- Мы полетим вместе. И как бы ты не хотел, потерять спутница, ничего не выйдет.
Двери закрылись, и улыбка по ту сторону исчезла. Стерлись узоры на песке первой набежавшей волной. Аня подумала, не слишком ли быстро это произошло. Как долго она отражала в себе эмоции, связанные с ним раньше, трудно сравнивать. Но сразу же следом прилетела и другая мысль - раньше эти сомнения не имели никаких шансов пробраться внутрь серого вещества. Что-то изменилось и впустило их. Что-то нужно выдрать с корнем либо пересаживать в открытый грунт.
10
Птах смотрел на здания снизу вверх. От непривычки голова немного кружилась. Крыши подымались всего на какие-то полсотни метров в высоту. Он знал, что небоскрёбы даже здесь, неподалёку, поднимались намного выше. Но и эти здания, погружённые в зелень, слегка обветшалые, потрескавшиеся и смотрящие темными глазницами в пустоту улиц, пробирали до дрожи. Потому что казались не более привычными, чем птице глубины морского дна. Дыхание перехватывало и воздуха не доставало, отчего мужчина поспешил обратно, внутрь, на поиски спутницы. Втянул на входе носом воздух, ещё свыкаясь и теряясь в новых запахах, и потряс головой, сбрасывая напряжение.
Эмоции и мысли заключили чувства в клетке разума. Птах потрогал руками лицо, ощущая между собой и окружающими предметами прослойку из ваты и стараясь избавиться от неприятной изоляции. Голова немного болела от непривычки: настолько свежим воздухом легкие давно не дышали. Поднявшись по лестнице, мужчина вошел в прохладное помещение, затеряв звук шагов в шуме машин. Подойдя ближе, окликнул девушку, стараясь не напугать и не сбить..
- Не помешаю? - спросил Птах, останавливаясь на проходе в паре шагов.
Анна улыбнулась, убрав волосы с лица. Руки чуть повернули на него подключённое устройство. Сплав привычной техники с реликтами прошедшего времени заставила мужчину ухмыльнуться. Проекция экрана выдала несколько диаграмм, стоило пробежать по данным глазами и задаться вопросами - сразу поступили ответы.
- Теперь уже нечему мешать. - ответила она. - Вся грязная работа осталась позади. Найти этот центр, открыть все механические замки и прогнать самых вездесущих пауков оказалось легко. Ну, привычно. Дотащить достаточно топлива для генератора, запустить аппаратуру и подключить консоль - чуть сложнее. Самые большие усилия - заставить автомат копировать нужную информацию: культурные ценности, человеческие данные, а не сверхценное статистическое и историческое наследие. Везде проявила верх эффективности. И всё равно, из отведенных восьми часов передачи устройство потратит на меня минут пять-десять. Жуть как несправедливо. Скопирую для разбора процентов двадцать из общего объёма.
- Почему так медленно? - удивился мужчина. - Каналы передачи только технические, никакой бионики, это ясно. Значит живая передача отпадает, но как же связь "мозг-машина"? В тебе сеть есть, переходник работает. За чем дело?
- Нет технической возможности встроиться в старые системы за такое короткое время. - ответила девушка, поправив одежду. - Много времени на настройку можно потратить на большой передаче, для проекта длинной более суток. Применяем такое средство только в специальных случаях, так как на подготовку уйдут месяцы. Обычно же копируем скопом, различая определённые метки. А разбираем уже со всей мощью! Берём всю породу, а драгоценные камни отбираем позже. Сколько при этом ценностей сгинет отсеянным - хороший вопрос. Как посчитать ненайденное, как искать неизвестное?
Она накинула куртку и улыбнулась. На доли секунды Птах почувствовал себя в безопасности, но потом шепот мыслей вновь обрушился на затихшую было гладь. Анну немного смутила эта дрожь на лице. Она поспешила продолжить:
- В остальном все задачи решает персональная система. Связь с общей сетью здесь не всегда работает на ура, но мощности на поверхности и орбите для ИИ и персональных задач хранителей лесов, хватает с запасом. Что-то найти, взломать или выбрать. Хотя мои настройки объёма взаимодействия с системой минимальны - к стандартной конфиденциальности отключено больше функций уведомлений и сбора данных. Без паранойи, я стараюсь вжиться в объект изучения, нужно меньше отвлекаться. Концентрация помогает исследованиям, наверно.
Девушка поморщилась, посмотрев в глубь рядов машин. Монотонный шум звучал очень непривычно в сравненными с пением птиц и тишиной пустых залов несколько часов назад. Птах не заметил, как принялся перебирать пальцами в поисках продолжения разговора.
- Что ты ищешь? - наконец выдохнул мужчина. - Ну, для личных целей. Записи и фото людей я видел. Отдых, путешествия, соревнования, семейные праздники и одинокие персонажи раскиданы по архиву. Всё в целом похоже на камеру хранения забытых вещей, которые немного раскидало ветром по времение. Ни заметок, ни ссылок, ни чёткой связи между сюжетами нет.
