Он сомневался, что в шахте после такого найдется больше парочки кобольдов, но даже с ними следовало разобраться.
Отряд с Дугханом во главе двинулся вперед. Маршал зажал нос. Несмотря на то, что они удалялись от места битвы, оставляя трупы позади, вонь мертвых кобольдов только усиливалась.
«В следующий раз надо будет выманить их наружу, там хоть ветер есть», – подумал Дугхан.
Вдруг стены Яшмовой шахты затряслись так, словно где-то глубоко внизу произошел взрыв, а деревянные опоры впереди зловеще скрипнули.
Дугхан взмахнул оружием.
– Не отставать!
Они продолжили путь, но где-то вдалеке снова заскрипели опоры. Две из них закачались.
– Осторожно! – взревел маршал.
Взрыв, очевидно, задел наименее укрепленное место, и часть потолка туннеля стала обваливаться. Что еще хуже, это запустило цепную реакцию. Опоры не выдержали, и вниз стремительно рухнула масса грунта вперемешку с камнями.
Отряд отступил, но тут крыша не выдержала. Ослепшие от пыли, Дугхан и его люди пытались найти выход в кромешной тьме, но то и дело неуклюже натыкались друг на друга.
И вдруг маршал услышал леденящий кровь вопль.
Он успел выйти на открытое пространство ровно в тот момент, когда обвал почти прекратился. Дугхан закашлялся, сфокусировал взгляд и различил по меньшей мере три фигуры людей.
Как только все более или менее стихло, он крикнул:
– Выжившие, отзовитесь!
В ответ послышалось одиннадцать голосов, и некоторые из их обладателей явно пострадали. Только одиннадцать вместо пятнадцати…
В воцарившемся хаосе было совершенно бессмысленно выяснять, живы ли оставшиеся четверо. Сейчас главное – отвести людей в безопасное место. У них оставался только один путь – обратно к полю битвы. Иногда кобольды прорывали в шахтах потайные ходы наружу, так что хотя бы призрачная надежда выбраться оставалась.
– За мной! – крикнул Дугхан.
Туннель теперь казался темнее и длиннее, чем раньше. Понять, что они уже близко к цели, помогал только усиливающийся неприятный запах. Однако торопливо шагая по проходу, люди вдруг уперлись в каменную стену.
– Это еще что? – удивился Дугхан.
Стало быть, они прошли место, где впервые заметили кобольдов. Но куда же подевались трупы?
Дугхан обшарил карманы в поисках хоть какого-нибудь источника света, но все тщетно.
Вдруг где-то сбоку вспыхнуло фиолетовое сияние. Маршал резко развернулся, вскинув палицу.
Залдимар, окутанный светом, встретил его взгляд. Дугхан не мог разглядеть ничего, кроме лица мага, которое исказилось от напряжения.
– Так лучше? – прохрипел Залдимар.
– Где, демоны тебя раздери, ты пропадал? Не знаешь, где тут выход? Путь, которым мы пришли, теперь ведет в тупик!
Залдимар кивнул:
– Конечно, я сам об этом позаботился.
– Что ты сказал?
Сияние усилилось, и Дугхан широко распахнул глаза.
Маг теперь был одет по-другому – в черную броню с черепами на груди и наколенниках, голову прикрывал капюшон. Глаза Залдимара отливали чудовищным темно-фиолетовым сиянием.
– Что же касается выхода, то лично я смогу выбраться с помощью простого заклинания.
Маршал Дугхан ткнул мага под подбородок острым концом палицы.
– Ах так? Значит, и нас с собой прихвати!
За кругом света что-то шевельнулось, и через мгновение оружие вылетело у маршала из рук. Дугхан попытался поймать его, но вдруг различил знакомые очертания крысиной морды.
– Кобольд… – начал было он и осекся, как только Залдимар осветил помещение жутковатым сиянием.
Тогда-то и выяснилось, что кобольд был… мертвым. Из вспоротого живота твари вываливались гниющие внутренности. Кобольд покрепче перехватил оружие и уставился на маршала слепыми глазами.
Свет засиял сильнее, и Дугхан увидел целое войско мертвецов. Похоже, тут были не только те, с кем еще недавно расправился их отряд, но и многие другие крысоподобные обитатели шахт…
– Что это? – требовательно спросил маршал.
