– Спасибо за завтрак, герцогиня. Надеюсь, не нужно предупреждать, что ни вы, ни ваша правнучка не должны покидать столицу, пока все не уладится.
Выходя из гостиной, Ингрид услышала голос Оттилии, приказывающей слуге принести ее капли. Проняло все-таки старуху. Оставалось надеяться, что она не скончается в ближайшее время и Ингрид не придется винить себя в ее смерти.
– Все в порядке, ваше высокопревосходительство? – осведомился лейтенант Мартин.
– В полном, – кивнула Ингрид. – Возвращаемся во дворец. У меня встреча с кавалером Риделем, позаботьтесь, чтобы нас не побеспокоили.
Королевский дворец, столица, Илеханд
– Не много ли у нас Зигфрида Корфа? – рассуждал Рудольф, подставив лицо утреннему солнцу и блаженно жмурясь. – Мы должны выбрать – или он покушался на кронпринцессу Вильгельмину, а потом украл или убил ее, или похитил племянницу и убил барона. Только зачем?
Ингрид тоже хотела любоваться солнышком, но была слишком собранна и напряжена. Она заерзала на неудобной скамейке. И как у Рудольфа получается расслабляться даже в самое неподходящее время?
– Надо рассуждать по порядку, – выдохнула она. – Зигфрид Корф стоял во главе заговора против принцессы. Он устранил ее, явился на собрание с целью заявить права на трон, но ему помешал воскресший брат. Стремясь избавиться от него и его семьи, он похищает младенца, чтобы расчистить себе дорогу. А после…
– А после зовет барона ужинать в «Алмазное сердце» и убивает его, – закончил Рудольф и выпрямился. – Причем перед этим заботливо отдает ему записку, где сказано о местонахождении ребенка. Полная бессмыслица.
Ингрид взглянула на него исподлобья.
– Тогда попробуй ты, – недовольно проворчала она.
– Я перебрал тех, кому выгодна смерть Зингера. – Рудольф снова развалился на скамье, закинув руки за голову. – Вне зависимости от их жажды трона. Не считая внучки барона Иоганны, которая получает сомнительные баронские земли…
– Они могут стать не такими сомнительными, если она так и останется вдовой, а не женой герцога Морской Длани, – вставила Ингрид.
Рудольф кивнул.
– Это возможно. Особенно, если она не доверяет мужу.
– Я бы ему точно не доверяла. Умчался в одиночку призывать к ответу брата, не разобравшись в ситуации.
– У тебя государственный ум, Ингрид. А такой дар дается не всем.
Ее настроение определенно улучшилось после такой похвалы. Все-таки Рудольф знает, чем ее можно порадовать, даже не заостряя на этом внимания. Редко какой мужчина бывает мастером комплиментов мимоходом. Она посмотрела на его запрокинутое лицо, четко очерченные тонкие, но чувственные губы, мелкие морщинки вокруг прищуренных глаз, и сердце наполнила нежность. Между тем, объект любования продолжал греться на солнышке и рассуждать.
– Кроме нашей милой красавицы Иоганны, есть еще герцогиня Бертильда. Теперь мне понятно ее странное поведение на собрании. У покойного барона Зингера находилась закладная на ее имение.
– Что? – подскочила Ингрид и устало опустила плечи. – И здесь целый заговор!
– Не совсем. Герцогиня Бертильда ухитрилась проиграть барону в карты. Такое с ней случается довольно часто, но здесь проигрыш был слишком крупным и обидным. Возможно, на нее надавили и запугали, поэтому на собрании она опасалась открыто противоречить Оттилии. Но когда пришла в себя, решила наказать наглецов. Она приказала похитить претендентку на трон, спрятала ее и потребовала от барона закладную. Но когда ее агент явился в «Алмазное сердце», то оказалось, что барон уже успел узнать, где его правнучка, и отказался выполнить требования. И агент Бертильды убил его, чтобы избежать разоблачения герцогини в похищении ребенка и шантаже.
– Хм, – глубокомысленно прокашлялась Ингрид. – Но зачем барон вообще пошел на встречу, если знал, где искать ребенка?
Рудольф пожал плечами.
– Решил устрашить Бертильду. Пожалел ее и захотел просто так отдать закладную. Впал в старческое слабоумие, наконец. Не знаю. В любом случае, это пока самое правдоподобное объяснение непонятного убийства.
