— Мам! — громко закричала она и постучала по двери. — Мама, я здесь!
Её время ещё не пришло.
***
Завод оказался даже больше, чем они могли себе представить. И дня не хватит, чтобы обойти его весь, да и не известно, здесь ли ещё дети. Они вновь несколько раз звонили им, но всё оставалось без изменений, мобильные детей были выключены. Эрен всем сердцем желал, чтобы Армин просто специально игнорировал его. Они метались по заводу, как кроты, — не зная, куда идут. Рассматривая его полуразвалившиеся кирпичные стены, закрашенные различным граффити, ржавые погнутые балки, выбитые стёкла, Эрена пробирала лёгкая дрожь. Он осторожно ступал по битому полу, огибая куски камня, осколки и прочий мусор, изредка кидая взгляд на возбуждённую Хисторию, мечущуюся из стороны в сторону и выкрикивающую имя дочери. Саша же жалась возле него, зовя Армина. Когда он вдохнул побольше воздуха и собрался выкрикнуть имя племянника, до слуха донося чей-то приглушённый голос.
— Тише, — сказал Эрен, призывая женщин замолчать, и вслушался. Женский голос действительно звал на помощь из глубин завода. — Вы слышите?
— Лия, — ахнула Хистория. — Лия!
— Вроде, оттуда, — указала Саша на железную дверь у дальней стены.
Чем ближе они подходили, тем громче и отчётливее становились крики. Там, за железной дверью, приваленной большим баллоном, действительно находилась Лия.
— Лия! — кричала Хистория, молотя в дверь кулаком. — Ты здесь? Подожди, мы скоро тебя вытащим.
— Мама, — отзывалась Стрём, — помоги мне, прошу. Мне страшно, мамочка.
Эрену пришлось приложить немало сил, чтобы отодвинуть баллон и освободить проход — силы были уже не те, что в двадцать лет. Как только дверь была открыта, из тёмного затхлого помещения вылетела заплаканная Лия и кинулась на шею матери, громко плача и всхлипывая. Хистория крепко обняла дочь и, поглаживая её по спине, стала утешать ласковыми словами. Эрен был рад, что Хистория, так сильно переживавшая за своего ребёнка, наконец могла успокоить своё сердце. А вот сердце Эрена только ещё больше разволновалось. Йегер заглянул в комнату, но не увидел ничего, кроме непроглядной тьмы.
— Лия, — обратился он к девушке, — где Армин? Он с тобой?
Та отрицательно покачала головой.
— Не знаю, мы пришли вместе, но потом разминулись. Я правда не знаю, где он.
Эрен крепко сжал челюсти.
***
Армин, почти не мигая, пустыми глазами всматривался в чернь грозного неба, видневшегося через дыру в крыше. Дождевые капли безостановочно падали на его побелевшее лицо, но если раньше они неприятно покалывали кожу, то сейчас Армин уже не чувствовал ничего: ни воды, подступающей к его горлу, ни боли в ноге, ни мира вокруг. Он потерял с ним связь так же, как и с собственным телом. Единственное, что он ещё мог чувствовать, — только пробирающий до костей холод.
— Ли-я, — по слогам прохрипел Кирштайн.
Он так сильно и долго выкрикивал имя девушки, звал на помощь, что сорвал себе голос.
«Надежда умирает последней» — Армин столько раз слышал из уст других эту воодушевляющую фразу, что она казалась ему неоспоримой истиной. Но никто не говорил, что произойдёт дальше, когда надежда всё-таки умрёт. Армин нашёл ответ.
Конец.
Веру он сжёг собственноручно чуть более трёх лет назад, любовь похоронил в старом пикапе часом раннее, а надежда… Надежда утонула в грязной дождевой воде ямы заброшенного автомобильного завода, а через несколько минут он и сам будет навеки потерян в этом забытом Богом месте. И как только сядет его сердце, как только лёгкие сделают свой последний надрывный вдох и подёрнутый пеленой взгляд остановится на одной точке, наступит его конец.
— Эй, не делай такое страшное лицо. Рановато тебе ещё, — прозвучало сверху.
И тем, кто увидит его конец, будет этот парень. Светловолосый юноша сидел на краю ямы и, мыча какую-то мелодию под нос, болтал босыми ногами. Армин бы посмеялся такому жалкому исходу, да только забыл как. Да и был ли во всём этом смысл? Стоило ли вообще оставаться в мире, где обычные доселе вещи стали несбыточной мечтой, а то, что раньше казалось невозможным и противоестественным, сейчас воспринималось как что-то само собой разумеющееся?
