– Желаю, чтобы Гронг и Рене сегодня не проиграли в карты! – сказал я мысленно.
– Тебе-то что до них? – строго спросила Настя.
– Пока ты спала, меня выставили из игорного клуба потому, что я маг. Они собрались играть и на мои деньги.
– Гм. Желание вызвано личными мотивами и ощущением несправедливости – устроители лишили тебя возможности сыграть с ними честно…
Она взяла долгую паузу, потом сказала печально, – всё-таки ты редкая сволочь!
– Извини! Если это трудно, то не надо!
– Желание высказано, уже надо, – вздохнула она. И заорала, – не смей меня жалеть, гад! Иди в каюту! – заговорила холодно, – по твоему желанию, повелитель, мне придётся надолго отлучиться, – вздохнула, – хорошо хоть дистанция, вроде, не критичная.
– Настя!
– Иди уже, горе моё! – сказала она, – только не спи там, займись делом.
Вот кто бы говорил!
– Само собой, Настенька! Какой тут сон, я так за тебя переживаю!
Настя глухо зарычала и пропала. Я позвал её – нет ответа. Поплёлся в каюту Гронга. Она права, конечно, спать было бы свинством, поработаю над дневником.
Каюта Гронга ничем в принципе от моей не отличалась, разве что запахом. Сразу становилось ясно, что здесь ночевал орк. Идея поменяться с ним каютами предстала в другом свете… хотя он же сходил в душ и купил одеколон. Я уселся за стол и сразу вспомнил, что книжка-то моя в сумке!
Вскочил… и сел обратно. Мне нельзя подходить к игорному столу. И вряд ли даже в самом худшем случае Рене позволят поставить её на кон, да и в случае проигрыша это уже станет неважным, Настя развоплотится. Какой же я на самом деле гад! Ладно бы нужны мне были эти монеты, себе-то врать незачем. Захотелось поставить опыт, сыграть всё-таки по-своему.
Однако что теперь делать? Книги нет, а с дневником можно поработать и лёжа. Я переместился на кровать, только туфли снял. Закрыл глаза, дневник открыл, это я точно помню. Встал слишком рано, нервничал, плюс серьёзная тренировка… главное – я знал, что мне нельзя спать! Вернее, я считал, что нельзя, Настя обидится, а у меня натура такая – делать, чего нельзя. Тем более когда никто не мешает.
Разбудил меня Настин голосок на всё сознание, – всё-таки дрыхнешь, гад! Вот свинтус! Я там! По твоему вонючему желанию! Рогами упираюсь! А ты тут топишь! Чёрт ленивый!
– Настенька, осторожней с отождествлением, – проговорил я примирительно, – это тебе вредно.
– Заботливой подонок! – прошипела она мне в мозг.
Я сел на кровати, спустил ноги, принялся натягивать туфли, – да, рад видеть тебя в полном здравии. Как я понимаю, всё получилось?
– Получилось, – пробурчала демон сердито, – пойдём, посмотришь.
– Да сами придут, расскажут, – возразил я, – на что смотреть?
– На колесо, – бросила она, – тебе это будет полезно.
Злить Настю ещё сильнее я посчитал лишним, и не помешает со сна пройтись, развеяться. Я вышел в коридор, закрыл каюту и направился на палубу. Не доходя до колеса услышал истеричные вопли, что перемежались неравномерными паузами. Подошёл ближе и увидел у колеса группу пассажиров выстроившихся один за другим. Они стояли в очереди к технологической дверце колеса.
Она была открыта, а Гронг, видимо, настала его очередь, вынув из штанов впечатляющих размеров хрен, направил туда мощную струю. Он всё-таки выдул три большие кружки пива за обедом и в клубе, наверное, угощался. Следующим в очереди стоял Рене с сумкой на плече, заметил меня, помахал рукой.
Вопли раздавались именно из колеса, но сейчас слышался только дробный стук, плеск лопаток и прерывистое журчание орка. Я перегнулся через борт, пригляделся сквозь мельтешение лопаток. Заметил силуэт человека, сосредоточенно бегущего на четвереньках. Он очень старался, ловко переставляя конечности на перекладинах. Ему удалось сместиться от нижней точки, встать. Он бежал некоторое время стоя, возможно так на него меньше брызгало. Но всё-таки оступился, нога попала между лопаток, человек истошно завопил, его потащило вверх. Не доезжая до верхней точки, мужик выпал, громко приложился о перекладины, перестал орать и снова побежал на четвереньках.
