В центр двора меж тем вышел очередной Гоша, маленький и величественный. Подобно фракталу, он хоть и был сильно уменьшенным вариантом, но повторял себя в каждой мелочи.
Он раскинул руки подобно распятию и возвёл очи к небу.
- Братья! - начал он своим звучным, проникающим до мозжечка голосом. - Одумайтесь! Ведь мы все братья!..
Вид у него и правда был блаженный, хоть икону пиши. И голос, как я уже говорил, под стать. Меня проняло, да и "братья" притихли.
- Мы все одной крови, плоть от плоти, все вместе, как один...
Я обрадовался, что среди составляющих Гоши нашлась одна достаточно разумная, чтобы вести себя как подобает высокоразвитому гуманоиду. Хотя уладить свою множественную личность юридически Гоше будет сложновато...
- Ведь сказано, - протянул он навзрыд, - "возлюби ближнего своего"!
На макушку ему опустилась лопата. Гоша умолк, продолжая одухотворённо взирать в небеса, постоял, покачиваясь, и рухнул щетинистой физиономией вниз. На его месте тут же возникла другая щетинистая физиономия.
- Прости меня, Господи! - покаялся Гоша и ещё раз огрел лежащего лопатой.
Придя в себя, я пошел к Гоше на квартиру. Нины там, как я уже знал, не было: не знаю, чем именно Гоша так впечатлил свою жену, но в итоге родственники отправили её поправлять нервы в какой-то санаторий.
Хотя Гоша и был то ли эмбриологом, то ли генетиком (я в какой-то момент потерял ориентацию, потому что он метался среди специализаций то от протистологии к биофизике, то от микологии к почвоведению высшей нервной деятельности), прочей ботаники он тоже не чурался и когда уезжал с Ниной в отпуск, поручал мне поливать цветы. Периодически у него на квартире начинали копошиться всякие непотребства. Тех, что вызывали у меня особое недоумение, он отдавал на передержку братьям-биологам или их детям, унаследовавшим дурные пристрастия, мне же оставались насекомоядные растения, поливать которые следовало дистиллированной водой. Гоше об этом лучше не знать, но иногда я даже приносил муху для мухоловки. Так или иначе, ключ у меня был.
В квартиру я заходил очень осторожно: однажды вместе с ключом он оставил мне проблемы с канализацией. А моя нервная система была не в том состоянии, чтобы подвергать её дополнительным стрессам. Предыдущие три дня я пролежал, болея - как-никак, промёрз до костей. В горячечном бреду мне снились Гоши, разбегающиеся по округе, иногда они выползали из-под кровати с проломленной головой и требовали сжечь их бумаги. В другой раз я заходил в дом и находил там одни трупы. Если и оставались живые Гоши, они все попрятались и осуждающе таращились мне в спину из невидимых щелей.
Через три дня у меня кончилось лекарство и пришлось идти за свежей порцией виски, а по дороге я завернул к Гоше, благо, недалеко.
Полив растения, я забрал ноутбук и сунул в сумку, потом полез в письменный стол - в его правый ящик, согласно полученной инструкции.
Вынужден признать, что не орал так с пятилетнего возраста, когда на меня с потолка спрыгнул таракан. Прицельно. С тех пор я настороженно отношусь ко всякой биологии, что на потолке, что в ящике стола - ничего хорошего обычно ждать от неё не приходится.
Стол у Гоши был солидный и тяжёлый, советских времён. Я всегда думал, что ненавязчивый блеск тёмного полированного дерева располагает к умственной работе; возможно, в том, что Гоша пошел в учёные, была его немалая заслуга. И вина.
Не знаю, как он смог забраться туда, да ещё закрыться изнутри, но в ящике сидел маленький Гоша. Я до сих пор иногда вижу в кошмарах этот трогательный взгляд...
