- Даже не думай - оборвал полет моей мысли, строгий голос Игоря.
Я смутился, представив себе, свою физиономию, расплывшуюся в блаженно мечтательном порыве. Идиот, мысленно обругал я себя.
- А теперь посмотри некоторые фрагменты из прошлого, в которые мы не успели или не сумели вмешаться.
На экране замелькали, в общем-то, знакомые сюжеты, но подборка была потрясающая. Первая мировая война, вторая, фашистские концлагеря, тюрьмы, заполненные до отказа, стадионы, залитые кровью, расстрелянные демонстранты, высокопарные политики, размахивающие кулаками с трибун, бесчисленные теракты и катастрофы...
Ролик закончился. Веде молчал, молчал и я, все еще переживая ужасы промелькнувших на экране картин.
Я поднял глаза на Игоря. Он стоял рядом и внимательно рассматривал меня, как бы оценивая и что-то решая для себя. Тут я был недалек от истины.
- Ладно - нарушил он молчание - разберемся - а теперь пошли есть.
И скрылся в кухне. Я еще некоторое время помялся у компьютера и поплелся за ним.
Скромная трапеза из обычных куриных окорочков и растворимых концентратов, приобретенных , как я понял, в обычном ближайшем супермаркете. А чего я ждал? Проходила в молчании. Веде о чем-то сосредоточенно думал, а я и не мешал ему, с аппетитом уминая свою порцию. И не удивительно, ведь почти целый день ничего не ел - думал я, заметив как разыгрался аппетит - а голод, как известно ни тетка. Только причем здесь тетка, может это про Каштанку? Тьфу ты, о чем это я? Тут мировые проблемы решаются, как говорит Веде, а я про собаку.
Тишину нарушил тонкий зуммер. Я предвкушая что-то необычное, перестал жевать, застыв с набитым ртом. Но он извлек из кармана обычный сотовый телефон. И я разочарованно продолжил свое дело. Через несколько секунд Игорь, также молча, засунул его обратно, но есть перестал, вперив в меня свой взгляд. Под этим взглядом у меня комок встал в горле.
- Да-а - тихо проговорил он, не сводя с меня глаз - ну-и семейка.
Я сделал помимо своей воли извиняющееся лицо, вроде как простите, если, что не так. Веде оценив мое выражение, улыбнулся.
- Опять кривляешься?
- Ни в коем разе, просто ем.
И мы, молча, продолжили поедание курицы и растворимой вермишели.
После обеда, или может быть после ужина, судя по времени, моя рука, чисто автоматически потянулась в карман за сигаретами. Сунув сигарету в рот, спохватился, поймав заинтересованный взгляд Игоря.
- Можно? - Спросил я.
- Что можно? - не понял он.
- Ну, это, закурить.
Закурить?
Я кивнул головой, доставая зажигалку.
- Интересно, давай - разрешил, он.
Из вежливости я протянул ему открытую пачку. Он взял сигарету, понюхал. Я закурил и поднес огонек зажигалки Игорю. Веде последовал моему примеру. И в следующую секунду, его глаза расширились, по небритым щекам потекли слезы, дыхание остановилось... И тут выворачивающий легкие кашель, согнул его пополам. Я не на шутку испугался, бегал вокруг, бесполезно размахивая руками, как наседка крыльями, только, что не кудахтал. Наконец кашель стих, Игорь выпрямился, тяжело и часто дыша.
- Что это? - хрипло спросил он.
Я пожал плечами, засовывая пачку, поглубже, в карман.
Веде, не проронив больше ни слова, пошатываясь, направился в ванную комнату. Я не зная, что делать и как поступить бестолково торчал посреди кухни. Сигарета в моих руках почти догорела, с сожалением посмотрев на нее, сделал последнюю затяжку и затушил в раковине.
- Я, конечно, знал про курение и сигареты - Игорь появился на пороге кухни. Его лицо все еще сохраняло зеленовато пепельный оттенок - но попробовал первый раз, и думаю, что последний.
А, что в вашем мире не курят? - спросил я, просто, что бы, не молчать.
