– Он мёртв, – в прежнем утвердительном тоне сказал кивернит, медленно приближаясь к женщине. – Надо лишь забрать его сердце и откачать максимальное количество крови. Ты разве не проделывала такое с трупами?
Вопрос был риторическим, поэтому золотолицая «инокиня» молча опустила голову. Долговязый обошёл её по кругу, будто волк, изучающий пойманную овцу, и остановился слева.
– Подобные экземпляры представляют для нас крайнюю ценность, – продолжил он, потирая жезл, словно собираясь в любую секунду ударить им рогатую собеседницу. – Нам повезло, что такой смертный объявился прямо здесь, в Москве.
– Я не подхожу на роль палача, Симарон, – вновь оправдалась Герда, поглядывая на кивернита боковым зрением.
– Это плутовство, – заявил двухметровый мужчина с особенным остервенением. – Из-за тебя и твоих дружков мой брат оказался в сложнейшем положении. Но мы приютили всех вас, дали вам защиту и кров. Ты бы могла остаться в том северном городе и разделила бы участь своих рогатых соседей.
– Ты прав, – кивнула на всякий случай женщина, теребя складки своего монашеского платья.
– Если мы не получим кровь этого Степана Канунина, то она обязательно достанется кому-то другому, – принялся говорить кивернит в назидательном тоне. – Например, твоим копытным соплеменникам из экзархата. Думаешь, они воспользуются ею во благо? Отнюдь… Бесы укрепят свою власть, и нам придётся отдать им тебя с твоими нерадивыми друзьями.
– Я просто испугалась и сбежала, – признала наконец-то золотолицая «монахиня», повернувшись к своему рослому начальнику. – Сколько у меня есть времени, чтобы исправить эту ситуацию?
– Солнце встаёт в половине девятого, – поведал Симарон, опёршись на жезл, как старик на трость. – Так и быть, из моего христианского милосердия можешь распотрошить этого чернокнижника до девяти утра…
Честно говоря, такие сроки удивили не только Герду. Вздрогнул даже бес, наблюдавший за разговором этих двоих через маленькую дырочку в стене. Делал он это тайно, стараясь не издавать ни малейшего звука. Для подстраховки рогатый парнишка засунул в рот кляп, чтобы случайно не заговорить, и вынул из глазниц два овальных изумруда. Хоть в зале Симарона и царил полумрак, блики свечей на драгоценных камнях там вполне могли заметить. К тому же важна была сама беседа, а не лицезрение её участников.
Впрочем, узнав о продлении срока для задания Герды, бес поторопился покинуть своё укрытие. Он вернул под веки изумруды, присел на четвереньки и пополз к выходу. Спасала лишь его щупленькая фигура, позволявшая пролезть в полость между двумя церковными стенами. О ней никому не было известно, поэтому натолкнуться на случайных монахинь здесь точно не грозило.
Аккуратно добравшись до воздуховода, бес прислушался к шорохам и приоткрыл заслонку. Руки опять испачкались в застарелой саже. Со стороны коридора это были остатки большой дровяной печи. Поэтому выползающий из её шестка рогатый молодчик смотрелся театрально. Едва спрыгнув на пол, он вытащил кляп, отряхнулся, чихнул, поправил зелёные камни в своих глазницах и проверил позолоту на руках и ногах.
Для зимнего времени парень был одет весьма легко: в бриджах и футболке. Заметив несколько царапин на изгибах локтя, он подумал, что неплохо бы обновить золотистое покрытие. Но скрип двери на другом конце коридора вынудил его помчаться к лестнице. Та вела в подвал, где хоровое пение, к радости беса, отсутствовало. Не было здесь и вездесущих монахинь, от которых приходилось постоянно прятаться. Им не нравились блуждания рогатого бездельника по сестринскому корпусу. К слову, худосочного обладателя изумрудов они сами раздражали ничуть не меньше.
Преодолев несколько плотных дверей, бес вскарабкался на вентиляционную трубу и дальше двинулся прямо по ней, точно крыса. Перед проёмом в стене обнаружилось отверстие, уводящее внутрь воздуховода. Тут владельцу изумрудов опять пригодилась худоба, ведь никто другой пролезть в трубу был просто не в состоянии. А это единственный путь, минуя запертые на мощные замки двери, к тому, кто содержался в монастырском подземелье.