— Ты ангел Смерти, да? — Каждое слово давалось Армину с трудом.
Юноша обратил на него море своих глаз и слегка вздёрнул брови, удивлённый словам подростка.
— Нет, — ответил он и, нагнувшись, шёпотом добавил: — Они те ещё страхолюдины, уж поверь мне.
— Тогда зачем ты здесь? — не понимал Армин. — Зачем ты всё время следил за мной?
— Ну, просто кое-кто попросил присмотреть за тобой. — Юноша слегка улыбнулся, но через секунду улыбка сошла с губ, он нахмурился, прикрыл глаза и, резко вскинув голову, сердито прокричал: — Ой, ну прости, что я так стараюсь!
Армин скосил на него усталый взгляд. Почему всё так обернулось? Он оказался запертым в смертельной ловушке, Лия, скорее всего, уже давно покинула это место, а единственный, кто мог бы спасти его, был его чёртовой галлюцинацией — другого объяснения появлению босоногого парня Армин просто не придумал.
— Ты в курсе, что говоришь сам с собой? — спросил его подросток.
Юноша вздохнул и вновь глянул на Кирштайна.
— Запомни на всю жизнь, Армин: если ты чего-то не видишь — не значит, что этого не существует, и не всё то, что доступно твоему взору, на самом деле реально.
— Тогда ответь мне на один вопрос: ты на самом деле существуешь?
Юноша прищурился, хитро улыбнулся, но вопрос оставил без ответа. И когда Армин вновь решил обратиться к нему, светловолосый парень неожиданно встрепенулся и повернул голову вбок, полуулыбка засияла на его губах.
— Ну вот, — мягко произнёс он, вставая на ноги, — я же говорил тебе доверять ему.
Капля дождя попала Армину в глаз, подросток зажмурился, а когда вновь поднял веки, вокруг никого не было. Кирштайн хмыкнул и расслабился, отдаваясь стихии. Оно и к лучшему, пусть он умрёт так же, как и жил: в одиночестве, покинутый, во мраке, — слеза скатилась по влажному виску, — пусть тело скончается так же, как погибла его душа. До ушей долетел чужой голос, Армин резко открыл глаза, режущая боль мигом прошла по ноге. Надежда сделала ещё один вдох, вера поднялась из пепла, расправляя огненные крылья. Это ещё не конец!
— Эй! Я здесь! Кто-ниб… — только и успел надрывно прокричать Армин перед тем, как грязная холодная вода хлынула в глотку.
***
Эрен метался по заводу как оголтелый, выкрикивая до боли в горле имя Армина. Он снова и снова звонил ему, но телефон так и оставался недоступен. Беспокойство уже давно переросло в огромную тревогу, а перед глазами всё чаще и чаще всплывал образ изувеченного тела племянника. И как бы Йегер ни старался отогнать от себя ужасные мысли, как бы он ни утешал себя, дрожь никак не покидала его тело.
— Армин! Ты здесь, Армин?!
Эрен быстро осматривал верхние мостики, надеясь увидеть там знакомый силуэт.
— Ар!.. — Йегер повернул голову вправо и застыл на месте.
Чуть поодаль, возле окна стоял светловолосый юноша. Тот самый, что раньше так часто снился ему во снах, тот самый, лицо которого он помнил вот уже двадцать лет, тот самый, смерть которого выжгла в его сердце огромную дыру. Старые раны вновь засаднили, воспоминания вмиг заполнили разум.
— Армин, — тихо прошептал Эрен.
Армин Арлерт, его дорогой друг, его названный брат, стоял совсем рядом и выглядел так же, как и двадцать лет назад: молодой, с глазами, сверкающими морем, и лёгкой улыбкой на губах. А взгляд как и обычно добрый и ласковый, с лёгким оттенком грусти. Живой. Эрен пару раз моргнул, но образ Арлерта не исчез. Эрен сделал шаг по направлению к нему, но дальше ноги не пошли. Он хотел кинуться к другу, крепко обнять, расплакаться от счастья на его плече, но здравый смысл подсказывал, что мёртвые с того света не возвращаются, что, дотронувшись к нему, ощутит лишь ноющую тупую боль от прошлых глупых обид, невысказанных слов и вины за то, что не был рядом тогда, когда это было необходимо. Армин поднял руку и, повернув голову, немым жестом указал на большие раздвижные ворота, ведущие в другой отсек завода. И какие-то невидимые руки будто подтолкнули Эрена в том направлении, и до него долетело тихое «Ты выполнил своё обещание».
