И почему-то я не сомневалась: он не просто пугает, а так и сделает. Невольно поёжилась и кивнула. Мне не хватит храбрости сделать с собой что-то, я боюсь боли и вида крови. Ну а сбежать… Господи, куда?! У меня здесь ни родных, ни знакомых, и денег теперь тоже нет. Куда мне идти? Некуда, правда. Даже упоминание знаменитых на весь город купален не подняло настроения. Страх свернулся холодной змеёй внизу живота, покусывая время от времени, и пальцы тоже оставались холодными. Неизвестность пугала, а неизвестность с отчётливым непристойным подтекстом – вдвойне.
Собравшись с духом, я всё-таки спросила, пока мы неторопливо ехали по улицам города:
– Что… ждёт меня вечером?
Мой сопровождающий развалился поудобнее, прикрыл глаза и заговорил.
– Это закрытый вечер, дорогая моя, куда приходят по особому приглашению богатые и очень богатые. Мужчины и женщины там развлекаются, и на этом вечере позволено всё, – голос Господина Эм стал вкрадчивым, бархатистым, но мурашки от него побежали холодные, и змея в животе заворочалась, вырастая в размерах. – Женщины, которые приходят туда сами, вольны развлекаться по своему желанию, а вот те, кого туда приводят, – он издал смешок, от которого захотелось сжаться в комочек и забиться в дальний угол кареты, – не имеют права голоса, дорогая моя Диана. Ты будешь ублажать тех, кто за тебя заплатит, и так, как они захотят. Единственное непреложное условие – ты должна остаться девственницей. Ну да есть много способов доставить мужчине удовольствие и без лишения оной.
Лицо полыхнуло жаром, я отчаянно покраснела от непристойного намёка и выпалила:
– Я… не знаю, как…
– О, ничего страшного, – непринуждённо отмахнулся Господин Эм и снова издал похабный смешок. – Научишься в процессе. А твой сопровождающий проследит, чтобы тобой не слишком увлеклись. И может, даже поможет кое-чему научиться.
Боже, кто-то ещё и… наблюдать будет. Я подавила желание зажмуриться и вдавила ногти в ладони, прогоняя слабость. Потом, когда останусь одна, если будет такая возможность. Дальше мы ехали в тишине. У меня пропало желание расспрашивать Господина Эм, а он тоже не спешил продолжать разговор. Я же погрузилась в невесёлые мысли, стараясь справиться со страхом и отвращением и отогнать панику, грозившую захлестнуть с головой. Как же… Как же я, с каким-то незнакомым мужчиной, ещё и в присутствии кого-то ещё, буду… буду… Дальше фантазия сконфуженно молчала, поскольку я понятия не имела, что же на самом деле меня ждёт. Что-то гадкое и неприличное, и вряд ли я получу от всего этого удовольствие. Как приличная девушка, я имела весьма смутное представление о том, что же происходит между мужчиной и женщиной, и уж тем более, о всяких развратных штучках. Ох…
Карета неожиданно остановилась, я встрепенулась и выглянула в окно: мы приехали. Экипаж остановился у роскошного особняка с лепниной, на окнах которого стояли горшки с яркими цветами – купальни мадам Лиаж. Сердце невольно забилось быстрее, и даже улыбка появилась на губах: конечно, провести хотя бы несколько часов здесь стоило баснословных денег. Но зато хозяйка предоставляла полный комплекс банных услуг, а для особых гостей – особые услуги. Мадам держала штат готовых на всё девушек, умевших сделать клиентам не только массаж и косметические процедуры, а для богатых женщин – специальных юношей. Конечно, неофициально, но слухи ходили по всему городу. Господин Эм вышел первый и протянул руку, помогая выйти из кареты, потом мы подошли к роскошному мраморному крыльцу с колоннами и вошли в гулкий, просторный холл. Тут тоже на полу лежала мраморная плитка, и к нам от широкой лестницы, уходившей наверх двумя плавными завитками, спешила сама хозяйка купален.
– О, мой дорогой, как я рада вас видеть! – прощебетала она неожиданно высоким голосом, расплываясь в улыбке, остановилась с нами и обменялась с моим сопровождающим поцелуем в щёчку. – Это та самая крошка, о которой вы говорили? – я удостоилась пристального взгляда этой дамы.
