В начале был Хаос. Первозданная энергия, не знающая покоя, находящаяся в вечном движении. Из этой энергии зародилась первая искра творения, разделившая все сущее на воду и воздух. В результате раскола отделился сгусток энергии, который не мог примкнуть ни к водной пучине, ни к воздуху. Отвергнутый, он принял облик огненного ворона и летал вдоль образовавшейся границы. Он летал и взывал к Хаосу, прося об убежище. И Хаос услышал его. Из глубин мирового океана появился Остров, самая первая суша во Вселенной. Это была твердыня, которой суждено пережить зарождение и упадок цивилизаций, правление королей и королев, войны, катастрофы, гибель миллионов… Рассвет и закат человечества. Этот Остров ознаменовал первый день творения, он же увидит и последний день существования Вселенной. Лишь Хаос вечен. Ибо что не имеет начала, не имеет конца…
Из сказаний о зарождении вселенной.
Глава 1
Поздней ночью по коридору в нижней галерее королевского дворца бесшумно двигалась темная фигура, с ног до головы укутанная в плащ с капюшоном. Человек этот с каждым шагом замирал на месте на пару секунд, напряженно вслушиваясь в окружающие шорохи. Добравшись до двери, фигура остановилась в нерешительности, протянув руку. Не успел человек ничего сделать, как дверь резко распахнулась. Фигура в капюшоне скукожилась, но не отступила. В дверях стоял молодой человек лет тридцати, ярко освещенный отблеском множества канделябров.
– Наследной принцессе не подобает прятаться по углам собственного замка, словно ночному вору. – Cтрого произнес мужчина.
Человек в плаще выпрямился и откинул капюшон. Это оказалась молодая девушка, на лице которой сейчас можно было прочитать следы раздражения, усталости и толику страха.
– Гарольд! – совладав с собственными эмоциями, сказала девушка. – Я вернусь прежде, чем кто-нибудь заметит мое отсутствие.
– Я его уже заметил.
– Ты ведь всегда можешь сделать вид, что тебе показалось. – Девушка все также упрямо смотрела на него. – Пусть это будет твой подарок мне на день рождения.
– Возвращайся в свои покои, – продолжал мужчина. – Или тебя поведут под конвоем как провинившуюся простолюдинку.
– Я не поеду на день рождения Муриноруса.
– Это не тебе решать. От тебя требуется только мило улыбаться и не испортить все очередной выходкой.
– Мне кажется, тебе стоит быть более внимательным к пожеланиям будущей королевы.
– Королевы? – ухмыльнулся Гарольд. – Не рано ли ты корону себе присвоила? Может ты забыла, что для начала тебе нужно выйти замуж. Или ты думаешь, что ради тебя король пойдет наперекор традициям предков? Я скорее поверю, что Мириада станет королевой, но не ты.
Девушка постояла еще пару минут, но мужчина все также хмуро смотрел на нее, не двигаясь с места. Потом принцесса повернулась и молча пошла обратно по коридору.
– И да, Гирада, – сказал ей вслед мужчина. – Я предупредил стражу на случай, если ты вдруг решишь сбежать через окно. Ведь так обычно королевы поступают.
Гирада ускорила шаг, сопровождаемая эхом тихого смеха.
По пути в свои покои девушка никого больше не встретила. Очутившись в своей комнате, первым делом она подошла к окну, из которого были видны северная и западная сторожевые башни.
– А ведь не соврал, – подумала Гирада, заметив движение стражников при свете факелов, зажженных не только рядом с сигнальными кострами, как бывало обычно, но и по всей длине оборонительной галереи.
Было немногим за полночь, и Гирада взяла свою любимую книгу. Это были воспоминания Амелиуса открывателя. Великого объединителя земель, основателя шестой династии нагорских правителей. Мир, заключенный им с Люпопротагорией, ознаменовал начало шестой эры.
Гирада знала эту книгу наизусть и мысленно могла продолжить любую строчку. Но только чтение этой книги помогало ей заснуть. Иначе, доведенная усталостью до полудремы, она погружалась в бездну кошмаров. Точнее одного кошмара, который повторялся снова и снова. Каждую ночь ей снился один и тот же сон. В обжигающем воздухе пустыни она звала кого-то, но не могла докричаться. Она протягивала руки, но ничего не видела из-за застилающего глаза песка. Лишь очертания фигур, казавшиеся ей смутно знакомыми. Но проснувшись, она не смогла бы их описать.
