Корабль тряхнуло. По отсекам от носа до кормы прокатился гулкий скрежет.
- На грунте, - доложил старпом.
Капитан Брант откинулся в кресле, взглянул на часы. Секундная стрелка скачками мчалась по циферблату. Он побарабанил пальцами по подлокотникам. Ещё семь минут.
- Акустик? - привычно кинул он за спину.
- Чисто, капитан, - вместо мичмана Румара отозвалась лейтенант Ким.
Брант терпеть не мог этот голос. Впрочем - её саму ещё больше. Каждый раз, когда она открывала рот, он хотел подняться и хорошенько врезать этой долговязой кикиморе по зубам. Хотелось ему, конечно, пересчитать зубы не рыжей дамочке в чине лейтенанта службы внеземных контактов, а её патрону майору Горди. Они всегда бесцеремонно появлялись в рубке следом за техником Номом, словно подталкивая его в спину. Техник подслеповато щурился и испуганно оглядывался на своих спутников.
- Чтоб вас... - Брант вполголоса выругался.
Приходилось терпеть эту троицу и ограничиваться сжатыми кулаками каждый раз, когда слышал это презрительное: "Капитан...".
- Акустик?! - раздражённо повторил он и повернул голову.
Так и есть! Майор стоял рядом с лейтенантом. Он едва доставал плешивой макушкой до её плеча. Контраст между ними был таким же разительным, как между тьмой и солнечным лучом. Пухлый коротышка в чёрном мундире держал руки в карманах, покачивался на носках и смотрел куда-то над головой Бранта. Ким в парадном белом облачении выглядела цветущим одуванчиком на стене больничного бокса. Ном с потерянным видом тёр виски.
Мичман быстро сдёрнул наушники. Потом вытянулся и твёрдым голосом подтвердил:
- Так точно, капитан! Ничего, кроме акул.
Никаких акул в чужом океане не было. Какие-то шутники из первопроходцев так окрестили всю зубастую живность, бороздившую бесконечные водные просторы планеты. Беззубых называли обычными рыбами, хотя они и отдалённо не напоминали земных гуппи, беспечно резвящихся в небольшом аквариуме у кресла старпома. Исключение составляли рагнисы. Ходили слухи, что у них подводные города, сверхчувствительность к магнитным полям и прочие чудесные способности. Много чего говорили, а фактического подтверждения никто не видел - видео попросту исчезало со сканеров. Контакта рагнисы избегали.
- Пять минут, - сказала Ким. - С вашего позволения, капитан, мы останемся для контроля.
Она цедила слова, не разжимая губ. А майор Горди вообще никогда ничего не говорил. За всё время присутствия на борту он произнёс всего одну фразу: "Приказывать будет она". Да и эти три слова он выдохнул шёпотом, когда ступил с рифлёного трапа посадочной платформы на борт подлодки. С тех пор он не издал ни звука. А Брант в тот момент только усмехнулся - приказать капитану на его корабле не мог никто. Однако, он был вынужден слушать надменный голос лейтенанта, когда она открывала рот вместо майора.
- Вы и так здесь, - он поморщился. - Зачем мешать экипажу?
Она в ответ моргнула и промолчала. На тонких губах блуждала презрительная улыбка. В зрачках прыгало отражение секундной стрелки.
- Готовность три минуты, - доложил старпом.
Горди безмолвно уставился в монитор наружного обзора. Брант неожиданно подумал, что его упорному молчанию могли бы позавидовать гуппи. Потом мысленно плюнул на плешь майора. Судя по гримасе Румара, он с большим удовольствием сделал бы то же самое.
- Помогай нам Всевышний! - Ном перекрестился.
Майор натянуто улыбнулся. Ким окинула техника подозрительным взглядом.
- Готовность две минуты, - старпом невозмутимо продолжил отсчёт.
- Ловушку за борт! - приказал Брант.
Через две минуты всё полетело к чертям...
В рулевой рубке было холодно. В спёртом воздухе почему-то витал запах фиалок. Капитан Брант приложил ухо к двери в коридор. За герметичной стальной пластиной была тишина, океан... и рагнис.
Эти пять суток тянулись, как пять лет. Сто двадцать ужасных часов, полных безнадёжности и вони. Капитан себя не винил - проклинал! Он испробовал всё, чему его учили на курсах первого контакта, даже азбуку Морзе. Инопланетная тварь не реагировала, неподвижно сидела в коридоре, шевелила жабрами и терпеливо ждала. Ждала, когда они выйдут. Брант это чувствовал.
На стене едва заметно двигалась картина. Иногда по корпусу корабля что-то скрежетало. Капитан передёрнулся, посмотрел на лейтенанта. Выбор был сделан неправильный, но всё-таки её внешность не вызывала такой неприязни, как раньше.
- Эй, Ким! - позвал он.
Она не пошевелилась. Сидела на полу и дремала, прислонившись спиной к стене. Капитан рассматривал её так, словно видел впервые. Две недели она была единственной женщиной на корабле. Экипажу она нравилась, как приглянулась бы любая другая в подобной ситуации. Однако, при всём желании лейтенанта трудно было назвать симпатичной, а теперь и подавно. У неё был острый подбородок, широкий нос и синюшные веки. А после пяти суток, проведённых в запертой рубке, она выглядела особенно неприятно. Когда-то рыжие волосы свисали на лоб бурыми прядями; белый мундир был заляпан пятнами крови и какой-то дряни; правый чулок разорван в клочья. Левая нога выглядела отвратительно голой - второй чулок болтался галстуком на шее Нома. Тот возил пальцем по раме картины и что-то громко шептал под нос. Капитан скривился.
- Зачем вам рагнис? - спросил он, наверное, в сотый раз.
