Мои веки опускаются. Без всякого предупреждения мысли дрейфуют к Замку Железной розы, к его километровым мраморным коридорам, высоким расписным потолкам. Я вспоминаю о тренировочной арене, оружейной, конюшнях. В моем воображении каждая мелкая деталь всплывает настолько четко, что я бы смог сориентироваться там с закрытыми глазами даже сейчас.
«Ты жалеешь, что присягнул мне?» – как-то спросил меня Рэн.
Я не жалел. До сих пор не жалею. Даже в эту самую секунду.
Тайко все еще ждет от меня ответа. Я качаю головой.
– Никому важному.
– Я тоже буду хранить твой секрет, Хок, – тихо произносит Тайко.
У него хорошие намерения, и сейчас он, может быть, и уверен в своих словах, но у меня нет гарантий того, что мальчишка не сдаст меня, обменяв мою тайну на свою свободу.
– Да это не секрет, – лениво отвечаю я, переворачиваясь на бок, спиной к Тайко. – Просто ничего такого интересного, чем можно было бы поделиться.
Тайко вздыхает. Я стараюсь дышать медленно и размеренно, чтобы он думал, будто бы меня сморил сон. В конце концов его собственное дыхание выравнивается, сопровождаясь легким похрапыванием на каждом выдохе.
Наш разговор гарантировал мне бессонницу на ближайшее время.
Когда Рэн освободил меня от клятвы, он посоветовал мне начать новую жизнь на другой стороне – в Вашингтоне, округ Колумбия, родном городе Харпер. Мои посещения ее города каждый сезон ограничивались часом, так что я не был абсолютным невеждой, когда дело касалось ее мира. Тем не менее, я не мог представить себе жизнь в месте, которое так разительно отличалось от Эмберфолла. Традиции, одежда, деньги – все это я видел, но не был уверен, что смог бы примерить это на себя, не вызвав подозрений.
Чародейская кровь. Даже если в моих жилах есть магия, то я понятия не имею, как получить к ней доступ. Я смотрю на стропила, вспоминая, с какой легкостью магия Лилит переносила меня через завесу в Вашингтон. Я закрываю глаза и вспоминаю то ощущение. На долю секунды воздух вокруг меня становится тяжелее, и я перестаю дышать, гадая, получилось ли у меня что-нибудь.
Я распахиваю глаза. Надо мной нависают стропила конюшни. На другом конце чердака тихо посапывает Тайко.
Черт возьми.
Я нащупываю шов, идущий по краю моего матраса, и медленно тяну за нитки, пока строчка не начинает расходиться. Я проделываю это аккуратно, чтобы потом можно было затянуть нити обратно. Сунув руку в образовавшуюся дыру, я копаюсь в соломе, пока не чувствую в ладони вес серебра.
Это браслет. По крайней мере, это был браслет до тех пор, пока я не выменял день тяжелой работы на услуги кузнеца, чтобы снять украшение со своей руки. Теперь я являюсь владельцем шрама на запястье и ободка из серебра, в котором не хватает одной четвертой части. Когда я был в ловушке проклятия вместе с Рэном, Лилит при помощи магии привязала браслет к моей руке, чтобы позволить мне проходить сквозь завесу между мирами.
Понятия не имею, сохранило ли украшение свои волшебные свойства. Это единственная магия, которой мне доводилось манипулировать, и эта магия была магией Лилит, а не моей. Браслет был зачарован при помощи ее силы.
Я смыкаю пальцы на ободке из серебра и закрываю глаза. Едва ли не против моей воли в моем воображении тут же всплывает стена, через которую я немедленно прохожу.
Запахи конюшни и чердака внезапно исчезают, и воздух вокруг резко становится прохладным. Тихие звуки, издаваемые лошадьми, сменяются низким гулом. Я открываю глаза и вижу белые стены, а выше – длинные цилиндрические источники неяркого света. Меня окружают бесконечно тянущиеся башни из книг. Такого количества книг я не видел даже в королевской библиотеке Замка Железной розы. Помещение, в котором я нахожусь, совсем не похоже на библиотеку замка, если не считать множества книг. В зале все выглядит отполированным до блеска и неестественно белым.
Я не в Риллиске. Я даже не в Эмберфолле. Я нахожусь в Вашингтоне, округ Колумбия. Вероятно, даже во многих километрах от города, в том месте, где Риллиск совпадает с миром Харпер.
