Повержен… не думаю что надолго, но… Фредди достиг своей цели.
Эллис Винтер нравилась Уильямсу не только из-за своей природной привлекательности, что как магнитом манила к ней толпы грубых мужиков с вполне понятными помыслами, но и тем, как она самоотверженно стремилась к своей цели, пытаясь спасти чудовище от проклятья. Да такое и в голову бы никому не пришло! Хах… Ей бы в «Гринпис» идти работать… Упёртая, сумасшедшая женщина. Жаль… Возможно, Фиби была права, утверждая, что она могла бы реально что-то изменить на Хрустальном озере – Эш перевёл болезненный взгляд на Джейсона — Но теперь всё потеряло смысл.
— Какая трагедия! Ромео и Джульетта приказали долго жить! Смысл никогда не теряется, — за плечом Уильямса возник Крюгер. Мысли охотника были для чудовища ясны и открыты, как божий день, ибо в своём кошмаре он – всесилен. Демон появился так близко, что мужчина почувствовал его смрадное дыхание, а также острие ножей перчатки, упершихся в спину. Тонкие лезвия с лёгкостью прошли бы между рёбер, разорвав синюю ткань рубашки, но Фредди медлил, откладывая долгожданную жертву на потом. В начале дело. — Просто ты настолько туп, чтобы понять это. Иначе бы воспользовался Книгой Мёртвых. Ты последний, кто видел её. Может быть, ты не в курсе, но с помощью фолианта можно не только поднимать мёртвых из могил, как это произошло тогда, когда твоя подружка стала нежитью. Некрономикон способен изменить любое событие в жизни человека, читающего заклинание, начертанное на его страницах. Жаль, что только одно. Я бы не упустил шанса развлечься на полную катушку!
— Книга потеряна! — Рыкнул Эш, сжав кулаки. Чувствуя, как кровь бежит между пальцами из глубокой раны на правой руке. Теперь охотник понимал, чего добивается его противник. Ублюдку был просто нужен шанс отыграться! Изменив события прошлого, демон выиграл бы войну кошмаров, утопив человечество в боли и страданиях. Не бывать этому!
— Да, для мира людей. Она исчезла, забрав обратно свою мощь… — Ухмылка на безобразном лице убийцы стала шире. Крюгер засмеялся, сделав широкий жест рукой, словно пытался охватить окружающее пространство, — Но мы находимся за гранью реальности!
В то же мгновенье каркающий смех Фредди зазвучал отовсюду, проявившись на ржавых стенках котельной отвратительными рожами. Рожи истерично и со вкусом хохотали, радуясь тому, что коварный план удался. Почему? Да потому, что Уильямс непроизвольно нарисовал образ Некрономикона в своей голове. Он не был гуру осознанных сновидений, где спящий может контролировать происходящее усилием своей воли и не помышлять о том, о чём думать в неуправляемом, бесконечном сне Фредди не стоило.
Эшли никогда не жаловался на плохую память, поэтому картинка вышла очень точной, в мельчайших подробностях. Даже чёрный переплёт, морщинистый, будто кора дерева, и такой же тёплый, вообразился очень реалистично. О том, что натворил, охотник сообразил запоздало. Крюгер умело спровоцировал Эша на воспоминания и теперь пожинал плоды своих трудов, ибо осветив котельную вспышкой мертвенного, призрачного света, Некрономикон тяжело шлёпнулся у ног Уильямса. Там, где только что лежала “убитая” демоном девушка-мираж.
— Нет! — откуда-то сбоку раздался голос настоящей Эллис — Что ты наделал!
Во время той потасовки, что завязалась между Фредди и защищавшим меня Джейсоном, мне удалось сбежать. Два чудовища сцепились друг с другом и были слишком увлечены схваткой, чтобы заметить моё исчезновение.
Плутая по переходам и лестницам, путаясь в свисающих с потолка цепях, я чувствовала себя белой подопытной мышкой в огромном лабиринте – котельной. Тёмный, ужасный мир кошмаров, где за каждой дверью, что я открывала на своём пути, таились мои собственные страхи и всё то, что раздражало меня по жизни. Даже стены тут сочились яростью и ненавистью до такой степени, что кровь стыла в жилах.