– Она упустила этого ясновидящего! – радостно воскликнул бес, ещё не достигнув выхода из вентиляции. – Симарон дал ей шанс распилить его до утра!
– Не распилить, а разыскать, – вдруг поправил он сам себя, но уже другим, более взрослым голосом.
– Вообще-то он говорил про кровь и сердце, а не про розыск! – принялся спорить рогатый парнишка сам с собой, выползая наружу.
Труба привела его в просторную комнату, озарённую ярким прожектором. Тот свисал с потолка, освещая углубление в земляном полу. Чтобы лучи не рассеивались зазря, стены в подвальном помещении состояли из высоких зеркал. От этого находиться здесь было неприятно даже бесу, спрыгнувшему в яму прямо на лежащее там серое тело.
– Ты спишь? – полюбопытствовал владелец изумрудов, максимально сощурившись из-за обилия света вокруг.
– Найн! – выкрикнул вдруг пленник, на котором восседал рогатый парень. – Из-за твоей болтовни, Аделард Борисов, невозможно даже помедитировать, не то что поспать!
– Это я сейчас с кем разговариваю? – напрягся бес, с подозрением заглядывая в лицо недовольного собеседника. – С Данталионом или с Зибуэлем?
Тот озлобленно щёлкнул острыми зубами, будто желая укусить своего гостя. Однако ему помешали многочисленные золотистые провода, опутавшие лоб, шею, плечи, обе обгоревших руки, пояс и практически полностью нижние конечности. Аделард в ответ на это рассмеялся, устроившись поудобнее на голом киверните. Тот смотрелся жутковато со впалыми глазами и с заметными синяками вокруг них.
– Нас всегда цвай, – прорычал связанный Зибуэль, попробовав в очередной раз потрясти мощными рогами. Но ему помешали сверкающие провода.
– Не цвай, а двое! Сколько можно тебя учить русскому языку!.. – поправил его Данталион знакомым надменным баритоном и вновь уставился на сидящего беса. – Что там учудил мой братец? Рассказывай всё в мельчайших подробностях!..
Глава 2. Гипноз по-бесовски
Многочисленные окна в московских высотках, к удивлению Дивеллонта, светились самыми разными оттенками. Часы в автомобиле показывали уже два пополуночи, отчего Степан сонливо дёргал головой. Молохов сидел за рулём угнанной машины, стараясь не превышать скорость. До своего укрытия в Измайлово он добирался с особой осторожностью. Мало того, что его разыскивали бесы и смертные за диверсию в аэропорту. Так ещё добавился кивернит с рогатой «монахиней». Хотя от них можно было избавиться, всего лишь вернув им проклятого экстрасенса.
– Почему нельзя снять номер в отеле? – в который раз уточнил Пенор, поправляя ракушку в своём ухе. – Сеанс гипноза займёт не больше получаса…
– Слишком опасно, – отвечал Александр максимально тихо, чтобы дремлющий Канунин не вникал в смысл их беседы. – Он знаменит, его морду каждая собака здесь знает. Поэтому проще доехать до моей квартирки и там попытаться его разговорить.
– Под гипнозом можно вспомнить практически всё, – настаивал швейцарец, любуясь своей внешностью в зеркале заднего вида. – Тем более он человек, а все люди хорошо поддаются гипнозу.
– Не думаю, что это удачный вариант…
– Ты боишься, что его полтергейсты снова попытаются напасть?
– Ты сам видел, что произошло, стоило ему увидеть твои рога, – ухмыльнулся желтоглазый. – Кстати, почему они облеплены стразами?
– Это не стразы! – Бес тут же пришёл в возмущение, будто его обвинили в чём-то позорном. – У всех бернских тойфелей рога имеют уникальный узор. Его выкладывают из крошки особых полернских самоцветов. От этого они становятся крепче, ведь рога – жизненно важный орган для любого из нас.
– То есть после твоей смерти их можно за дорого продать? – глумливо поинтересовался парень, сворачивая в проулок двух многоэтажных домов, больше похожих на гостиничный комплекс.
– Ты умрёшь раньше, – парировал Дивеллонт и посмотрел через подмёрзшее стекло на новый урбанистический пейзаж. – Мы на месте?
– Бросим тачку здесь и пройдёмся, – обозначил Молохов, схватив свою сумку.
– Эй, повелитен пойтерльгайст, ми приехайт, – заговорил иностранец на косноязычном русском, выталкивая сонного Степана наружу.