Вот и сегодня, укутавшись в одеяло и устроившись поудобнее, Гирада открыла главу, в которой король Амелиус рассказывал об Острове – всё, что он смог узнать до своего похода. По-большому счету, думала девушка, об Острове все известно лишь со слов Амелиуса.
Просторы безымянного океана, – говорилось в книге, – рассекает некий остров, скрытый от посторонних глаз непрекращающимися штормами, которые отваживают большинство любителей приключений. Это совсем неподходящее место для человека (ближайшие поселения есть только на материке, далеко отсюда), а те, кто всё-таки попал сюда, могут забыть о надежде и уповать лишь на благосклонность судьбы. Ливни, молнии, порывистый ветер неприступной стеной обрушиваются на путешественников, посмевших потревожить воды первозданного хаоса. И не только погода постоянно покушается на души заблудших моряков, так и норовя исторгнуть шквал воды, огня и ветра на незнамо откуда взявшееся суденышко, но и сама морская пучина таит в себе непредвиденные опасности. Поговаривают, что там, в глубине, обитают самые уродливые и прожорливые твари, которых когда-либо видел свет. Но кто может знать наверняка? Это лишь легенды, старые байки, ведь до сих пор не было ни одного живого свидетеля, который мог бы рассказать правду о жителях океана, поэтому приходится довольствоваться сомнительными источниками, которые всё чаще сообщают о гигантских рыбинах, способных проглотить целый корабль, или каракатицах, напавших на матросов. Особенно часто пересказывают историю о старом моряке, который якобы веслом умудрился отбиться от гигантского кальмара, один глаз которого был с небольшую лодку, а потом этот самый моряк доплыл на обломках мачты до Острова и там сгинул. В действительности никто не верит в такие россказни. Говорят, что когда-то давно жили те, кто бывал на Острове, они-то видели все своими глазами. Но прошло столько времени, что их рассказы поросли слухами и не осталось ничего, кроме легенд.
У Острова множество имен, а в действительности ни одного. В древних легендах его называют «Чжуаньпань», или «Долина огня». Так называли остров еще наши предки времен первой нагорской династии. Жители Люпопротагории, которая всегда соседствовала с Нагорьем, с трепетом говорят «Пристанище когтей». На западе, в Заозерье и Приречье, с давних пор живут, в основном, рыбаки и торговцы, для них Остров всегда был «Проклятой землей». Остается только Ибигурия, но о ней практически ничего не известно, поэтому, каким для ее жителей представляется Остров, никто не знает. Среди людей, особенно среди тех, кто никогда в плавании не был, а может даже и дальше соседнего двора не отправлялся, можно много других услышать описаний Острова, как ужасных, так и ироничных. Но тем старожилам, которые еще хорошо помнят древние легенды и пророчества, не до шуток. Для них это место сохранило лишь одно название – Остров. Не просто остров, а тот самый Остров… Чтобы добраться до Острова, жителю материка нужно пересечь океан. Это можно было бы сделать и за неделю, если бы погода была благоприятной. Но чем ближе судно подступает к Острову, тем сложнее двигаться дальше, и в итоге путешествие растягивается на месяцы, если вообще удается его пережить. Из-за непрекращающихся туманов можно и вовсе проплыть мимо Острова и так вернуться обратно на материк.
Такое описание, конечно, отталкивает даже отчаянных путешественников, но есть одна особенность у этого Острова, которая вынуждает монархов отправлять свои флотилии навстречу шторму. Остров примечателен главным образом тем, что не вымерли еще на нем драконы, хотя и заметно поубавились.
В древних легендах сказано, что драконы появились, чтобы относить души умерших к границе миров. Пока они прилетают только за живыми. Зачем могут понадобиться драконы просвещенному монарху? Тяга к необычным питомцам? Новое оружие в войне с соседями? Или просто прихоть, вызванная испытать преданность подданных? Нет, нет, и еще раз нет. Издревле короли и королевы были вынуждены искать добровольцев, а в их отсутствие отправлять охотников из пограничных земель в это опасное путешествие (конечно, с обещанием щедрой награды) с тем, чтобы они раздобыли живого детеныша дракона. В Нагорье все еще жив один интересный древний обычай, согласно которому, если у короля нет сыновей, только дочери, для которых нет подходящих женихов королевской крови, старшая из принцесс может выйти замуж только при условии, что претендент на ее руку и престол убьет чудовище. Обычно в таком случае принцессу отправляют в самый отдаленный от королевского двора замок, чтобы жители не пострадали. И все же, ни один нагорский король ни воспротивился этой традиции, и монархи до сих пор предпочитают действовать по старинке, проверенным способом, дабы не лишать королевских наследников семейного счастья. Есть только одно исключение – если у короля единственная дочь. В таком случае отсутствие дракона никак не влияет на возможность принцессы занять в будущем престол. Хорошо еще, что данный обычай распространяется только на старшую из принцесс и сохранился только в Нагорье. В других странах этот архаичный ритуал уже давно забыли, хотя и проявляют достаточную терпимость к нагорским обрядам. Конечно, верность традициям о многом говорит, но некоторые традиции лучше оставить в прошлом.