- Это личная работа, неожиданная и неоконченная. Может ещё и не начатая. - ответила она. - Трудно объяснить, но попробую показать. Пойдём за мной.
Птах молча вышел за девушкой на лестницу. Поднимался без догадок, наблюдая за ее мягкими уставшими шагами по ступеням. Персональная униформа, затёртая от носки, скрылась на следующем пролёте. Он снова ушёл от шума, но дверь на крышу скрипела, испортив ощущение перехода на нагретую солнцем крышу. Какое-то время они стояли молча, осматривая неподвижные зеленые улицы. Местами выглядывали остовы машин, остатки скамеек и урн. Движения небольших животных едва прослеживались в наступающей прохладе вечера. Птицы пролетали над улочками, разбавляя криками шорох листвы.
- Мы очень быстро потеряли необходимость в доме, земле под ногами. Понимаю, что твердую опору обретаешь в поиске. Но я заворожена миром, в котором небо над головой стоило дороже искусственных станций и колонизаций систем в его же глубине. Мы не бросили свой первый дом от загаженности каждого квадратного метра, до которого только могли добраться. Конец человечества на планете стал добровольным и массовым исходом к новым границам, и дурно пахнущей историей одновременно. Оказалось, что выгодней жить всем иначе - мы теперь едины, переменив одно место на множество систем и станций в общей информационной сети. Покинутая планета представляет собой заповедник, в котором от человека остались безжизненные скелеты городов, множество мусора, законсервированные объекты, местные жители и засилье диких кошек. Скелет в шкафу детской комнаты. Прекрасное наследство, а?
- Учебник истории и экономики, начальная школа. - произнес мужчина кивая. - Человечество подтолкнул технический рывок, мы оставили планету и помогаем восстанавливать понесенный экологический урон. Или хотя бы не мешаем. Все мы, родившиеся на других небесных телах, на станциях и кораблях, относимся к этому месту как к живой сказке. В детстве представляли сказочные леса, населенные дикими чудесными зверями и птицами. Бесконечные зеленые моря, в которых затеряны нити рек. Ты для меня не просто смотритель, а ожившая лесная нимфа среди страниц детской истории и мифологии ребят. Я вижу сон, а сон всматривается в меня.
- Мы оба ничего толком не видим. - грустно и тихо сказала девушка и развела руками. - И не сможем заставить себя, пока не окажемся на краю. Снова.
Она подошла к перилам и оперлась на них локтями. Птах пошёл следом, вглядываясь в едва наметивший себя багрянец вечернего солнца. Казалось, чем тут удивить: он видел закаты нескольких звезд, больших и меньших. Преимущественно закаты, потому что рассветы чаще всего требовали больших усилий. Но после перемен, смотря на солнце, словно проживал первый день жизни. Вдыхал воздух с ещё незнакомыми нотками, прокручивая в голове сценарии, предположения и желания с безумной скоростью. А затем, по запуску сети Анной, на улицы, слой за слоем, наложилась прежняя реальность. Она собрала траву в аккуратные формы клумб, дорожек и секций, оставленные покрытия дорог пробегали вокруг оживших домов. На улицах появились люди, машины и искусственное освещение.
- За углом этого дома площадка для игр. Сдвинь точку обзора, стоит того. Дети и взрослые могли тратить там дни вне работы, мы потратим минуты на реконструкцию. - продолжила девушка, указав рукой в сторону ближайшего двора. - Жители неслись над землёй, работали в небоскрёбах и играли на зеленой траве в командные игры. В любое время, на настоящей зелени. Да я первые дни не могла перестать дышать и начать думать о чём-либо кроме запахов, с примесью городов и смога, то ли ничтожной, то ли надуманной. Потом стала собирать оживающий пазл из картинок. Поняла, как дёшево стоило счастье на каждом углу. Каждый переулок принялся оживать, наполняясь подсмотренными историями.
- Но ты же не сравниваешь наши миры? - изумился Птах. - Медицина, когнитивные науки и космос, не говоря об индустрии развлечений. Эта свобода стала намного сложнее, но вместе с тем и приятнее. Мне никогда не собрать весь жемчуг миров за жизнь, если бы не работа. Знаешь, лет десять назад я всматривался в рисунки далёких звёзд в отражении чистейшего озера. Позже, в последние полевые вылазки, работая над проектом сети для системы станций в другой части галактики, наблюдал за наступлением холодов. Корка льда превращала свою сеть в прозрачное стекло, собирая по частям чужое небо. Зазеркалье крепло ночь за ночью, как и понимание - это небо тоже моё. Мы изменились, наш дом стал шире. Разобрали орбитальное кольцо над планетой и переместили. Не бросили и не отправили на солнце. Передвинули границу. Расширили мир.
