Спиннер моментально знакомится с девочкой. Её зовут Виолетта и ей семь лет. Она неплохо поет, у нее очень доброе сердце, ее привозит в школу личный шофер, её мама умерла, когда ей было девять дней от роду, нас познакомил Фауст.
Мне кажется, с ним мы подружимся, а Спиннер нисколечко не смущена такой необычной новой знакомой. Пропасть, разделявшая их ещё несколько мгновений назад, внезапно испарилась, как будто ее и не было. Девочки оживленно делятся впечатлениями о медвежьем семействе. А трибут от восьмого, Тэннер, уже рассказывает Бенедикту о том, что его мать медицинская сестра на фабрике, на которой делают ткани…
А я внимательно наблюдаю за Китнисс. Она мило беседует с Асканием. Китнисс сегодня прямо сама общительность. Пересказывает ему детскую сказку, он чего-то ей рассказывает в ответ, она не соглашается. Они смеются, затем начинают спорить. Я улавливаю имя Соль. Про меня она совершенно забыла.
И я чувствую больной укол в сердце. Какое-то необычное чувство обуревает меня. Злость! Оттого, что он говорит с Китнисс, а не я. Я ощущаю большую обиду, мне настолько неуютно оттого, что она говорит с ним, а не со мной, что испытываю самую настоящую физическую боль от этого. Какие странные и какие потрясающе неприятные ощущения. Я чувствую себя не в своей тарелке. Поскорее бы он умотал куда подальше от МОЕЙ Китнисс и она останется вновь только со мной. Проваливал бы Асканий. Или я заставлю его сделать это. ОНА МОЯ!!!
Мама моя, я же ревную!!! Мелларк, ты попал! Теперь Китнисс Эвердин будет вить из тебя верёвки. Как Лорель из Рая. Ха-ха. Фантастика, ведь со мной это приключилось впервые. Да. Я испытывал только что самые неприязненные чувства к этому парнишке, который моложе меня на несколько лет. И он всего-навсего рассказывает ей, что-то там, о растениях, она ласково так на него смотрит. А вдруг всё не просто так, неужели ОН ЕЙ нравится?
— Мелларк, а Мелларк, ау!!! — меня вытягивает из какого-то липкого плена ментор. Я очнулся и от стыда у меня горят уши. — У тебя сейчас было такое лицо, короче, ты меня удивил. Любовь, парень, весьма опасная штука, очнись, пока не поздно, — негромко говорит мне Хеймитч Эбернети.
А сбоку, я замечаю весьма понимающий взгляд Чумы, ментора седьмого дистрикта, он, кажется, отлично понимает, каково мне сейчас. Чума практически незаметно, чуть-чуть, подмигивает мне.
— Он не может отбить ее у тебя. Он ещё маленький, по сравнении с тобой, — слышу за спиной девичий голос и моментально оборачиваюсь. Она стоит и сдержанно улыбается. Самая старшая девочка, но она больше похожа на мальчика, брюки, джемпер и короткая стрижка. Точно мальчик, но умные не по годам и красивые голубые глаза с тонкими ресницами выдают в ней девочку. Лет 18 или даже 20 (на самом деле, ей всего 16). Такие же, как у меня самого, волосы…
— Привет! — вылупив на нее изумленные глаза, отвечаю ей. Я — Пит, вообще-то родители назвали меня Питой, но это как-то по-девчачьи, поэтому, с семи лет меня все зовут Пит. — Ни с того, ни с сего, выдаю ей мою самую заветную тайну, Пита — это такой хлеб, сорт хлеба, мы все Мелларки, я, Брэнник и Рай, нас назвали в честь того, что мы умеет делать лучше всего — хлеба. Но мне досталось слишком «девчачье» имя, поэтому мой мудрый отец отдал меня в школу уже не как Питу Мелларка, а Пита.
— Не думаю, что это звучит по-девчачьи, наоборот, очень солидно и приятно на слух — Пита… — она ввергает меня в транс.
