Чиллин Тауэр вдруг закончился. Отблеск в стакане заставил повернуться к морю. Там Альдегоат краем коснулся воды, и прямо на глазах из оранжевого стал малиновым, даже с каким-то синеватым оттенком. Низ прорезали полоски далеких облаков. Почти как в рекламе, от которой было не скрыться в космопорту.
Музыка прервалась, и голос официантки призвал всех полюбоваться закатом. Кэрри упала на свое место.
- Наконец-то. Думал, ты никогда не устанешь, - сказал я.
- Я недавно с Ролланда-три. А тут все такое легкое. - Это могло бы объяснить ее манеру немного подпрыгивать во время ходьбы, что я несколько раз замечал в течение дня. - Пить хочется, - сказала она, зевнула и как-то странно на меня посмотрела. - А это значит... что пора в отель.
Сразу я намека не понял, и, вытащив свой коммуникатор, сказал, что и мне уже пора выяснить, какие там ближайшие экспрессы до космопорта. Но она удивилась:
- А разве твой рейс не только завтра в середине дня? Или там еще какая встреча с кем-то? - затараторила она.
- Нет, никаких встреч, - ответил я.
- А я? Сейчас у тебя встреча со мной. И еще не конец. Вчера была на знаменитых виноградниках и привезла самого лучшего. У меня в номере. Нельзя считать, что побывал на Кот-д'Леопольде, если не испил вин Изумрудного берега! - Что-то такое я уже слышал в космопорту.
Она так смотрела своими глазищами, от нетерпения приоткрыла рот, что я заколебался. И правда, у меня была еще куча свободного времени. Блеснул в ее глазах заходящий Альдегоат, и я сдался. Надеюсь, она знает, чего хочет, что делает и так далее. Я согласился, и она, прищурившись, улыбнулась клыкасто, торжествующе помахала ушами.
Так получилось, что мы вернулись на ту площадь, где и встретились. Вечером, без этого жара даже красиво. Она жила в одном из тех трех отелей.
Зашли. Ну, хоть здесь не все белое. Дерево и зелень, сверху шел оранжеватый свет, как я уже понял, обычный здесь вечером. Портье приветливо встретил Кэрри и назвал ее госпожой Монтгрин. Вспомнилось, что эта, данная ей людьми, фамилия, вроде бы, по смыслу идентична самоназванию их племени: что-то типа "с зеленой горы". На меня же он посмотрел как-то странно, возможно, из-за дурацкой шляпы. Как только мы скрылись от его взгляда, я ее снял. Мало ли кого мы еще могли встретить по пути в номер.
Поднялись. Кэрри сказала, что после дневных дел надо освежиться, и скрылась в ванной. Я сел на одно из плетеных кресел, стоявших вокруг такого же столика, осмотрелся. Номер был двухкомнатный из гостиной и спальни. Мебель плетеная или сделана под таковую. Светлые стены с бирюзовым растительным узором и без следов инфопанелей. Или там все на скрытых голопроекторах? Вместо них висели обычные картины с изображениями местных достопримечательностей. Был там и лиловый закат, виденный мной недавно. На полу вдоль стен - растения в керамических горшках. На окне занавеска. Можно было сделать вывод, что использование натуральных материалов - это часть местного планетарного стиля. Совсем не дешево и кошмар в плане пожарной безопасности.
Появилась Кэрри. Салатовый халатик, волосы зачесаны назад, загадочная улыбка. Я сказал, что, наверное, мне тоже надо сходить, и уже привстал с кресла, но она замахала рукой, сказала: "Потом, потом". Я сел. Раз - и она на другом конце комнаты, элегантно и пружинисто. Там стоял совсем незаметный холодильник. Она вытащила бутылку красного, проверила температуру. Два - она уже у столика с бутылкой и бокалами. Оказалось, что ее бокал особенный, побольше и с металлической ножкой. Она его возит с собой. Мне же достался обычный, видимо, из гостиничных.