Браслет до сих пор работает.
Некоторое время я сижу и вдыхаю прохладный воздух, который кажется блаженным в сравнении с тяжелой влажностью Эмберфолла. Я не знаю, где нахожусь, но здесь тихо и безопасно. Рэн до меня здесь не доберется. Хотелось бы мне сказать, что здесь до меня не доберется никто.
Но куда мне пойти? Чем зарабатывать себе на жизнь? На этой стороне вряд ли нужны мечники и, по моим наблюдениям, конюхи тоже. Девушки, которых я похищал для Рэна, были едва знакомы с оружием и лошадьми. Тем не менее, я уверен, что они обладали навыками, полезными для этого мира. Навыками, которых у меня самого нет.
Я слышу какой-то металлический лязг, за которым следует скрип, и подскакиваю на ноги. Хотелось бы, чтобы у меня было оружие, но в моей руке зажат только серебряный браслет.
Пожилая женщина выталкивает из-за угла некое подобие тележки. Ее длинные седые волосы собраны в косу, свисающую через плечо. Она удивленно вздрагивает при виде меня, но выражение ее лица быстро разглаживается, сменяясь мягкой улыбкой.
– Я знаю, что библиотека работает круглосуточно, но студентам здесь спать нельзя.
Я набираю в грудь воздуха.
– Прошу прощения.
Женщина окидывает меня взглядом, замечая одежду из Риллиска, которая совсем не похожа на ту, что носят на этой стороне. Когда она замечает мои босые ноги, улыбка исчезает с ее лица.
– У тебя вообще есть место, где ты можешь переночевать?
Я гадаю, что она сделает, если я отвечу «нет». Куда мне идти? Куда она меня направит? Она кажется доброй. Я размышляю о том, получится ли у меня найти пристанище в этом мире.
Из-за угла появляется мужчина, который выглядит намного моложе и сильнее женщины с тележкой. Он хмурится, когда замечает меня. Выражение его лица такое же удивленное, как и у женщины, но его взгляд при этом остается холодным и оценивающим. Голос мужчины звучит тихо, едва слышно, но я все равно разбираю его слова.
– Бездомный? – шепчет он. – Звонить копам?
Женщина едва заметно кивает, после чего делает шаг в моем направлении.
– Ты голодный? Мы можем тебя покормить.
В моих ушах все еще звучит вопрос мужчины. Копы – это стражи порядка на этой стороне. Мне как- то доводилось с ними сталкиваться. От них кому-то вроде меня не стоит ждать ничего хорошего.
В этом мире мне не найти пристанища. Не сейчас. Не при таких обстоятельствах.
Я закрываю глаза, представляю стену и прохожу через нее.
На мои веки тут же начинает давить безмолвная темнота. Я в безопасности. Я вернулся обратно. Сделав вдох, я открываю глаза.
Тайко стоит прямо передо мной.
«Черт побери». Браслет выскальзывает у меня из пальцев и со стуком оказывается на полу.
Мальчишка стоит с широко распахнутыми глазами и дышит так, словно за ним по пятам бежит бешеная собака.
– Ты исчез, – Тайко бросает быстрый взгляд на мою кровать, которая теперь находится от меня в паре метров, и затем снова смотрит на меня. – А потом появился прямо тут.
Я ничего не говорю. Отрицать очевидное бессмысленно.
Тайко пытается встретиться со мной взглядом в темноте.
– Так это тебя ищут?
– Этим вопросом ты решишь свою судьбу.
Тайко нервно сглатывает.
– Хок, это ты?
На чердаке повисло напряжение, которое, подобно безмолвному судье, приковало меня к месту.
– Да.
– Что с тобой сделают, если тебя найдут?
– Меня не найдут.
Мои слова звучат как угроза, и Тайко вздрагивает. Я должен чувствовать себя виноватым за это, но не чувствую. Я слишком хорошо научился блокировать эмоции, чтобы они не мешали мне делать то, что нужно было сделать.
Тайко делает вдох и, судя по всему, берет себя в руки, потому что его спина выпрямляется, когда он снова смотрит на меня. В нем больше храбрости, чем он думает.
– Скажи мне, что с тобой сделают.
