- Ярис, - растерянно произнесла она. – Давай разбираться. Я тоже хочу докопаться до правды. Если оставшиеся в живых телепаты находятся под властью иллюзии прежней жизни, а в реальности человечество уничтожено, то как они могли допустить, чтобы я говорила с тобой, чтобы ты мне рассказал это, пошатнул веру в них? Разве не проще им просто «переписать» твою личность и заставить тоже поверить в иллюзию.
- Ну я не знаю, - раздражённо отозвался дипломат. – Может, ты как-то ускользнула от их контроля. Может, твои способности скакнули, а они ещё не заметили этого. Что там за оставшимися букашками следить, может, их там какая новая планета как раз отвлекает!
«Не потому ли улетел Лле? Нет, ну что за глупости вестись на эти провокации и думать так!» Выходит, бред сумасшедшего может быть настолько убедительным? Думающий-Поперёк прав, надо высыпаться перед контактами с Ярисом.
- Ладно, пусть так. Я всё равно ничего не могу знать точно, - «сдалась» Нила. – А в таком случае, если я просто ускользнула и они пока не хватились меня, тебе разве не опасно беседовать со мной?
Ярис на секунду испуганно замер, и Нила подумала, что не нужно было думать таких вещей, она же откровенно саботирует возможную терапию! А вдруг он экранируется от неё или начнёт биться и кричать, как когда ощущает присутствие даарниан?
- Какая разница, - вдруг мысленно проговорил Ярис, словно что-то решив для себя. – Я очень устал. Ты чувствуешь? Это одиночество. Я так устал от него. Я не могу больше. Ко мне иногда приходит Висиа, но потом всегда исчезает, и я понимаю, что просто вспоминаю её. Она ведь мертва, как и все они… Её нет. Ну пусть меня найдут и доделают начатое, пусть сожгут живьём, мне уже всё равно. Всё равно уже всё кончено для людей.
- Сколько же ты уже так один тут? – холодное как космос одиночество разъедало изнутри, словно кислота.
- Больше двух месяцев прошло, как меня обожгло, - с болью ответил Ярис, и Нила опешила.
Но это же невозможно, больше двух месяцев назад существовал только один человеческий телепат, и это была она! Изменённые как явление возникли в последние два месяца! Да, Ярис был одним из первых, но… могло ли так быть, что Думающий-Поперёк встретил Яриса и изменил его примерно тогда же, когда она встретила Лле? Нет-нет, Думающий-Поперёк говорил, что Ярис получил травму около десяти дней назад, значит речь идёт о неадекватном восприятии больным времени, оно просто «растягивается» внутри его головы.
- Скажи, а как давно я первый раз пришла к тебе?
- Да уж давненько. Я столько передумал за это время. Столько воспоминаний перебрал… Погоди-ка… Нет, не помню.
В этот раз Нила закончила сеанс гораздо раньше, опасаясь за своё состояние и стараясь заботиться о своём здоровье. Она пообещала прийти снова, не называя конкретных сроков, чтобы не выглядеть обманщицей. Значит, нужно рассказать Думающему-Поперёк про то, что Ярис потерялся не только в реальностях, но и во времени.
- Устрашающая теория, в духе людей, - прокомментировал Думающий-Поперёк теорию Яриса. – Наверное, производит впечатление?
Нила мысленно пожала плечами.
- Не особенно. Не новая идея, сколько фантастики написано и снято на эту тему, - кажется, она первый раз соврала даарнианину. Или не совсем соврала. Ниле бы хотелось, чтобы теория Яриса не произвела на неё впечатление, но, то ли из-за недосыпа, то ли из-за глубины погружения в чужую личность при ментальном контакте услышанное её и правда потрясло. Она гнала от себя самой мысли на эту тему, вот ещё, поддаваться старой страшилке из фильмов.
- Да, представления «младших рас» о первом контакте – это одна из моих любимых тем при знакомстве с новой цивилизацией. Всегда стараюсь заняться её разработкой. Столько идей можно почерпнуть, - неслышная интонация Думающего-Поперёк сменилась с той, с которой даарниане обычно обсуждали нечто забавное, на неприкрытое сожаление: - Боюсь, искажение восприятия времени – очередной тревожный признак психического состояния Яриса. Его паранойя, страх, замкнутость внутри разума – слишком много мелких и средних повреждений скатались в один сплошной ком.