О, Эллис… какая же ты дура! Первостатейная. И не устаёшь себе это повторять! Ты по собственному желанию и с великим энтузиазмом влезла в это дерьмо, воодушевившись привязанностью Джейсона. А думала ли ты о том, что Фредди может быть прав? — сомнения накатили новой волной в тот миг, когда я заорала, как резанная, от того, что под ногами старые гнилые трубы превратились в гремучих змей, которые поползли в мою сторону с угрожающим шипением. Их было так много! Они даже с потолка падали на плечи! Несомненно, было великой удачей для меня, боящейся всех гадов ползучих с детства, что я до сих пор никем не цапнута за шею.
— Фу… ну, сколько можно… — пискнула я вслух, потому как фобия – это вам не секундный испуг, а реальный продолжительный страх, что преследует вас всю жизнь.
Спасаясь от змей, я двигалась распластавшись по стеночке, внезапно, удачно нащупав, чуть ли не пятой точкой, дверную ручку.
Если есть ручка, значит, есть и дверь!
Эта мысль грела меня, заставив рискнуть и обернуться, позабыв на секунду про пресмыкающихся. Я схватилась за металлическую рукоятку, как за спасительную соломинку, и толкнула едва заметную дверь. На удивление, та легко поддалась. Так, словно хозяин кошмаров про неё совсем забыл.
За дверью оказалась огромная снежная равнина. Я выпала туда, носом в сугроб, раньше, чем попыталась сохранить равновесие.
====== Часть 10. Невероятно подфартило и душный ад нам в радость. ======
I say it to be proud.
Won’t have my life turn upside down?
Says the man with some…
With some gold forged plan
Of life so incomplete
Like weights strapped around my feet
Tread careful one step at a time. © Globus — Orchard of Mines.
Снег обжег холодом кожу, а непривычная звенящая тишина — слух. Я с трудом поднялась на ноги, отряхивая с одежды ледяные хлопья и осматриваясь вокруг. Пейзаж выглядел унылым: свинцовое небо, с которого, кружась, падали снежинки, и белая бескрайняя пустота до самого горизонта. Впрочем, в этом зимнем царстве и горизонта-то не было толком. Так… серое смазанное подобие.
Также не наблюдалось и других ориентиров: ни пригорка, ни деревца, даже кустика сраного… ни-че-го. Если не считать мрачной ауры самого места, которая живо напомнила мне кровавый ореол Хрустального озера. Эллис, Эллис… ты снова в своём репертуаре. Дело – дрянь, милочка.
Окружающее пространство не было моим кошмаром, поэтому я замёрзла, но не испугалась.
— Любопытно, чья это жуть? — С облегчением выдохнула облачко пара, не обнаружив поблизости никаких ползучих и шипящих гадов. — Такое ощущение, что это чей-то потаённый уголок сознания, в котором я оказалась случай… — верная догадка заставила меня забыть на полуслове то, о чём я рассуждала в начале, — Что, если я попала в сновидение Джейсона? — Теория вполне имела право на существование. Ведь большую часть своей бытности дух находится в спячке, сводя бодрствование к паре-тройке дней в году, когда он с упоением сносит головы туристам здоровенным мачете. — Вдруг из кошмара Фредди я каким-то чудом провалилась туда, где обретается проклятье Наккилэйви?
Ни опровергнуть, ни подтвердить! — эта мысль больше всего раздражала. — Но и просто так это оставить нельзя. Если не умру от переохлаждения, то постараюсь что-то предпринять.
Дёрнула здоровым плечом, так и не определившись с направлением. — Что я? Где я? Могу ли я? Говно ли я? О, магнолия! Развёл тут холодильник, понимаешь! Ужас… — матерясь вполголоса, я зашагала вперёд, местами проваливаясь в снежные заносы по самые коленки.
— Чтоб вас всех, с вашей больной фантазией… — но уйти далеко мне было не суждено. В отдалении, сквозь круговерть падающих пушистых снежинок, нарисовалась высокая мужская фигура. Некто двигался ко мне по странной траектории, рывками. Медленно, пугающе... Заставляя пятится назад в поисках той дурацкой двери, через которую я сюда попала. Нужно ли говорить о том, что лазейка в этот Белый плен исчезла точно так же, как и появилась? Никаких дверей и порталов в пространстве я не обнаружила, как ни искала.
Душная котельная Крюгера и падающие с потолка змеи на короткий миг показались мне не такой уж плохой альтернативой по сравнению с тем, что происходило перед моим носом теперь. От Фредди можно было ожидать того, что он пошинкует жертву на мелкие кусочки, непременно отпустив в её адрес множество унизительных комментариев и сальных шуточек, но чего ждать от надвигающегося на меня, как стихийное бедствие, незнакомца? Этого я не знала.
