- Дрон, ты же говорил, что толпа не стоит защиты, и знал, что они с тобой сделают - так ПОЧЕМУ?!
Больше они с Лаодикой не сказали друг другу ни слова. Просто глядели в надвигающуюся на них Тьму.
6.
Сварт Сафрак редко задумывался над тем, каким способом зарабатывает на жизнь. Куда уж яснее - если ты сделал свой меч средством существования, то какая разница, свой меч ты используешь, или чужой? Чужой даже безопасней - собственная шкура целее будет. Человек с такой философией, мыслящий масштабно становится политиком. Но Сафраку выше мародера подняться не удалось. Грабеж на дорогах, участие в военных кампаниях на стороне победителей, зимовку в деревнях, нуждающихся в защите от разбойников, когда "защитники" приносили никак не меньше урон, чем возможные нападающие - все это считалось Сафраком вполне достойным способом существование. И, как знать, может для него оно так и было.
В любом случае, вечно недовольный малыми масштабами добычи, вечно голодный и вечно злой идею пограбить заречные селения он принял легко и быстро.
Самый сложный поначалу было преодолеть собственный страх перед пересечением Реки, но подогреваемый извечной ненавистью к потустороннему миру он прошел быстро. Тем более, что очень быстро выяснилось - за Рекой их боятся панически. Хотя никого бы не удивило и обратное.
Отводя взгляд от лежащей перед ним деревеньки Сафрак сумрачно оглянулся. Весь его отряд - человек сорок, весело острили и скапились, подбадривая друг друга перед нападением. Сафрак пожал плечами. В конце концов, налет подобный предстоящему он провел не впервые, и все было рассчитано идеально - время, место и оружие. Вряд ли хоть кто-то сумеет оказать сопротивление. А за вещи, приносимые из таких селений, маги платили не торгуясь любую цену - не говоря уже о тех драгоценностях, что можно было снять почти с каждого обитателя деревни.
Вот только совершенно некстати в Сафраке заговорила память - и вспомнилась другая, похожая деревенька на той стороне Реки. Сафрак мотнул головой - негоже раскисать перед боем, и глупо, что вспомнилась именно та - не первая и не последняя... Набрав в легкие побольше воздуха Сафрак заорал приказ.
* * * *
...Таверна была маленькая, но света двух факелов, горящих на подставках по обе стороны двери было явно недостаточно, чтобы разогнать темноту. Ямар, съежившись от холода сидел на жесткой скамье и мрачно разглядывал Бассама, опять насосавшегося хмельного пойла. В третий раз они были в городе, и третий раз повторялась та же картина: Джайредди, деревенский силач, абсолютно ничего не соображающий, оставался с лошадьми, а Бассам, шел в какую-нибудь таверну. Ямару приходилось приглядывать за обоими, что очень сложно, когда тебе всего 12 лет, а в город тебя посылают, надеясь, что ты сбежишь. Но хотя в Бену Башар мальчику приходилось и впрямь несладко, чувство ответственности заставляло его остаться.
Бассам, по своему обыкновению, упился до нетранспортабельного состояния. Хуже всего было то, что Ямар не мог оставить Бассама в таверне и уйти за помощью - поскольку в поясе пьяницы лежали полугодовые сбережения всей деревни. Все, что оставалось Ямару - ждать, когда хмельные пары выветрятся из головы Бассама.
За стол неожиданно плюхнулась какая-то компания, стуча деревянными кружками по столу. На Бассама они не обратили внимания, а Яма, и без того не слишком крупный для своих 12-и, был полностью скрыт телом своего односельчанина. Правда, и он не мог видеть говорящих.
- Дело верное, - заявил один из них, - маленькая такая деревенька, Бену Башар...
- Сафрак, я не большой специалист по деревенькам. Что с них взять? Там нет ничего, кроме зерна и коз.
- Тебе, Тальбан, легко говорить - после взятия того форта в Отранте тебе хоть заплатили!
- Это мне заплатили? - возмутился тот, кого называли Тальбаном, - Мне не выплатили и трети обещанного!