Она налила. Выпили за встречу. Похвалила вино. Я согласился, правда, не понял, как определяют, что "букет глубокий и сложный". Она рассказала, что уже много лет в свободное время занимается поисками лучшего вина галактики. Дальше узнал, что здесь на Кот-д'Леопольде виноградники расположены в предгорьях, недалеко от моря и купаются в обильных осадках. А на Риккерте вино самое темное, и, видимо, причиной этому состав почвы. А на планете с устрашающим названием Зергонипал вино делают из кактусов, и оно очень крепкое.
Пока она рассказывала, волосы начали сохнуть и рассыпались. Она машинальным движением заводила их за ухо. Я смотрел и удивлялся, как же она изменилась. Тогда она была похожа на очень худую девочку-подростка с большой головой. Теперь же - на зрелую женщину в самом расцвете, горячую и экзотичную. Худоба стала стройностью, а голова, не успевая в росте за телом, на мой вкус, теперь самое то. А если смотреть ниже, то можно и не оторваться. Но, все же приличнее смотреть собеседнику в лицо. Эти глаза... Никогда не видел других таких же. И я не только про размер. В общем, надо благодарить Комитет по контактам за то, как они отбирают кандидатов на интеграцию.
Она замолкла. Может, это одного бокала вина хватило, чтобы мой язык сделался смелее, или еще что, но я вдруг высказал крутящиеся в голове мысли. Сказал, что она похорошела и прям расцвела. Комплимент, наверное. Я надеялся, что он ее не смутил. Кэрри беззвучно рассмеялась, откинулась на спинку кресла и, запрокинув голову, допила, что оставалось в бокале. Со стуком поставила на стол. "За это, - начала она, - скажем спасибо волшебству Звездных людей, что дали мне жизнь, слишком длинную для простой нэкотианки". Рассказала, что в их общине верили, будто небо - это море звезд, по которому плавают на своих кораблях Звездные люди, искусные волшебники; что там множество других земель, богатых и красивых. Верили, что когда-то Звёздные люди придут, чтобы забрать туда лучших - надо только чаще мыться, есть только животных и растения, а других людей уважать. И она верила в это больше всех, и это оказалось правдой, хоть и искусственно внедренной в головы еще прабабок тогдашних жриц и сказителей.
Я не был в курсе подробностей программы интеграции для их мира. Помню только, что Кэрри была эвакуирована при особых обстоятельствах, намного раньше запланированного начала. Она предложила выпить за волшебство Звездных людей. Так и сделали.
Она поставила бокал. Сказала: "А сейчас я сама свободно путешествую по океану звезд, и все принимают меня просто за женщину, изменившую себя по какой-то моде". И этому нечего удивляться, ведь нэкотианцы давно не популярны. Сейчас показывают про каких-то рептилоидов, название которых она забыла. Может, ей скоро даже придется жать лапу одному из этих дикарей и говорить что-то типа "приветствуем Вас как полноправного члена межзвездного содружества". Она выпучила глаза, изображая рептилоида. Вместе посмеялись.
Всегда нравилось, как она смеется. Это "ке-ке-ке", а еще эти ушки.
- А ну ка еще раз, - сказал я.
- Чего? - не поняла она.
- Давай, покажи. - Теперь точно действие вина.
Она прижалась к спинке кресла, схватила одной рукой воротник халата. Смотрела с широко открытыми глазами. Не понятно, наигранно все это, или нет. Я начал:
- Любая женщина может вертеть задом...
- Но только одна во всем секторе - ушами! - закончили вместе.
Она придвинулась, заулыбалась опять, сделала левым ухом вниз, а правым - вверх, а потом обоими несколько раз.
- Ну что, получилось? А то давно специально не делала.
- Да. Помню ты придумала так подавать тайные знаки.
- Оооо... А помнишь, что этот значит? - Левым ухом она сначала быстро два раза двинула назад, потом два раза вниз.
Я не помнил, быстро налил и провозгласил тост за нее, неповторимую вертиушку.
Когда Кэрри слизала последнюю каплю и широко улыбнулась, я заметил, как заблестели ее большие глаза, а приплюснутый носик порозовел. Стало немного тревожно, так как я вспомнил, что после этого бывало.
