– Сдаётся нам, что вы присвоили чужую вещь, – процедила Ляля, не отводя взгляда от глаз Гертруды. – Это неправильно – отвечать вероломством на радушие хозяев. Советую вам проявить благоразумность, и немедленно её вернуть. А не то, нам придётся заставить вас сделать это силой.
Гертруда смотрела на неё исподлобья, но ничего не ответила. Неужели всё этим закончится? Она была в отчаянии. Прикусив губу от досады, она судорожно перебирала в уме всевозможные варианты. Прорваться вперёд не получится. Они упрямы и их слишком много… Отступить назад? Там эта разъяренная старуха с метлой… Как же ей быть? Из огня, да в полымя – это, не вариант. Кстати, про «огонь» … А что? Это вариант – должно сработать.
Гертруда пристукнула кончиком пальца по запястью… И незамедлительно, из рукава, словно кукушка из часов, высунулась саламандра. Заметив угрозу, Серпантина поспешила её атаковать. Женщина тут же отдёрнула руку и ловко уклонилась от броска змеи. Отбежала в сторону и на ходу, скороговоркой обратилась к саламандре:
– Флайма, дорогая. Мы в засаде. Посмотри вокруг. Нас обложили со всех сторон. Выручай, пожалуйста. Поскорее вытащи нас отсюда. Это наш единственный и последний шанс. Давай, спасай…
Саламандра не стала дожидаться, пока она закончит. Она и так видела, что они в беде. Флайма смежила веки и в миг сосредоточилась… Раздула шею, подобно кузнечным мехам и изрыгнула из пасти струю ослепительного пламени….
Огненный шар поднялся, завис и начал – плавно, а затем с ускорением – вращаться в воздухе. По мере кручения, он стал расширяться и увеличиваться в размерах. От светящейся сферы с футбольный мяч, он вырос до огненного облака, диаметром в два метра. В его центре образовалась сквозная дыра. Её края стали расползаться во все стороны и высвободили проход, обрамлённый огненным кольцом. Мы заглянули в него и оторопели. Внутри проема, отсутствовала часть противоположной стены. Но зато, там просматривался фрагмент незнакомой местности. И тут, до меня дошло – что это окно оказалось проходом в потусторонний Мир.
Не теряя драгоценных секунд, Гертруда впрыгнула в развернувшийся портал… Края огненного кольца сомкнулись… раздался глухой хлопок… и помещение озарилось ослепительной вспышкой. Нас обдало горячей сухой волной… Затем, клубы едкого дыма рассеялись, и поползли туманными вереницами по коридору… в воздухе запахло серой.
Нити Судьбы
– О-ба-лдеть… – вот и всё, что я могла сказать.
Девчонки тоже, не меньше моего были поражены исчезновением Гертруды. Сам факт того, что существуют другие Миры нас больше не удивлял. К этому мы уже почти привыкли. Но вот чтобы так – запросто – фьють… и шагнуть туда, как соседнюю дверь. Это, скажу я вам, выглядело очень впечатляюще.
– Интересно, а в том месте, куда она попала, она будет в безопасности? – подумала Нина, не заметив, как произнесла это вслух.
– Нет, – ответила ей Марфа. – Это очень рискованно. Когда делаешь переход вслепую – то, никогда не знаешь, что тебя там ждёт. И я настойчиво рекомендую тебе, так никогда не делать. –
– Но, как же она решилась на такое?
– А вот, так – сказала Марфа и по смешному забарахтала в воздухе лапами. – У неё не оставалось другого выхода. И ей пришлось выбирать – или мы, или прыжок в никуда. Она решила рискнуть, и выбрала «никуда». Надеюсь, она понимала, что делала....
Обсуждение переходов в другие Миры пришлось прекратить. Потому, как сейчас стало не до этого. В наши ряды вклинилась, запыхавшаяся бабуля. И видок у неё – нужно признать – был тот ещё… Цветастый платок на голове сбился на бок и перекосился. Седые волосы растрепались и встопорщились, как у балаганного клоуна. Красные бусы перекочевали с груди на спину, и свисали там подобно сбруе. Да и сама старушка после яростной гонки по коридорам музея была похожа на загнанную лошадь. Её сутулые плечи то вздымались, то судорожно опадали, в боку кололо – она держалась за него рукой – а морщинистый лоб покрылся бисеринками испарины.