Вид у Гоши был жалкий. Наверно он полез в стол, следуя желанию уничтожить бумаги, и оказался заперт в нём более рослыми экземплярами. После безуспешных попыток выбраться он соорудил в бумагах гнездо, где и помер бы в скором времени. Мое появление он воспринял с восторгом, которого я не мог разделить, не смотря на встречу с другом. Уверен, что благодаря этой встрече я оказался на полпути к инфаркту и это очень неприятно, потому что я недавно подал заявку на участие в лунной экспедиции. Ответа пока не получил, но это вопрос времени и было бы очень обидно сделаться физически непригодным по такой измельчавшей причине.
Мы сидели на табуретах в моей ванной и смотрели, как расплываются сделанные Гошей записи: я залил их водой и засыпал для верности ядрёным японским порошком. Не так красиво, как сжечь, зато более безопасно.
Маленький Гоша украдкой плакал. Может ему где-то натирала сшитая наспех одежда, но я думаю, что он переживал по поводу своей промашки. Не знаю, откуда брали материю и энергию для деления Авраам с Исааком - может, из особо питательного и ныне вымершего фигового дерева или они пожирали своих женщин прежде чем поделиться, но современному ученому следовало быть более дальновидным и подумать об этом заранее. Так что Гоше было за что себя корить.
Не исключено, что в древности человеческий организм мог восстанавливать свои размеры в любом возрасте, но теперь он каким-то образом утратил эту способность и, если верить замерам, за проведённую у меня неделю маленький Гоша ничуть не вырос (не считая некоторого прогресса на уровне талии). За эту неделю я изучил бумаги Гоши, но не нашёл ни малейшей зацепки, позволяющей решить его проблему.
Наше прощание с проектом "Исаак", как я его окрестил, прервал звонок в дверь. Гоша так перепугался, что едва не расшибся, бросившись бежать и сверзившись с табурета. Я спрятал его в шкафу, из которого будет легко выбраться, если меня вдруг похитят спецслужбы, нашедшие у Гоши на даче кучу презанятных трупов, и пошёл открывать дверь.
На пороге стоял Гоша. Этому повезло больше -- он почти доходил мне до груди и вполне мог убедить незнакомых людей, что всегда такой и был. Но, разумеется, не меня.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
- Можно войти? - наконец спросил Гоша и ухмыльнулся своей фирменной плутоватой улыбочкой.
- Где остальные? - спросил я. Гоша хоть и друг мне, но я сомневался, что выдержу нашествие всех его воинственных копий.
Тот ответил мне туманным взглядом и неопределённо пошевелил пальцами. Я не стал уточнять и посторонился. Если уж меня преследуют кошмары, неудивительно, что Гоша не хочет об этом говорить. Я бы сказал, что не видел более извращённого самоубийства, но при других присутствовать не доводилось.
- Ты бы не мог вернуть мои бумаги? - заискивающе осведомился Гоша.
- Конечно, - ответил я и проводил его в ванную.
- Понятно, - сказал Гоша, изучив серую кашу в тазу. - Ноутбук?
- Отформатировал.
- А флешка?
- Какая флешка? Ты не говорил про флешку! - я был возмущен. Всё же, жулик остаётся жуликом даже в своих благих порывах.
- Забыл, наверно.
Я ему не поверил. Уж слишком вид был порядочный - у честных людей такого не бывает.
- Так ты точно не видел флешку?
- Нет.
- Печалька, - сказал Гоша и ушёл. Даже от ужина отказался, пожаловавшись, что надо скорее проникнуть в лабораторию.
- Это ты спёр флешку? - спросил я у маленького Гоши.
- Как я мог спереть собственную вещь?
- Ладно, взял, перепрятал или какой обтекаемый глагол тебя устроит.
- Ну-у...
- Ты же просил уничтожить все документы!
- Я?! - Гоша с самым невинным видом округлил глаза. После того, как он кардинально уменьшился в размерах, спорить с ним стало сложно. Он стал как бы вроде хомяка, на которого можно только умиляться (если, конечно, принять как аксиому, что хомяки этого достойны, с чем лично я не согласен).