— Армин! — снова крикнул Эрен и почувствовал огромное облегчение, когда услышал ответ.
Пробегая ворота, он сразу заметил на полу железные балки, на которые сверху из дыры в крыше лилась вода. Подлетев к ним, облегчение сразу улетучилось, и огромный тяжёлый камень страха вновь потянул его вниз. На дне ямы под этими самыми балками по подбородок в воде лежал его племянник.
— Армин, — дрожащим голосом позвал его Эрен.
Армин приоткрыл рот и уставился на дядю полными слёз глазами.
— Эрен, — чуть не расплакался он.
— Ох и угораздило же тебя, — рассердился Йегер, но всё же поблагодарил судьбу за то, что племянник был жив. — Только спокойствие. Так, встать можешь?
— Нет, мне ногу придавило. Пожалуйста, не бросай меня.
Ох и дать бы ему сейчас по балде.
— Да никуда я от тебя не денусь.
Эрен осторожно ступил на одну из балок и, убедившись, что та держится крепко, пролез по лабиринту железа, спрыгивая в яму рядом с племянником. До ушей долетел голос Саши, и Эрен позвал её, сообщая своё местоположение. И стоило только Браус увидеть обстановку дел, как она тут же заохала, завертелась и подняла панику. Пришедшие с ней Хистория и Лия отреагировали более спокойно, но всё же и по их лицам проскальзывала тень паники. Будь возможность, Эрен бы лучше вообще отстранил их от дальнейшей спасательной операции, поскольку относительно успокоившимся Армином вновь овладела тревога.
— Так, — прикрикнул на женщин и детей Эрен, стоя по бёдра в воде, — все взяли себя в руки.
Он вдохнул полную грудь воздуха и, задержав дыхание, погрузился в мутную воду. Нащупав ногу племянника, он прошёлся по ней рукой до голеностопа — металлическая конструкция лежала на щиколотке Армина, вода возле которой окрасилась в бледно-красный. Эрен попытался приподнять балку, уперевшись в пол ногами и изо всех сил потянув на себя, но она оказалась для него слишком тяжёлой.
— Ну что? — взволнованно спросила Саша, когда Эрен вынырнул на поверхность.
— Она слишком тяжёлая, — сообщил он, — у меня не получится её поднять.
— Как же теперь быть? — Хистория плотнее прижала к себе ещё не до конца успокоившуюся дочь.
— Ты сможешь подогнать сюда машину? — обратился к ней Эрен.
— Через внешние ворота проехать смогу, но сюда вряд ли, слишком узко.
Йегер прикинул приблизительное расстояние от входа до ямы. По идее, должно было хватить.
— Буксировочный трос с собой? — Рейс кивнула. — Отлично, попробуем поднять балку с помощью него.
Договорившись, уже через несколько минут внедорожник с привязанным к нему тросом стоял по ту сторону внутренних раздвижных ворот. Саша сидела над Армином и успокаивала его ободряющими словами. Времени совсем не осталось, обессиленный Армин уже несколько раз с головой уходил под воду, выныривая и отплёвываясь. Стараясь не задевать покалеченную ногу племянника, Эрен закрепил трос вокруг балки и скомандовал:
— Давай!
Стоящая у ворот Лия подняла руку и дала отмашку матери. Взревел мотор, трос резко натянулся, а затем медленно пополз в сторону ворот. Миллиметр за миллиметром балка начала подниматься. Теперь оставалось надеяться, что трос выдержит такую нагрузку и не порвётся. Но беда пришла совсем с другой стороны. Сквозь толщу воды Эрен сначала услышал крик, затем вода в яме бултыхнулась, и Армин полностью погрузился в неё. Множество крупных пузырей мчались к поверхности из его раскрытого рта и носа — Армин тонул. Секунды превращались в часы, кислорода в лёгких практически не осталось, и их начало сводить болезненным спазмом. И вот, когда задерживать дыхание уже более не было сил, балка приподнялась на достаточное расстояние. Эрен моментально вынырнул на поверхность и, шумно вдохнув спасительную дозу кислорода, прокричал:
— Стой!