– Теперь они служат мне, а я в свою очередь служу единственному законному господину, – прохрипел Залдимар, и на его лице, больше напоминавшем череп, появилась зловещая ухмылка. – Что же касается тебя, доблестный маршал…
В этот момент кобольды двинулись вперед, и солдатам пришлось прижаться друг к другу потеснее.
– Обещаю, долго ты страдать не будешь!
Нежить, не издавая ни звука, неотвратимо приближалась. Дугхан перерезал одному из кобальдов горло, но никакой реакции не последовало. Тогда он в отчаянии нанес еще более мощный удар и снес мерзкому созданию голову.
Однако тело по-прежнему шло вперед.
– Вынужден вас ненадолго оставить, – пробормотал Залдимар. – Нужно подготовить нападение на Златоземье, в котором непременно примут участие все твои солдаты, да и ты сам. Но сначала вам предстоит умереть, разумеется.
– Будь ты проклят… – начал маршал Дугхан и осекся, потому что некромант исчез, а вместе с ним погас свет.
Воздух стал тяжелым, плотным. Из-за зловония мертвых кобольдов было трудно дышать. Без магического освещения маршал даже не видел приближавшихся врагов.
Вдруг кто-то из его людей вскрикнул. Остальные солдаты испуганно забормотали. Дугхан ничем не мог им помочь и лишь отчаянно пытался отбросить нападавших.
Еще один крик, а через мгновение по туннелю разнесся чудовищный, влажный звук разрываемой плоти.
– Маршал? – с мольбой в голосе позвал стоявший рядом солдат.
– Не отступать! – крикнул Дугхан и едва не упал – кто-то из врагов протащил мимо него солдата. Человек беспомощно вскрикнул, а потом страшно завопил, и в туннеле послышался до боли знакомый звук клинков, рубивших живое тело.
Лязг брони становился все тише и тише.
Маршал Дугхан понял, что остался наедине с врагом. Он чувствовал приближение мертвых кобольдов. И тут их глаза вдруг засветились смертельно белым. По спине Дугхана пробежали мурашки.
Среди низкорослых кобольдов возвышались израненные, искаженные, но все равно до боли знакомые фигуры.
То были солдаты маршала, которые теперь пополнили ряды нечестивого войска.
Нежить бросилась вперед. Маршал Дугхан свирепо сражался. Он снова и снова наносил удары палицей, разрывая мертвую плоть, но кобольды и искалеченные солдаты все равно продолжали наступать. Теперь мертвецы были повсюду. Они кромсали последнего выжившего клыками, кусались и наносили удары оружием. Из груди маршала вырвался отчаянный крик, и бесконечный поток нежити поглотил его…
Над Златоземьем встало солнце, но маршал Дугхан по-прежнему лежал в кровати. Он с трудом пошевелился. Его брови были болезненно нахмурены, а по телу струился пот. Губы едва заметно шевелились, как будто Дугхан пытался заговорить или вскрикнуть, кулаки сжались с такой силой, что побелели костяшки.
Вдруг маршал сел и закричал. Однако проснуться не сумел и вновь упал на кровать, извиваясь, потея и дергаясь так, словно сражался с невидимым врагом из своих кошмаров.
Его крик был громким и наверняка привлек бы внимание всего города, но, тем не менее, никто, ни члены семьи, ни слуги не пришли проверить, что же происходит. Сделать этого они попросту не могли. Все жители Златоземья спали в своих кроватях, мучимые кошмарами.
Тиранда, даже будучи верховной жрицей богини Луны, считала солнечный свет прекрасным. И все же его яркое сияние жгло глаза – сказывалась привычка бодрствовать по ночам. Так было не всегда. В юности, очень давно, Тиранда не испытывала боли, глядя на солнце. Более того, они с Малфурионом и Иллиданом часто сбегали днем, когда прочие эльфы спали, и увлеченно исследовали мир, залитый светом солнца. Первое время Малфурион даже учился у Кенария в дневное время.
«Возможно, возраст наконец берет свое», – подумала Тиранда. В конце концов, она была старше большинства ночных эльфов и пережила не только многих своих друзей, но и всех близких, за исключением двоих.
Лунная поляна находилась так далеко от столицы, что жрице, ее стражницам, а также верховному друиду Фэндралу с его последователями пришлось остаться здесь на день, чтобы вернуться в Дарнас следующей ночью. Большинство друидов без возражений расположилось в подземных залах обителей.