– Э-эх. Не успела, – от досады Аристарховна стукнула черенком метлы об пол. – Как теперь всё обернётся, лишь одному лешему известно. Такой госзаказ профукали из-за этой вертихвостки. Столько сил и времени положили… И всё насмарку.
– Бабушка, вы о чём? – поинтересовалась у неё Нина. – Эта женщина, которая убежала, украла у вас что-то ценное?
– Очень ценное, – сокрушалась Аристарховна. – Ценнее на бывает. А самое главное, она разорвала нить событий.
– Успокойтесь. Выпейте, водички, – Надежда протянула ей бутылочку негазированной минералки. – Что случилось, того уж не воротишь. Лучше расскажите нам, что произошло. А мы, в свою очередь, подумаем и посоветуемся, чем вам помочь, в связи с вашей утратой. Глядишь, что-нибудь и придумаем.
Бабуля взяла у неё бутылочку. Приложилась к ней… И выдула всё, до последней капли. Утёрла губы рукавом льняной рубахи и только теперь заметила, что мы не просто обычные посетители, а с нами вместе наши проводники.
– Ерошки-матрёшки. Ну, что за день сегодня. Те, со своей волчьей сворой. И вы здесь, с целым зверинцем. У вас, что здесь, сегодня, какой-то шабаш намечается? Откуда такой интерес, к нашему скромному заведению?
– У нас, не шабаш. А культурное мероприятие, – внесла замечание Ляля и поправила свою шляпу. – Причём, оно было запланировано ещё пару недель назад. А руководство юношеского театра даже выделило нам микроавтобус с штатным водителем. Согласно регламенту, мы собирались познакомить учениц с уникальными народными промыслами…
– А ваш музей, числится одним из лучших в стране, – включилась в разговор Надежда. – У вас тут собрано столько ценных экспонатов под одной крышей. Вот мы и решили, не жечь казённый бензин понапрасну и не колесить по разным местам. А сразу к вам. Как говорится: «дёшево и сердито».
– А те, про кого вы говорите, к нам не имеют никакого отношения, – заявила Анна. – Мы и сами опешили, когда их здесь увидели.
– Да, я уже поняла, что вы с ними не заодно, – Аристарховна прониклась к нам симпатией и пошла на мировую. – Особенно, когда вы встали на пути у этой вертихвостки. Жаль, только, что не вышло её перехватить. Ну, да ладно, чего уж теперь… Раз вы тоже стали причастны к этому делу то, давайте, знакомиться. Я, Ярилина Галина Аристарховна. А вас, как величать?
Мы в ответ тоже представились. Сначала, разумеется, наставницы, потом мы, а после настал черёд проводников…
– Бенджамен – то бишь, Веньямин, говоришь, – бабуля закатила глаза и приставила указательный палец к щеке, будто пыталась что-то вспомнить. – А это, не тот ли самый Бенджамен, который Лиху Одноглазому всучил в обмен на сундук золота, подзорную трубу, и соврал, что это якобы волшебный «уменьшитель» расстояния. Мол, стоит в него посмотреть и расстояние уменьшается в десятки раз. А если трубу приторочить к глазу, а потом, приноровиться и наловчиться, то с его помощью, можно шагать себе, как обычно и при этом перемещаться на десятки вёрст.
– Мр-р… Стоит ли вспоминать, такие мелочи, – засмущался кот. – Это было так давно, что я уже почти и не помню.
– Конечно. Так я тебе и поверила. Не помнит он… – хитро прищурилась Аристарховна. – Чего уж там вспоминать. Было Лихо Одноглазое, да больше его не стало…
– Как, не стало?
– А вот, так, рыженький. Не стало. Смотрело оно в твою трубу. Шло себе по полям, да лесам. А потом взобралось на гору. Да на этой горе загляделось, и не заметило, как оступилось. Так и сигануло в пропасть. А внизу река… За ней водопад… А за ним, опять река, и море…
– И что? Совсем-совсем пропало?
– У нас совсем. А где-то, может быть и выплыло, – предположила бабуля. – Попалась мне тут, как-то заморская деньга. Зелёная такая. С портретом мужика с кружевным бабским воротником. Так там, на обороте, какая-то, не то печка кирпичная, не то башня. А над ней, наше Лихо. Во всяком случае, тоже одноглазое и очень, на него похожее. Полагаю, что это было всё-таки, оно. Потому, как сходство, один-в-один. Значит живет себе припеваючи в этих ихних Соединённых Штатах…
– Может, после устроите вечер воспоминаний, – прервала их беседу Анна недвусмысленным намёком. – Тут, у вас вроде как возникли кое-какие проблемы? Вы собирались нам о них рассказать. А мы, в свою очередь, помочь вам их решить.