По мере того, как новый монстр приближался, я смогла рассмотреть его и с точностью сказать, что это не Джейсон Вурхис. Кто-то другой. Чудовище было полностью лишёно волос, их заменяли зеленоватые чешуйки – шипы, как у драконов в преданиях и историях о рыцарях, спасающих принцесс. Вот тебе, бабушка, и юрьев день. Демон, проклятый собственной возлюбленной ради спасения, слившийся в одно тело мужчина и морской змей. Любовь рождает чудовищ. Жаль, я не принцесса и меня некому спасать от этого василиска…
Его обнаженные плечи покрывал длинный плащ из волчьей шкуры, глаза были тёмными – нечеловеческими, немигающими… Но прежде всего взгляд приковывала клыкастая пасть, какая встречается у мурен, живущих в глубинах океана, и горящий ровным синим светом сапфир, вросший в грудь.
Эка невидаль! Держу пари, это именно тот свет, что видел Джейсон в воде! Этого перца призвала Памела с помощью Книги мёртвых… И камешек ей, поди, Фредди подкинул, м? Но не стану утверждать того, чего не знаю наверняка. Просто складывается всё один к одному. Подобная «добродетель» вполне в духе маньяка с улицы Вязов. Хотя…
Отступая, я снова провалилась в снег и села перед Наккилэйви на задницу. Не мудрено. Глупее со мной уже ничего случится, не может. Особенно перед лицом смерти. В том, что стоящий напротив субъект — воплощение злодейства из шотландской легенды, я больше не сомневалась. Совсем. Зато появилось время сокрушенно подумать о том, насколько плачевно моё положение, что мне нужен… Нет, не так! Просто необходим Некрономикон, без которого я ни черта не смогу поделать с проклятьем! И с василиском этим, если он вдруг решит оттяпать мне дурную голову. Так… между делом.
Самое главное, что я не уверена, хватит ли мне сил вместе со знаниями, чтобы прочитать древнюю книгу. Я историк с неоконченным высшим образованием и знаю мёртвые языки лишь на том базовом уровне, на котором их преподавали нам в университете, но не более!
Однако, попробовать стоило. Вдруг повезёт? Любое действие лучше ожидания. Должна же к нам удача повернуться лицом?
Если фолиант был бы сейчас у меня в руках, то, возможно, я нашла бы способ прекратить этот кошмар. А возможно, что и нет. Последнее хуже первого, ибо я поставила бы жизнь Джейсона и свою под удар. Так, по-моему, бывает с незадачливыми колдунами в плохих сказках?
Наккилэйви, извиваясь своим угреобразным телом, склонился над Эллис и прошипел, наполнив молчаливую пустоту тысячью стенающих приглушенных голосов, сводящих с ума, лишь одно:
— Лейхан… — серые чешуйчатые руки с острыми когтями потянулись к девушке, а та замерла, уставившись на монстра широко открытыми от испуга глазами. Дух принял рыжеволосую Эллис за свою давно умершую возлюбленную, уж слишком она была похожа на женщину, которую он когда-то знал и любил больше жизни… Её сожгли заживо у него на глазах глупые, примитивные людишки, которые только смерти и заслуживали. Они не знали, что славный вождь превратился в демона и видел все их злодеяния.
Убить, убить всех! Уничтожить! Выпустить из трепещущих, истекающих кровью тел, кишки. Забрать жизнь! Насладиться предсмертными хрипами…
Его мыслям вторили голоса тех душ, которые он забрал, пугая Эллис, когда она неуклюже встала на ноги и, отпрянув, помчалась прочь, рискуя упасть снова.
— Лейхан! — Демон двинулся по её следам, оставшимся в глубоком рыхлом снеге. Азарт погони так прекрасен! Он быстро настигнет убегающую красавицу, ведь это она — ведьма,- сделал его таким, в попытке спасти от гибели. Но благие намерения всегда ведут в Ад! Умерев и вновь воскреснув, в образе кровожадного монстра, Наир Наккилэйви возненавидел свою любимую, как и всех прочих, кто мог свободно дышать и радоваться солнцу над головой. Она дала ему проклятый камень, ставший теперь частью его сущности. Она заставляла его убивать, вселяя страх в человеческие сердца…
О, да… Страх! Убивать, чтобы жить… От любви до ненависти — один шаг… Ненависть стала моим смыслом существования! Пора за всё ответить, моя прекрасная дева, ведь боги ссудили мне погибнуть в ратной битве в гэльской Дал Риаде, а ты вмешалась в замыслы их и навлекла на нас беду!