Ингрид внимательно посмотрела на него.
– Не очень. Если барон был добрым маразматиком, зачем его надо было убивать?
Рудольф поморщился.
– Убийца тоже был маразматиком. В этом случае Зигфрид Корф находится вне подозрений.
– Хорошо. – Ингрид встала и прошлась по беседке. – Вот ты – барон Зингер.
– Постараюсь представить, – Рудольф улыбнулся.
– В молодости ты удачно женился на сестре принца-консорта, получил титул и земли, но всегда мечтал о большем. Спустя много лет твоя внучка наконец-то оправдала надежды, заключив пусть тайный, но брак, с герцогом Морской Длани. Ценный зять внезапно умирает. Ты пребываешь в отчаянии, которое скрашивает лишь беременность внучки. Ведь герцогский ребенок это тоже неплохо. Потом выясняется, что умерший зять выжил, и ты вместе с ним и своей тещей решаешь стать королевской семьей, а именно посадить на трон младенца, которого в порыве тщеславия назвал Гертрудой. Ты устраняешь законную наследницу престола и с помощью герцогини Оттилии устраиваешь раскол на Большом дворянском собрании. Неожиданный соперник, Зигфрид Корф, с позором покидает замок, и можно ликовать. Ведь у генерала-регента нет никакой принцессы, ты точно знаешь, что ее вообще нигде нет. И вот, когда триумф совсем близок, случается ужасное. Сначала тебе приходит весть из замка о похищении правнучки, которую ты уже видишь королевой, а потом приглашение на встречу в «Алмазном сердце». Неизвестный тебе негодяй грозится убить ребенка. – Ингрид замолчала, чтобы перевести дух.
– Я впечатлен, – покачал головой Рудольф. – Не то чтобы я почувствовал себя беспринципным, жаждущим власти бароном… – Он неопределенно помахал рукой. – Продолжай.
– А дальше вопрос. В каком случае ты бы согласился прийти?
– Если бы к тому времени не знал, где ребенок, то пришел бы. Людное приличное место, у всех на виду. – Рудольф неожиданно замолчал и нахмурился.
– Он не ожидал, что его убьют, – подсказала Ингрид.
– Конечно, не ожидал, – медленно произнес Рудольф. – Его очень ловко выманили. Убийца – профессионал. Никаких спонтанных ссор или решений. Он вызвал барона Зингера затем, чтобы убить его. Точный удар в сердце, отсутствие следов, свидетели ничего не видели или не запомнили.
Ингрид расширила глаза и вернулась на место рядом с Рудольфом.
– Моя голова сейчас взорвется.
Рудольф глубоко вздохнул, обнял Ингрид за талию и крепко прижал ее к себе.
– Всегда есть то, о чем мы не знаем. И я сильно сомневаюсь, что это закладная на замок герцогини Бертильды.
Когда Ингрид зашла в свой приемный кабинет, отчет генерала Зольмса о событиях в «Алмазном сердце» уже лежал на столе, а провинившиеся генералы и адмирал стояли в ряд, выпрямившись и устремив глаза в пол. Пять неудачливых адъютантов уже отправились на почетную службу, читай ссылку, в Горный замок. В том числе и наследник князя Баумгартена.
Ингрид пробежала глазами бумагу и, убедившись, что устрашающая пауза достаточно затянулась, кашлянула.
– Итак. Я буду кратка.
Она вышла из-за стола и медленно прошлась по ковру, заложив за спину руки.
– Вы понимаете, что в сложившейся ситуации мне меньше всего нужны ваши объяснения и оправдания. Поскольку они бессмысленны. Смысл будут иметь только ваше искреннее раскаяние и понимание всей недопустимости ваших поступков. В то время, когда кронпринцессе и государству в ее лице угрожает опасность, вы, гордость аристократии и пример низшим званиям, порочите и позорите нашу великую страну. Мало того, вы выставляете этот позор напоказ, нисколько не стесняясь. Мне страшно представить, что будет в военное время, если в мирное наши генералы и адмиралы так легко идут на поводу своих низменных страстишек. Подданные королевства должны видеть в армии и флоте и тех, кто стоит во главе их, надежную защиту, а не шайку разбойников.
Ингрид, чеканя шаг, еще раз прошла мимо вытянувшихся по струнке пяти человек, сделала пару шагов в другую сторону и остановилась напротив них, буравя виновных тяжелым взглядом.