Мороз в городе был ничуть не мягче. Во всяком случае, так показалось Пенору, когда он закутался в покрывало, прихваченное из коттеджа Канунина. Вдобавок пахло какими-то нечистотами, словно где-то неподалеку прорвало канализацию.
– Ты здесь живёшь? – разочарованно спросил швейцарец, когда они доковыляли до очередного многоквартирного дома.
Стены были покрыты грязной мелкой плиткой, а под окнами первого этажа валялся мусор. Если бы не холод, здесь обязательно кружили бы бродячие собаки. Крайний подъезд оказался раскрыт нараспашку, а внутри пахло кошачьей мочой.
– Фу, как это мерзко, – поморщился бес, боясь запачкать свои красные сапоги.
– Это здание летом планируют снести, – поведал желтоглазый, нажав на обожжённую кнопку лифта. – Тем более я здесь не живу. Я вообще не москвич.
– Оу, а с какого ты города? – полюбопытствовал Дивеллонт, пропустив угрюмого Степана вперёд себя в открывшуюся кабину подъёмника.
– Вряд ли ты о таком слышал, – отрезал парень, и они поехали на девятый этаж.
Свет моргал не только в лифте, но и на лестничной площадке. Поэтому экстрасенс настороженно посматривал на пыльные лампы. Он по-прежнему старался держаться подальше от стен, хотя коридоры в этом доме были узкими.
– Верхневолжское кладбище, – вдруг отчётливо произнёс Александр после трёх стуков в обшарпанную дверь.
Её тут же открыл высокий лысый мужчина в чёрной майке. На его груди посверкивал маленький металлический череп. На широких плечах темнела татуировка в виде вонзённых в кожу иголок, образующих своеобразные веточки. Лицо незнакомца совсем не внушало доверия, учитывая, что нижняя челюсть заметно выпирала, как у какого-то зверя. Лишь жёлтые глаза сказали о том, что перед ними сородич Молохова.
Не промолвив ни слова, бритоголовый пропустил визитёров в крошечную прихожую и запер дверь сразу на два замка. Температура в помещении сразу приятно порадовала иностранца. Здесь было очень тепло. Поэтому ни плед, ни чёрная Сашина куртка уже не понадобились. Он даже не обратил внимание на отклеившиеся обои и старую скрипучую мебель. К тому же сам Пенор не планировал оставаться в этой квартире надолго.
– Знакомьтесь, это Кабал, – сообщил парень, указывая на друга, который даже не кивнул в знак приветствия. – Он свой.
– Оу, менья звайт Дивеллонт, – охотно представился бес, протягивая ладонь.
Но Кабал лишь холодно посмотрел на неё, затем смерил взглядом растрёпанного Степана и удалился в зал. Туда же пригласил всех и Александр.
– Русские все такие необщительные? – шёпотом уточнил швейцарец уже на немецком языке.
– Не обращай внимание, он просто контуженный, – оправдал желтоглазый своего приятеля и показал пальцем на шрам, который темнел у того на лысине. – Люциферит ударил Кабала кирпичом пару лет назад. С тех пор он не особо разговорчив.
– Оу! – ужаснулся Пенор будничному тону своего напарника. – В России водятся люцифериты???
– Не часто, но бывают. В экзархате, кстати, думают, что во всех этих тёмных делах замешан люциферит…
– И я так же думаю, – наконец-то отозвался Кабал густым басом, вернувшись к ноутбуку, на котором темнели какие-то фотографии.
– Поэтому он и не стал помогать мне в аэропорту, – осуждающе произнёс Молохов и обернулся на экстрасенса, зевающего в дверном проёме зала.
– Итайк, ти хотейт спайт, ето хор-рошьё, – потёр швейцарец ладони и ткнул в старый диван. – Я погрюжайт тебья в транэс, можешь сидейт.
– Я н-не хочу, – принялся отбиваться Канунин от его предложения. – И вообще я бы п-попил чаю. И мне надо п-поесть, у меня сахар уп-пал в крови, я это чувствую.
Не дожидаясь этой реплики, Александр уже гремел посудой на маленькой кухне. Оттуда через незанавешенные окна открывался чудесный вид на парк, посреди которого возвышались подсвеченные башни. Кажется, там были купола какой-то церкви и красноватый шпиль ещё одной старинной постройки.
