Он встал, ощущая свинцовую тяжесть во всем теле, подошел к кухонному столу и налил себе стакан воды.
Тариэлю казалось, что внутри его все будто выжжено. Скорбь никуда не делась, но она стала глухой, словно вино приглушило ее.
Он предпочел бы, чтобы так оставалось всегда.
Одним глотком он допил оставшуюся воду, а затем в последний раз окинул взглядом комнату – все те вещи, которые Михаэль так любил.
Прежде чем переместиться домой, он поднял руку – и с его пальцев сорвалось пламя. Оно пожрет и уничтожит всю эту сферу.
С новыми силами и в чистой одежде Тариэль пришел к центральному пункту. Стараясь остаться незамеченным, он двинулся к залу Совета. И все-таки, как только он вышел из телепортирующего поля, Рахель показалась в дверях и искривила губы.
– Посмотрите-ка, кто осмелился сюда явиться. – Самоуверенной походкой, с высокомерным выражением лица, она двинулась наперерез ему. Как обычно.
И все-таки что-то не давало ему покоя. Что же это?..
– Тебе следует уйти. Артас сегодня не в духе.
Он отступил к порталу. Рахель приблизилась к нему. Как следует рассмотрев ее, Тариэль наконец понял, в чем было дело. Что его так удивило.
Она была не в платье. Не в вызывающем наряде. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел ее такой – когда в ее костюме ткани было больше, чем обнаженной кожи.
– Что ты задумала? – скептически спросил он ее, и в следующее мгновение ее меч оказался у его горла. Она была быстра. Всегда была такой. Особенно когда нужно материализовать оружие.
– Среди Вечных, которые задают слишком много назойливых вопросов, смертность пугающе высока. Тебе не кажется? – прошептала она ему на ухо и одарила его самой изящной и самой омерзительной улыбкой, на которую была способна. – Мои дела тебя не касаются. А теперь исчезни. Иди домой. От тебя несет «вином богов», как будто ты в нем всю ночь купался.
– Мне идти домой? – недоверчиво повторил Тариэль. – А кто же позаботится о Миле?
– Это тебя больше не должно интересовать. Приказ будет исполнен.
В душе Тариэля нарастало недоброе предчувствие.
Настолько сильное, что ему пришлось приложить усилия, чтобы его скрыть. И все-таки он кивнул. Он должен быть терпеливым. И он должен выяснить, что здесь происходит…
8
Мила
– О, моя сладкая Мила. Мне так жаль. – Слова Ролана звучали почти искренне. Но лишь почти.
Вся в слезах, Мила не знала, куда деваться, не понимала, что делать. Неизвестность и беспомощность грозили раздавить ее.
– Ашер защищает тебя, и, похоже, он от тебя без ума. Кто-то другой ищет тебя и предлагает огромную цену за твое похищение. И почему? Потому что ты больше не человек, – рассуждал он.
Мила выдала ему немного – но этого оказалось достаточно, чтобы он почти сразу же все понял. Только дурак не смог бы прийти к таким же выводам…
– Ты видишь людей серыми и понимаешь, что они скоро умрут. Это неизбежно приводит меня к вопросу, не являешься ли ты аномалией – разумеется, являешься. И тогда мы переходим к следующему вопросу: «Кто тебя создал?»
– Я не знаю, – бессильно прошептала Мила в сотый раз.
– В этом я тебе верю, – неожиданно согласился Ролан и задумчиво кивнул. – Аномалии очень редко знают своего творца. Не переживай, это мы выясним. – Резким движением он еще ближе пододвинул стул к Миле и так нежно провел пальцами по ее щеке, что она отдернула голову. – А теперь остается вопрос, какими еще способностями ты владеешь, потому что… – Выражение его лица изменилось, и Мила поняла, что сейчас происходит в его мыслях. Его лицо озарило понимание, словно он внезапно осознал, как поставить на место недостающий кусочек мозаики. – Возможно ли это? – c благоговением спросил он и внезапно запустил руку в волосы Милы, потянул за них, заставив ее наклонить голову, так что она была вынуждена смотреть прямо на него. – Способна ли ты видеть души умирающих? – Он снова ухмыльнулся, и Мила поняла, что эта ухмылка будет преследовать ее в кошмарах. – Ты – видящая души?
Это произошло только один раз. Один-единственный.