Переродившись, некогда славный воин существовал за счёт первобытного ужаса перед неизвестным, купался в нём, как и в крови своих жертв, пока не появились чужеземные шаманы. Пришельцы освободили земли короля Эрка от Наккилэйви, забрав его проклятье с собой в далекие края. Там яростный дух никогда не был и белый плен, в котором он оказался заточён, вызывал в монстре ещё больше злобы. Шаманы бросили проклятый сапфир в своё священное озеро, чтобы никто и никогда не смог пробудить чудовище. Они наивно считали, что так камень будет вне досягаемости, но их план провалился. Ненависть Наккилэйви была настолько велика, что она отравила чистейшие воды, сделав их гиблыми для всякого человека. Демон ждал своего часа…
И долгожданный закат наступил. Земли, принадлежавшие индейцам, отнял белый человек, творя бесчинства, сея смерть. Бледнолицые переселенцы сослали гордые племена в резервацию, а какие-то уничтожили вовсе. Прежних могущественных шаманов не осталось, вот тогда-то Наир напомнил о себе. Да-да. В тот день, когда убитая горем из-за потери сына Памела Вурхис, обладательница Книги мёртвых, выла на берегу, пока водолазы и спасатели прочёсывали дно озера в поисках тела её единственного ребёнка. Среди камней и ила к ногам женщины воды Хрустального озера вынесли мерцающий таинственным светом сапфир, будто плату за жертвоприношение. Драгоценность манила её и звала. Памела, не став сопротивляться «дару», забрала проклятый камень себе, по истечении времени получив подсказку от Фредди, как использовать магические артефакты, что оказались в её руках из-за простого стечения обстоятельств! Судьбой не было задумано так, как всё случилось: «главное попасть в удачное место и в удачное время» — говорил Эллис Джейсон в начале их путешествия, но рыжеволосая спутница не придала этой простой и понятной фразе какого-либо значения. А зря.
Убийца улицы Вязов преследовал свои цели, а Наккилэйви — свои. Ему просто оказалось с повелителем кошмаров по пути. Хитрый Наир использовал всех и достиг задуманного. История, имевшая место на туманных берегах Дал Риады, повторилась: сын Памелы стал неуязвимым чудовищем, а сама она сошла с ума, находясь во власти Крюгера. Конец истории известен. С тех самых пор и до нынешних дней.
— Иди же… иди ко мне… — Наккилэйви давно мечтал увидеть свою избранницу! Именно её образ, отразившийся в сознании Вурхиса, который был орудием проклятья последние пятьдесят лет, не дал Наккилэйви убить девушку. Не позволил окровавленному мачете пронзить нежную плоть. Демон хотел расправиться с ведьмой своими руками, а не при помощи слэшера, но не знал, как, пока не подвернулся всё тот же вездесущий Крюгер со своими кошмарами.
Воля Джейсона была слаба — он утонул одиннадцатилетним мальчишкой, и Наир полностью подчинил себе пугало из Кристал Лейк. Жаль, что демон камня не учёл тот факт, что слэшер никогда не был дураком, каким представлялся на первый взгляд. Мальчик вырос, учась на боли своих ошибок и на том знании, которое черпал от Наккилэйви, впоследствии спутав все карты, ибо влюбился в Эллис.
Посягнул на ЕГО Лейхан!
Джейсон осмелился противостоять натиску проклятья, противостоять мощи Наира… пусть и недолго. Удивительно и непостижимо! Что придало мёртвому убийце сил? Слэшер сам захотел управлять своей судьбой и пожелал освободиться, наплевав на дарованное бессмертие... Глупец! Он за всё ответит!
Гордо саднило от холодного воздуха. От него же зуб на зуб не попадал. Но куда бы я не бежала из последних сил, везде я слышала мысли преследующего меня демона. Они были ужасны и мелькали картинками, словно диафильм на хреновой плёнке! Истина о проклятье Хрустального озера стояла перед глазами, будто мне лично «посчастливилось» участвовать в делах давно минувших дней... Вот она – быль о том, почему гниющий, зловонный труп в лохмотьях носится по лесам за туристами больше пятидесяти лет, убивая каждого, кто окажется вблизи кровавого лагеря или в его окрестностях в пятницу тринадцатого числа. Правда о том, кем Джейсон Вурхис, мечтающий снова стать человеком, был на самом деле. Некрономикон, замешанный в войне кошмаров, позволил убийце из Кристал Лейк менять свой облик по желанию, пряча настоящую изуродованную шрамами наружность за личиной безобразного слэшера.