Однако наивный Ламарк совсем позабыл, что он всего лишь ученик! Когда главная дорога наконец-то закончилась и юноша выскочил к дому своего учителя, то неожиданно для себя получил мощный магический удар, разрушивший всю его защиту. Потеряв ориентацию, Ламарк в тот же миг пропустил следующую вражескую атаку, и сгусток силы снес его с ног. Отлетев в стену ближайшей хаты, юноша больно ударился головой… В глазах заплясали радужные круги.
Когда он попытался встать, его охватила дикая тяжесть и буквально придавила к земле. В следующий миг невидимый враг заломил его руки за спиной. Юноша закричал. Его лицо буквально вдавили в землю. Ни пошевелиться, ни применить магию Ламарк не мог. Кто-то до безумия мощный сковывал все его движения. Понятное дело, что его спеленал маг… Только какой?
– Ублюдок! – проговорил кто-то над Ламарком. В следующий миг тяжелый кованный сапог прошелся по его ребрам. От удара у юноши сперло дыхание.
– Оставь его, – проговорил чей-то мягкий голос. Однако в этой обманчивой мягкости чувствовалась чудовищная мощь.
– Он уложил два десятка моих ребят! Отойди, Ферфуций! Я его сейчас разделаю! – при этих словах свистнул выхваченный из ножен клинок.
– Убери свою железку в сторону, – столь же спокойно проговорил неизвестный маг. – Таких бездарей, как твои люди, можно набрать еще. А этот юноша обучался у очень искусного мага…
– Да, поди, не очень-то продвинутый чародей был, раз ты его так уделал! – ехидно сказал бандит.
– На любого крупного зверя найдется… Впрочем, чего я перед тобой распинаюсь? Убери свою тупую рожу с моих глаз и займись делом. Твои придурки пожгли пол деревни. Потушите пожары, свяжите жителей. Завтра сюда прибудет Хозяин… Будет много дел!
Когда руководитель всадников с бурчанием удалился, неизвестный маг подошел поближе к Ламарку и, выдержав небольшую паузу, проговорил:
– Такими слугами, как ты и твои сотоварищи разбрасываться грешно. Из вас выйдут отличные стражи нового порядка!
***
Как выяснилось позже, прежний главарь, с которым сотрудничал Моррис, был предательски убит своим ближайшим телохранителем по имени Бальдер. В связи с этим обстоятельством, в резиденции старого правителя произошла жестокая сеча между сторонниками Бальдера и прочими желающими занять место главного. В результате бандитская “столица” была сожжена дотла и покинута победителями. В течение недели шайка Бальдера рассекала по всем владениям прежнего властителя, утверждая свою власть… Селение Ламарка было последним на очереди. В нем же новоявленный правитель решил учредить свою “столицу”.
Уничтожив весь обычный уклад жизни, Бальдер приказал согнать людей в бараки и повязать всех магическими поводками. Любой, кто попытался бежать, умирал в страшных муках – от магии было не уйти. Как только с организацией “рабов” было покончено, на месте некогда светлого уголка Шиванны закипела интенсивная работа. Часть невольников были брошены в недавно открытые под холмами копи. Другая часть отправлена на строительство.
Первым делом на пепелище прошлого возник знак новой власти – шикарная усадьба правителя, обнесенная толстенным забором. На замок Бальдер поскупился – не хватало еще средств. Зато остатком он распорядился мудро – приказал строить рынок и дома для своих людей….
Благодаря неисчерпаемой энергии нового главаря, за несколько лет обычная, пускай и большая, деревня превратилась в настоящий город. Жестокая, но при этом умелая политика Бальдера привлекла торговцев со всех концов Шиванны – серебро и золото с копей смогло заинтересовать деловых людей. Постепенно богатые купцы оседали на знатном месте, вливая немало золота в казну Бальдера, и по прошествии трех лет каменные стены обнесли бурлящий жизнью центр Шиванны. Бывшие бандиты стали владельцами таверн, торговых лавок, коммерческих контор. Деньги лились рекой в Аскарон – так Бальдер прозвал свою столицу на одном из веселых торжеств…. Вскоре нужда в рабах отпала, и всех невольников просто прикрепили к земле, обязав работать на выделенных плантациях. Копи раздали в наем, где частные владельцы уже сами доставляли свою рабочую силу.