– Wunderschon! – восторженно прогудел Дивеллонт, уставившись на пейзаж. – Это дворец?
– Да, там бывшая царская усадьба, – кивнул Молохов, достав ароматный батон. – Родовое имени Романовых…
– А мне нельзя сдоб-бное, у меня же диаб-бет, – попытался возразить Степан, уже усевшись за небольшой стол.
– Ну, здоровой еды здесь тебе точно не предложат, – осадил его желтоглазый парень и на всякий случай убрал со стола вилки и ножи. Экстрасенс и без того впадал в нервную истерику. Ни к чему допускать его до колюще-режущих предметов.
Через минуту к ним присоединился и лысый хозяин квартиры, отчего на кухне стало тесно. Впрочем, Кабал игнорировал гостей и показывал что-то своему сородичу на ноутбуке, при этом не говоря ни слова. Канунина больше интересовала нарезанная булка. А бес любовался ночным парком, хотя иней немного мешал этому, уже захватив половину окна.
– И что ты предлагаешь? – вполголоса поинтересовался Александр, нехотя глядя на монитор. – Я туда не хочу даже соваться…
Кабал вновь ткнул в ноутбук, настаивая на каком-то таинственном варианте.
– Это надо узнать у нашего Стёпы, – сказал парень под шумящий электрочайник. – Он однозначно в курсе, как убили его коллег.
– Меня не б-было с Белославом и Огнедаром, к-когда их убивали! – оживился экстрасенс, съев уже несколько кусков батона и даже без чая.
– Это опровергается несколькими фактами, – охотно поведал Молохов, наливая кипяток в большую чашку. – Вы втроём выступали в тот вечер в Румянцево, возле Киевского шоссе. Там собрались ваши коллеги по цеху: всякие колдуны, предсказатели, телепаты. Ты до сих пор не помнишь этого?
Диабетик растерянно помотал головой. Дивеллонт же метал взгляд то на лысого молчуна, то на своего желтоглазого «похитителя».
– Наверно, мы разошлись п-после этого… – предположил экстрасенс, хотя по его лицу было понятно – он абсолютно ничего не помнит.
– Нет, – опроверг его версию Александр, поставив перед ним горячую чашку. – Во время вашего выступления случился скандал. Один из зрителей раскрыл ваш фокус со змеями. Вернее, это был не просто зритель, а ваш дружок с той телепередачки. Ну, тот, который пообещал всех вас разоблачить, потому что считал вас шарлатанами.
– К-кто? Т-тансыкбай??? – поморщился Степан.
– Да, этот корейский медиум, который на самом деле из Казахстана.
– Ск-кажешь т-тоже, – усмехнулся диабетик. – Он п-полнейшая бездарность и б-бездельник! Шатается на все наши выст-тупления, заняться ему б-больше нечем. Огнедар даже хот-тел ему врезать п-пару раз за это.
– Огнедар – это такое имя? – вмешался в их беседу Пенор, пытаясь разобраться в новых деталях.
– Один из тех экстрасенсов, которых нашли закопанными в зерне, – быстро пояснил Молохов. – Я же говорил, они работали вместе: Огнедар, Белослав и Степан. Подозреваю, что ещё и Тансыкбай…
– Чт-то?! – в очередной раз возмутился растрёпанный мужчина, за что получил неприязненный взгляд от Кабала. – Я бы сам этого Т-тансыбая зарыл в зерне, а лучше в г-говне!..
– Этот Тансыкбай дал следователям показания против тебя, – продолжил Александр, почему-то не налив чай себе. – Ты просто вовремя начал скрываться. Так-то тебя уже пару дней как хотят арестовать.
– Знаю, – более смиренно заговорил Степан, отхлебнув горячего напитка. – Но я ник-кого не убивал!..
Взяв у желтоглазого друга ноутбук, парень принялся зачитывать текст с открытой вэб-страницы.
– Вот этот твой Тансыкбай говорит: «Змеи в номере использовались не ядовитые. Между рукой Белослава и сосудом со змеями есть прозрачная плёнка. Когда я поднял шум, зрители потребовали убрать пакетик. Огнедар и Канунин легко на это согласились. У них не было другого выхода. Естественно, змея укусила Белослава за руку. Пришлось вызывать «скорую помощь». На ней все трое и сбежали, это видели десятки людей…»