- Его не распутать, да? – «Надо же, он правда сожалеет о том, что так вышло с его учеником?» - Ну то есть мне-то понятно, что не распутать самой, но может, оно как-то восстановится само?
- Только если процесс разрушений остановился. Я попрошу вас понаблюдать за ним ещё немного, примерно неделю, тогда мы поймём, появляются ли новые признаки деструкции.
Нила вернулась домой с твёрдым намерением как следует выспаться. Бессонницы последней ночи как ни бывало, зато вновь пришли кошмары.
Ей опять снился Лле. Сон Нилы перенёс её в её прошлую маленькую квартирку на грязной окраине города. Уютно и по-домашнему пикнула микроволновка: похоже, Лле надоело довольствоваться извечной подсахаренной водой, и он таки решился приготовить себе что-то из той невообразимой дряни, что ели люди.
- Я не на шутку заинтригована! – Нила с восторгом рассматривала инопланетянина, перемещающегося по кухне, наслаждаясь фантасмагорической картиной. – Протранслируешь мне вкус?
- Он же будет отличаться от того, как ощутишь это ты, - в своей мягкой манере мысленно отвечал Лле. – Для полноты впечатления тогда тебе следует и попробовать самой, и впитать ментальный слепок.
- Только не одновременно, если можно. Такое меня ещё сбивает.
- Хорошо, - согласился пришелец.
Дверца микроволновки открылась, Лле пролевитировал тарелку по направлению к обеденному столу, и, пока блюдо неспешно двигалось по воздуху, распространяя аппетитные ароматы, у Нилы кровь леденела в жилах: в глубокой суповой тарелке в какой-то мутной жёлтоватой жидкости плавали отрезанные под корень человеческие пальцы. Целая гора.
- Ты… будешь это есть? – не веря глазам своим, спросила Нила.
- Да, - спокойно подтвердил инопланетянин, и первый палец мерзко хрустнул на его мелких, но, как знала Нила, очень острых зубах, едва выступающих над челюстью. И в тот же миг пришло ощущение – странное, иное, совсем не похожее на вкус варёного или жареного мяса, но, несомненно, притягательное и пульсирующее, словно голод и его утоление, словно некая жажда, потребность или поиск, чуть задумчивые и, возможно, слегка меланхоличные.
Отстранённость своей объёмностью без следа поглотила ужас Нилы, он исчез, как ни бывало, и она, поддавшись этой сложной, не до конца понятной мыслеформе Лле, задумчиво произнесла:
- Может, стоило их почистить?
- Пожалуй, - согласился даарнианин, и тут резкая режущая боль пронзила Нилу.
Вскрикнув, она подняла руку и увидела, как полоска кожи сдирается с её пальца по кругу, словно срезаемая невидимым ножом шкурка с картошки. Полилась яркая кровь, и Нила инстинктивно схватилась другой рукой за запястье, стараясь унять боль. Боль туманила сознание, иррациональный ужас происходящего ярко ударил по нервам, и Нила ощутила, как она падает, сползая в спасительный обморок. Но упасть ей не дали телекинетические силы Лле, который незримо подхватил её и сделал шаг навстречу. Нила болезненно застонала, пытаясь понять, что происходит, и тут увидела, как инопланетянин взял её палец в рот, собираясь, по-видимому, откусить его, но вместо режущих как ножи зубов её кровоточащей раны коснулся тонкий и длинный, разделяющийся на конце на несколько частей, язык. Нила почувствовала головокружение от смеси боли и странного тянущего чувства, когда цепкий как рука язык обхватывал её многострадальный палец, проводя по нему вдоль и заставляя её нервы захлёбываться жгучим пламенем. Она закричала, мысленно и вслух, закричала всем своим существом, не в силах более выносить этого и призывая Лле сделать что-то ещё, лишь бы ощущения сменились на другие, пусть даже те тоже будут похожи на пытку.
- Твою же мать! – Нила резко проснулась, перепуганная и с бешено колотящимся сердцем. Ничего подобного, за исключением разве что находящегося на той её кухне инопланетянина, никогда не происходило, Лле не ел ни мяса животных, ни тем более человечины и уж точно никогда не причинял ей такую жуткую боль, проявляя физическое давление лишь тогда, когда ей самой этого хотелось, - и сон должен был бы показаться нелепым и смешным в своей глупой иррациональности, но чудовищный вывернутый эротизм, пронизывающий сновиденье, заставлял его до сих пор звучать как единое оркестровое ощущение, ошарашивающее и переворачивающее душу, словно откровение.