Но главное в другом, я уже не ревную этого мальчишку к Китнисс, моей Охотнице, Она — браконьер, очень опасная и самая сильная в целом мире девушка. Она унизила самого Финника Одейра, заподозрив его в неискренности и фальши, он даже оправдывался перед нею. Что уж говорить о юном мальчике из Капитолия!
— Давай дружить, — говорю слишком детскую фразу, — Как тебя зовут? — И получаю немедленный исчерпывающий ответ:
— Я — Ариадна, фамилия моя Бейкер. — Девушка изящно наклоняет голову. И я смотрю на ее зубы. Белоснежные, небольшие, очень аккуратные, идеальный прикус.
— Что значит «пекарь», — я не могу сдержать улыбки. — Моя фамилия Мелларк и я сын пекаря. И внук, и правнук пекарей.
И тут, внезапно, слева я чувствую взгляд Китнисс. Медленно поворачиваю голову и понимаю, что я ничего не знаю о ревности. Китнисс смотрит на нас с Ариадной, и такого зверского выражения ее лица я ещё не видел, рот искривился самым жутким и безобразным образом. А само лицо, его исказила жуткая гримаса, такой злости на девичьем лице мне встречать ещё не доводилось. Оно так и пылает гневом, она медленно двигается в мою сторону. Я смотрю на нее и не могу отвести взора. Какая грация, какая невероятная сила.
Но ее злость и ее бешенство уже направлено не на меня. А встречается взглядом с Ариадной и она зацепляются взглядами, и такое ощущение, что ударяет заряд электричества. Вспышка. Китнисс подходит вплотную ко мне, но меня она будто не замечает, она видит только глаза соперницы. Объект ее ненависти стоит прямо перед ней. И нисколечко ее не страшится. Кажется, Китнисс, видя это, немного смущается. Она удивлена.
Я замечаю, за нами наблюдает ментор, скептически и немного издевательски наблюдает. Но от колких замечаний он воздерживается. Эпизод с ножом в капитолийском экспрессе ещё свеж и он держит его в памяти. А девчонки, не видя никого вокруг продолжают свою игру, она называется: «Кто моргнёт первой!». Первой моргает Китнисс, невероятно.
— Он мой парень, — медленно по слогам произносит Китнисс. Она сейчас в бешенстве. Как хорошо, что девушка-браконьер сейчас не вооружена.
— Знаю. Боишься, что убежит? — у Китнисс от таких слов глаза превращаются в щёлочки, она поджимает губы и, сгруппировавшись, готовится напасть на капитолийку. Сейчас будет драка! А вернее, убийство. Если только менторы не обладают мгновенной реакцией, такой, которой обладает Китнисс. Но она не двигается с места. Потому, что Ариадна ее ничуточки не страшится. Ей наплевать.
— Нет. Я ничего не боюсь. И никого. Слыхала про «девушку-браконьера, которая охотится на волков»? — голос Китнисс обманчиво спокоен. Но я знаю, что она сдерживает себя с трудом. И всё потому, что ее инстинкт охотницы кричит ей сейчас: «Стой. Эта дичь не твоя. Она тебе не зубам».
Брови Ариадны медленно ползут вверх. Всё-таки, Китнисс Эвердин — примечательнейшая во всех отношениях личность. И, вижу, Ариадна Бейкер не смотрит телевизора. Элита Капитолия запрещает своим детям смотреть его. Умно, тут я отдаю ИМ должное. Хотя, у меня такое ощущение, что никто из моих новых знакомых не имеет своими родителями министров или генералов миротворцев. За исключением Виолетты, но ее отец скорее сказочно богатый магнат, чем министр. Тут что-то другое. Очень важное. Мне нужен Финник Одейр. Срочно!!!