Высокая, с уложенными в идеальную причёску золотистыми волосами, гладким лицом и холодными, оценивающими глазами бледно-голубого цвета. Пухлые, чувственные губы, остренький подбородок, гладкие плечи, обнажённые глубоким декольте – такое приличные леди днём себе не позволяют, – и розовые полушария, пикантно выглядывающие из-под кружева на корсаже. Нижних юбок мадам Лиаж не носила, и тонкий шёлк мягко обрисовывал бёдра, удивительным образом не опошляя, а лишь будоража выражение. Провокационно, на грани приличия, но – элегантно и без вульгарщины.
– Да, это она, – кивнул Господин Эм, положив руку мне на плечо.
– Прекрасный материал, – холёные, тонкие пальцы, унизанные кольцами, приподняли мой подбородок. – Что ж, мои девочки готовы, – мадам Лиаж наклонила голову к плечу. – Часа через три можете приезжать за ней.
– Чудно, это укладывается в мои планы, – мой провожатый галантно склонился над ручкой хозяйки, развернулся и ушёл, даже не попрощавшись со мной.
– Пойдём, – бросила хозяйка, тоже развернувшись, и плавной походкой направилась в глубь особняка.
Мы шли какими-то коридорами с множеством дверей, из-за каких-то доносился женский смех, плеск воды и иногда – томные стоны. Я старалась не думать, что там происходит, глядя в пол и торопливо шагая за хозяйкой купален. Щёки горели огнём, стоило только представить, что, возможно, совсем скоро и я могу оказаться за одной из таких дверей, только вот буду ли так же смеяться?.. Между тем, мы в очередной раз свернули, спустились на несколько ступенек, и мадам Лиаж распахнула ещё одну дверь, откуда вырвались клубы влажного воздуха и приятные, травяные ароматы.
– Так, здесь раздевайся, мои девочки уже ждут, – скомандовала женщина, развернувшись ко мне, потом прищурилась, окинув взглядом, и негромко добавила. – И учти, милочка, без фокусов. Чтобы никаких истерик, а не то живо угомоню. Делаешь всё, что тебе скажут, ясно?
– Д-да, мадам, – пробормотала я, теребя кружево на платье, и пока не растеряла остатки смелости, уточнила. – А… раздеваться совсем?
– Догола, – отрезала мадам и, не прощаясь, вышла из помещения, и в двери отчётливо щёлкнул замок.
Я огляделась. Круглое помещение, отделанное белой с золотом мозаикой, у стен скамейки и крючки для одежды. Тихонько вздохнув, я принялась разоблачаться, понимая, что моя стыдливость здесь никого не волнует. Да и вообще… Вряд ли она поможет мне в моей новой жизни. Прикусив губу, я справилась с застёжкой на платье, сняла его и аккуратно сложила на скамейке. Потом расстегнула крючки корсета, сняла и его, и наконец, избавилась от нижней сорочки и панталон. Пол оказался на удивление тёплым, но мне всё равно было зябко. Обхватив себя руками, я покосилась на вторую дверь, за которой ждали таинственные девочки. Что ж… Глубоко вздохнув, я шагнула вперёд и взялась за ручку, резко нажав и не оставив себе времени на сомнения и переживания.
За дверью скрывалась просторная парная, наполненная ароматными клубами, с несколькими бассейнами и низким каменным столом посередине. И ещё, здесь находились девушки, штук пять, как насчитал мой заметавшийся взгляд. Тоже обнажённые, и ничуть не стеснявшиеся этого.
– О, пришла! Иди сюда, времени мало, а сделать надо много, – ближайшая ко мне решительно ухватила за руку и потянула за собой.
А дальше меня взяли в оборот, не дав ни минуты на осознание происходящего. Мыли, натирали, снова мыли, массировали ноги, обработали руки, и вскоре моя кожа стала нежной и мягкой, как у ребёнка. Когда же я совсем расслабилась, лёжа на каменном столе и млея от умелого массажа и рук девушки, втиравших в спину ароматное масло, та, первая, бывшая видимо тут главной, скомандовала:
– Ложись на спину и раздвинь ноги. С такими кустиками от тебя все мужчины разбегутся, – весело добавила она и фыркнула.
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, о чём она, и моё лицо вспыхнуло, как будто в него кипятком плеснули. Пользуясь моим замешательством, массажистка перевернула меня, её ладони надавили на бёдра… Я инстинктивно напряглась, судорожно сглотнув, паника застучала молоточками в висках. Никто до сих пор не прикасался ко мне… там! И ладно бы, мужчина, но женщина!
