– Ну, практически, – покосился на него Павел, не отреагировав на шутку. – Здесь есть какое-нибудь кресло? А, вот, вижу.
Он выкатил из-за рабочего стола мамино кожаное кресло на колёсиках и уселся аккурат напротив зеркала. Оно послушно отразило измотанного молодого мужчину, небритого, с синяками под глазами и какой-то кривой ухмылкой.
– Нина, а в доме найдётся ещё что-нибудь отражающее?
– Есть, зеркало в спальне.
– Тащите его сюда. Если через портал кто-то начнёт ломиться, просто поставьте между мной и зеркалом другое, отражающее портал. Тогда он замкнётся на себя, и враг выскочит обратно в своё измерение.
– Мы? А что будешь делать ты? – забеспокоилась я.
– Я? Да так, отдохну немного в кресле, расслаблюсь. Может, совсем сознание потеряю, но драться в реальном мире точно уже не смогу. Так что вся надежда на вас.
– Ясно, а на самом деле?
– На самом деле спущусь в Вулан. Портал можно закрыть только с той стороны, уничтожив копию.
– А если там будет кто-нибудь? – ещё больше заволновалась я.
– Конечно, будет, – снисходительно, как ребёнку, пояснил Павел.
– И… ты справишься?
– Я-то? Ну я же Страж, – он старался продемонстрировать нам лихую отвагу, но всё равно было видно, как он нервничает. – Если не справлюсь, снимайте с меня браслет и уходите. Очень быстро уходите. Потому что в этом случае тут начнётся локальный звездец. Всё поняли?
– Конечно, что ж тут непонятного, – хорохорился Тим, ставя вытащенное из спальни зеркало у стеночки, – ты, правда, не уточнил, хоронить тебя или кремировать, но мы как-нибудь сами разберёмся.
– Не переживай, – как-то зло оскалился Павел, – если я не справлюсь, разбираться вам будет некогда.
Он сосредоточился на зеркале, то есть портале, и произнёс слова кода. Зеркальная поверхность полыхнула красным светом, а Павел как-то внезапно отключился.
Теперь это было уже не зеркало, а какая-то колыхающаяся масса в раме: стекло будто растворилось, расплавилось и стало жидким. Тим схватил замыкающее зеркало наизготовку, но никто к нам не ломился… Пока не ломился.
Время шло. Павел лежал в отключке, но дышал ровно. Портал по-прежнему напоминал поставленную вертикально лужу. Тим, устав держать зеркало, опустил его на пол, – прошло минут двадцать, но ничего не изменилось. Мы расслабились и приготовились просто ждать, когда Страж придёт в себя. Если что-то должно было случиться, то, наверное, уже случилось бы.
Зря расслабились! Сначала из «лужи» к нам метнулась какая-то страшная звериная морда, клацая зубами, но, получив поток огня в физиономию, исчезла обратно. Следующим заходом из портала выскочил суматошный мужик, но, пока он недоумённо оглядывался, Тим ловко двинул зеркало, создав коридор. Вуланец растерялся. Он оказался в зеркальном тоннеле и не мог понять, куда двигаться. Наконец, определившись, он шагнул вперед. Как и говорил Павел, тоннель замкнулся в кольцо, и вуланец пропал в зеркале, но через минуту снова появился – злой как чёрт. И так три раза.
Тимка гнусно, но заразительно захихикал.
– Знаешь, – прокомментировал он очередной выход вуланца, – я начинаю думать, что работать Стражем – дело довольно весёлое!
Вот что Павел больше всего не выносил на этой частоте – так это отсутствие нормального света. Багровые отблески усталого тусклого солнца в стране вечного сумрака придавали и без того пустынным пейзажам какую-то запредельную апокалиптичность, чем-то до жути напоминая Марс.
Растрескавшаяся красная глина с чахлыми колючками, слегка припорошённая песком и присыпанная галькой, уныло тянулась до самого горизонта. Страж лежал на земле, всем телом ощущая её раскалённую сухую поверхность.
Находиться здесь неприятно. Понижение вибраций, если оно запланировано, можно облегчить диетой из мяса и прочих тяжёлых продуктов. Тогда не так тошнит при переходе. Сейчас же Павел опрокинулся на Вулан без всякой подготовки и чувствовал себя неважно. Тошнота, головокружение, сила притяжения как будто увеличилась раз в двадцать. Соображать и двигаться в таких условиях очень тяжело. Павел с трудом встал на ноги и огляделся.
Главное сейчас – понять, куда его забросило и где находится портал. А портал должен быть где-то рядом, так как послужил маячком для точки назначения. Павел припомнил рисунки в учебнике по географии Измерений и соотнёс с тем, что лицезрел сейчас перед собой.
Слева тянулись низкие перекошенные дома с плоскими крышами и облупившейся краской, а кое-где с выбитыми ставнями. Должно быть, окраина Рауга, столицы Вулана, – вдалеке отчётливо виднелись шпили Дард-Ратена, резиденции Превенса – одного из Восьми, Высшего мага этого поганого измерения.