С трудом сглотнув, Мила опустила веки. Тариэль, когда говорил с Михаэлем, назвал ее именно так. Она это точно слышала. А теперь это знал и Ролан.
– Спасибо, – прошептал Ролан и наконец гулко рассмеялся. Он выпустил волосы Милы и встал. – Видящая души. Невероятно. – Искры в его глазах вселяли в Милу больше ужаса, чем пытки, которые ей пришлось перенести.
– Керим! – рявкнул он, и тут же рядом появился его приятель. – Усиль охрану у двери и маскировку этого помещения. – То и дело он бросал взгляды на Милу, а затем снова отводил глаза. – Принеси ей стакан воды, Райе – тоже.
– Но… – начал Керим.
– Делай, как я говорю! Сейчас же! – Элегантно взмахнув рукой в сторону Райи, Ролан материализовал рядом с ней что-то вроде раскладушки. При этом он неотрывно смотрел на Милу. – С ней больше ничего не случится. И за это Райя должна поблагодарить тебя, – сказал он ей, а затем обратился к Кериму: – Положи ее на кровать. Руки свяжи заново – так, чтобы они были спереди. Не будь дураком и не теряй бдительности.
Покраснев от гнева, Керим скрипнул зубами. Ролан мгновенно вскинул руку, схватил его за горло и слегка сжал пальцы. Глаза Керима расширились. Ролан снова заговорил:
– И, будь любезен, держи свои грязные лапы при себе! Тебе запрещается лапать Райю, ясно?
В ответ на суровое предупреждение Ролана Керим кивнул – едва заметно.
– Хорошо. Приступай.
Было тихо. Все словно застыло.
Свет ламп приглушили. Их оставили помариноваться одних – в ожидании неизвестно чего. Райя лежала на раскладушке, и только по тому, что ее грудь то поднималась, то опускалась, Мила видела, что подруга еще жива.
Керим действительно обошелся с Райей менее грубо. Не так, как раньше. Сначала он ослабил ее путы, почти что бережно поднял ее со стула, уложил на раскладушку и накрыл тонким одеялом. Потом он снова крепко связал ей руки спереди магическими веревками и быстро вышел. Мила отчетливо ощущала его гнев и возмущение. Теперь Райя лежала на спине, слегка наклонив голову набок; она выглядела мирно и спокойно.
После того как Керим ушел, Мила не переставала думать о том, что же будет дальше. Какому плану следует Ролан, если у него вообще есть план. Но вскоре ее размышления прервали.
– Видящая души, – обратился к ней Ролан, войдя в комнату вместе с Керимом. – Пора.
– Что еще ты хочешь узнать? – прошипела Мила, но он лишь прищелкнул языком.
– О нет, на этот раз я хочу кое-что увидеть. Я хочу увидеть, на что ты способна. Тебе пора бы начать привыкать ко мне, потому что мы проведем вместе много времени. Вечность.
Миле стало дурно от его слов.
– Никогда!
Он подошел ближе.
– Ты покажешь мне серых людей, а когда их час наступит, ты поймаешь для меня их души, прежде чем это успеет сделать сама Смерть.
Покачав головой, Мила прикусила губу. Происходившее было хуже кошмарного сна.
– Не получится! Я же не знаю, когда они умрут.
– А этого и не нужно.
– Что?
Она встревоженно наблюдала за ним. Ролан подал знак Кериму, и тот освободил ее от пут, чтобы она могла встать со стула. Разумеется, он не стал развязывать ей руки, и, хотя Мила извивалась и дергалась изо всех сил, он был сильнее. Крепко схватив ее, Керим поставил ее перед Роланом. Тот поправил ей пару прядей, откинув с ее лица спутанные и перепачканные волосы. Она предпочитала не задумываться, как она сейчас выглядит. Вид у нее был явно ужасный, хотя чувствовала себя она еще хуже. Все тело буквально молило об освобождении, и стоять было настоящей мукой. Онемевшее тело горело, его словно кололо иголками. По крайней мере, к ее рукам начала медленно возвращаться чувствительность, хотя они по-прежнему были связаны за спиной.
– Почему я должна тебе помогать? – бросила ему Мила, вскинув подбородок.
– Ты знаешь почему. – Райя. Выбора не было. По крайней мере, такого, который ей бы подходил. В отчаянии Мила вздохнула, на мгновение закрыв глаза. Потом кивнула.