- Нет, еще в середине прошлого века, двадцать первого. Табак был причислен к наркотикам и запрещен повсеместно. Я имею в виду во всем мире.
- Ну, прямо так, взяли, запретили и все в одночасье, послушно, бросили курить - саркастически проговорил я, подозрительно, посмотрев в глаза Игоря Веде.
- Нет, конечно - не обращая внимания на мой тон, продолжал Игорь. Так уж сложилось, что население, в основном больших мегаполисов, было подготовлено к этому. Не малую роль съиграла антиреклама табака, проводимая на протяжении почти двадцати лет. И закон был принят. Первое время были и демонстрации, кстати, не очень многочисленные, и даже жертвы. Но в последующие сто лет путем уголовного наказания и общественного порицания в средствах массовой информации эта привычка была полностью, я так думаю, искоренена.
- Хочется верить, как говорится, свежо придание, но верится с трудом - недоверчиво и ворчливо пробормотал я.
На что Веде в свою очередь пожал плечами.
- Хочешь, верь, хочешь не верь, но так будет - ответил он, спокойно.
Спохватившись, Игорь посмотрел на часы, и прошагал к вешалке.
- Мне срочно надо уйти, буду скоро. А ты отдыхай. Только прошу, на улицу не выходи - сказал он, натягивая куртку.
Я, согласно, кивнул головой.
Оставшись в одиночестве, я некоторое время шагал из угла в угол по комнате осмысливая рассказ Игоря Веде, и стараясь понять себя , свое отношение к услышанному и к хозяину квартиры, затем заглянул на кухню. Надо бы помыть посуду, посетила меня крамольная мысль, которую я тут же отогнал. Зашел в ванную, прогулялся до окна в коридоре и, в конце концов, оказался на чудо-диване. Диван сначала превратился, с тем же мягким шипением, в кресло, затем, по мере того как я расслабленно вытягивался на нем и в уютную кровать. И незаметно для себя уснул.
Саша, вставай, завтрак остывает, и в школу опоздаешь - звучал в голове голос мамы.
- Ага, сейчас - ворчал я, лениво переворачиваясь на другой бок, не торопясь просыпаться.
- Вставай быстро, мне на работу надо.
Голос звучал так явственно и требовательно, что в следующую секунду я уже сидел на кровати и таращился по сторонам. Где это я, где мама? Немного придя в себя, потряс головой, отбрасывая остатки сна и вспоминая события последних суток. Слава богу, ничего не забыл. Потерев лицо ладонями, еще раз встряхнулся, окончательно приходя в себя.
Из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды. Запах, готовящейся пищи, окончательно прогнал сонно ленное состояние, пробудив во мне, недюжинные, жажду и интерес к жизни. Потянувшись до хруста, я поднялся, поправляя мятую одежду. Что ж это я пижаму-то дома забыл, бормотал я вполголоса, проводя ревизию своему "парадно выходному мундиру".
- Ну, ты и спать.
От громкого и бодрого голоса и от неожиданности я вздрогнул, поднял глаза. В дверях кухни стоял Игорь.
- У-ф, напугал, доброе утро.
- Доброе, иди, умывайся, я тебя жду.
На столе стояли горячие и парящие сосиски, заполняя пространство квартиры дурманящим запахом, масло, нарезанный хлеб и две чашки дымящегося кофе. Стало как-то не по себе за радушное гостеприимство Игоря и за себя. За свою вчерашнюю лень, это я о немытой посуде, за занятый на всю ночь диван, за свое, хоть и вынужденное нахлебничество. Но по мере того как наполнялся мой желудок это чувство постепенно притуплялось, пока не превратилось в такую маленькую чувствинку где-то глубоко, в глубинах моего насыщающегося сознания. Веде как и вчера завтракал молча, глядя себе в тарелку.
Отодвинув недопитую чашку кофе, Игорь распрямил спину на стуле и серьезно посмотрел мне в глаза. От этого взгляда опять стало не по себе, но я выдержал, не отвел и не спрятал свой.
- Теперь о деле - начал он - у вас впереди ровно год и один день, потом, вы вернетесь домой и все забудете.