- Таль, я не спорю - чувствовалось, что Сафрак пожал плечами, - но у моих ребят лето вообще было пустое! Нам негде зимовать и нечем кормиться!
- Ну и где ты засел?
- В Бену Гатафан...
- Хорошее село, богатое. Думаю, до весны ты там продержишься.
- Возможно да, Таль, а может и нет. Сам знаешь, гатафанцы народ крепкий, и если они вдруг откажется нас кормить, переубедить их будет трудновато...Рашап! - вдруг выругался Сафрак, почувствовав, что нога все больше съезжавшего на пол Ямара уткнулась в его сапоги.
- Что там у тебя? - осведомился Тальбан.
Сафрак, оказавшийся рослым рыжебородым мужчиной, вытащил Ямара из под стола и повернул его к свету факелов, слегка приподняв.
- Похоже, я поймал шпиона, - заявил он.
- Ну так прирежь его, - посоветовал Тальбан, - Чего рассуждать?
- Погоди, я хочу разобраться, - Сафрак внимательно посмотрел на Ямара и спросил. - Мальчик, ты шпион?
- Нет, - замотал головой Ямар, - Я с дядей Бассамом пришел, а он напился и уснул. Вы не поможете донести его до телеги?
Тальбан, одноглазый, похожий на быка верзила, рассмеялся.
- Ну, Сафрак, это здорово! Он просит о помощи ТЕБЯ. Ха-ха!
- Да ладно давай поможем, - Сафрак поставил Ямара на пол и подхватил Бассама под плечо. Тальбан с ленцой встал, присоединившись с другой стороны.
- Все равно пиво в этой таверне никуда не годное, - пояснил он свое согласие, и они дружно поволокли крестьянина к дверям. Ямар забежал вперед, чтобы показывать дорогу к телеге.
- Все равно я бы прирезал этого щенка, - буркнул Тальбан, - Он же из деревни! Крестьяне все, друг друга знают. Может рассказать...
- Брось, Тальбан, вряд ли...кто ему поверит? Да и что там могут сделать, в этой деревеньке? Вилами погрозить?
Ямар прислушивался к разговору за спиной и холодел от ужаса. Наконец они добрались до телеги (Джайредди, похоже, куда-то отошел), и прислонив Бассама к борту Сафрак, смеясь, спросил у Ямара.
- Малыш, а чего это дядя у тебя такой тяжелый? Может, у него есть деньги?
- Если и были, то пропил? - весело сказал Ямар, но Сафрак все же принялся шарить руками по телу Бассама. Но Бассам, как раз в это время (и, возможно, что от манипуляций Сафрака) изверг наружу содержимое своего желудка, и Сафрак с руганью отскочил.
- Ладно тебе пачкаться, ради пары-то монет, - брезгливо буркнул Тальбан, наблюдавший со стороны.
- Это тебе хорошо говорить, после Отранты!
Вяло переругиваясь, оба воина двинулись по улице, оставив Ямара переводить дух рядом с Бассамом.
* * * *
Когда воины Сафрака ворвались в окраинные дома деревни, они обнаружили, что в них никого нет. Это заставило Сафрака стянуть отряд и быстрым шагом повести его к площади, расположенной в центре селения. От добычи он отказываться не собирался.
...Как обычно, неупокоенные нападали в полночь, когда их было почти не видно. В руках упыри держали магические посохи, на концах которых трепетали языки Тьмы, заметные гораздо лучше самих неупокоенных, но вызывавшие панический ужас. Правые руки упырей были отведены, готовые бросить смертоносные заклинания. По рядам крестьян прокатилась волна ужаса, но им удалось ее подавить. Этот ужас был родственен тому, который они испытывали в присутствии чужака - Ямара, а к нему они немного привыкли...
...Ямар сидел на крыше дома Зием Выонга, внимательно глядя на отряд соплеменников с факелами и мечами в руках, быстро втягивающийся на площадь. Они еще не знали, что обречены, но жалости к ним Ямар не испытывал. Ненависти, правда, тоже...