Тиранде же было некомфортно. Слишком многое здесь напоминало о не самых приятных местах из прошлого. Например, о темницах дворца Азшары.
Королева Азшара, движимая тщеславием и одержимостью, пожертвовала своим народом и добровольно открыла Пылающему Легиону путь в Азерот. Это решение подсказал ей главный советник Ксавий. Оба были повинны в бесчисленных смертях эльфов от рук демонов. Тиранда хотела бы навсегда забыть о безумной королеве, но слишком многое напоминало о тех страшных временах.
Оставив полумрак обителей позади, вместе со своими подданными и несколькими друидами она устроилась в шатрах, сотканных из вьющихся лоз и листьев обитателями Лунной поляны. Расположившись так, чтобы не мешать отдыху Фэндрала и остальных друидов, правительница ночных эльфов отрабатывала боевые навыки в шатре размером три на три метра, сплетенном из лиственных жил самого Тельдрассила. Опытные ткачи украсили его узорами, характерными для Сестер Элуны, и чаще всего здесь встречался символ луны. Шатер, благословленный самой Матерью-Луной, излучал легкое серебристое сияние.
Внутреннее убранство нельзя было назвать роскошным – отправляясь в путешествия, Тиранда брала с собой лишь самое необходимое. Из мебели здесь присутствовали разве что небольшой деревянный столик и стул, принесенные друидами. Тиранда положила рядом с сотканными из листьев Тельдрассила одеялами, служившими постелью, свою лунную глефу. Ночные эльфы и особенно Часовые, их элитные воительницы, предпочитали это древнее оружие с тремя клинками всем прочим. Тиранда, прекрасно понимая, что мир полон опасностей, часто практиковалась в искусстве владения глефой. Однако сейчас ей хотелось отработать приемы рукопашного боя и немного размяться.
С Фэндралом всегда было трудно, но их совместное путешествие на Лунную поляну к безжизненному телу Малфуриона оказалось гораздо более тяжелым, чем Тиранда могла предположить.
Она с почтением относилась к высокому положению Фэндрала среди друидов и к нему самому, но была совершенно недовольна его планами. Скрепя сердце, Тиранда согласилась подождать, но подобная медлительность шла наперекор ее привычке действовать быстро и решительно, как настоящая воительница.
И вот теперь ей приходилось сражаться с собственными желаниями. Тиранда стала тренироваться с удвоенной силой. Она вскинула руки и нанесла удар ногой по воображаемому противнику. С момента своего послушничества Тиранда добилась больших успехов и в некоторых аспектах сумела даже превзойти Малфуриона, который за последние десять тысячелетий слишком уж часто предпочитал Азероту совершенство Изумрудного Сна. Порой Тиранду страшно злило, что он оставлял ее, но их любовь всегда была сильнее этого темного, разрушительного чувства.
Жрица крутанулась на месте и ударила левой рукой с напряженными, чуть согнутыми пальцами. Ребром ладони легко можно было поразить противника в горло. Затем Тиранда встала на кончики пальцев правой ноги, вытянув вверх левую руку, и вдруг почувствовала, что сзади кто-то есть.
Она резко развернулась и пнула непрошеного гостя. Никто не должен входить в шатер без предупреждения! Куда смотрит стража? Тиранда била так, чтобы обезвредить, а не убить своего противника. Его следовало оставить в живых и допросить.
Однако нога Тиранды так и не коснулась плоти и лишь прошла сквозь темную, черно-изумрудную фигуру. Призрачный убийца превратился в туман, а затем появился вновь.
Но Тиранда уже бросилась к лунной глефе, заметив краем глаза еще две кошмарные фигуры. Они расплывались, подобно неясным теням, и, хоть разглядеть как следует ни одного из врагов Тиранде не удалось, она заметила в каждом звериные черты. Почему-то это внушало иррациональный страх.
Через секунду две демонических фигуры бросились в бой. Жрица успела подхватить серебристую глефу вовремя и нанесла удар сразу по обоим нападавшим.
Увы, призрачные тела, рассеченные острыми клинками, тут же восстановились, и тени атаковали вновь, на этот раз размахивая острыми когтями.
Тиранда вскрикнула и, собравшись с силами, отступила, пытаясь восстановиться после атаки.
Когти не оставили кровавых следов, и все же в те места, где они коснулись кожи, как будто воткнули ледяные кинжалы. На мгновение Тиранде захотелось бросить оружие и свернуться клубком на полу, вот только это означало бы неминуемую смерть.