– Очень хорошо. Видишь? Это совсем не трудно.
С этими словами он материализовал веревку и обвязал ею талию Милы. Другой конец он привязал к своей руке. Он посадил Милу на поводок, как собаку. Как рабыню.
– Керим сейчас разбудит Райю, в конце концов она нам пригодится. Не переживай, он подбросит ей немного энергии. Смертному в таком состоянии помог бы укол адреналина – а у нас тут другие методы. Более интересные. Жаль, что мы прибегаем к ним слишком редко.
Самодовольно улыбнувшись, Ролан подтянул Милу чуть ближе к себе. Она отчетливо ощутила, как хватка Керима ослабла. Выпустив ее, он подошел к Райе, которая по-прежнему мирно спала.
– Отпустите ее. Она нам не нужна, – снова попросила Мила.
– Мы оба понимаем, что это не так, и ты в любом случае знаешь, что я отвечу. Если Райи не будет здесь, ты предпочтешь умереть, лишь бы не помогать мне.
Возражать бессмысленно, потому что он был прав. В каждом своем слове.
Керим положил ладони на голову Райи и замер на мгновение, затем его кожа засветилась. По его рукам пробежала дрожь – а в следующее мгновение она передалась Райе. Через пару секунд она подняла голову. Распахнув глаза, она вскрикнула, а потом снова обмякла на кровати. Убрав руки от ее головы, Керим отступил, после он помог Райе подняться, поставив ее перед собой. Она еле держалась на ногах. Она тяжело дышала, у нее слипались глаза, а голова запрокинулась назад, упав на плечо Керима.
– Цето, – слабо прошептала она. Мила не могла ничего сделать. До крови кусая губы, она отвернулась. Она не в силах была смотреть на то, что делали с Райей.
– Пора идти. Я не прочь поймать пару душ.
9
Ашер
– Ты же знаешь, что это имя мне не принадлежит, – возразил Ашер, опустив Цето на пол и затем повернувшись к Элариану. Пока что все складывалось неплохо.
– Ну да, тебе его дали люди, не я. Но я считаю, что оно тебе ужасно подходит. Люцифер, Падший. Первый среди Темных, первый темный Вечный – предавший свою возлюбленную, – задумчиво произнес Элариан, и Ашер почувствовал на себе его взгляд. – Ты выглядишь усталым.
Ашер не мог позволить себе выдать гнев или отчаяние. Впрочем, его собеседник и так все хорошо понимал. Элариан был кем угодно, но не дураком. Если бы Ашер не был бы в гневе или в отчаянии, он бы сюда не явился – разве что заблудившись.
Брат подошел к нему почти с наигранной элегантностью. На его губах появилась легкая улыбка. Элариан, который стоял теперь перед ним, выглядел точно так же, как тот, кого он когда-то знал. Но это было невозможно. Не после стольких лет, не после всего, что случилось. После всего, что он пережил и чего лишился.
– Что же дальше? – спокойно спросил Элариан.
– Мне нужна твоя помощь, – неохотно произнес Ашер. Ходить вокруг да около бессмысленно и бесполезно. На это не было времени.
Его брат удивленно поднял брови. Его оливково-черная кожа была безупречной. Зеленовато-карие глаза смотрели ясно и дружелюбно; волосы… тут было что-то не так. Он заметил какой-то отблеск, что-то…
– Возможно, тебе стоит убрать вуаль, прежде чем мы продолжим говорить. Чтобы я мог говорить действительно с тобой, а не с каким-то лживым образом.
Когда Ашер этот произнес, с лица Элариана исчезли любые проявления дружелюбия. Гнев, который жил в нем со смерти Лии, прорвался наружу и разрушил вуаль, которая окружала его. Возможно, Элариан использовал ее ради сохранения каких-то приличий.
– Не смей, брат! Не смей мне что-то приказывать. Тебе следует встать передо мной на колени и поблагодарить меня, что я до сих пор не разорвал тебя на куски, – гневно произнес Элариан. Вуаль постепенно развеивалась, и по всей сфере прошла дрожь.
Ашер не шевелился – лишь выжидал, с ужасом наблюдая за тем, что раскрывалось его взгляду. Кто появлялся перед ним. Настоящий Элариан, со всей его злобой, печалью, следами от множества попыток что-то изменить. Не важно, что именно.