– Да, это уж точно, – пробурчала Гирада. – Если опять вспомнят эту традицию, все закончится печально. И не только для меня…
Гирада пролистала пару страниц, и продолжила чтение:
На Острове, по обрывочным свидетельствам древних искателей приключений, никто кроме драконов не живет. Остров этот находится примерно в пяти тысячах морских миль к северу от материка, поделенного между пятью державами. Среди них – Нагорье, Заозерье и Приречье, названия которых сами довольно красноречиво могут рассказать об их расположении и особенностях ландшафта. Две другие страны – Ибигурия и Люпопротагория – сохранили свои исконные наименования, которые были даны им первыми поселенцами. Согласно древним поверьям, пересекая границу Ибигурии, путники слышали стрекотание цикад, а само слово «Ибигурия» изначально означало «там, где шумят цикады». Почему именно цикады, а не какие-то другие насекомые, никто уже сказать не может, да и было это очень давно.
– Да, – думала Гирада, – интересно, почему король Амелиус ничего не написал о самой Ибигурии? Почему же и в его время о ней вообще было мало что известно? Сейчас посещение Ибигурии под запретом, но никто точно не скажет, как давно и почему ее посещение запретили. Пограничные территории ничем особенным не выделяются: ни большого скопления цикад, ни других особых представителей фауны, только кое-где встречаются сторожевые будки, давным-давно заброшенные. Но так граница выглядит только со стороны Нагорья. А дальше, в сторону Ибигурии, тянутся неприступные скалы, которые никто в здравом уме не решится штурмовать. Ведь там, высоко в горах, то и дело замечают джикуяров – монстров, в существовании которых никто из живых не сомневался. Те безумные, что все же решили отправиться в проклятые края, уже больше не возвращались.
Гирада перелистнула еще пару страниц и наткнулась на рисунок джикуяра, сделанный собственноручно королем Амелиусом. Принцесса внимательно изучала изображенное животное. Со страницы на нее смотрело два ярко-желтых глаза, как будто горящих в темноте. Вытянутая морда, покрытая жесткой темной шерстью. По словам Амелиуса, издалека джикуяры напоминали волков размером с медведя. И волков, и медведей в местных лесах было предостаточно, но этих чудищ можно было сразу отличить по массивным лапам, коренастому туловищу и узкой морде. Именно так описывали джикуяров те, кому посчастливилось выжить после встречи с ними. Гирада перелистнула страницу и вновь увидела зарисовки черепа джикуяра, которые иногда находили в окрестностях. Они крупнее медвежьих, с развитой лобной долей и, что интересно, двумя рядами зубов. Эти зубы привлекали внимание с первого взгляда: с внутренней стороны они были загнуты и напоминали крюки. Очевидно, что такое строение предполагает безысходность положения жертв данных созданий. Внешний ряд был прямой, сами зубы – треугольной формы, кроме клыков, которые можно было бы считать волчьими, если бы не их ужасающие размеры.
Гирада пролистала еще пару набросков и вернулась к чтению королевских воспоминаний:
Что касается Люпопротагории, то ее название в переводе с исконного наречия означает «вой волка да защитит тебя». Легенда гласит, что в древности эта страна подвергалась частым нападениям драконов. Это лишало ее большей части как населения, так и продовольствия, ведь огнедышащие твари уносили все, что могли, и сжигали все остальное. Однако, в один прекрасный день (а было это пятое число второго месяца шестьсот двадцать второго года пятой эры) пастух этой страны увидел одинокого волка, грязного, забитого и голодного. Он сжалился над ним, напоил, накормил свежим мясом и приютил на несколько дней, после чего отпустил на волю. Не прошло и недели, как снова послышался звук тревожного горна, возвещавший о приближении смерти и разорения с небес. Когда уже жители потеряли всякую надежду на спасение, они услышали приглушенный вой волка, который становился все громче и громче. Драконы начали метаться и спешно покинули этот край. С тех пор пятое число второго месяца считается днем основания Люпопротагории и отмечается с большим размахом. Жители надевают маски волков, переодеваются пастухами, изображают нападение драконов и волчий вой, сжигают чучело дракона или закидывают его камнями, и каждый год приносит все больше и больше новых увеселений в память о первом пастухе и его волке, защитившем жителей страны.