Справа, за мусорной свалкой, раскинулась знаменитая вуланская пустыня Дарго, где и очнулся Страж. Здесь обитают самые гнусные вуланские твари. Они не гнушаются даже собратьями, когда голодают. А голодают они почти всё время.
Павел передёрнул плечами. Надо убираться с открытого места. Он стоял в двухстах метрах от самого крайнего из домов. «Запах» портала шёл от завешенного плотной тканью закрытого окна. «Запах», потому что на Вулане энергетические отпечатки можно было «почуять».
Павел внимательно вгляделся в палящее марево Дарго. Никакого движения. Странно. В домах – тоже, как будто все вымерли. На свой страх и риск, не рассчитывая, что удача продлится долго, он ринулся к подозрительному дому. Под ногами скрипела галька, похрустывали чьи-то раздробленные кости, попадались куски одежды, детали каких-то непонятных предметов.
Павел не сразу сообразил, что шаги сзади – это не эхо. Оглянувшись, он понял, почему не видно ни одной души. По вуланским меркам сейчас вроде как вечер, а вечером сх*угги выходят на охоту.
В правой руке мгновенно потяжелело. Материализовавшийся «Вальтер» 1938 года (непонятно, почему из подсознания выплыл именно он) придавал уверенности, но Павел достаточно хорошо знал повадки этих тварей, чтобы не питать иллюзий на их счёт.
В отличие от реального оружия, материализованный на иных частотах Р38 обладал одним неоспоримым преимуществом: патроны в нём закончиться не могли по определению, так как не были настоящими патронами, а всего лишь визуальным воплощением веры, воли и намерения. Любая неуверенность – и ты труп.
Сх*угги напоминали гиен. Такое же опущенное туловище, из-за которого создавалось впечатление, что твари ходят вприсядку. Однако ростом они превышали датского дога, а шириной груди напоминали откормленного бычка. Количеству зубов же в ощеренной пасти позавидовали бы, наверное, даже акулы. Ржавого оттенка клочковатая шерсть равномерно покрывала всё тело, кроме морды, защищённой твёрдой чешуйчатой кожей.
Павел прикинул. По здешним меркам стая не слишком большая – десятка полтора. Но чтобы умереть тяжело и мучительно, одинокому путнику достаточно и одной такой твари. Нет, умереть «насовсем» здесь, конечно, не получится. Но сх*угги обычно рвали жертву острыми клыками, получая при этом необходимые потоки жизненной энергии Си. А к утру тело восстанавливалось, используя для регенерации ручейки эмоций – тоски, скорби, страха, похоти. Струйки живительной Си проникали сюда из Серого Мира естественным путем. Высокопоставленные вуланцы имели такую энергию в запасе и могли «умирать» хоть по пять раз на дню. А кревы, специализированная раса вуланцев, за небольшую мзду с помощью этого запаса восстанавливали их при необходимости менее чем за час.
Но у Павла, во-первых, не было никакого желания лепить в свою энергетическую структуру подобные паразитические включения и ронять, в итоге, собственный частотный индекс. Во-вторых, не было времени ждать регенерацию. В-третьих, нет гарантии, что утром его не найдёт какой-нибудь местный упырь и не помешает восстановлению. Ну и, в-четвёртых, несмотря на то, что здесь речь идёт об одном из тонких тел, когда тебя рвут на части, это не просто неэстетично, суетливо и хлопотно, но и, знаете ли, чертовски больно.
Несколько секунд поразмыслив, что именно наделает больше шума – выстрелы или рукопашная схватка с применением холодного оружия, – страж пришёл к выводу, что это абсолютно неважно. Что бы ни происходило на пустыре, вуланцы поплотнее закроют окна и задёрнут шторы. Ну, жрут твари в пустыне идиота, забредшего туда в самое неподходящее время, – это его личное дело.
Павел зло оскалился, безошибочно выбрав вожака, и выпустил первую пулю. Лишившись лидера, стая заметно оживилась. Несколько сх*угги затеяли грызню над телом павшего, желая урвать кусок побольше. Другие кинулись перекраивать иерархическую структуру прямо на месте, делом доказывая своё право на превосходство.
Павел пятился к выбранному дому, по пути стреляя в особо назойливых и не заинтересованных в лидерстве тварей. Их трупы тут же сжирали оголодавшие собратья.
Когда Страж уже упёрся спиной в стену, его преследовал всего один хищник, точнее, хищница. Её глаза горели каким-то остервенелым голодным блеском.
Окно находилось на уровне плеч, осталось только выбить стекло и подтянуться. Но тут сх*угги прыгнула. Павел чудом увернулся и рывком направил тело твари прямо в окно, используя её, как таран. Сх*угги провалилась в комнату, вдребезги разнеся стекло.
Вслед за гортанным плотоядным рычанием кто-то из обитателей жилища бросился к образовавшемуся проему, пытаясь выскочить на улицу.
– Ку-ку! – бросил Страж, прижав дуло к виску обессиленно повисшего на подоконнике вуланца.