Благосостояние удачливого главаря росло на глазах. Не прошло и пяти лет, как он подчинил себе более слабых противников и укрепил свои земли неприступными замками. Аскарон продолжал разрастаться, а богатство его жителей увеличиваться. Но все казалось прекрасным лишь на первый взгляд… Ученик правой руки Бальдера Ламарк прекрасно знал, какими гнилыми были стержни в этом цветущем раю.
После захвата деревни и убийства Морриса, учеников старого мага, как и всех остальных, повязали поводками слуг. Однако будущее носителей силы сложилось не с кирками в руках, а совсем иначе… Ламарку, Яну и Давиду было уготовано стать оружием подчинения и власти в руках нового правителя. А для этого их обучением занялся самый главный соратник Бальдера – маг Ферфуций, тот самый, что при нападении на деревню убил Морриса. В отличие от старого учителя, жестокий, сухой и совершенно бесчувственный Ферфуций проповедовал совсем иную политику преподавания магии. Будучи воспитанником темных колдунов, он не принимал никакой иной методики, кроме боли и насилия. Любая ошибка подопечного влекла за собой мучительные истязания специальными заклятьями. Для привыкших к словесным увещеваниям молодых ребят такой метод был кошмарным шоком… Не меньше года после диких экзекуций каждый из них плакал у себя в конуре.
Однако время шло. Неумолимый Ферфуций продолжал натаскивать своих учеников (их было только трое), и слезы в глазах вскоре высохли раз и навсегда. Характер юношей постепенно закалился, а силы возросли в десятки раз. Ферфуций преподавал исключительно школу разрушения, причем только ее темную сторону. Запрещенные по всему Лаурону некромантия, демонология и иная темная магия стали повседневностью в жизни обреченных слуг. Из них делали истинных убийц. И вскоре время пришло…
С виду легкое и беззаботное становление Аскарона на самом деле было пронизано красной нитью жестокости и насилия. Множественные соратники Бальдера никак не хотели менять образ жизни и порой восставали против него… Тогда в дело вступал Ферфуций и его верные псы. Чудовищные возможности темной магии даровали ученикам колдуна способности, о которых они и не могли мечтать! Одним движением руки они превращали людей в пепел. Однако порой, по желанию Ферфуция, они доставляли врагам Бальдера такие муки, о которых даже не упоминалась в Святых Скрижалях!
Но, несмотря на все свои силы и возможности, ученики не могли сами восстать против своих поработителей. Поводки слуг были настолько хорошо сплетены, что даже совместных усилий трех магов не хватало для уничтожения заклятья. И каждый раз, снова и снова скрепляя сердца, им приходилось выполнять грязную работу. Следом за непокорными товарищами правителя пошли слишком зазнавшиеся или несговорчивые негоцианты, а затем и главари других банд, окружившие владения Бальдера. И даже пускай у них были свои штатные маги, никто не мог сравниться с Ферфуцием и его неистовыми слугами.
Однако ничто не могло продолжаться вечно… Молодой Ламарк, в отличие от товарищей, всегда был сильнее, как морально, так и магически. Всегда оставаясь внешне бесстрастным, внутри он страшно переживал гибель всего того, что дорого его сердцу…
Спустя годы он встречал многих знакомых, которые либо превратились в бесчувственных работяг, чьи души были вытрясены в каменоломнях, либо безжалостных дельцов, для которых мораль давно стала присказкой… Он видел молодых девчонок, которым красота бирюлек и блеск золота затмили благо нравственности. Торговля своим телом стала для них обычным способом добывания богатства. Бесстыдство и безнравственность сопровождали полуголых красавиц в дома богачей и власть имущих… Весь город, казалось, был пропитан запахом разврата. Но самым страшным ударом для Ламарка было то, что его возлюбленная Диана, приняла новый уклад жизни и безропотно подчинилась ему. Он как-то раз случайно встретил ее на улице… Бесстыдно одетую, с размалеванным лицом. Поймав его ошарашенный взгляд, она лишь мерзко загоготала и исчезла в ближайшем переулке…
Гнев, злость, обида, боль… Все эти чувства смешивались в душе Ламарка, постепенно стягиваясь в тугой узел. Нет, скорее всего это была не скрытая жалость к самому себе, а неуничтожаемая тоска по прошлому. По той душевной доброте, что усилиями старого Морриса жила на улицах деревни. О простых человеческих радостях и счастье, что владели сердцами сельчан! А теперь ему в спину бросали полные злобы и ненависти взгляды, добродушие воспринималось как маска, а животная жадность мерзким омутом затягивала души жителей Аскарона во тьму… День за днем в душе юноши крепла мысль о том, что этот оплот зла и порока необходимо выжечь огнем… И никто, кроме него и его товарищей не способен изменить обстоятельства.
