— Что? — Армин прямо глянул на ухмыляющееся лицо напротив. — Чт?.. Не-ет, не буду я смотреть на твой писюн!
И почему-то именно в этот момент в туалет должен был войти какой-то парень. Он остановился, с опаской глянул на Армина и, встряхнув короткими дредами, протянул:
— Что ж, спасибо, что предупредил.
Он ещё раз окинул Кирштайна взглядом и прошёл к писсуару. Армин чуть сквозь землю со стыда не провалился. Пока парень с дредами справлял нужду, он нервно жался в сторонке, мысленно прося, чтобы этот неловкий момент наконец прошёл. А вот Хранителю, похоже, всё было до фени.
«Ну, конечно, — зло подумал Армин, — его ж не видят».
Хранитель медленно подошёл к вошедшему парню и с интересом осмотрел его волосы.
— Странная причёска, — весело заключил он, — похожи на детские маленькие сосисочки. Мне дедушка их как-то готовил, вкус так себе, если честно.
Армин чуть по лицу себя не ударил. У этого Хранителя не было никакого чувства такта. А тем временем Хранитель уже обогнул парня с дредами и встал возле писсуара, поставив на него локоть и внимательно наблюдая за происходящим.
«Свали оттуда», — одними губами потребовал Армин,
Так неловко ему не было уже очень давно. У него даже закралась мысль, что Хранители специально пользуются своей невидимостью, чтобы вытворять всякие непотребные дела. Интересно, а вдруг кто-нибудь за ним так же следит в уборной? Одна только эта страшная и противная мысль заставила Кирштайна-младшего исходить мурашками.
— Нет, — вдруг заговорил призрак, потирая подбородок, — Хранителем ему точно не стать.
Армин внимательно посмотрел на высокого парня возле писсуара.
«Вот такой?», — мысленно спросил он, располагая указательный и большой пальцы руки где-то на семи сантиметрах друг от друга. Хранитель замотал головой и показал расстояние сантиметра в четыре. Армин прыснул в кулак, и парень с дредами тут же изучающе посмотрел на него через плечо. Кирштайн отошёл чуть в сторону, пытаясь не пересекаться с ним взглядом и не рассмеяться в голос. Армин смог спокойно выдохнуть, только когда пришедший молодой человек вымыл руки, не забыв одарить его при этом странным, пронизывающим взглядом, и, стряхнув с них капли, вышел из уборной. И они снова остались вдвоём. Только он и непонятное, немного прозрачное нечто в виде человека, которое называло себя Хранителем.
— Так, давай по порядку. — Армин решил подойти систематически. — Ты Хранитель, — в ответ кивнули, — типа как Ангел-Хранитель из Библии, только не ангел, и ты не моя галлюцинация, — снова кивок. Становилось весело. — Так, а звать как? Ну если вам там дают имена.
— Армин, — прозвучало в ответ.
— Да, я знаю своё имя, спасибо. Но как зовут тебя?
— Меня зовут Армин, — улыбнулся Хранитель. — Моё имя Армин Арлерт.
И Кирштайн завис. Он несколько секунд огромными глазами молча смотрел на улыбающегося парня напротив и просто не мог поверить в это. Нет, точно галлюцинация.
— Подожди-подожди, я правильно расслышал? Армин Арлерт, тот самый Арлерт? — не поверил он.
Хранитель призадумался и скрестил руки на груди.
— Ну, смотря что ты подразумеваешь под словами «тот самый».
— Да ладно, не придуривайся. Ты лучший друг моего дяди, Эрена Йегера? Тот самый, который умер двадцать лет назад и чей памятник я разб?.. — Армин вовремя себя остановил — не очень-то хотелось вспоминать тот ужасный поступок в присутствии хозяина памятника. — В смысле, ты правда он?
— Да, правда. И да, когда ты колошматил моё надгробие, я реально в гробу переворачивался. — Кирштайн испуганно посмотрел на Хранителя. Арлерт прыснул и махнул рукой: — Да ладно, я пошутил. Но это было неприятно.
Армин виновато потупил взгляд и пожал плечами.
— Извини, я вспылил.
Он немного помолчал, а потом с интересом посмотрел на Арлерта и медленно обошёл вокруг. Всё это действительно было странно. Армин ещё никогда не встречался с потусторонними духами, призраками и прочими непонятными штуками. Он и в детстве-то никогда не верил во всё это, считая лишь выдуманными сказочками, чтобы пугать непослушную ребятню, а тут на тебе, в сознательном возрасте встретиться с собственным Хранителем. Кирштайн остановился, задумчиво потёр подбородок и неожиданно ткнул Арлерт рукой в живот, и та прошла насквозь тела Хранителя.