Ном не ответил. Он поскрёб ногтем стальной борт, забубнил о своих открытиях. Вернее, о себе. Он уже сутки не сходил с места. На одной из заклёпок конденсировалась влага - в час капля. Он воровато оглядывался, жадно слизывал её и ждал следующую с высунутым языком. Неожиданно его физиономия вдруг осунулась и плаксиво сморщилась.
- Домой! - отчаянно завопил он. - Отправьте меня домой!
- Заткнись! - рявкнул Брант.
Теперь он жалел, что на второй день после катастрофы помешал лейтенанту затянуть нейлоновую удавку на тонкой шее. Ном так и бродил по рубке с чёрным узлом на горле. Прикоснуться к себе он больше не позволял.
Из двух десятков человек осталось трое. Остальные были в коридоре за толстым металлом двери. Все, кто смог выбраться из отсеков, были там. Взглянуть на них во второй раз капитан Брант не хотел, а похоронить не мог. Он был признателен рыжей - это она нашла в себе силы и сразу заклеила бронированное стекло, отгородив их крохотный мирок от этого кошмара. Тогда она с каменным лицом рвала зубами противоожоговый пластырь, а по белому лицу текли слёзы. С того самого мгновения он больше не испытывал к ней ненависти. Сейчас её измученное лицо казалось ему добрым и приветливым. Оно было всё же намного лучше, чем у этого придурка Нома.
- Слышишь, Ким? - вновь позвал он.
Она открыла глаза, облизнула потрескавшиеся губы и хрипло спросила:
- За каким хреном меня сюда понесло?
Она постоянно спрашивала его об этом. Спрашивала, как только вырывалась из объятий беспокойных сновидений. И каждый раз он демонстративно отворачивался.
- Он ещё там... - произнесла она, скосив глаза на дверь.
Ном хихикнул и высунул язык. Капитан запоздало решил, что горе-изобретателя ловушки следовало бы прикончить ещё до начала высадки на планету. Это было бы справедливо по отношению к экипажу.
- Там, конечно, - Брант безразлично дёрнул плечом.
Он устроился на полу рядом с Ким и думал, думал, думал... Иногда ему казалось, что решение найдено. Но он никак не мог ухватить ускользающие мысли и связать их воедино. Потом он устало прикрыл веки, пытаясь в который раз проанализировать сложившуюся ситуацию. Голова кружилась от недостатка кислорода, голода и жажды. Вода из аквариума закончилась ещё двое суток назад - большую часть влил себе в желудок Ном. Гуппи и водоросли постигла та же участь.
В первый же час заточения Брант спросил лейтенанта напрямик:
- Хотели взглянуть на чужие потроха?
- Не важно, - она бросила угрюмый взгляд на техника. - Этот идиот уверял, что всё под контролем.
- Да уж, - буркнул он. - Контроль полный. Потроха по всем отсекам.
Сейчас над ними толща воды в сотню метров. Основная силовая установка заблокирована, а без неё сигнал на посадочную платформу можно отправить только с поверхности. От обычного передатчика никакого толку не было. Он тысячу раз пробовал связаться с кораблём поддержки - кроме обычного треска помех ничего не услышал.
Брант постучал пальцем по дисплею на запястье. Устройство управления главным компьютером помаргивало сенсорами датчиков, но не отвечало.
- Это всё устроил рагнис? - мрачно спросил он.
- Возможно, - Ким старательно прятала глаза.
- Они настолько высокоразвитые?
- Информация засекречена.
- Наша проблема в том, что силовая установка исправна. Кто-то её отключил и заблокировал. Если это не ваши штучки с майором, то погибнуть могут и на посадочном модуле, и на морской платформе. А там три сотни человек. Поделишься?
- Нет! - отрезала она.
- Твоя служба предполагала такую ситуацию?
- Конечно.
- Значит, искать нас никто не собирается?
Он не ожидал правдивого ответа - всё было предельно ясно. Но на всякий случай поинтересовался. Ким прикусила губу. Она выглядела растерянной и одновременно обозлённой, когда наконец отозвалась:
- Подобный вариант инструкцией не предусмотрен.
Брант поиграл желваками и сплюнул:
- Тогда нам конец.
Она вздёрнула подбородок, открыла рот, но промолчала...
На пятые сутки он определился с планом действий. Брант чувствовал себя безмерно уставшим, но с абсолютно здоровым мозгом. По крайней мере, пять суток назад он был в этом уверен. Сейчас - нет.
- К завтрашнему утру задохнёмся, - произнёс он. - Надо что-то решать прямо сейчас.
Капитан едва не сказал, что нашёл способ известить базу, но удержался. Он бы скорее доверился гремучей змее, чем лейтенанту.
- Рагнис не сможет сбежать через шлюз? - Ким интересовало совершенно другое.
- К сожалению, сначала шлюз должен быть закрыт, - он невесело хмыкнул, - а там заклинило эту чёртову клетку.
Ким ткнулась лбом ему в плечо.
- Мы остаёмся здесь, - глухо произнесла она. - Это приказ. Теперь вместо Горди командую я. На Земле ничего не должны узнать!
- Приказать капитану на его корабле никто не в праве, - Брант криво усмехнулся, - даже женщина.
- Неужели заметил? И как давно, капитан? - с горечью спросила она.
Её голос был тусклый и шершавый, как шелест октябрьских листьев. Однако, в слове "капитан" не было прошлого пренебрежения.
- Сразу, - проворчал он. - Женщина на корабле к несчастью.
Ким накрыла его пальцы ладонью. Сухие губы коснулись давно небритой мужской щеки. Брант вздрогнул, но не отстранился.
- Постарайся увидеть хорошие сны, - выдохнул он и вдавил палец в нервный узел ей под ухом. - Очень сильно постарайся.