Павел выстрелил, и пуля прошла навылет сквозь череп бедолаги. Он всё равно утром воскреснет, а оставишь в живых, будет под ногами путаться. Павел вывалил тело наружу, рукавом вытер с лица кровь и ошмётки мозга и полез в окно.
В комнате тем временем, судя по рыкам, воплям и возне с причмокиваниями, активно ели кого-то ещё сопротивлявшегося. Наступившая внезапно тишина знаменовала победу сил зла над другими силами зла – сопротивление было подавлено на корню.
Павел огляделся. Сх*угги была занята роскошным ужином и только вяло порыкивала, на случай, если Павел захочет покуситься на добычу. На её счет можно пока не волноваться. Где зеркало?
Павел заглянул в соседнюю комнату и рассмеялся. Ребята всё же замкнули тоннель. Третий из дежуривших у портала риодинов напоминал белочку в колесе. На глазах у Стража он два раза выскочил из портала и нырнул обратно, злясь всё сильнее и недоумевая, почему испортилась игрушка.
– Ку-ку! – словарный запас Павла в этом дурацком измерении беднел на глазах.
Впрочем, вуланец всё понял и без длинных фраз. Он дёрнулся и развернулся к неприятелю, прекратив скакать по порталу туда-обратно. Риодин взмахнул руками, пытаясь что-то «колдануть» (в материализации эти ребята разбирались не хуже Стражей), но Павел не захотел дожидаться эффектной демонстрации вуланских возможностей, а по-простому снова нажал курок, почти не целясь.
Обмякшее тело он швырнул аппетитно чавкавшей сх*угги, которая, ошалев от такого счастья, даже пару раз вильнула коротким, словно обрубленным, хвостом.
Портал колыхался в деревянной раме жидкой ртутью. Изучив структуру, Павел сообразил, что именно рама является Ключом. Убрать её – и энергия, искажающая пространство, рассеется в воздухе.
Напевая под нос весёлую песенку под аккомпанемент разгрызаемых костей, Павел аккуратно опустил зеркало на пол. Материализовал канистру и спички, затем облил раму керосином и поджёг, но не рассчитал. Оплавленная рама растеклась сюрреалистической горящей лужей, освобождённая энергия хлынула на свободу. Локальный взрыв разметал горящие шматки по всей комнате. Павел еле успел нырнуть за старый диван.
Впрочем, один горящий кусок, похожий на лаву, всё же достал его. В плечо словно стрела влетела. Он быстро стянул с себя куртку, и в этот момент стены вспыхнули красивым синим пламенем. Павел сразу узнал его – «очищающий огонь», доступный только риодинам высшего уровня. Маленькая авантюра с порталом не осталась незамеченной. Кто-то очень могущественный решил замести следы и уничтожить вражеских лазутчиков, а заодно и нерадивых подчинённых, которые умудрились прошляпить портал.
Тела. Их нужно вытащить из пожара, иначе они не восстановятся. Одно дело убивать понарошку, оставив душе шанс на Воплощение и возможность уйти на более высокие частоты, а другое – стереть их в пыль. А этот «огонь» уничтожит навечно.
Перетаскивать тела и переваливать их через подоконник – дело небыстрое, но другого пути не оставалось. Дверь заблокирована тем же могущественным хозяином всей этой богадельни.
Павел выпрыгнул наружу и оттащил трупы подальше от дома, включая тело того, первого вуланца. Потом Страж вернулся. Забившаяся в угол сх*угги скулила от ужаса, растеряв все свои боевые качества. Какой бы тварью она ни была – всё равно не заслужила распыления на атомы. Кто знает, может, они тоже воплощаются.
Сх*угги сжалась в комок, словно страстно желала уменьшить свои размеры раза в четыре. Рядом грохнулась полыхающая балка, и от страха зверюга гаркнула что-то почти человеческим голосом. Всё, медлить нельзя.
Павел подхватил животное на руки, силой выволок к окну. Ощутив манящий запах свободы, через подоконник сх*угги перелезла сама. Павел попытался выбраться следом, но часть прогоревшего потолка с жутким треском рухнула ему прямо на голову.
Очнулся он неподалёку от горящего дома, его лицо вылизывал тёплый язык. Руку саднило – ещё бы, такие следы от зубов, хоть и не глубокие, но неприятные. Павел отодвинул от лица зловонную морду своей спасительницы и сел, держась за голову. Сх*угги вопросительно заскулила, заглядывая Стражу в лицо до ужаса разумными глазами.
– Всё в порядке, – сказал он ей. – Спасибо… Не ожидал.
Сх*угги радостно отряхнулась, вильнула хвостом и, развернувшись, потрусила по своим делам. А Павел сидел на сухой земле и думал о том, что если даже животные здесь понимают, что такое благодарность, то у всего измерения есть шанс.
Риодин прекратил бегать по тоннелю и пропал в недрах Вулана. Потом портал вздрогнул, и из него ударило взрывной волной. По крайней мере, я так подумала, потому что «лужа» выгнулась и опала, а через мгновение вновь превратилась в обычное зеркало.