– Точно-точно. Спасибо тебе милочка. Надобно поскорее возвращаться, пока мои клуши не упустили остальных. Нужно сходу брать этих гавриков в оборот. Может, от них чего и разузнаем. А коль разузнаем, там уже и решим.
По дороге, она нам поведала, что эти молодчики, заявились к ним якобы с намерениями повысить свой культурный уровень. Отвлекли их от дел, воспользовались их доверчивостью и стали донимать расспросами. А тем временем, сами обманным путём похитили веретено, и вдобавок, едва не учинили пожар в музее.
– И вы, из-за какого-то веретена, устроили по музею такое сафари с метлой за этой иностранкой? – поразилась Надежда скаредности старухи.
– Какого-то веретена? – передразнила её бабуля. – Да, много ты понимаешь. Не какого-то веретена. А – Веретена Судьбы!
– А, что это, за Веретено Судьбы? – спросили мы с девочками, чуть ли не хором.
И Галина Аристарховна нам поведала, что Веретено Судьбы – это очень сильный старинный артефакт. Как и у каждой волшебной вещи, у него есть своё предназначение. Веретено создано для того, чтобы наматывать на него нить Судьбы. Каждому человеку предназначены свои нити. Одни длиннее, другие короче. Кому-то нити потолще. Кому потоньше. Из них ткется Полотно Жизни. У одних оно простое -соответственно и жизнь простая, и ничем не примечательная. У других, она яркая с богато вышитым узором из разноцветных нитей. От того, какое Полотно Судьбы, такое и предназначение. Какую судьбу спрядут человеку, так ему и жить.
– А кто прядёт это полотно? Тоже, вы? – спросила Нина.
– Нет. Не я, девочка. У меня своих дел хватает. Полотно Судьбы в Вышнем Мире прядут две сестрицы, пряхи. Зовут их, Доля и Недоля. Одна впрядает в узор счастье. Другая, несчастье. Иногда узоры переплетаются и человека бросает из одной стихии в другую, как кораблик в море на волнах Судьбы.
– А вы, значит, этих сестёр снабжаете нитями, – сделала вывод Геля. – И в этом ваше предназначение.
– Не совсем, – замялась бабуля и попыталась уйти от прямого ответа. – У меня, несколько другой род деятельности. Это сложно объяснить. Да, и время для этого сейчас не подходящее. В общем, Веретено Судьбы доверила мне сестрица, Макошь. Она у Доли и Недоли за главную. Крутить нить для пряжи, это её забота. А у неё там сейчас дел невпроворот. Так сложилось её на удачу, что я временно осталась без работы. Вот мы с ней и порешили, пока мне не подвернётся подходящая работёнка, я посижу и тихонечко покручу нити вместо неё. И так, скажу я вам, я втянулась в это дело, что стала отличным специалистом. Помимо этой основной работы, мне стали подкидывать дополнительные заказы. А последний, так вообще… от самого… от него.
Она многозначительно посмотрела наверх и указала перстом в небо. Так, что все сразу догадались, «от кого».
– Представляете, какая теперь на мне ответственность. Это вам, не хухры-мухры, когда вам поручают дело государственной важности. На кону – Полотно Судьбы России.
– Ой. Да, ладно? – сказала Анна, не скрывая своего неверия. – Вы сейчас это серьёзно? Или так, для красного словца?
– Знаешь, что, – возмутилась Аристарховна, задетая за живое таким недоверием. – Ты хоть представляешь, с кем ты сейчас разговариваешь? Я бы тебе показала, кабы здесь ни дети. Коль не верите мне, ступайте своей дорогой. Надо же. Мне… такое сказать. Ступайте-ступайте. Я и без вас сама управлюсь.
– Да, успокойтесь, вы, – поспешила примирить их Надежда. Она, как почувствовала, что ещё немного и на этом бы всё закончилось. – Не горячитесь. Возьмите, попейте ещё водички, – и протянула ей свою бутылочку. – Просто, для нас это так неожиданно, что от него «самого», поступил такой заказ. Представляю, каково вам сейчас, остаться без Веретена Судьбы, когда на тебя рассчитывают в самом Кремле.