Орк тем временем помахал хреном, убрал, застегнул штаны. Обернулся к Рене, взял у него сумку, тот подошёл к дверце и принялся расстёгивать брюки.
– Господа! – воскликнул кто-то из джентльменов, – готовьтесь заранее! Имейте совесть! Очередь ждёт!
– Я тут с голым хуем должен был стоять?! – отозвался Хват и пустил струю внутрь колеса.
– Хотя бы ширинки расстёгивайте! – не унимался общественник.
Гронг подошёл ко мне, довольно улыбнулся, – поздравляю! Мы выиграли!
– А это кто? – спросил я, кивнув на колесо.
– Поймали на шулерстве, – небрежно ответил орк, – такие правила, будет бежать, пока все его не обоссут.
– Ой! А на меня очередь заняли?!
– Только для членов клуба, – строго заметил Гронг.
– Ладно, – сказал я разочарованно, – как хоть сыграли?
– По мне удачно, – ответил орк, – а Рене походу тронулся, бормочет о каком-то чуде.
Рене закончил, застегнулся и направился к нам.
– Ну, малой! Поздравляю! Мне в жизни не везло так по-дурацки! – заговорил он возбуждённо, – если честно, мне вообще мало везло. Вот и сегодня на блефе пролазил, карта пришла всего пару раз. А в последний кон попёр я буром с двумя тройками на все, – он кивнул на колесо, – против этого, остальные слились. Так этот идиот выкладывает каре дам по одной…
– И что? – не понял я.
– В каре были две крестовые дамы, – развел Рене руками, – чудо! Тот придурок тоже орёт про нечистую силу. Мракобес.
Мы отправились отпраздновать выигрыш в ресторан. Гронг попал в неловкое положение, его стул оказался занят очень собой довольным джентльменом лет пяти, который угощался мороженым в присутствии мамы или нянечки, миловидной дамы средних лет. Гронг только подошёл, джентльмен поднял на него измазанную мороженным мордашку, открыл рот и на полсекунды задумался, что же ему предпринять. Решил, видимо, раз рот уже открытый, традиционно заорать.
Гронг обратился к няне или мамочке, принялся объяснять, что этот стул сварили специально для него, дабы он не ломал человеческую мебель. Низкое рокотание его легко перекрывало дискант мальчишки, и вид он при этом имел мирный, располагающий, где-то вызывающий восхищение – орк в костюме при галстуке и не воняет.
Дама смутилась, – а это ваш стул? Извините, официант не предупредил. Мы, конечно, пересядем, только Томи там очень нравится, боюсь, он будет плакать… – она застенчиво улыбнулась орку, – места за столом хватает, если вы не откажитесь усадить Томми на колени.
– Обоссытся, – сказал Рене с видом знатока.
– Что вы! Томми давно не писается! – вступилась мама или нянечка за репутацию орущего джентльмена.
– Если Гронг возьмёт его на колени, точно обоссытся, – стоял на своём Рене.
– А давай поспорим? – предложил я, – на монету.
Мне показалось, что в этом обществе парни не станут наливаться пивом и ругаться.
– Ну, давай, – пожал плечами Рене.
Орк осторожно взял джентльмена под мышки, приподнял, показал нам, – ещё сухой.
Уселся на свой стальной трон и посадил парня на колено, придерживая его за бочок. Томми заткнулся, оценивая ощущения. Обернулся к орку, оглядел, судя по всему, решил, что так ещё круче, и вернулся к мороженому. Мы с Рене заняли свободные стулья, он протянул мне монету.
Солнце припекало бы ещё знатно, но хорошо было сидеть под тентом. К нам подбежал официант, я с умным видом заказал на всех кофе с пирожными. Рене и Гронг тяжело на меня посмотрели, но возражать не стали, мой план сработал. Принесли заказ, мама или нянечка снова улыбнулась и начала светский разговор:
– Извините, пожалуйста, вы орк?
– Гронг, – представился громадина.
Он осторожно взял чашку и, чуть склонившись в сторону, чтоб не капать на мальца, пил маленькими глотками. Мальчик не стал грузиться причинами появления перед собой большой тарелки со здоровенным куском бисквита и крема, без размышлений запустил туда ложку.
– Ой! Я никогда не видела орков, совсем иначе их себе представляла! – призналась дама, – очень приятно убедиться в глупости расхожих представлений.