— Вот это круто! — восторгу Кирштайна-младшего не было предела. Если б только Анна это увидела.
Он поднял взгляд и встретился с синим морем хмурых глаз Хранителя.
— Это было грубо, — недовольно отозвался Арлерт.
— Извини. — Армин убрал руку и смущённо прошёлся ладонью по шее. — До сих пор в голове не укладывается: лучший друг моего дяди — мой Хранитель. Теперь понятно, почему дядя сказал мне доверять тебе. — Он упёрся руками и, подпрыгнув, сел на подоконник. — Дядя скучает по тебе, до сих пор не смирился с тем, что ты умер. Знаешь, — усмехнулся Армин, — он не поминает тебя второго, а празднует твой день рождения третьего, тогда же и едет к тебе на могилу. Для него ты всё ещё жив.
Армин вздохнул и посмотрел на своего Хранителя. Море в его глазах печалилось, для Арлерта эти воспоминания были тяжелы, Эрен был дорог ему. Эрен и сейчас дорог ему.
— И ты очень похож на своего дядю, — отозвался Хранитель, — и очень похож на отца.
— Отца? Ты знаешь моего папу? — Арлерт кивнул, и Армин резко спрыгнул с подоконника. — Значит, ты можешь отвести меня к нему? Ну, то есть я смогу поговорить с ним, как и с тобой?
Надежда с огромной радостью смешались в груди. Он почти каждую ночь представлял, как вновь говорит с отцом, как обнимает его, ощущает тепло его крепкого тела и слышит мерный стук его сердца. Он почти каждое утро просыпался со слезами на глазах, пытаясь сохранить в памяти лёгкую дымку сна, в котором их семья была вместе, в котором он мог быть рядом с отцом. И пусть это будет лишь его образ, пусть он не сможет дотронуться до него, но Армин жаждал всем сердцем ещё хоть раз взглянуть в добрые карие глаза и услышать любимый нежный голос.
— Нет, ты не сможешь сделать этого. — Слова резанули больнее самого острого ножа. Хуже всего, когда тебе дают надежду, а потом безжалостно забирают её. — Люди не могут видеть небожителей.
— Но я же вижу тебя, — возразил Армин.
— Ты видишь меня лишь потому, что я твой Хранитель, и потому, что ты…
Арлерт замолчал и отвёл взгляд, он явно что-то скрывал.
— Потому что я что?
— Ну, ты не похож на других людей, — закончил Арлерт. — Таких, как ты и Эрен, на Небесах называют «аномалиями».
Армин много слышал обзывательств в свой адрес: глухомань, неудачник, тугодум, бестолочь и прочее, но аномалия — это что-то новенькое.
— Мы что, для вас то же самое, что для нас пришельцы? — Арлерт неоднозначно пожал плечами. — Здорово. Просто супер, — безрадостно развёл руками Кирштайн. — И ты сказал такие же, как я и Эрен. Дядя тоже может видеть своего Хранителя?
— Нет. У Эрена его вообще нет. Он один из немногих, кто сам себе хозяин, и поверь, это доставляет много хлопот наверху. Ты же можешь видеть то, что обычному человеку неподвластно, и я — тому живое доказательство.
— Живое, — усмехнулся Армин.
— Не придирайся к словам, — осадил его Хранитель.
У Армина в голове всё перепуталось. Слишком много новой информации навалилось на него сразу, не привык он к такому. Хранители, небожители, теперь ещё оказывается, что он «не такой, как все».
— Кстати, раз я «аномалия», то у меня есть какие-нибудь супер силы? Типа телекинеза? — Армин выбросил руку вперёд, пытаясь силой мысли поднять в воздух кусок мыла.
— Нет.
— Или, может, я могу летать? — Армин подпрыгнул.
— Нет.
— Управляю огнём? Водой?
— Нет, — повторил Арлерт, начиная сердиться.
— Останавливаю время? Говорю с животными? Читаю мысли?
— Нет, нет и нет.
— Рентгеновское зрение?
— Рентгеновское зрение? — удивился Хранитель.
— Ну да, иногда это полезно. Особенно на уроках физкультуры с девчонками, — ехидно улыбнулся Кирштайн.
— Нет. И что бы ты больше ни спросил, ответом будет «нет». У тебя нет никаких супер способностей, Армин.
Армин расстроенно вздохнул и присел обратно на подоконник.
— Раз ты Хранитель, то твоя обязанность оберегать меня, ведь так?