– Только это есть путь к спасению, братья! – говорил он шепотом Яну и Давиду, спрятавшись от глаз Ферфуция…
– Но почему мы? – отвечали они.
– А почему нет? Кто еще? Кого должны мы ждать? Творца? – при этих словах лицо Ламарка перекосилось от злобы. – Нет, друзья! Пора покончить с этой мерзостью! Пора перестать быть рабами обстоятельств!
– Но как мы избавимся от пут? – нахмурившись, спросил Ян. – Ферфуций убьет нас, если мы попытаемся что-то предпринять.
– Конечно убьет, если ничего не делать… Предлагаю с этого же дня трудиться над уничтожением поводков. В любую свободную минуту мы должны стараться освободиться!
И они трудились… неделя за неделей, месяц за месяцем… Однако все случилось совершенно неожиданно. Во время одного из учебных ритуалов, Ферфуций, сам того не зная, помог ученикам разорвать путы и освободиться! В тот миг, когда колдун понял, что сделал что-то не то, а молодые люди осознали случившееся, весь гнев, вся злость и бесконечная ненависть по отношению к мучителю неудержимым потоком обрушились на Ферфуция. При всем своем знании и умении, колдун не смог сдержать мощнейший удар силы, сгенерированный тремя его учениками – буквально за миг от него осталась только горсть пепла.
– Мы свободны! – истерично завопил Ян и, как умалишенный, завертелся на месте.
– Свободны! Свободны! – вторил ему Давид. – А теперь бежим прочь отсюда! На волю!
– Постойте! Друзья! А как же наша миссия? – изумился Ламарк, видя, как его товарищи направились к выходу.
– Пошел ты черту со своим бредом! – бросили они в ответ.
– Предатели… – злобно прошептал Ламарк и, вызвав пламя ярости, ударил по бывшим друзьям. Те не ожидали удара в спину и пропустили момент атаки. Всепожирающий огонь охватил их тела и изжарил заживо.
А Ламарк, не тратя больше времени, занял место у ритуального камня, подпитывавшего заклинателя древней силой, закрыл глаза и принялся творить…
“Кто, если не я вычищу этот яму? Это место зла?” – мелькнула мысль в его сознании.
И срывались заклятья с его губ одно ужаснее другого… И лился в тот день огненный дождь на крыши домов Аскарона. Являлись из дальних миров страшные Демоны и Духи… И все шли уничтожать город порока…
Не в силах стоять на месте, Ламарк, вызвав демонов, сам вышел на улицу, и упиваясь торжеством очистительного огня, разил заклинаниями во все стороны, не щадя никого. Этот город был изначально рожден мертвым… И люди в нем уже сами давно были мертвы.
– Огня! Больше огня! – ревел Ламарк, направляя подопечных тварей на улицы города. – Рвите, кромсайте! Уничтожайте это место! Пусть сегодня здесь властвует пламя! Никто не должен уйти! Пусть эта зараза сгорит именно здесь!
И послушные твари выполняли свое дело. Врываясь в дома, они убивали всех без разбора! Обезумившие от страха люди метались по улицам, пытаясь спастись, но исчадья Преисподней находили их везде! Городская стража, усилиями Ламарка была уничтожена почти до единого человека. Все приспешника Бальдера ликвидированы одними из первых… Направившись к усадьбе правителя, Ламарк не застал его на месте… Обрушившиеся на шикарный дом заклятья убрали только слуг, но самого Хозяина там не оказалось. Тогда, сотворив поисковое заклятье, Ламарк сосредоточился на Бальдере… И вскоре его нашел.