– Генерал Вебер и генерал Бауэр, вы превысили свои полномочия, отдавая возмутительные приказы и нарушая покой почтенных подданных королевства, и нанесли материальный ущерб ресторану «Алмазное сердце».
Генерал Вебер грустно выдохнул в усы, а генерал Бауэр сжала губы в тонкую бесцветную линию.
– Генерал Шредер и адмирал Борн. Ваше неумение держать себя в руках и злоупотребление алкогольными напитками привело вас к невменяемому состоянию и скандальному и недопустимому поведению. Вы опозорили и свои звания, и форму, которую носите.
Генерал и адмирал шумно задышали.
– Генерал Фейербах, в нашей армии недопустимы неуставные отношения. С личной жизнью положено разбираться в отведенных для этого местах, и уж точно не в публичном заведении, на глазах у низших чинов.
Увидев, как залились краской уши генерала Фейербах, Ингрид удовлетворенно кивнула себе и нарочито медленным шагом вернулась за стол.
– Всем вам вынесено предупреждение о неполном служебном соответствии. Пока первое и, надеюсь, последнее. Было бы донельзя прискорбно потерять сразу четырех генералов и талантливого адмирала. Ущерб, нанесенный «Алмазному сердцу» покроют из ваших личных средств. Свободны.
После ухода пристыженных дебоширов в кабинете воцарилась тишина. Но ненадолго – дверь скрипнула.
– Круто ты с ними.
Перед столом стояла капитан Элвира Ротман. Ингрид устало провела рукой по лбу.
– Знала бы ты, что они натворили.
– Уже наслышана, – чуть улыбнулась Элвира. – Надеюсь, «Алмазное сердце» быстро оправится.
– Да.
Повисла пауза, во время которой Элвира переминалась с ноги на ногу. Вызывая во дворец Элвиру, Ингрид не знала, как начать разговор, и сейчас он не клеился. Ингрид смущенно кашлянула.
– Как дела в тюрьме?
Элвира опустила глаза:
– Не считая того побега, все в порядке. – Она подняла взгляд и, чуть задрав подбородок, прямо посмотрела на Ингрид. – Я ждала, по меньшей мере, строгого выговора.
– Строгий выговор получила я, – сказала Ингрид. – От самой себя. Вероятно, к концу сезона мне придется выписать себе неполное служебное соответствие.
– Нашли кого-нибудь? – спросила Элвира.
– Нет. И никаких зацепок.
– А принцесса?
Ингрид со вздохом покачала головой:
– А ты сама как думаешь?
– Зигфрид Корф?
– Я была бы самым счастливым человеком в мире, если бы во всем оказался виноват Зигфрид Корф. – Ингрид оперлась руками на стол и встала. Все-таки молодец Элвира, у нее получилось сгладить разговор. – Ты не желаешь пообедать?
Теперь Элвира растерялась и замешкалась.
– В офицерской столовой, раз уж «Алмазное сердце» разгромлено.
– Хо…хорошо, – проговорила Элвира и добавила совсем уже тихо. – Так ты не злишься на меня?
– За связь с капитаном Морской Длани или за Кьяру? – задумчиво спросила Ингрид.
– И за скандал с кавалером Риделем, – мрачно кивнула Элвира. – Побег из тюрьмы я даже не упоминаю.
– В побеге я виновата не меньше тебя. А выпустить сестру Корфов было мудрым решением, от этой семейки и так последнее время одна головная боль.
– Кавалер Ридель все еще считает меня предателем? – мрачно буркнула Элвира.
– Нет. Он признал, что… погорячился.
– Рада слышать. Я тоже несколько… вышла из себя. Если бы я его проткнула, ты бы меня не простила.
Ингрид искренне рассмеялась.
– Пошли в столовую. – Элвира уже выходила за дверь. – Так кого прикончили в «Алмазном сердце»?
Глава 5
Вилайет Сэдыр, Сурида
Потолок был не тот. Ни в апартаментах во дворце, ни в замке родителей не было всех этих мелких цветных узоров, складывающихся в неведомые цветы и пестрых птиц. От них рябило в глазах и нестерпимо хотелось снова заснуть. Лючано шевельнул рукой, затем ногой, поморщился и только сейчас ощутил, что левая половина лица как будто омертвела. Он поднял руку и дотронулся до мягкой ткани.