— Что-то типа того.
— Что-то типа того, — хмыкнул Кирштайн-младший. — Ну, спасибо тебе тогда, что уберёг меня, когда я упал в репейник в детстве, когда на меня напал рой пчёл на пасеке, — съязвил он, — спасибо, что спас меня от бродячей кошки, расцарапавшей мне руку. О да, за мою глухоту тебе тоже спасибо. — Армин внимательно посмотрел на спокойного Арлерта. — Хреновый из тебя какой-то Хранитель, уж извини. Я ведь на заводе чуть не помер, а ты просто сидел и смотрел.
— Я предупреждал тебя, — сердито напомнил Арлерт, его явно задели слова Армина. — Если бы ты послушался, этого бы не произошло. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило вернуть тебя на «истинный путь».
— Откуда я мог знать, что вечная слежка за мной из-за заборов — это твоё предупреждение об опасности?! — вспылил Армин. — Это больше походило на преследование маньяка-извращенца. Нельзя было просто сказать: «Не ходи на этот страшный завод, иначе свалишься в яму и сдохнешь там»?
— Ты много не знаешь об этом мире, Армин, — спокойно ответил Хранитель. — Есть то, что мы не вправе изменить, на что ни одному Хранителю нельзя повлиять.
— И что же это? — фыркнул студент.
Арлерт прямо посмотрел на Армина, но вопрос оставил без ответа.
— Я итак сказал тебе слишком много. Впредь будь начеку, хорошо?
— И что это должно значить? — спросил Армин, но когда он поднял голову, в туалете уже никого не было. — Спасибо за информацию, дорогой Хранитель! Она крайне полезна! — съязвил он.
Он развёл руками и хлопнул себя по бёдрам. Эта встреча оставила гораздо больше вопросов, чем ответов.
========== Глава 3 ==========
Арлерт сорвал травинку и перекрутил её между пальцами. Совсем не так он представлял себе встречу со своим подопечным. Он должен был предупредить Армина о скорой смерти, поговорить с ним нормально, а в итоге сам вспылил и так ничего не рассказал. Хотя, он бы всё равно не смог ничего сделать. Арлерт не был зол, когда его судьба оборвалась за не сколько часов до своего двадцатитрёхлетия, он смог простить это Небесам, но малыш Армин был совсем другим делом. Его судьба была тяжела с самого детства и практически не давала ему передышки. Какой вообще тогда был смысл в такой жизни?
— Я не знаю, что мне делать, Карла, — Армин погладил Сири, пристроившегося у него на коленях. — На сердце не спокойно, чувство такое, будто рёбра вот-вот сломаются.
— Ты слишком много думаешь, дорогой, — отозвалась Карла, пристроившаяся рядом с ним под райской яблоней. — Какой смысл переживать о том, что мы не можем изменить?
— Вот именно, — согласился Сири, блаженно жмурясь, — Карла дело говорит.
Армин прислонился затылком к стволу и взглянул в безмятежное голубое небо. Слова не помогали, кто бы ни говорил ему «смирись», Армин не мог. Это не давало покоя, слёзы стояли в его глазах, но он не мог заплакать. То ли его внутренний стержень не давал, то ли он уже был не способен плакать. Но, возможно, если бы он дал волю чувствам, стало бы гораздо легче.
— Неужели вам не жаль своего внука?
Карла медленно моргнула и перевела взгляд с юноши на небо.
— Конечно жаль, Армин, и будь у меня хоть какая-то возможность, я бы обязательно его спасла. Но есть то…
— На что мы не можем повлиять, — тут же закончил за неё Армин. — Я знаю, я слышал это уже множество раз, но это не правильно. Я… — он резко выдохнул и замотал головой, — я хочу исправить этот закостенелый режим.
— Ты бы поосторожней со словами, — заскрипел Сири, причмокивая, — если кто-нибудь тебя услышит, проблем не оберёшься.
— Конечно, — согласился юный Хранитель и почесал в благодарность кота за ухом.
— Ох, блаженство, — замурчал матагот. Он приоткрыл глаз и посмотрел вдаль. — К тому же, Армин, у тебя есть и другая проблема.
Сири указал лапой на приближающегося человека. Да, Армин боялся этого, он знал, что когда-нибудь придёт время, что так или иначе об этом станет известно. И по сути, он просто откладывал неизбежное. Мнимая свобода.
— Отличная сегодня погода, — заметил пришедший, потягиваясь, — впрочем, как и в любой другой день.
— Здравствуй, Жан, — поздоровалась Карла.