– Трудно сказать наверняка, но вряд ли это обернется для меня чем-то хорошим.
– Тебя убьют?
– Да.
Голос Тайко становится очень тихим.
– Ты сделал что-то плохое?
– Ответ на этот вопрос очень длинный и сложный, – говорю я, наблюдая за выражением лица Тайко. – Но если коротко, то нет. Ничего плохого из того, о чем ты думаешь. За мной охотятся не из-за того, что я сделал, а из-за того, кто я такой.
Тайко внимательно смотрит на меня, а я – на него. Я могу свернуть ему шею в перерыве между вдохами. Можно будет сбросить его тело с чердака и представить все таким образом, будто мальчишка ночью свалился с лестницы. Никто даже ни о чем спрашивать не будет. И, скорее всего, никто даже не будет горевать по нему.
«Не считая меня».
Мысль пронзает меня, словно стрела, и я тру лицо ладонями. Я буду скорбеть по Тайко. Мне не хочется его убивать. Он доверяет мне. Вероятно, только мне.
Парень дотрагивается до моего локтя, и я резко опускаю руки вниз.
– Я никому ничего не скажу, – говорит Тайко, и его голос звучит тихо и серьезно, как будто мы продолжаем наш прошлый разговор перед сном, после которого ничего не случилось.
– Даже несмотря на то, что у тебя появилась возможность выкупить свою свободу?
Тайко вздрагивает от удивления, после чего его лицо кривится от обиды.
– Я не собираюсь обменивать свою свободу на твою смерть.
Наступает моя очередь вздрагивать. Только что я едва не сделал с ним подобное. Сделав вдох, чтобы успокоиться, я протягиваю руку и ерошу ему волосы, после чего по-дружески толкаю в плечо.
– Для меня честь, что ты доверяешь мне, Тайко.
Мальчишка краснеет так сильно, что я замечаю это в темноте.
– Ну, я могу то же самое сказать о тебе, Хок.
Напряжение между нами исчезло так быстро, что я даже задумался, не почудилось ли оно мне. Я помню, каково это, доверять кому-то. Я помню, что значит иметь друга, на которого можно положиться. Я и понятия не имел, как сильно мне всего этого не хватало до тех пор, пока оно не оказалось у меня под самым носом.
– Грей, – мягко поправляю я. – Не Хок.
Глаза Тайко распахиваются от удивления, но он улыбается.
– Грей.
– Мой секрет подвергает тебя опасности, – мрачно замечаю я. – Если меня поймают и выяснится, что ты все знал…
– Тогда сделай так, чтобы тебя не поймали.
Его слова заставляют меня улыбнуться.
– Ложись спать, – говорю я. – Лошади еще до рассвета начнут требовать завтрак.
Тайко забирается в свою кровать, и я возвращаюсь в свою. Между нами снова воцаряется молчание. На этот раз оно на меня не давит. Мое сердце не начинает биться чаще, пытаясь подготовиться к скрытой в ночи опасности.
– Джоди сказала, что ты ешь как человек из знатного рода, – говорит Тайко. – Ты был дворянином? До всего этого?
– Нет, – отвечаю я, и мне становится так хорошо от того, что я могу хоть кому-то сказать правду, что едва не вываливаю перед Тайко всю историю от начала до конца. – Я был мечником. В Королевской гвардии.
– О.
Груз правды на некоторое время заставляет Тайко замолчать, но затем мальчишка перекатывается на бок лицом ко мне.
– Погоди-ка.
Я замираю, готовясь к тому, что правда могла что-то изменить.
– Что?
– Получается, ты мне поддавался, когда мы упражнялись на мечах.
– Да, так и было.
– И ты можешь научить меня большему?
В голосе Тайко звучит такое ярое нетерпение, что я не могу удержаться от смеха. Скорее всего, мне нужно было просто предложить в обмен на его молчание уроки по владению мечом.
– Так научишь? – напирает Тайко. – Если мы будем держать наши тренировки в тайне?
– Да, – говорю я, улыбаясь. – Конечно.
Глава 5
Лия Мара
Дни идут. К тому времени как мы подъезжаем к замку принца, я измотана дорогой и беспокойством. Я все еще делю карету с сестрой, потому что альтернативой было бы нахождение в одной карете с матушкой. Нолла Верин, может быть, и не разделяет моего унылого настроения, но она хотя бы не читает мне лекции об обязанностях главы государства. Сестра знает, что меня расстроило – вероятно, все в курсе этого, – но она никак не оправдывается за то, что случилось со звероловом и его дочкой.