– Лекарь говорит, что рана заживает хорошо, – раздался рядом голос, произносящий слова на илехандском языке. – Но лихорадка вас чуть не убила.
Лючано скосил глаза и увидел сидящего на краю кровати темноволосого человека средних лет с проницательными темно-серыми глазами.
– Кто вы? – с трудом произнес Лючано, и испугался, насколько охрип его голос.
– Хенрик ага, командир личной стражи эмиры Гюльбахар, – ответил человек. – А как ваше имя?
Сурида. Его занесло в Суриду. Вот что означает это проклятый головокружительный потолок. Но почему стражник эмиры говорит по-илехандски? И где сама эмира, если он во дворце?
– Я герцог Лючано, наследник Синих Камней, – ответил он и закрыл глаза.
– Тусарец? – судя по тону, этот Хенрик ага, кстати, странное у него имя для суридца, был озадачен. Хотя какой он, ко всем духам, суридец, если не говорит по-суридски?
– Да. – Лючано приоткрыл глаза – лицо человека над ним расплывалось. – Я в столице?
– Нет. Вы в Сэдыре, во дворце шаха вилайета Кадира хана эфенди, ваша светлость. Вы помните что-нибудь?
Лючано помнил. Отъезд из Поляны. Мать пришлось долго убеждать залезть в карету, потому что она не желала переодеваться в платье. Дорога по пыльному столичному тракту. Внезапное нападение раним утром, между прочим, суридских наемников, поединок с неизвестным магом, удар шпаги в лицо. Затем отчаянный прыжок вперед, маска падает, открывая лицо графа Марио Риччи, и… темная пустота. Последним было ощущение всепоглощающего жара и женщина, рыжеволосая, в зеленом платье, склонившаяся над ним. Он чувствовал ее прохладные руки на своем теле. Лючано застонал и ощупал себя. Бумаги! Где бумаги? Но на нем была только чужая рубашка из тонкого шелка.
– Где моя одежда?
– Лежит недалеко от вас. Вы хотите встать?
– Нет, просто… – Лючано попытался повернуться, но тело было, словно чужое. Он отчаянно завозился на кровати, приподнимаясь на локтях. – Мои вещи… Впрочем, забудьте, все равно уже ничего не сделаешь.
Хенрик ага внимательно смотрел на него, склонив голову набок.
– При вас ничего не было, даже оружия. Наверное, вы выронили его в поединке, когда получили эту рану.
– Я хочу пить, – сказал Лючано, бессильно упал на подушки и отвернулся.
Он услышал, как человек прошелся по комнате, а потом вернулся обратно. Его тронули за плечо.
– Пейте. И вот, что я вам скажу, юноша. – Хенрик аккуратно поддержал его затылок. – Ваши страшные тайны меня мало интересуют. Если вы потеряли что-то важное, то я глубоко сочувствую. Однако мне необходимо выполнить поручение эмиры.
– Почему вы говорите по-илехандски? – спросил напившийся Лючано, в голове которого стало немного проясняться.
– Потому что ваша одежда не похожа на суридскую, – ответил Хенрик, убирая бокал с водой. – А тусарский и велийские наречия я не знаю.
– Я знаю суридский, но это не важно. Теперь все не важно.
– Вы слишком мрачны, юноша. – Хенрик скрестил на груди руки, смотря на него сверху вниз. – Неужели вас так печалит ваше испорченное красивое лицо?
– Вы ничего не знаете, – прошептал Лючано, пытаясь решить для себя, что же ему теперь делать.
– Само собой. Но хочу узнать. Постойте, – сделал он примирительный жест ладонью, заметив, что Лючано попытался приподняться с кровати. Да что он себе вообще позволяет, этот дворцовый стражник? – Как я уже говорил, самое страшное оставьте себе. Просто расскажите мне, как вы получили эту рану и что помните о том, как оказались в Суриде. А я доскажу остальное, что знаю. И обещаю, что чтобы с вами не произошло, я помогу вам. Хорошо?
Лючано посмотрел на крепкие, сложенные на груди руки, мышцы на которых натянули тонкую ткань рубахи. Одна из этих рук могла запросто свернуть шею тусарскому герцогу, как цыпленку. Впрочем, в серых глазах Хенрика светилось сочувствие и доброжелательность, и Лючано медленно кивнул.