Сафрак привык, что его войско вызывает ужас у крестьян. Но в этот раз ситуация ему совсем не понравилась. Селяне стояли на площади ровными и беззащитными рядами, ветер трепал их лохмотья, которые они - никогда не видевшие больше обола за раз - гордо называли одеждой, и Сафрак почувствовал физическое отвращение к этим нелюдям. Они должны быть стерты с лица земли!
Сафрак воздел меч над головой в сигнале "внимание", описал им круг - "все" и направил меч в сторону селян, осмелившихся на сопротивление. Рев почти полусотни глоток заполнил площадь и отряд Сафрака в едином порыве побежал на крестьян, готовый врубиться в беззащитную массу.
Когда Сафрак понял, что ошибся, было уже поздно. Из глубины рядов навстречу атакующим вынырнули жала копий, передний ряд крестьян развернул плоскости щитов, и вся фаланга сделала несколько шагов вперед. Воина Сафрака - мародеры, привычные больше к индивидуальному бою и резне разбились о стену щитов и копий, а фаланга продолжала давить вперед. Мечник - профессионал, тем и опасен, что обучен биться сразу с несколькими бойцами. Но крестьянские ополчения почти всегда разбивали пеших мечников, заставляя там, где это возможно перебираться воинов на лошадей. Если дать мужлану меч, то он себя же и зарежет. А вот если держать мечника на расстоянии длины копья, укрывшись за стеной щитов, то воин просто не сумеет проявить свои преимущества.
Именно в эту ловушку и угодил Сафрак. Правда, он был слишком опытным воином, чтобы так просто в ней погибнуть. Воины швыряли факелы в крестьян, кто-то пытался уклониться, но строй плотно держал их в своих тисках, безразличных к судьбе отдельного человека.
Сафрак лихорадочно оценивал ситуацию. Фаланга селян не имела флангов, прикрытая стенами домов, и была построена в пятнадцать рядов - у мародера просто не было сил, чтобы прорвать ее. А еще у него было очень мало времени.
- Рассредоточиться! - выкрикнул приказ Сафрак. В конце концов, это же крестьяне, а не обученные кондотьеры. Сейчас, обрадованные первым успехом, они сломают строй, и тогда все еще может измениться!
Ямару не составило труда понять, что задумал Сафрак, но он лишь отрицательно покачал головой. Главной ошибкой мародера было то, что он ввязался в бой в мешке площади. Бежать ему было уже некуда - боковые проходы были завалены всяким хламом, на крыши домов высыпали женщины с цепями и всяким дрекольем.
Оставалось ввести последний ресурс - десятка два свежих, молодых селян - страшных не столько примитивными клинками из кос, которыми они размахивали наудачу - лишь бы попасть, сколько готовностью рвать упырей когтями и зубами...
Сафрак легко вспорол живот на павшего на него селянина, крутнулся на ногах и снес замершему на мгновение мертвецу голову. Даже в пылу боя он продолжал анализировать ситуацию, - это и сделало его командиром. И сейчас он ясно видел, что ни более высокая скорость его воинов, упырей, как их здесь называли - какая ирония! - ни то, что крестьяне будто не видели мечей, легко натыкаясь на ядовитые для них клинки - его отряд уже не спасут. Оставалось лишь продать свои жизни подороже.
- Сафрак! - заорал кто-то совсем рядом и мародер, развернувшись, увидел человека, который - как он понял сразу же - и был виновником уничтожения его отряда.
В пылу боя не до признаний и рассказов о тяжелом детстве. Ямар не мог знать, узнал ли его вождь мародеров, да ему это и не было интересно. По счету Ямара Сафрак уже был мертв - и удар меча должен был лишь поставить точку в затянувшей дуге, целясь противнику под левую руку. Ямар скользнул в сторону, полоснув по запястью Сафрака и заставив его выпустить меч. Продолжив движение Бешеный Пес вонзил меч в грудь мародера и шагнул назад, высвобождая клинок.
Его противник захрипел прижимая руки к ране, но "чинкуэда"-"пятерня" потому так и называется, что рану от нее не замнешь ладонью. Удивление в глазах Сафрака сменилось пониманием.