Мирьям подошла к нему и прищурилась, рассматривая кусочек дубовой коры.
– Это еще что? – задумчиво произнесла она.
Дубовая кора замерцала изумрудным, покрылась золотистой пыльцой и превратилась в клочок бумаги. Квин закатил глаза. Ну конечно! К чему бы ни прикоснулся в этом доме, все превращалось во что-то. На желтоватой бумаге заплясали символы, а они растеклись в буквы.
«Ветер все слышит. Ветер все знает. Вспомни, стражница, почему ты все забыла, и все встанет на свои места. Все разрешится без вашего вмешательства. За вами охотятся Псы. В углу подарок для вас, гости мои. Он скроет вас от ваших врагов и поможет пересечь границу между Санголд и человеческими землями».
Мирьям перечитывала слова Манспира снова и снова. Вспомни? Интересно, как! Но ее мысли нарушил Квин.
– Не доверяю я этому старику, Хиб! Мы не должны принимать его помощь и слушать его. А вдруг это ловушка? Что мы вообще о нем знаем?
– А я думаю, что должны. Посуди сам: он исцелил меня. Какое ему дело до стражницы Санголд? – Квин задумался, – Судя по всему, он вообще никак не связан с Владыкой. Он помог тебе согреться, предоставил дом и одежду.
– Но он усыпил меня!
– Для твоего же блага! – вставила Мирьям. – Ты же был готов на части его порвать! Но как видишь, мы до сих пор живы и Псы нас не нашли.
Квин хотел поспорить с любимой. Не нравился ему этот Манспир, кем бы он не был. Но спорить перестал. Хиб была права. Лишь за то, что старик исцелил его любимую, он должен быть ему благодарен! Но доверия к старику не было. Кто он? И зачем им помогает?
Мирьям оглянулась в поисках подарка, как перед глазами появилось зеркало в полный рост. Квин поспешно положил руку на ее плечо.
– Стой! Я первый!
Но Мирьям уже смотрела на свое отражение. Высокая стройная стражница с белоснежными в коричневую крапинку волосами и янтарными глазами. Через мгновение по отражению прошла рябь, превратилось в пурпурную пыльцу и окатило опешившую Мирьям с головы до ног. Квин закрыл ее грудью, но не успел. Он резко развернулся к девушке и озабоченно посмотрел на нее.
Мирьям с изумлением смотрела на свое отражение. На нее смотрела незнакомка. Красные короткие волосы, голубые глаза, родинка на правой щеке в виде цветка.
– Хиб, что это все значит?
– Это подарок, Квин. Чтобы Владыка и его Псы не нашли нас. Вот что это такое.
Внутри Квина боролись противоречивые чувства и мысли. Наконец, он сдался.
– Интересно, почему Манспир превратил тебя в цветочную фею? – задумчиво произнес Квин.
Это был самый редкий вид птиц, которых они не видели уже давным-давно. Словно их истребили. Внешне они были похожи на цветок. Их пение завораживало, и они были настолько миниатюрными, что казались почти незаметными.
Мирьям с изумлением смотрела на себя в отражение. Цветочная фея, надо же! Одежда была та же – полотняные штаны и сорочка. Но на хрупком теле девушки она свисала мешком и тут же по волшебству села впрок.
Квин недоверчиво посмотрел на свое отражение в зеркале. Стиснул зубы. В отражении стоял высокий широкоплечий стражник с темными глазами и орлиным взглядом. Плечи расправлены, голова вздернута вперед. По зеркалу пробежала рябь, превращаясь в серебристую пыльцу, и окатила Квина с головы до ног.
Мирьям повернула голову и зажала рукой рот – смех рвался наружу. Рядом с ней стоял низкого роста старичок с палкой.
Мирьям все-таки не сдержалась и рассмеялась. От смеха у девушки из глаз брызнули слезы.
– Совсем не смешно! – обиделся Квин. – Как вернуть все обратно? Эй, ты слышишь меня? Манспир, верни мне мое тело! – кричал Квин.
Но Манспир так и не появился.
– Прости, Квин. – произнесла стражница. Посмотрела на низкорослого пузатого старичка, и снова закрыла рот ладонью.
– Ха-ха! – передразнил ее Квин. – Пошли уже отсюда!
– Послушай, это ведь ненадолго. Манспир всего лишь помогает нам, – уже спокойно произнесла стражница.
– И ты так легко готова довериться первому встречному?
– Конечно, нет. Я лишь говорю, что подарок Манспира скроет нас от Владыки. Вот и все. Так что, мы можем вернуться в Санголд и все выяснить.
Квин вдохнул. Он молча кивнул. Он снова посмотрел на свое отражение и стиснул кулаки. Живот такой большой и круглый, что двигаться тяжело, на голове нет ни единого волоска, лицо испещрено морщинами. Похоже, Манспир решил поиздеваться над ним! Иначе, зачем все это? Неужели, кроме старика больше не в кого превратить?
– А это еще что? – удивленно произнесла девушка и быстро подошла к нему.
Квин повернулся и увидел сверток на тюфяке. Стражница подошла к свертку, наклонилась и развернула его. Внутри лежала пресная лепешка. Квин поморщился.