Гронг засмущался, опустил глаза, взял ложку и загрёб пирожного.
Пацан возмущённо обернулся к нему, – эй! У тебя слишком большая ложка! Ты пропускаешь два раза!
Гронг серьёзно кивнул, парень вновь занялся сравнительной дегустацией пирожного с мороженым и наоборот.
– А мы с внуком возвращаемся в Ремуз, – сообщила дама, – ездили повидаться с его родителями, они служат на лесозаготовке. Меня звать Иля.
Я взглянул на неё чуть внимательнее – бабушка?! Да ей на вид слегка за тридцать!
– Рене Хват, – проговорил Рене, он небрежно кивнул на меня, – мой ученик, мы ему пока не придумали имя.
– Тот самый поисковик?! – воскликнула Иля, – вот это да!
– Возвращаемся из экспедиции, – скромно сказал Рене.
Томми обернулся к Гронгу, – ты не умеешь до трёх считать? Твоя очередь!
Орк покладисто зачерпнул из тарелки под его требовательным взглядом.
Томми убедился, что ложка пошла по назначению, сказал сварливо, – ладно, буду считать за тебя.
Мне успела поднадоесть эта милота, я сказал Рене, – что с нашими деньгами?
– Выиграли три с половиной тысячи, две с половиной я, и Гронг одну, – ответил Хват.
– Разделим? – предложил я.
– А завтра опять скидываться? – поморщился Рене, – пусть по-дурацки, но прёт же! Надо играть!
Я нехотя кивнул, сказал только, – достань из сумки книгу, мне она нужна.
– Книга заклинаний? – уточнил он уважительно.
– Она, – не стал я его разочаровывать.
– Ой! – подала голос Иля, – а вы маг? Моя Геля тоже маг и замуж вышла за мага! Недавно закончили колледж и сразу устроились к гномам в «Зябрум»! Правда, здорово?
– Это восхитительно, Иля! – сказал Рене торжественно.
Я требовательно на него посмотрел, он полез в сумку.
Томми взял большую ложку, набрал с горочкой и развернулся к Гронгу, – открывай рот!
Орк без возражений наклонился к ложке.
– Хороший! – одобрил пацан, – а считать я тебя научу. Вот смотри, это будет раз. Запомнил?
Рене протянул мне книгу, я поднялся из-за стола, – прошу меня извинить, мне нужно заниматься.
– Ой! – восхитилась Иля, – моя Геля тоже с мужем постоянно учили заклинания, особенно когда Томми родился, всё время просили с ним посидеть!
– Это, значит, будет два! – пацан с полной ложкой продолжил обучение Гронга.
Мне реально нужно было уйти, пока я тут всё нахрен не сжёг!
Глава 4
С детства терпеть не могу таких Томми! Нагло лезут на колени, запросто обращаются с милыми просьбами, будто весь мир им принадлежит! Они лопочут всякую ахинею, нисколько не заботясь о том, как к этому относятся окружающие, и чуть что делают удивлённые глазки – а что такого? Да таким Томми просто плевать на всех, кроме себя!
Гронга жалко, если попадёт в рабство к этому чудовищу. Эх, мне бы в своё время такую игрушку! Только кто-то рождается прямо в сказке, им дарят орков, а кому-то даже щенка не разрешили. Вот фиг ему, а не Гронга, пусть Рене бабушку забирает. Ему будет полезно, может, играть бросит. А интересно, как ему Настя помогала? Действительно превратила карты тому бедолаге?
– Вот ещё не хватало! – отозвалась демон, – тот хрен действительно шулер, получил козлина по заслугам. Всегда обращай внимание на тех, кто за игрой часто чешет в затылке, поправляет галстук или ещё что-нибудь в этом роде.
– Ага, ну, славно, – одобрил я.
Посмотрел на часы, до восьми оставалось прилично времени. Отнёс книжку в каюту и направился в лавку, решил-таки завести серёжку. Продавец консультант дожидался меня за прилавком с вымученной улыбкой. В шляпе. Из-под неё поднимались струйки дыма.
Поспешно сорвал с него головной убор, – да ты что?! Я же пошутил!
– Желание клиента закон, – ответил он трагическим голосом, – у нас строгие хозяева, я очень дорожу своим местом.
– Не тем местом дорожишь! – сказал я наставительно, разглядывая его голову.