Она похвалила вино. Сказала: "Похоже чем-то на то, что делали у нас". Потом добавила: "Жаль, уже не делают". Спросила, знаю ли я, почему. Конечно, я не знал. "В один день я поняла, что больше не злюсь на них", - начала она. Рассказала, что летала на родную планету - помириться с теми, кто еще жив, и посетить могилы тех, кто нет. Когда прибыла, еще издалека заметила, что что-то не так. Потом поняла, что нет их горы. "Там только пыль и ваши машины роют землю", - сказала мне Кэрри и смотрела так, будто ждала чего-то. Недалеко она увидела детей в странных одеждах. Но волосы одной девочки были заплетены знакомо. Крикнула им на родном языке: "Вы с Зеленой горы?" Дети с криками "Звездный человек!" убежали. Она пошла за ними. Вскоре из-за деревьев показалось поселение из стандартных жилищ для гуманоидов. По знакам на стенах кэрри поняла, что это поселок ее общины. Никого не было видно. Когда Кэрри подошла, на площади появилась женщина в пышном наряде. Это была та самая Великая жрица, которая много лет назад назначила Кэрри Священный суд. Она выглядела даже моложе, чем тогда. "Продала нашу гору за свою молодость и право для общины торговать вашими тканями и инструментами", - сказала и замолкла. Смотрела в бутылку, где оставалась треть.
Молчание затянулось, и я уже подумал, что эти воспоминания все испортили, но Кэрри оторвала взгляд от бутылки, посмотрела на меня, снова заулыбалась. Вдруг молча встала, пошла ко мне. Только шуршал халат. Протиснулась между креслом и столиком. Скрипнуло - это она отодвинула столик задом. Поставила колено на край сиденья. Я на всякий случай прижался к спинке. Она наклонилась, скрипело теперь уже кресло. Надеюсь, выдержит. Еще ближе... Руками обхватила мою шею, прижалась. Запах шампуня. Стало мягко и жарко. Жарко, как днем. Само собой вспомнилось, что температура тела нэкотианцев на градус выше человеческой. Она положила голову мне на левое плечо. Дышала мне в шею. Потом вдруг в ухо. Я забеспокоился. Дернулся, когда она вдруг лизнула своим влажным шершавым языком. "Ке-ке-ке... Испугался?" - сказала она тихо и опять положила голову на плечо. А ведь могла и укусить. А с ее клыками... Кэрри сильнее обхватила мою шею, поерзала, устроилась поудобнее. Прошептала: "Я столько лет спала одна..." Показалось, что она сползает. Я обхватил ее - тонкая, как и тогда. Она продолжила: "Можно подумать, что быть избранной Звездными людьми - это наказание, а не награда". Последние слова - совсем тихо. Молчание. Слышно было голоса людей на площади снаружи, музыку из ресторана. "Что-то затянулось. Надо бы сделать ответный ход", - подумал я и перехватил ее пониже, ради безопасности, конечно же. Ничего. Этого я и боялся. Кэрри заснула. Всегда удивляло, как она может спать в самых необычных для человека позах и местах, особенно, если пьяна.
С другой стороны, инопланетянки на мне спят, так сказать, совсем нечасто. Вот Вы, представьте, что сидите в винтажном плетеном кресле, как оказалось, достаточно прочном для двоих. Сзади открытое окно, и вечерний ветерок доносит звуки, музыку и голоса никогда не спящего курорта. На плече у вас во сне мурчит старая знакомая, которую вы не видели очень давно. Она инопланетянка, но симпатичная - не как эти яйцеголовые овидиане. Она обнимает Вас за шею. Эти руки могут быть сильными, когда нужно, но не сейчас, и Вы придерживаете ее за талию и пониже. Своей грудью Вы чувствуете ее, и как там бьется сердце, куда спокойнее вашего. И может быть жарко, но это приятный жар. И так бы сидеть и сидеть, благо спешить Вам некуда, но вдруг Вы замечаете, что там, внизу не спокойно. А это зашедшая ранее через верх компашка из соков, Чиллин Тауэра и, может, части вина, решила, что все, вечеринка окончена, и рвется наружу. И вот Вы думаете: "Черт, как же не хочется вставать!" Ну что, представили?