– Это я так понимаю, еда? Знаешь, с меня хватит на сегодня сюрпризов. Пошли, по дороге найдем что-нибудь, – раздраженно произнес Квин.
Мирьям разломила лепешку на две ровные части, подошла к Квину и протянула ему половину.
– Ты собираешься это есть? – на лице Квина читалось изумление вперемешку с отвращением.
Мирьям с вызовом посмотрела на Квина, открыла рот и откусила кусочек. Она застонала от удовольствия.
Седые брови старика взлетели вверх. Он посмотрел на пресную невзрачную лепешку, принюхался – запаха не было. Он откусил краешек. По горлу разлилась медово-цветочная жидкость. Он не заметил, как доел все до последнего кусочка и облизал пальцы. Посмотрел на Хиб. Она зажмурилась и с наслаждением жевала угощение Манспира.
– Ну, все, нам пора! – довольно протянула Мирьям как только дожевала угощение. Квин улыбнулся, глядя на счастливую девушку. Она редко, когда была такой счастливой. Мирьям накинула на плечи мех, взяла с пола еще один мех и протянула его Квину. Он взял мех толстыми короткими пальцами и накинул его на плечи.
– Итак, я твоя дочь, а ты мой неродной отец. – Мирьям окинула его взглядом. – Ты нашел меня в лесу, когда я была младенцем и воспитал. – придумала на ходу Мирьям.
– Спасибо, что хоть не дедушка! – с раздражением ответил Квин.
– Да ладно тебе дуться! Это ведь не на всю жизнь! – сказала Мирьям.
Квин выдохнул. На кончике языка крутились слова, но он чудом сдержался и не проронил ни слова – они бы точно поругались. Но изливать гнев на любимую – ни к чему. Это он прекрасно понимал. Тем более, единственный, кому следовало бы все высказать – Манспир.
Квин молча кивнул и пошел к двери след за Мирьям. Возле двери на пороге выросла пара резиновых сапог. Мирьям наклонилась, взяла сапоги побольше и протянула Квину. Он взял из рук девушки сапоги.
– Давай я тебе помогу.
– Нет! Я сам!
– Да брось ты! Тебе же тяжело.
– Нисколько! – сказал Квин. Он поставил сапоги на пол и наклонился. Живот мешал, но это не мешало ему поднять ногу и засунуть ее в сапог. Сапог пришелся в самую пору. Вторая нога. Он выпрямился и удовлетворенно оглядел свою работу. Все не так плохо, как он себе придумал.
– Нам надо придумать имена. – сказала Мирьям. На ее ногах уже были резиновые сапоги.
В стенах дома что-то происходило. Сапфировая пыльца разлилась в воздухе. Мирьям и Квин уставились на слова, повисшие в воздухе.
– Глирея, – прочитал Квин и поразился. – И Лайкхирий.
– Ну что ж, вопрос с именами решен. Идем.
Дверь отворилась, словно по волшебству. Хотя, чему тут удивляться? Весь этот дом – волшебство.
Они вышли на улицу. Прохладный воздух окрасил щеки в красный. Верхушки гор и макушки деревьев покрыты снегом. Изо рта вышло облачко пара. Квин обернулся и посмотрел на тот самый дом, в котором они провели несколько часов. Дом таял на глазах, пока не исчез окончательно.
– Надо превратиться, – сказала Мирьям. – Мы не можем искать убийцу на двух ногах.
– Согласен! – задумчиво произнес Квин. – И начать предлагаю с замка Владыки.
Мирьям закрыла глаза, скинула мех на снег под ногами. Подумала о превращении. На месте девушки с красными короткими волосами оказалась птичка с красным оперением. Значительно меньше, чем сова, но с изящным хохолком.
Квин повернул голову и открыл рот. Как давно он уже не видел этот редкий вид птиц?
Мирьям взмахнула крыльями. Она была такой легкой, практически воздушной, что не заметила, как оказалась над какой-то долиной.
Остановилась на месте и ждала Квина. Вдали виднелась какая-то точка. Точка приближалась.
К ней летела странная птица. Большие крылья, короткий клюв, белые почти седые перья и брюхо, мешающее ему лететь быстрее.
Мирьям не знала, что делать: превратиться в человека и отсмеяться или продолжать путь?
Квин подлетел близко к Мирьям. Ненависть к Манспиру бурлила внутри. И тут старик оторвался по полной: тяжелое брюхо тянуло вниз и летел он, по сравнению с орлом, медленнее. В кого Манспир его превратил?
«Только попробуй хоть слово сказать!» – произнес Квин в голове.
«Даже не собиралась!» – ответила Мирьям, подавляя улыбку.
Они парили над высокими деревьями, холмами, полянами: маленькая птичка, ловко лавирующая над горами, озерами и деревьями, и неуклюжая птица, с трудом рассекающая ветер.
***
Мирьям посмотрела вниз. Солнечные блики играли на изумрудной глади воды. Море искрилось и приветливо переливалось, словно призывало окунуться и освежиться после долгой дороги. Серые горы, спящие под белоснежным белым покрывалом и зеленые ели. Где же они? Это точно не Санголд!