- Да, но внутри мы те же. - покачала головой Анна. - И так же одиноки под небом и в темноте.
- Но если быть честным к себе, ничего не меняется и в объятиях, и под крышей, в уюте и тепле. Нельзя изменить реальность, закрыв за собой дверь, выбрав засов понадёжнее и закутавшись в теплое одеяло. - ответил Птах. - Разве легче становится не от желания забыться в инстинктах? Что тогда думать про одиночество?
Мужчина усмехнулся, подчеркивая сомнение в последних фразах девушки. Встретился глазами со спутницей, выдохнул и перевел взгляд вдаль. Всматривался в тишине, нарушаемой шелестом листвы под вой порывов ветра, пока не зацепился за что-то глазами. Затем слегка прищурился, нахмурив лицо.
- Мне казалось, что сезон лесных пожаров миновал этот край. - начал он, набираясь уверенности с каждым словом. - Ты же видишь дым чуть правее заходящего солнца? Это не внесено сетью...
Девушка проследила направление. И нахмурилась, уйдя в собственные мысли. Птах размышлял, что именно она сейчас выясняет, какую информацию запросила с орбитальных станций. Спустя пару минут Анна молча повернулась и заспешила к лестнице. Мужчина побежал за ней, слабо надеясь быстро получить ответы.
- Никогда бы не подумала, что ты боишься летать. - с осторожной иронией в голосе, Аня старалась отвлечь спутника. - Нет, у меня есть страх застрять в узком лазе, пауки не вызывают восторга и одиночества сильно не хочется. В страхах честно признавалась и раньше. Но ты же ничем себя не выдавал, ни при взлётах, ни при посадках. Хочу пояснить: прежде ты не проявлял желание вырвать подлокотники кресла, находясь в воздухе. И тут такая неожиданность.
- Турбулентность и тряска. Неожиданно. - сказал в ответ мужчина, через силу выдавливая из себя ухмылку и слова. - Боязнь не скрыть в неожиданных ситуациях. А сейчас меня трясёт, сильно трясёт в металлической трубе на высоте одиннадцати тысяч метров, пока мозг отказывается считать происходящее приемлемым. Я совсем не против каждого метра по отдельности, но вместе и с воздушными ямами - это провал.
- Понимаю, много навалилось. - сказала в ответ Аня, кивнув. - Я тоже переживаю, несмотря на упрямую статистику в пользу полётов. Ведь обычные дороги с обычными ямами намного опасней. А здесь мы вместе, выше облаков, где всегда чистое небо и так мало людей над головой. Даже дышится легче. А ещё эти ночные города, скопления искр под крылом самолёта. Песня, одним словом, только в путь и наслаждаться.
- Хорошая попытка. - тем же напряжённым голосом произнёс мужчина, выдавливая слово за словом. - Иррационального простого человеческого страха во мне предостаточно. Даже современные системы со всеми мерами безопасности могут ошибаться. С плачевными результатами. Вспышка, резкая боль и только доли секунды - мы даже не поймём, что случилось. В хвосте есть шанс на секунду, что не сильно лучше.
- И как ты обычно справляешься с ярой паранойей? - спросила Аня. - Все эти нервные мысли не проступают на поверхность в обычные дни. Расскажи секрет использования тихого омута.
- Никакой нечисти, только множество внутренних опор. - уже спокойнее ответил он. - Моя семья, ты, моя работа, тихие вечера, послужной список - всего понемногу. Только это не различные инструменты, вроде тридцати двух зубов. Если одна часть расшаталась, то остальные принимают на себя нагрузку. Ты это даже не замечала в подавляющем большинстве случаев. Такая защита работает всегда...
- Почти всегда. - перебила его Анна, почувствовав усиление трясти и дрожи в голосе. - Сегодня занавес сорвало страхом, случаются тотальные неудачи... а с чем скрытым я ещё не встречалась в совместной жизни?
- Думаю, я не менял серьёзно основные конструкции. - вытирая пот со лба, ответил он. - Не требовал перемен, не старался кардинально изменить направление, раз жизнь и так идёт своим чередом. И без изменений достаточно проблем. Остались детские страхи и комплексы, не более.
Шум в салоне держался, но никто не спешил покидать кресла. Только в хвосте и у штор стояла пара человек, настолько же подверженных общей нервозности. Постоянные маски улыбок бортпроводниц не помогали снимать напряжение. Ни у кого день не обещал закончиться легко и быстро, что объясняло повисшее напряжение лучше любой статистики. Девушка подумала, что спёртый воздух, вода в одноразовой посуде и замкнутое помещение давят на человека, заставляя забыть о доступности полётов. Транспорт в экономичных условиях превращался в пытку, трата денег на наслаждение полётом попахивала безумством. Безвыходность положения не оставляла особых вариантов.