***
Подонок улепетывал что было сил… Безумный страх подгонял его сильнее прута. Всесильный правитель трусливо спасался бегством, не обращая внимания на ужас, охвативший его подопечных.
Ламарк вел его по пути, словно охотник, загоняя свою жертву. Сопровождая бегство врага чередой взрывов, маг не позволял сойти тому с намеченной дороги. Было ясно – Бальдер бежал в свое логово, в надежде спрятаться в подземном укрытии. А Ламарк вел его туда, уже понимая безысходность такой прекрасной ловушки…
Когда Бальдер скрылся за дверью своего подвала, Ламарк на минуту задержался на лестнице, обдумывая, какой ужасной пытке подвергнуть подонка… Но, не придумав ничего особенного, просто взял под контроль разум врага и заставил отворить дверь. Когда тот трясущимися руками открыл, то Ламарк внимательно посмотрел бывшему правителю в глаза, от чего лицо Бальдера стало совсем белым. Он хотел бы многое сказать своему поработителю. Еще больше он хотел сказать ему, как уничтожителю всего прекрасного… Но всевозможные чувства настолько переполняли Ламарка, что он смог только с ненавистью выдохнуть:
– Пора умирать, ублюдок, – и на этих словах простое заклятье огненного пульсара сорвалось с его руки…
***
Уже покидая полыхающие руины города, Ламарк еще долго не мог успокоиться и метал разрушительные заклятья в разные стороны города. Уже не было слышно криков и тем более не видно людей, а обезумивший колдун все не мог остановится. Он сделал что хотел, но что изменилось после этого? Вернулось ли счастье сюда? Стало ли это место чище? Нет, скорее всего нет… И понимание этого жгло душу несчастного мага…
Он ушел спустя два дня, когда пожар уже сходил на нет. Ушел прочь из развалин в никуда… На душе было пусто… совсем… словно она была выжжена до тла. И только вороны, кружившие над пепелищем, восславляли его имя на все четыре стороны.
Глава 4. По стопам духов
***
Противный скрип колес нещадно резал слух. Фарнах то просыпался, то вновь впадал в забытье… Затянутые магией раны все равно болели…
После уничтожения его племени, он остался один… Проклятые люди сохранили ему жизнь, пленили и теперь медленно везли куда-то в глубь своих земель…
Почему они не дали ему погибнуть вместе с остальными? Ведь они не брали других заложников! Отчего такой позор обрушился именно на его голову? Что может быть безжалостнее, чем лишить чести и памяти своих предков?
Его массивное тело было приковано цепями к деревянной повозке, лениво тянувшейся за полудохлой клячей. Монотонный гул шагов раздавался где-то впереди – войска возвращались домой. До самого вечера никто не подошел к нему, не проверил, не пнул, наконец! Все забыли его… Оставили наедине со своим горем…
День назад Фарнах не смог бы даже представить, что он, здоровый молодой орк, будет плакать как женщина! А он плакал… и даже рыдал! В один миг все, что было дорого, все, что он считал своим миром, рухнуло… Низверглось в пустоту! И только сжигающее бессилие осталось ему в наследство!
Порой, когда он закрывал глаза, ему казалось, что возлюбленная Джеландин касается его лица, что ее чуть грубые, но безмерно ласковые руки скользят по его плечам, спускаются по груди… Она что-то шепчет ему на ухо… Но теперь она досталась вольному ветру… миру духов, который по немыслимой причине отказался забрать с собой и его!
Когда повозка наконец остановилась, Фарнах снова блуждал в забытьи. До его слабого слуха донеслась отборная ругань, чьи-то команды. В больных и покрытых пеленой глазах отражались нечеткие и расплывчатые тени… Он не мог сосредоточиться, не мог прийти в себя.
Бряцая ключами, люди сняли крепившие орка к телеге оковы. Подгоняя пинками, они заставили его спуститься в какой-то подвал, где Фарнах рухнул без сил и снова заснул.
Спустя несколько часов к нему пришли. Два грубых охранника ударами своих кованых сапог вынудили его отползти в дальний угол. Фарнах хотел было огрызнуться, но изнеможенное тело не позволило сделать правильный удар. Человек только хмыкнул и еще разок прошелся ногами по его ребрам.