Приличная причёска опала на корню, загнулась в серые спиральки и испускала вонючий дым.
– Где у тебя салфетки? – спросил я заботливо.
Он надорвал пачку салфеток и подошёл к зеркалу, принялся аккуратно удалять последствия локальной экологической катастрофы. По краям сине-фиолетовой лысины ещё что-то торчало кустиками, но вид имело безрадостный.
– Походи в шляпе ещё… – сказал я в смущении, – тебе купить?
Я встретился глазами с его отражением и даже слегка пожалел, что ещё отражаюсь в зеркалах. Хорошо вампирам – ни совести, ни отражения. У него ведь теперь на шляпы аллергия, скорей всего!
Я сделал поправку, – ну, или парик.
Глаза мужчины замерцали, его ненависть ощущалась физически.
Настенька довольно мурлыкнула, – Лёшик! Ты просто прелесть!
Я решил, что пора менять тему, – а я вот зачем зашёл – хочу купить серёжку. Есть что-нибудь приличное?
Продавец обернулся ко мне с профессиональной улыбкой, – да-да! Одну секунду!
Он открыл стекло на прилавке, вынул подушечку с образцами.
– Это, так сказать, унисекс.
Нагнулся, вытащил коробку поменьше, открыл, – это для бойцов первых ступеней. Их носят с разрешения мастера.
– А без разрешения? – уточнил я.
– Могут побить и вырвать вместе с ухом, – он ласково улыбнулся, судя по взгляду, желая мне именно этого или отрывания вместе с головой.
Я задумчиво склонился над коробкой с бойцовскими серёжками. Одна выглядела весьма симпатично – золотая змейка колечком почти как живая.
– Пожалуй, эту, – я ткнул пальцем.
– Что ж, я предупредил, – пожал он плечами, – десять серебряных монет.
Нефигассе! Но что делать-то уже?
– Упакуй, – сказал я и полез в карман брюк.
Здорово всё-таки ощущать в карманах эту тяжесть. Продавец вынул из-под прилавка бархатную коробочку, переместил в неё змейку, подал мне. Принял монеты и выбил на кассе чек.
– Спасибо за покупку, приходите ещё.
– Эй! А подарок от заведения!
Он коротко на меня взглянул и положил передо мной кусок мыла и шнурки.
– Тогда и пакетик давай, – сказал я невозмутимо.
По пути в цирюльню Настя деловито спросила, – ты хоть немного понимаешь, что творишь?
Я грустно вздохнул. Этим вопросом, честно говоря, меня ещё в той жизни достали. Ну, как, спрашивается, человек может всё понимать?!
– Сказано же про грехи «вольныя и невольныя», – ответил я смиренно.
– Ну, так я тебя поздравляю! – весело воскликнула демон, – теперь у тебя есть я и статистика! Посмотри «информацию».
Я вывел общее меню и взглянул на светящуюся бирюзой кнопку.
«Вы довели человека до бешенства, не испытывая к нему никаких чувств. Сила духа плюс 1. Опыт плюс 20. Одержимость вашего демона плюс 5.
Ненависть человека сформировалась в спонтанное, но устойчивое проклятье. На нём отныне тень Тьмы. У вас появилась характеристика «благосклонность Тьмы».
Поздравляем! Проклятье заключено в приобретённой вами серёжке, вы создали первый амулет Тьмы. У вас появилась особенность «мастер амулетов». Опыт плюс 20».
– Ну, что такого? – сказал я Насте, – дядька просто психанул. Сам же выбрал эту таблетку, вот сам и виноват!
– Хрен с ним пока, – согласилась Настя и спросила, – а вот скажи, куда ты сейчас идёшь?
– К цирюльнику, конечно! – не понял я вопроса.
– Зачем? – снова спросила демон.
– Ухо проколоть! – сказал я раздражённо.
– И что ты повесишь на ухо? – не отставала Настя.
– Как что? Купили же серёжку! Десять чёртовых монет! – она меня всё-таки довела.
– Вот после всех предупреждений? – уточнила она.
– Да херня всё, мракобесие! – отмахнулся я.
– Ну, иди, – сказала Настя весело.
В цирюльне мастер на мою удачу был свободен, сразу меня узнал, – решил проколоть ухо?
– Да, вот купил, – я подал ему коробочку.
– Вау! Какая прелесть! – восхитился он, – у тебя третий дан?! Респект!