– Вот, то-то же, – смягчилась бабуля, допила остатки и выбросила пустую бутылку в урну. – Ладно, проехали. Сделаем вид, что ты, рыжая этого не говорила, а я этого не слышала.
– Скажите, Галина Аристарховна, а кто-нибудь ещё знал про этот заказ? – спросила Ляля. – Вы кому-нибудь о нём рассказывали?
– Ни единой живой душе, – поклялась Аристарховна. – Кроме вас…
– И что, даже ваш директор и ваши сотрудники не в курсе?
– А им-то зачем? Они люди маленькие. Пусть живут себе спокойно и в ус не дуют. Разве ж такую тайну простым людям доверяют? В миг раструбят по всему свету. И что останется после этого от секретности?
Тут мы подошли к залу, где перед входом стояли уже знакомые нам волки. Увидев нас, они преградили нам проход, обнажили клыки и зарычали. Но Аристарховна на правах хозяйки, не собиралась терпеть от них такой наглости. Она врезала им по мордам метлой и пригрозила, что добавит ещё, если они сей же миг, не уберутся прочь с дороги.
Волки поморщились, от полученных ударов, но не стали огрызаться. Они вспомнили про Антрацита и решили, что не стоит привлекать его внимание. В данный момент им ничего не оставалось, как расступиться перед нами и пропустить нас во внутрь. Униженные и оскорбленные волки, понурив взгляды, уселись по краям от прохода. Но несмотря на временное поражение, было заметно, как изнутри их распирает злоба, и они надеялись, что наступит час неминуемой расплаты.
Аристарховна шикнула на одного из них и решительным шагом переступила через порог. Мы не решились следовать её примеру относительно хищников, и просто направились в помещение за ней следом. У окна по левую сторону стоял иностранец со своими мальчиками, а напротив них какой-то мужчина неприметной наружности и неопределённого возраста. Похоже, что его потёртый серый костюм не знал утюга со времён приобретения. Зато туфли были старательно начищены, хотя и стоптаны до невозможности. От чрезмерной носки они потеряли былой лоск и форму. А их острые, вытянутые носы задрались вверх, и торчали из гармошки морщин и складок. Если в ближайшее время их хозяин не обзаведётся новой парой обуви, то они окончательно завернуться и станут похожи на турецкие тапочки с загнутыми носками.
– Галина Аристарховна, вы что себе позволяете? – возмутился он. – Это что за выкрутасы с метлой? И почему вы на нас шикаете?
– А я не на тебя, Геннадий Иваныч, – возразила ему бабуля. – Я на этих иностранных самозванцев. А в частности, вон на того лысого.
Судя по гонору, перед нами стоял директор музея. Не известно, о чём они говорили с иностранцем до нашего прихода, но сейчас он был явно не на нашей стороне.
– Аристарховна. Ты давай, этого-того… – Геннадий Иванович пригрозил ей пальцем. – Подбирай выражения. В культурном заведении работаешь. А не на рынке семечками торгуешь. Я тебя понимаю. Пропало веретено… И всё такое. Мы тут потолковали по душам с господином интуристом. Он меня искренне заверил, что ничего такого не было.
Барон стоял в стороне, и не вмешивался в их разговор. Пока директор показательно отчитывал Аристарховну и объяснял ей, как себя вести – тот вполголоса с сосредоточенным видом говорил с мальчиками о чём-то важном. Близнецы внимательно его слушали и украдкой поглядывали на нас. У меня сложилось впечатление, что барон замылил что-то недоброе, и сейчас объясняет им, как они будут выкручиваться из сложившейся ситуации.
– Как же, ничего такого не было? – Аристарховна указала директору на обгоревший обрывок нити. – Может и пряжа загорелась сама собой? Ты мне Иваныч, давай, их тут не выгораживай. Иль уже посулили тебе чего, пока я по всему музею гонялась за воровкой с метлой? А ты и рад-радёхонек, он слюни-то, как распустил…
– Ты чего, такое городишь, – директор покраснел и принялся суетливо озираться. Видно, стало неловко перед нами. – Хоть бы людей постеснялась, что ли. А ничего, что следить за тем, чтобы здесь всё исправно работало и был порядок – это моя обязанность? Да, признаю, с возгоранием произошла неувязочка. И отсутствие веретена, тоже подтверждаю. Ну, и что мне прикажешь делать из-за этих мелочей? Вызывать пожарную команду и следственно-розыскную группу?