Его волосы стали длинными, и он заплел их в косу, которая лежала на плече. На нем была черная рубашка со множеством дырок всевозможных форм и размеров, черные драные штаны и ботинки, которые на фоне всего остального казались новыми. Кожу испещряли шрамы, раны и магические руны. Это – часть той цены, которую ему пришлось заплатить. У него на макушке росли ветвистые рога, которые изгибались и стремились вверх. Несимметричные, но при этом вполне гармоничные. Повинуясь воле Элариана, рубашка исчезла, обнажив его торс – чтобы Ашер увидел перед собой еще больше того, чего он видеть не хотел. Тело Элариана было испещрено отметинами отчаяния, страдания и гнева. С трудом сглотнув, Ашер смотрел на то, что открывалось его взору, – он не ожидал, что все будет настолько плохо.
– Что ты сделал? – прошептал он.
– То, что сделал бы и ты, если бы ты по-настоящему влюбился.
– Это и случилось.
– Нет, – возразил он. – Не обманывай себя. Возможно, ты ее любил, но не так, как я. – Он поднял подбородок. – Не так, как я, – повторил он, и Ашер не стал возражать.
– Почему же ты не отомстил? – поинтересовался Ашер. – Почему не отомстил Тариэлю… или мне?
– О, я хотел, но… что бы это изменило? Лия мертва. И единственное, чего я хотел… – Элариан сглотнул. – Сильнее, чем отомстить, я хотел снова оказаться рядом с ней.
Ашер почувствовал ком в горле. Впервые за все это время он понял брата. По-настоящему понял.
– Как ты, конечно, понимаешь, это не сработало. – Элариан безрадостно рассмеялся, окидывая взглядом свою изуродованную кожу, на которой кое-где проступали трещины.
– Сколько заклятий ты применил?
– Слишком много. И все они оказались бесполезными. Даже проклятья, которые я накладывал сам на себя. Потому что было уже слишком поздно.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно, но серьезно спросил Ашер.
– Я не могу умереть. От чужой руки – не могу. Когда-нибудь я угасну, быть может, через сотни тысяч лет. Убить себя я уже пробовал.
Элариан показал на глубокие шрамы на груди и животе, на колотые раны, а затем – на магические символы и следы заклятий. Только огромным усилием Ашер смог сдержать вскрик.
– Я хотел вечно жить вместе с ней, хотел защищать ее от всех и от всего. И я сделал это. Я тогда… хотел… – Стиснув зубы, он замолчал. – Для нее было слишком поздно. Я пришел слишком поздно.
Каким-то образом Элариан нашел способ добиться абсолютной неуязвимости, чем бы невероятным это ни казалось. Он хотел, чтобы никто не мог причинить вред Лие. Он хотел защитить и ее. Но теперь, после ее смерти, он тратил все свои силы на то, чтобы умереть, чтобы избавиться от того, что когда-то было мечтой, а теперь превратилось в проклятье. Умереть, а не отомстить. Вот чего он хотел.
Элариан скрестил руки на груди. Его могущество возросло. Наверное, он сам этого не ожидал, но Ашер был уверен, что с каждой попыткой убить себя Элариан становился ближе к жизни, а не к смерти.
– А теперь, – спокойным голосом заговорил Элариан, – расскажи мне, что вы с Цето здесь делаете. Почему вы решили рискнуть своей жизнью – а может быть, даже рискнули умереть от моей руки? Какая помощь вам понадобилась?
Что мог Ашер ответить на этот вопрос? Как начать и чем закончить? Он подумал о Миле, о своей цели, и с каждой секундой магическая энергия наполняла его, пронизывая все его тело. Жар разрастался в нем, и дверь, за которой таились его внутренние демоны и тени, дверь к его собственной первозданной силе, дверь, которую он лишь чуть-чуть приоткрыл, слетела с петель. Он больше не мог сдерживать тьму.
Элариан рассмеялся.
– Правда? Это на самом деле случилось? Возможно ли это?
Смех Элариана становился все громче, и Ашер ощущал, как с каждой секундой нарастает его гнев, копится магическая сила. Он наконец-то полностью открыл путь – к себе и к эфиру. Обратной дороги не было… дым клубился вокруг него. Пепел сыпался с потолка, тьма расплывалась вокруг Ашера. Смех Элариана стал тише, в нем зазвучали неуверенность и нотки любопытства.