Я и не жду от Ноллы Верин оправданий. Мне они не нужны. Я понимаю, почему она приняла такое решение. Я знаю, что наша матушка гордится этим решением.
Я тоже должна гордиться. Но гордости я не испытываю. Меня продолжает преследовать воспоминание о девочке, накрытой телом отца. И воспоминание о мокром от слез лице ее сестры, которая пряталась в лесу.
Я никому о ней не сказала. Даже с Пэрришем я держу рот на замке. Он ведет себя так же, как обычно, и я начинаю сомневаться, не привиделось ли мне случившееся. Однако той ночью я видела, как стражник обменялся парой слов с Соррой, и на долю секунды его взгляд метнулся в мою сторону.
Понятия не имею, что бы это могло значить.
Нолла Верин тычет в меня вышивальной иглой, и я подскакиваю на месте.
– Мне нужно, чтобы ты показала себя с наилучшей стороны, сестра.
Я продолжаю смотреть на окно кареты, закрытое шторкой.
– Я тебе вообще не нужна. Я могу подождать вместе с лошадьми.
Нолла Верин вздыхает и закатывает глаза.
– Матушке следовало бы оставить меня дома, – продолжаю я.
После того, что мне довелось увидеть, я предпочла бы, чтобы так и было. Несмотря на то, что мне было немного обидно из-за выбора матушки, у меня теперь возникло некоторое подобие свободы, которая заключалась в том, что мне больше не следовало переживать, что я стану королевой. По другую сторону гор воздух более прохладный, и я могла бы целый день напролет лежать в кровати с книгой или кататься верхом вдоль озера, не боясь столкнуться со смертью и разрухой.
Подобные мысли внезапно кажутся мне эгоистичными. Трусливыми. Девочка и ее отец в любом случае погибли бы. Разница лишь в том, что я об этом не знала бы.
– Полно тебе, Лия Мара.
В голосе моей сестры появляется новая нотка, которая привлекает мое внимание. Несмотря на все надменные комментарии, в ее взгляде таится неуверенность.
– Ты нервничаешь, – говорю я.
Нолла Верин едва заметно пожимает плечами и переводит взгляд на квадратный кусочек ткани, разложенный у нее на коленях. За время нашего пути на полотне сформировался круг из вышитых цветов и разноцветных драгоценных камней.
– Он остается нашим врагом, – сестра умолкает, после чего добавляет: – У него уже есть возлюбленная.
– Нолла Верин, – я внимательно смотрю на нее. Моя сестра обладает четкими чертами лица и невероятной красотой, но именно ее беспечная самоуверенность заставляет людей оборачиваться и смотреть ей вслед. – Неужели ты боишься быть отвергнутой.
– Лично я не боюсь, – она протыкает иглой ткань. – Я боюсь, что наше предложение будет отвергнуто. Матушке придется направить войска через горный перевал, чтобы захватить города и взять всю страну под контроль.
Я смотрю на нее, и мой рот приоткрывается от удивления. Впервые на моей памяти Нолла Верин выразила беспокойство по поводу необходимости военного вмешательства. В груди вспыхивает огонек надежды.
Сестра поднимает на меня взгляд.
– Ты так удивилась. Неужели ты правда думала, что мне не страшно потерпеть неудачу на глазах у матушки?
Я закрываю рот. Стоило догадаться раньше. Конечно же, Нолла Верин не переживает из-за того, что жизни многих людей окажутся под угрозой. Она лишь боится разочаровать нашу матушку.
Мне нужно избавиться от кислой мины на лице до того, как сестра ее заметит.
– Я абсолютно уверена в тебе, Нолла Верин.
За пределами кареты раздается громкий звон колоколов. Нолла Верин садится прямо и прячет свою вышивку в ящичек под сидением. Интересно, ее работа – это подарок для принца? Новые мысли не помогают мне избавиться от горького привкуса во рту.
– Нас заметили, – торопливо произносит сестра. – Матушка говорит, что любой звон колоколов что-то означает. Сейчас они звучат как-то весело, разве нет? Может быть, это хорошее предзнаменование.