Она так привыкла к Янтарному морю, к ярким кустам и разноцветным деревьям, что зеленые ели вызывали у нее восторг.
Это место напоминало человеческие земли, откуда родом Лилиана. Ее Лилиана, с которой она связана. После последнего разговора в Северной Пустоши они больше не виделись. Мирьям дала себе обещание: встретиться с принцессой сразу после того, как они найдут убийцу и остановят убийства. Как она там? Не попала ли в беду? Мысли о принцессе завели ее далеко от Квина.
Квин приноровился к своему новому телу и к крыльям. Он отстал от миниатюрной птички, но тут же быстрее и резче замахал крыльями.
Мирьям задержалась на месте, чтобы дождаться Квина, по-прежнему размахивая крыльями, и замерла от удивления. Рядом с ней в воздухе просвистела стрела. Страх окатил с головой.
Мирьям взмахнула крыльями и полетела, куда глаза глядят. Стрел стало на порядок больше. Теперь их было больше десятка. Она поднялась повыше в воздух. Стрела пролетела возле ее хвоста.
Мирьям с ужасом осознала, что ее хотят убить! Количество стрел нарастало, она лавировала между ними, быстрее взмахивая крыльями. Стрелы испарились, словно их никогда не было. Она сбавила темп. Посмотрела вниз и осознала свою ошибку. Резкая адская боль пронзила правое крылышко, разорвало его в клочья. Мирьям сделала взмах левым крылом. Еще. И еще. И только потом поняла, что летит вниз. Это конец!
Глава 24 – Последнее указание
Оскар озадаченно обвел взглядом выжженную землю, на которую смотрела Мэгги. Здесь ничего не было. И куда смотрит девушка, он не понимал. Мэгги стояла и не спускала глаз с этого места. Зрачки были расширенны, руки свисали вдоль тела. «Такая беззащитная и одинокая», – пронеслась в уме мысль Оскара.
– Ты была здесь раньше? – спросил Оскар.
Мэгги смотрела вперед, не мигая.
Оскар нахмурился. Было что-то жуткое в этом месте. При одном виде этой выжженной травы кровь стыла в жилах. Инстинкт вопил убираться отсюда как можно дальше. Но девушка стояла на месте и смотрела прямо перед собой.
– Нам пора уходить, – прошептал Оскар, оглядываясь по сторонам. – Здесь опасно. Идем отсюда.
Мэгги повернула к нему голову и гневно зыркнула. Это ее дом, ее земля. Место, в котором осталась ее прошлая жизнь. Боль пронзила все тело. Не физическая, а душевная. Вон там стоял их дом с соломенной крышей, где мама штопала ее старое выцветшее платье, а отец разделывал тушку убитого зайца на кухонном столе. Слева находился дом кузнеца Риона. Его сын на пару лет младше Мэгги как-то нарвал полевые цветы и стеснительно протянул их ей. Его щечки окрасились пунцовым. А через три дома жила старая Рабри, угощавшая ее теплыми пирожками и козьим молоком. У женщины был настоящий дар – она готовила пироги, успокаивающие встревоженную душу.
Никого из них не осталось в живых. Лишь она одна. Мэгги задрожала всем телом и обняла себя руками. Разве заслужила маленькая девочка смерть дорогих сердцу людей? Почему она выжила? Она должна была умереть вместе с семьей. Почему убийца до сих пор на свободе?
Жизнь слишком жестока и несправедлива! Впервые за столько лет Мэгги позволила себе оплакать мать. Оплакать отца. Соленые капли стекали по щекам на запачканную грязью одежду. Боль нарастала, накатывала волнами, и от слез раскалывалась голова.
Оскар ошарашенно покосился на девушку и замер на месте. Она что плачет? Он не умел успокаивать ревущих девиц и не выносил их слез. Девушку трясло. Она замерзла? Он прикоснулся к ее руке – теплая. Тогда почему она дрожит? Мэгги даже не пошевелилась от его прикосновения. Оскар перевел взгляд на выжженную траву. И догадался. Это место как-то связано с ее прошлым. Здесь произошло что-то ужасное для нее.
Он подошел еще ближе и обнял Мэгги за плечи. Девушка вздрогнула и перевела на него зареванное лицо, словно забыла, что кто-то находится рядом с ней.
– Ты жила здесь когда-то? – мягко спросил Оскар.
Мэгги открыла рот от удивления. Как он догадался? Удивление сменилось злостью. Он что же, жалеет ее? Ей не нужна его жалость! С раздражением скинула его руки с плеч, вытерла слезы с грязного лица, еще сильнее размазав по нему грязь.
Оскар гневно посмотрел на нее и втянул носом воздух.
– Могла бы и спасибо сказать, – пробормотал он про себя, но Мэгги и этого не слышала. Она была в своих мыслях.
Что ж, по крайней мере, они уберутся отсюда!
Но Мэгги удивила его и на этот раз. Она подняла босую грязную ногу и шагнула вперед. Закрыла глаза, словно это причиняло ей невыносимую боль.
Конец ознакомительного фрагмента.