– Милочка, перестань жеманиться, чего я там не видела! – фыркнула командирша, встав рядом и держа миску с чем-то. – Ты абсолютно не отличаешься от других женщин в этом месте, поверь! Живо ноги раздвинула, – она нахмурилась. – У нас почти закончилось время!
Прикусив губу, умирая от стыда, я подчинилась, понимая, что она способна применить силу, если я дальше буду упрямиться. Развела колени, уставившись в потолок, напряжённая, как струна, и когда ощутила мягкое прикосновение внизу живота, невольно вздрогнула, царапнув подстриженными ногтями камень. Мне что-то намазывали, густое и прохладное, тщательно и аккуратно.
– Вот, между прочим, очень полезная мазь, лишние волосы убирает, и остаётся только гладенькая кожа, – говорила девушка, делая своё дело. – Мужчины любят, чтобы тут так всё было, – со смешком добавила она. – Хватает на десять дней, потом снова надо, когда отрастать начинает. Я дам тебе с собой, будешь использовать.
Про себя подумала, что ни за что, не нужны мне эти ухищрения куртизанок. Через несколько минут специальной лопаточкой мазь соскребли, так же тщательно, как и намазывали, а после… тёплые пальцы прошлись по совершенно гладкому местечку, заставив меня пискнуть и моментально свести колени. Главная снисходительно рассмеялась, успев убрать руку.
– Ну вот, теперь порядок, – как ни в чём не бывало, произнесла она. – Иди, одевайся, твой господин придёт за тобой через четверть часа.
Я не заставила упрашивать себя дважды, почти выбежав в соседнюю комнату и наконец-то оставшись одна.
Глава 3
Едва успев облачиться в свою одежду, я услышала щелчок замка, и входная дверь открылась, вошла мадам Лиаж. Окинула взглядом, кивнула и обронила:
– Пойдём. Господин Эм уже приехал.
Мы пошли обратно переходами и коридорами, и когда вернулись в холл, я с беспокойством отметила, что за окнами стемнело. Несколько часов в купальнях пролетели совершенно незаметно… А час моей расплаты за долги умершего брата неумолимо приближался, и по спине спустилась волна колких мурашек, пальцы похолодели. Я невольно замедлила шаг, увидев знакомую фигуру, ноги налились свинцом. Господи Эм, услышав нас, повернулся, и пришлось брать себя в руки, справившись с минутной слабостью. Я удостоилась ещё одного взгляда, от которого внутри образовался ледяной ком, а потом мой хозяин сказал:
– Что ж, чудно. Даже в этих обносках она выглядит свеженькой и цветущей. Дорогая моя, ты волшебница, – а это уже мадам Лиаж.
– О, для вас всё, что угодно, дорогой мой, – прощебетала она и подтолкнула меня к мужчине. – Забирайте своё сокровище.
Рука в перчатке взяла мои безвольные пальцы, и мы вышли из купален, сели в знакомую карету и поехали дальше, к портному, если правильно помню. По пути не разговаривали, да я и не имела желания, забившись в угол и стараясь унять лихорадочную круговерть мыслей, с каждой минутой ощущая себя всё неуютнее. И когда карета снова остановилась, я настолько погрузилась в переживания, что почти не запомнила, как меня обмеряли, просили примерить что-то, служанки помогали переодеваться в нечто воздушное, лёгкое, полупрозрачное и совершенно неприличное. По крайней мере, в таких нарядах я ни за что не выйду на улицу. Да и вообще, даже из комнаты. Они больше открывали, чем скрывали, а ещё… большинство из них не подразумевало белья, вообще никакого. Мои щёки пылали, когда я мельком видела себя в зеркало, казалось, от стыда все эти воздушные развратные одежды сгорят на мне в момент. А мужчины, Господин Эм и портной, разглядывали и одобрительно кивали, словно я манекен, а не девушка. В результате, договорившись, что всё, что подошло, пришлют в особняк, где я теперь буду жить, мой сопровождающий вернул меня в экипаж.
– Что ж, славно, – довольно произнёс он, когда мы тронулись. – В девять вечера за тобой заедет экипаж, я встречу уже на месте. Как раз успеешь поужинать, но много не ешь, – он издал двусмысленный смешок. – Лучше приехать на вечер налегке.
Я не стала уточнять, почему, подозревая, что ответ мне не слишком понравится.