Ночью маленький Гоша исчез. А через пару дней явился тот, что побольше.
- У меня отличная идея! - возвестил он с порога.
Я содрогнулся. Мерзавец продолжал сиять, а из кармана у него торчал мелкий. И тоже сиял.
- Мне нужно много денег, - поведал Гоша. - Я уверен, что нашёл способ сделать нас больше и вернуться к нормальной жизни. Скажу, что это мой потерянный в детстве близнец. Главное - разобраться с размерами, а то Нина нас не поймёт, ну ты в курсе. Но на подготовительные эксперименты потребуется много средств.
- Я посмотрю, сколько у меня есть, - мысль про близнеца мне понравилась - всё лучше, чем прятать труп, пусть даже такой маленький.
- Оставь, - отмахнулся Гоша с такой небрежностью, что я оскорбился. - Сколько бы у тебя не было, этого недостаточно.
- Ну, знаешь...
- Будет куда проще позаимствовать эту сумму из банка. Я верну деньги потом, когда запатентую свои изобретения и разбогатею.
- В наше время грабить банки стало довольно сложно, - заметил я. - Или один из вас внезапно сделался хакером?
- У меня есть способ получше. Как оказалось, ни одна защита не предусматривает наличия у человека такой маленькой копии, - Гоша с гордостью покосился на своего отпочковца.
- Не вижу, как это тебе поможет.
- Детали обсудим позже. Для начала нужно купить тебе кое-какое обмундирование.
- Я очень ценю, что с годами ты не утрачиваешь надежды втянуть меня в свои асоциальные проекты, но вынужден отказаться, - ответил я с достоинством. - Я подал заявку на участие в лунной экспедиции и не хочу пропустить её из-за того, что буду сидеть в тюрьме. Согласитесь, это уважительная причина для отказа.
Гоша даже не показал вида, что огорчился. У него наверняка был запасной вариант. Как обычно. Он всегда был мелким жуликом, даже в школе, когда выставлял всё так, будто это я разрисовал класс портретами инопланетян или запустил ужа в девчачью раздевалку. Не то, чтобы я злился - время спустя это оказалось весело. И Гоша, конечно, мой друг - уж какой есть, и других не будет. Единственный шанс приобрести много друзей я упустил, когда не вмешался там, на даче, и не помешал Гоше поубивать себя. Сильно сомневаюсь, что у меня когда-нибудь появится другой. Гоша единственный счёл меня пригодным для дружбы, а это что-то значит. И у меня уж точно нет никаких прав судить его и порицать за неверные решения. Мне очень стыдно. Даже не знаю, как у меня язык повернулся назвать своего друга мелким жуликом.
Он - два мелких жулика.
И обоих посадили.
Несколько ведомств, как я слышал, боролись за право обеспечить гошину отсидку со всеми удобствами, так что устроился он вполне неплохо, учитывая обстоятельства. Кажется, ему даже пообещали выделить средства на опыты. Я хотел посоветовать ему ничего не подписывать без свидетелей и адвокатов, если он не хочет однажды проснуться человеком-муравьем на службе у коррумпированного правительства, но меня вытолкали за дверь.
Однажды я сидел и дописывал статью, когда меня отвлёк видеозвонок. Вообще-то, я такого не одобряю, даже камеры все заклеиваю первым делом: не люблю, когда на меня смотрят без повода, но тут я слишком впечатлился, опознав Гошу в обоих его лицах.
- У тебя там широкополосный интернет?
- Лучше! - просиял он хором. - У меня тут отличная идея!
Тогда я убежал и заперся в туалете. Что ещё я мог сделать?..
Отворив дверь, я сразу заподозрил неладное: уж больно маниакальный у него был вид. Вообще-то, у него всегда маниакальный вид, но порою к пронзительному блеску глаз добавлялся такой особый огонёк, при виде которого становилось ясно: пора искать бомбоубежище. Или хотя бы крепкий подвал с прочным засовом на дверях.