Не в силах спать, Нила встала и вышла на балкон, рассматривая печальное звёздное небо.
- Когда же ты вернёшься? И вернёшься ли вообще…
Промаявшись какое-то время, она вновь попробовала спать, и в этот раз ей снились всего-то навсего кровавые пауки, лезущие из унитаза, но зато ни Лле, ни Думающего-Поперёк, ни кого бы то ни было ещё из даарниан она не видела.
Следующие пара бесед с Ярисом выявили несомненные ухудшения в его состоянии. Один раз он даже кричал и бесновался, не узнавая Нилу, а потом свалился в горькую истерику, видимую, впрочем, лишь телепату, так как плакал Ярис только разумом, в своих видениях. Плакал и проклинал даарниан.
- Мне пришла в голову одна идея, - устало делилась своими соображениями с Думающим-Поперёк Нила, пока тот катал девушку над океаном, сделав стены кораблика полностью прозрачными изнутри. Не выдержав напора боли безумца, Нила всё-таки попросила сделать небольшой крюк перед её возвращением домой, - ей нужно было хоть как-то развеять гнетущие впечатления. А то страшно подумать, что может обрушиться на неё ночью.
- Ему точно нужен очень сильный телепат, разбирающийся в мозгах иной расы и вообще работе разного мозга. Умеющий менять мозг. Но при этом кто-то, кто смог бы замаскировать своё присутствие как даарни, надев на себя ментальную маску… кого-то иного. А затем смог бы распутать этот ком, нитка за ниткой. Я слышала упоминания, что кто-то из вашей расы умеет такое. Может, попросить одного из них помочь?
Думающий-Поперёк какое-то время молчал, не генерируя никаких импульсов. Когда Нила начала уже задумываться, слышал ли он её вообще или, например, он сейчас с кем-то беседует о чём-то более интересном или важном для него, а может вообще разгадывает многомерный зашифрованный кроссворд, он, наконец, ответил.
- Да, такие существа есть, - голос его звучал спокойно, мыслеречь текла чуть замедленно, торжественно или задумчиво, а может, просто он вёл одновременно несколько бесед. – Но к ним не обращаются с подобными просьбами.
- Но почему? – непонимающе моргнула Нила. – Ваши традиции запрещают это?
- Это не традиции. Хотя и они тоже, но дело не в традициях. Традиция наслоилась и сформировалась вокруг истинной причины. Нерационально и глупо разменивать способности Аму на такие незначительные мелочи.
- Аму? – Нила попыталась вспомнить всё, что она слышала о даарнианах, которых так называли. Едва ли не полурелигиозные загадочные фигуры, занимающие исключительно высшие руководящие должности в обществе инопланетян, они отличались от прочих своих соплеменников не просто статусом или данной им властью, а представляли собой то ли какую-то редкую мутацию, то ли переходную ступень эволюции к другому виду, то ли видоизменённый аналог древнечеловеческого жреческого сословия. В общем, Нила ничего не знала точно, только слышала обрывочно какие-то жуткие слухи от других изменённых. Люди могли что-то недопонять, что-то приукрасить, и ориентироваться на полученную от них информацию было бы, как сказал Думающий-Поперёк, нерационально.
- Должна признать пробел в своих знаниях. Что-то слышала, но, в основном, «устрашающие теории в духе людей», - процитировала она своего собеседника. – Может, вы расскажете мне о них? Почему нельзя попросить кого-то из них даже о мелочи один раз, в виде исключения? Один раз не станет нерациональным глупым разменом сверхспособностей всех Аму, как мне кажется. Или нет такой возможности, они все далеко и не собираются заглядывать на эту планету? Или они злые и за такое накажут?
- Нет, они не «злые», - наконец, Ниле удалось вызвать у Думающего-Поперёк импульс восприятия чего-то забавляющего в вопросах представителя младшей расы. – И один из них как раз скоро почтит эту планету своим визитом. И тем не менее о таком не просят их.
- Да почему же, я не могу понять, - эмоционально отреагировала Нила, ощущая волну любопытства. – Это что, какой-то предрассудок? Вы же, вроде, продвинутая раса.