В названиях этих стран мы можем еще увидеть исконное наречие, но в остальном же оно забыто. Редко, очень редко можно встретить тех, кто понимает его, хотя давным-давно именно оно наиболее активно использовалось, особенно в международных переговорах. Ведь изначально, помимо исконного наречия, в каждой стране было столько разных диалектов, что не будь исконного наречия, никто не понял бы друг друга. С течением времени языки смешались, диалекты исчезли, и остался лишь один живой язык. Именно этот язык и стали теперь использовать и в официальных переговорах, и повседневной жизни, а исконное наречие было забыто. Можно, конечно, в королевских библиотеках найти книги и свитки на исконном наречии, но кто их прочитает? Такие вопросы никого уже не волнуют. Хотя, стоит признать, в отдаленных селениях старики еще используют диалекты, но это скорее редкость…
Так, вновь перечитывая записи своего предка, Гирада заснула.
Глава 2
– Гирада! – король сурово смотрел на дочь – Неужели ты не понимаешь, к чему привело твое упрямство?
Со дня рождения Муриноруса прошло два дня. Гирада надеялась, что за это время буря поуляжется. Но стало только хуже.
– Я ничего особенного не сказала. – хмуро возразила девушка.
– Конечно. Всего лишь назвала его узколобым приспособленцем, не способным самостоятельно решить, какой сюртук надеть, и завязать шнурки без посторонней помощи.
– Это ведь правда.
– Это не значит, что нужно ее высказывать Муринорусу.
– Какой из него король, если он ничего сам не может решить? – горячо воскликнула Гирада. – Хотя, может он еще и не будет королем.
– Гирада, – удрученно сказал отец, – Мы ведь оба знаем, что король Мнемний Третий не откажется от своего сына. Он не отдаст корону своему племяннику, хотя тот и более достойный кандидат, чем Муринорус.
Гирада, нахмурившись, уставилась в окно. Король молчал. В это время в дверь постучали.
– Войдите, – сухо бросил король.
В комнату вошел Гарольд. На Гираду он даже не посмотрел.
– Ваше Величество, они прошли пороги, – сказал Гарольд королю. – Теперь все зависит от них.
– Хорошо, – ответил король, – Иди.
Гарольд ушел, оставив Гираду в недоумении. Девушка смотрела на отца, ожидая объяснений.
– Гирада, – после долгого молчания наконец сказал король. – Ты хорошо знаешь историю короля Амелиуса и традиции наших предков.
– Нет… – прошептала Гирада. Мысль о том, что отец решил прибегнуть к древним ритуалам, бросила ее в дрожь.
– Ты сама довела до этого. – бесцветно сказал король. – Если ты не хочешь выбирать, выбор сделают за тебя.
– Ты хочешь сказать, – возмутилась Гирада, – что, если бы я любезничала с Муринорусом и согласилась выйти за него замуж, то была бы избавлена от испытания с драконом?
– Гирада! – резко оборвал ее отец. – Все уже решено. Корабль на полпути к Острову.
***
– Нет, это просто невероятно! – думала Гирада. – Наверняка, здесь замешан Гарольд. Отец бы не пошел на такое.
Девушка ходила у себя по комнате. До решения вопроса со зверем ее отправили в загородную королевскую резиденцию в Натагулайе. Сначала Гирада хотела сбежать. Но куда ей идти? Подумав, она решила не горячиться и подождать. Чтобы перехитрить Гарольда, нужен нормальный план, а не просто бегство.
Для начала принцесса решила проверить границы оставленной ей свободы. К ее большому удивлению, ей не приставили круглосуточную стражу. Ее даже не ограничивали в походах. Она выяснила это, отправившись на охоту и в итоге проведя в лесу неделю или около того. Казалось, Гарольд насмехался над ней, показывая, что никуда она не денется. И слово короля закон, в том числе и для его собственной дочери.