– Слуги в доме есть, но они без лишней надобности не появляются на втором этаже, где расположены твои комнаты, – продолжил пояснять Господин Эм. – Да и вообще предпочитают не попадаться на глаза. Не переживай, я плачу им достаточно, чтобы они не болтали, а за слухи они знают, как я умею наказывать, – голос мужчины стал жёстким. – И просить их помочь бесполезно, надеюсь, ты это понимаешь, крошка.
Опустив взгляд на свои судорожно сцепленные пальцы, я еле выговорила непослушными губами:
– Мне… некуда идти…
– О, рад, что ты осознаёшь это, – непринуждённо отозвался Господин Эм. – Тогда мы договорились, ты ведёшь себя, как послушная девочка, выполняешь все мои приказы, и у тебя есть шанс выбраться из этой истории вполне обеспеченной женщиной.
Я ничего не ответила на его слова. Обеспеченной, может быть, но… Какая жизнь ждёт меня после? Только если уехать туда, где обо мне никто не будет знать, и попробовать начать жизнь сначала, постараться забыть эти дни, проведённые в лапах моего хозяина. Между тем, экипаж остановился, и Господин Эм вышел, протянув мне руку.
– Добро пожаловать, теперь это твой дом, дорогая моя.
Едва взглянув на большой трёхэтажный особняк и постаравшись скрыть дрожь, я пошла за проводником к крыльцу, поднялась, зашла в просторный и гулкий холл с широкой мраморной лестницей, покрытой тёмно-синей дорожкой. Нас никто не встречал, дверь мужчина открывал своим ключом. Мы поднялись наверх всё так же молча, я смотрела под ноги, совершенно не интересуясь убранством особняка. Передо мной распахнули очередную дверь, и я переступила порог роскошной, большой спальни, совмещённой с гостиной.
– Гардеробная и ванная вон за теми дверьми, – любезно уведомил Господин Эм. – Одежду должны скоро привезти, об ужине я распоряжусь, его принесут сюда. Ну, до вечера, отдыхай, готовься, экипаж приедет за тобой в девять, – приподняв мою голову за подбородок, он коснулся губами лба, и кожа вспыхнула, как будто там остался след от поцелуя. – Твой сопровождающий скоро подойдёт, – со смешком добавил он, и я вздрогнула.
После чего, мужчина развернулся и вышел, оставив меня одну. Я обняла себя руками, потерянно оглядевшись. Просторная, даже слишком для меня одной, комната. Роскошная кровать с мягким изголовьем, обрамлённым изящной деревянной рамой с множеством позолоченных завитушек, в изножье – резные столбики. Балдахин с тонкой кисеёй полога, сейчас убранного по обе стороны и подхваченного атласными лентами. Изящный туалетный столик с ящичками и овальным зеркалом, пуфик около него. Стены обиты шёлком с вышивкой, на полу толстый ковёр с длинным ворсом, около мраморного камина, прикрытого красивой ширмой с вышивкой стеклярусом. Ещё, там же стояла низкая и широкая кушетка с бархатным сиденьем и спинкой, около неё столик, украшенный мозаикой и перламутровыми накладками, и – глубокое, мягкое кресло. Гостиная часть отделялась от спальной занавеской, состоявшей из множества длинных нитей с крупными хрустальными бусинами, ярко сверкавшими в свете ламп. И вся отделка приглушённого малинового цвета и его оттенков, удивительно не резавших глаз и создававших интимную и уютную атмосферу.
Ничего вульгарного или вычурного, всё элегантно, дорого. Интересно, кого сюда приводил Господин Эм? Может, своих любовниц? Или… таких, как я, жертв его манипуляций, вместе с… клиентами? Во рту стало горько, я сглотнула вязкую слюну и поспешила зайти в гардеробную. Тоже довольно большая комната с зеркалом в полный рост и низким диванчиком, пока пустая, но ненадолго. Отсюда вела отдельная дверь в ванную, и я пошла исследовать свои покои дальше. Помещение для водных процедур назвать простым словом «уборная» язык не поворачивался. Стены украшала мозаика из тёмно-фиолетовых и белых кусочков, на возвышении, утопленный в пол, располагался целый маленький бассейн, на стене – полки с множеством флакончиков и коробочек. В узком шкафу я обнаружила халат и полотенце, а из блестящих медных кранов шла горячая и холодная вода. В углу виднелся фарфоровый унитаз, и я слегка покраснела. Да, особняк устроен по последнему слову техники, водопровод имелся только в самых богатых домах, могущих оплатить такую роскошь.