- Интересно, я уже ВЫ, а совсем недавно был просто ТЫ, прогрессивный рост на лицо - вставил я свои "пять копеек".
- Я имел в виду, тебя и твою дочь - улыбаясь, пояснил Игорь.
- А причем здесь моя дочь - начал, было, я.
Но Игорь поднял ладонь. Лицо его снова стало серьезным. Я умолк.
- Это у вас, наверное, семейное, приносить хлопоты и беспокойство окружающим вас людям.
В голосе Веде небыло строгости или раздражения. Лицо оставалось серьезным, но в глазах прыгали веселые чертики. На этот раз я промолчал, ожидая продолжения.
После непродолжительной паузы, не дождавшись от меня очередной "шпильки" Веде продолжил.
- Твоя дочь, как и ты, на следующий день, а точнее пятнадцатью часами позже, нарушила границы своего времени. Произошел всплеск реальности и довольно ощутимый выброс энергии. Это зафиксировала наша аппаратура. Но...
Веде замолчал, подбирая слова. Я обескураженный, напуганный и взволнованный этим сообщением молча, ждал.
- Ты, Александр, только не волнуйся. Но пока нам не удалось ее отыскать, слишком глубоко. Этим сейчас занимаются. И еще, посоветовавшись с коллегами, мы поняли, что без тебя нам не обойтись. Нам необходима твоя помощь.
- Да, да я готов, что нужно делать? - выпалил я, не раздумывая.
Потрясение было не шуточным. Все внутри тряслось мелкой дрожью. Я вскочил, готовый ко всему.
- Сядь - грубо бросил Игорь - и успокойся. Ничего плохого с ней пока не произошло. И ты не пори горячку.
- Но она, же, еще ребенок, как такое могло случиться - опускаясь на стул, тихо спросил я.
- Я уже говорил, это у вас семейное, но сейчас не об этом. Через некоторое время наши специалисты определят точное время и место ее нахождения. Точное время, я имею в виду, в какой год, от рождества христова она попала. А пока я должен тебе объяснить некоторые правила. Нет, объяснять буду потом. Прежде ты должен почитать кое-что сам и по возможности осмыслить.
Мы прошли в комнату, Веде устроился за компьютером, и продолжил рассказ.
- Мы, конечно, отправим агента за ней, но девочка она импульсивная, мои коллеги навели справки, может "наломать дров" при виде незнакомых людей, принимая во внимание ее состояние. Одна, в незнакомом месте... А применять крайние меры, мы думаем нет необходимости, раз уж ты здесь. Ну и твоя кандидатура уже одобрена советом службы коррекции, наблюдений и контроля. А мне поручено подготовить тебя.
Веде замолчал, его пальцы , со скоростью профессионального хакера бегали по виртуальным рядам кнопок клавиатуры. Закончив, Игорь распрямился, поглядел на меня, подмигнул.
- Неси стул из кухни и приступай. Постарайся серьезно отнестись к этому, вникни и запомни, по возможности.
Я устроился перед монитором компьютера, рассмотрел клавиатуру, чуть светящуюся на пластике стола. Она почти ничем не отличалась от привычной мне. На мониторе висела яркая заставка, с красивым логотипом в правом верхнем углу. Служба контроля, наблюдения и коррекции - прочитал я витиеватую надпись. В нижней части экрана замигала надпись - нажмите ввод. Я осторожно коснулся кнопки ENTER.
Вас приветствует служба контроля, наблюдения, и коррекции во времени - донесся мягкий женский голос со стороны монитора. Я оглядел тонкий контур экрана, пытаясь определить, где могут быть встроены динамики. Но ничего не обнаружив ,мысленно, махнул рукой. А на мониторе сменилась заставка, и появился текст. Правила и требования к персоналу.
Как и все, что написано в таком ключе, не отличалось изяществом художественного слова. Сухие скупые фразы, рубленные предложения, несущие только необходимую строго нормированную информацию. Разделы, пункты, сноски... Часа через три такой " пытки" , в голове осталась только каша из обрывков слов, цифр, параграфов. Хотя я старательно и честно пытался все понять и, как сказал Веде, запомнить по мере возможности.