- Это не предрассудок, это часть нашей морали. Нечто, врождённо ощущаемое подавляющим большинством как допустимое и недопустимое по отношению к представителю своего вида. Конечно, если вы изволите называть чужие моральные нормы предрассудками – то тогда да, это предрассудок.
Нила обиженно помолчала.
- У меня не было в намерениях вас обидеть или задеть, Думающий-Поперёк, - на всякий случай решила извиниться она. – Как и мораль вашего вида. Я просто думала, вы хотите помочь Ярису. Я тоже хочу ему помочь, думаю над вариантами.
«Сейчас он скажет, что я не могу придумать ничего такого, о чём бы уже не подумал он?».
- Да, я действительно хочу ему помочь. И вариант, предложенный вами, на самом деле очень и очень хорош, но есть пара нюансов. Я предлагаю вот что. Вместо того, чтобы я долго сейчас вам объяснял, в чём же дело, и скидывал ощущения, в которых вы с большой долей вероятности не сможете достоверно разобраться, я лучше принесу вам книгу, вы её прочитаете и, после прочитанного, продолжим разговор об Аму. Если вы захотите этого сами.
- Книгу? Вы слишком высокого мнения о моём интеллекте, Думающий-Поперёк. Я заглядывала в ваши «книги», ёмкие концентрированные мыслеформы, загружаемые в мозг, слишком сложные и закрученные, слишком многомерные для того, чтобы мне легко было разбирать… гм, буквы.
Думающий-Поперёк ответил ментальной улыбкой и теплом.
- Я говорю об одной из книг для наших детей. Она «написана» проще и как раз рассказывает об Аму. Полагаю, это подходящий вариант.
Нила смущённо улыбнулась. Со своими детьми даарниане её ещё не сравнивали.
Кошмары не проходили. Впрочем, девушка старалась спать положенное для отдыха количество времени. Как отреагирует Лле на тот факт, что он стал почему-то сниться ей в ужасных снах? Она же всегда говорила ему, что он очень нравится ей. Не решит ли он, что что-то изменилось? Но, наверное, он уже изучал особенности человеческих сновидений и знает, что всё сложно?
Зато следующая встреча с Ярисом обрадовала: ему стало лучше, он узнал Нилу, искренне радовался ей, делился разными воспоминаниями своего детства, показывал ей мыслеобразы своей матери, отца, сестры. «Знакомит с семьёй», - с грустью осознала Нила. С грустью, потому что поняла, что, может, и правда смогла бы стать мостиком для Яриса. Но она не хотела. Она уже стала мостиком для даарниан. Она выбрала другую расу. К тому же Ярис не заставлял звенеть струны её души.
Привезя домой переданную ей Думающим-Поперёк книгу об Аму, Нила всё же не нашла в себе сил сразу же включить хитроумное устройство и погрузиться в вереницу живых и настоящих, как реальность, образов. Решила сначала как следует выспаться, понадеявшись, что, может, в этот раз кошмары, наконец, отступят.
Проснулась она среди ночи от неясных шорохов в коридоре. Нила какое-то время полежала, прислушиваясь, и тут же развернула ментальное поле, незримо ощупывая непрошеного гостя. «Я пришёл к тебе… нашёл тебя», - прохрипел ужасно уставший Ярис. Девушка ахнула, соскакивая с кровати и бросаясь в коридор, веря и не веря. В коридоре, пошатываясь, действительно стоял Ярис. Нилу схватила его за руку: она была тёплой и чуть дрожала.
- Я так устал! Столько шёл к тебе. Шёл в другой город, как ты и сказала.
- Я не понимаю, как ты смог пробраться сюда! Боги, да ты и правду настоящий, Ярис! Ты пришёл ко мне во плоти! – она вновь ощупала мужчину. На нём виднелись лохмотья смирительной рубашки клиники, что убедило Нилу в правдивости её ощущений. Ярис ведь отрицал своё пребывание в клинике, не знал о нём и отказывался верить.
- Проходи, садись, - она спешно усаживала его на диван в гостиной. – Ты, наверное, хочешь есть, пить, мыться? Что сначала?
- Погоди… отдышусь… Я шёл… Я отводил им взгляды. Стражам вокруг района. Этих, к счастью, не встречал, они бы поняли… Я же телепат, я просто отводил им взор, внушал не видеть меня. Утомился, ух.
- Смотри, а я ведь говорю! – помолчав, добавил Ярис, нарочито выделенно артикулируя речевым аппаратом произносимые звуки.