Лия тут же дала отмашку, и трос остановился. Эрен вновь погрузился в воду. Тело Армина безвольно покачивалось в её толще. Эрен осторожно вытащил искалеченную ногу племянника из-под завала и, обхватив Армина поперёк торса, поднял на поверхность. Саша приняла его сверху, и вдвоём они смогли вытащить его из ямы. Эрен подпрыгнул и, подтянувшись, следом выбрался сам. Прибежавшие Хистория и Лия жались рядышком, Саша звала и тормошила Армина, пытаясь привести того в чувства, но он так и не подал никаких признаков жизни. И сейчас Эрен почувствовал то же странное и неприятное чувство, что довелось ему испытать, когда много лет тому назад приходил в больницу к другу. Он знал, что где-то рядом она уже скребла своими костями и ждала новую душу, чтобы сопроводить её в последний путь. Йегер метнулся к племяннику и, отстранив плачущую Сашу, приложил ухо к его груди, но биение сердца он так и не услышал. Эрен тут же проверил пульс на шее — ничего.
— Чёрт, — выругался он.
«У тебя есть пять минут», — из глубин разума шепнул ему чужой голос.
— Саша, помоги мне.
Не теряя ни секунды, Эрен с помощью Саши уложил Армина животом на своё согнутое колено и сдавил с обеих сторон нижние отделы грудной клетки, помогая воде вытечь из его внутренних органов. Затем вновь положил племянника на спину и, запрокинув его голову и зажав нос пальцами, сделал праву вдохов искусственного дыхания. Время неумолимо утекало. Сложив руки на его груди, Эрен принялся делать непрямой массаж сердца. Он снова и снова надавливал на грудную клетку племянника, чередуя с искусственным дыханием.
— Мама, — Лия тихо заплакала и вжалась в грудь матери, не в силах наблюдать за происходящим.
Саша невидящим взглядом уставилась на бездыханного Армина, крупные слёзы текли по её щекам.
«Только живи», — мысленно взмолился Эрен, в очередной раз всем весом надавливая на грудь племянника.
Почему? Почему это вновь происходит? Эрен приходил в отчаяние. Сколько ещё раз ему надо будет сказать своим близким эту фразу, когда жизнь наконец удовлетворится и перестанет забирать у него дорогих людей? Сколько ещё Эрену придётся потерять, чтобы он наконец смог замолить свои грехи? Когда наконец закончится его кара? На глазах выступили слёзы. Кривой ослепительный зигзаг вырвался из скопления чёрных туч и метнулся к земле.
— Армин! — прокричал Эрен и, сцепив руки в замок, со всей силы ударил племянника по грудной клетке.
Тело подростка содрогнулось, выгнулось, и Армин закашлялся. Эрен тут же перевернул его, чтобы оставшаяся в дыхательных путях вода, смогла беспрепятственно вытечь. Воздух наполнился всеобщим облегчением и радостью — живой! Дыхание Армина было тяжёлым и хриплым, он повернулся на спину и взглянул на Эрена.
— Дядя, — только и смог сказать он, как тут же расплакался.
— Ну, успокойся, — Эрен приподнял его и крепко обнял, невесомо поцеловав в макушку, — теперь всё позади.
— Прости меня, дядя, — сквозь слёзы извинялся Армин. — Прости. Прости, что так вёл себя, что вечно доставлял тебе проблемы. Я воровал у тебя деньги, я забрал твой пикап. Это я, это я разбил памятник твоего друга. Прости меня! Мне так было одиноко, я так хотел, чтобы ты обратил на меня внимание, мне не хватало тебя, дядя. Я, — Армин глубоко вдохнул и сильнее прижался к Эрену, — я больше не хочу быть один, я боюсь, пожалуйста, не оставляй меня!
Эрен взглянул на Сашу. Браус утёрла слезу и слегка улыбнулась. «Теперь ты понимаешь, Эрен?» говорила её улыбка. Эрен прижался щекой к голове племянника. Каким же он был дураком и слепцом. Вместо того, чтобы поговорить с Армином и понять его чувства, Эрен только ругался на него. Каким же он был узколобым, раз не понимал главной проблемы: Армин не был хулиганом, не был несносным мальчишкой, он лишь был маленьким ребёнком, отчаянно жаждущим теплоты и заботы родителей. А Эрен не замечал, не понимал, не хотел понимать.
— Прости, Армин, — прошептал Эрен. — Обещаю, больше ты никогда не будешь один.
— Честно-честно?
— Честно-честно.
И сейчас Эрену было всё равно на все их обиды, на их ссоры, главное, что Армин был рядом. Главное, что Эрен чувствовал его дыхание, его сердцебиение, чувствовал жизнь, текущую в нём. Йегер поднял взгляд. Напротив, в нескольких десятках метрах стоял он, тот, без которого всего этого Эрен мог бы лишиться.