Верховная жрица взмахнула глефой, чтобы задержать призрачных нападавших (ранить их она даже не надеялась), но в следующую секунду вновь закричала, почувствовав, как ледяные кинжалы вонзились в спину. Увлекшись боем, Тиранда даже не заметила, как сзади подкралась третья тень.
Глефа выскользнула из ослабшей руки, а жрица на мгновение задумалась, почему же никто не услышал ее крики и не прибежал проверить, все ли в порядке. Возможно, демоны использовали какие-то чары, чтобы заглушить происходящее в шатре. Очень скоро они убьют ее, и никто об этом даже не узнает, пока не придет сюда по другим причинам.
«Нет… Я не сдамся! – убеждала себя Тиранда. – Я жрица Матери-Луны, во мне сияет свет Элуны».
Подумав так, она вдруг обнаружила, что холод внутри исчез, а вместе с ним и страх, грозивший сломить волю.
– Я верховная жрица Матери-Луны, – провозгласила Тиранда, обращаясь к кошмарным теням. – Да испепелит вас свет Элуны!
Шатер наполнился серебристым сиянием, и черно-изумрудные демоны съежились, не в силах вынести величие богини.
Но даже несмотря на эту маленькую победу, Тиранда не спешила расслабляться. Она вверила себя Элуне и тут же ощутила покой. Могущественная богиня защитит свою дочь.
Сияние усилилось в тысячу раз.
Чудовищные демоны с низким рычанием и шипением растворились в воздухе, как будто и в самом деле были сотканы из тени.
В шатре резко стало темно. Тиранда пыталась восстановить дыхание. Свет Элуны померк, и жрица вдруг обнаружила, что сидит на земле в позе для медитации. Она коротко взглянула на глефу. Та по-прежнему лежала рядом с одеялами, как было до неожиданного вторжения демонов. Да и нападали ли они вообще? Боль от всаженного в спину ледяного кинжала вернулась. А может, это просто холодок пробежал по коже? Тиранда сглотнула. Во рту пересохло, сердце по-прежнему колотилось в груди.
Жрица встала, и вдруг в шатер ворвалась стражница. Тиранда, тщательно скрывая эмоции, спокойно встретила ее обеспокоенный взгляд. Судя по выражению лица, стражница понятия не имела, что кто-то пытался убить ее госпожу.
– Прошу прощения, – пробормотала вошедшая эльфийка. – Я услышала тяжелое дыхание и испугалась, что что-то случилось.
– Я всего лишь переусердствовала с тренировкой и запыхалась.
Стражница нахмурилась, кивнула и низко поклонилась, начав пятиться к выходу.
У Тиранды же родилась идея. Это странное и зловещее видение многое объясняло, но, чтобы действовать наперекор намерениям верховного друида Фэндрала, жрице сперва нужно было кое о чем позаботиться.
– Постой.
– Моя госпожа?
– У меня есть задание. Оно касается одного друида.
Броллу Медвежьей Шкуре было тесно в обителях друидов, которые невольно навевали воспоминания о рабском прошлом. Поэтому он решил присоединиться к небольшой группке путников и спать под открытым небом на специально отведенном участке Лунной поляны. Хамуул устроился совсем рядом, справа. Бролл ощущал некоторое родство с тауреном, ведь они оба в определенном смысле выделялись среди остальных друидов.
Если не считать Вариана Ринна и юной Валиры Сангвинар, разбойницы и эльфийки крови, Хамуул был его ближайшим другом. Пожалуй, со стороны такой выбор компании мог показаться странным, но с некоторых пор Бролла мало заботило чужое мнение.
Чего нельзя сказать о тревожных мыслях, из-за которых ему было так трудно уснуть. Таурен рядом похрапывал, а Бролл вспоминал о юной Валире, которая стала ему почти как дочь. Как и другие представители ее народа, Валира впала в зависимость от тайной магии. Такова была участь всех высших эльфов после разрушения Солнечного Колодца, источника их силы. Бролл почти сумел помочь ей преодолеть тягу к магии, но обстоятельства вынудили Валиру вернуться к пагубной зависимости. Перед вызовом на совет друидов им пришлось распрощаться на некоторое время. Бролл надеялся, что Валире стало лучше, и в то же время опасался, как бы тяга не усугубилась.