Жан внимательно оглядел собравшихся, особенно притихшего Армина.
— Я не помешал? — поинтересовался он.
— Нет-нет, присаживайся к нам, — Карла похлопала по земле, приглашая зятя составить им компанию.
Жан улыбнулся и плюхнулся на зелёную траву.
— Только не смей кричать, — сразу же предупредил матагот, — иначе я расцарапаю тебе лицо. Я только достиг высшей степени нирваны.
Жан нахмурился и, скривив рожицу, чуть придвинулся к Армину.
— Эй, дружище, — шёпотом позвал он, — если ты ему случайно свернёшь шею, я не буду ругаться.
— Я всё слышу, — отозвался Сири, дёрнув усами.
Армин и Карла тихонько засмеялись, их всегда забавляли отношения этих двоих.
— Рада, что твой дух не упал, после всего этого. Ты молодец, Жан.
Кирштайн вздёрнул бровь и удивлённо глянул на женщину.
— После чего этого? Что-то случилось?
— Как что? — вопросила Карла и обернулась к Хранителю: — Армин, дорогой, ты не рассказал ему?
Не рассказал, и очень надеялся, что ему не придётся рассказывать, но, похоже, этого было не избежать.
— Не рассказал о чём? — спросил Жан. Армин сжал губы в узкую полоску и отвёл взгляд. — Армин?
— Про твоего сына, — помог Сири.
Армин сердито посмотрел на кота, но тот и ухом не повёл. Жан всегда остро реагировал, когда речь вдруг заходила о его сыне. Бывало время, когда он по несколько раз на дню спрашивал о нём и теребил бедного Хранителя. Помнится, когда с малышом Армином случались неприятности, Жан буквально ходил за Арлертом по пятам, не давая тому и минуты отдыха. Сейчас же будет буря пострашнее.
Армин немного помолчал, собираясь с духом, и ответил:
— Это насчёт судьбы Армина. Дело в том, что… — он вновь замолчал, но грозный и взволнованный взгляд Жана заставил говорить дальше: — Скоро Армин предстанет перед Небесным Судом.
Арлерт видел друга насквозь, видел, как его внутренний мир начал, точно песочный замок, рассыпаться по крупицам. Семья для Жана дороже всего.
— Не-ет, — протянул Кирштайн, — ты же этого не допустишь, верно? Ты же поможешь ему, да? Знаю, придётся немного попотеть, потому что сынишка тот ещё сорванец, но ты же справишься и не позволишь ему умереть?
— Хранителям нельзя вмешиваться в судьбу, — пояснил Армин.
— Тогда какой вообще в вас смысл?! Что, будешь просто стоять и смотреть, как умирает мой сын?!
— Чтобы спасти его, мне придётся пойти против воли Небес.
— Ну так пойди!
Жан выкрикнул это так громко, что Сири подпрыгнул от неожиданности и вздыбил шерсть.
— Мальчики, не ругайтесь, — попыталась примирить их Карла.
Армин понимал причину злости друга, понимал, как больно ему было услышать такое. Понимал, потому что сам чувствовал то же самое. И оттого ему было ещё тяжелее сказать:
— Прости, Жан.
Злость ушла с лица Кирштайна, уступив своё место бесконечной скорби.
— Я думал, мы друзья. — Жан покачал головой и, не сказав больше ни слова, пошёл прочь.
— Жан! — прокричал, вскакивая на ноги, ему вслед Армин, но тот не удостоил его ответом.
***
Жан облокотился на перила моста и устремил свой взгляд на гладь реки, где стая из разноцветных рыбок кружилась в медленном танце. Охвативший его гнев потихоньку отступал, оставляя после кровавые раны. В груди было так тяжело, будто сердце стало каменным. И лучше бы это было так; чувства душили, причиняли боль. И что ему теперь делать? Что теперь будет с семьёй? Микаса так страдала, когда погиб он, а что с ней будет после смерти сына? Она не сможет этого пережить. А Армин? Он же совсем ребёнок, ему жить да жить ещё. Не правильно это, чтобы дети раньше родителей умирали. Жан хотел, чтобы его близкие радовались каждому дню, не унывали. Жан готов пойти на всё, ради того, чтобы его жена и сын прожили долгую и счастливую жизнь. Он доверил другу самое драгоценное, а в итоге получил от него нож в спину. Белая большая рыбка с золотым пятном на спинке вильнула хвостовым плавником, вызывая на поверхности рябь, отражение Жана заколыхалось, расплылось, а когда вода успокоилась, рядышком появилось отражение Карлы.