На секундочку, может быть, в глазах Ариадны мелькает смущение. Чуть-чуть. Но затем в них вновь поселяется «голубая сталь». Она медленно тянет к Китнисс свою правую руку. Для рукопожатия. Безумие какое-то. Я что схожу с ума? Воздух Капитолия действует, как яд на неокрепшие головы юношей из двенадцатого дистрикта?
Ариадна полностью выпрямляет руку, Китнисс берёт ее. Медленно и спокойно. Без эмоций. Но агрессивность Китнисс схлынула после обмена двумя фразами:
— Я всё поняла. Он любит тебя. Меня зовут Ариадна.
— Он не просто любит, он вызвался на смерть ради любви. Уважай его выбор, Ариадна.
— Тебе придётся заслужить его любовь, — тихо произносит девушка из Капитолия, беззвучно, это явно не для моих ушей, но откуда ей знать, что у всех Мелларков самый острый в двенадцатом дистрикте слух.
— Знаю, — еще более тихо отвечает Китнисс и тут мы все слышим невероятный шум и грохот. Крики где-то в глубине:
— Тигр вырвался на свободу!!!
На лето 2018 это всё, но не стоит думать, что автор навсегда «забросил» своё детище и продолжения не будет никогда, это не так — просто автор размышляет, и размышляет долго, над вопросом, и долго ищет ответ на него: «Какое оно, лицо Врага?». Может быть, ключ в том самом напутствии Хеймитча, которое он произнёс перед Бойней: «Китнисс, помни, кто твой настоящий враг!».
И это «Лицо Врага» отнюдь не лицо капитолийских детей из предыдущих глав фф «Пит Мелларк: Лицо врага».
Как автор и обещал, весной 2020 выходит последняя глава, которую теперь можно прочитать, малейшие вопросы, какое оно, Лицо Врага, изчезнут.
Комментарий к 3. Они такие же, как ты и я Автор выражает глубочайшую признательность и благодарность Лу дистрикт 13.
За неоценимую помощь в подборе имен. Для отнюдь невторостепенных героев. Детям Капитолия.
====== 4. Враг ======
Пролог к главе.
POV Китнисс Эвердин
— Эффи, я не хочу ни с кем говорить! — говорю через дверь, а саму всю трясёт. Я его потеряла, своего «мальчика с хлебом». Почти потеряла…
— Китнисс, через полчаса здесь будет Фликерман, — открой немедленно дверь, иначе я ее выломаю! — это уже голос ментора. Он невероятно сильно разозлён на меня. Но это не из-за ножа, который я запустила, перед тем запереться в своей комнате.
И тут она решительно отодвигает меня в сторону, я хватаю ее за руку, хочу ударить, но взгляд холодных глаз меня останавливает. Я позволяю ей отпереть дверь. Она говорит ментору:
— Не надо сейчас на нее орать. Ей сейчас хуже вас всех. — и после этих слов 16-летней девчонки из Капитолия атмосфера грозы, образовавшаяся в пентхаузе начинает медленно разряжается. Меня начинают готовить к интервью с Цезарем. Одну, без Пита. Мелларк в центре специальных медицинских технологий Капитолия. И если бы не он, я бы сейчас была бы мертва.
Белая, огромных размеров, свирепая кошка. Тигр. Белый, неестественно белый тигр, не альбинос, а детище капитолийских ученых. С желто-золотыми глазами и клыками, величиной с половину моей руки. Он в двухстах шагах прямо передо мной.
Все мои инстинкты охотницы орут сейчас: «Беги! Это — смерть!». Но я не трогаюсь с места. Потому, что за моей спиной дети. Седьмые. Восьмые. И капитолийцы. А из оружия у меня только нож. Будь у меня арбалет, и то шансы были бы пугающе малы.
И тут я слышу какой-то хлопок, затем вижу миротворца. Не все миротворцы просто уроды и подонки, которые притесняют и издеваются лишь над теми, кто беззащитен, парни из «Шлака», малолетние уголовники, бандиты, их миротворцы никогда не трогали. «Мы вас не трогаем и вы нас не трогаете» — ублюдочный закон выживания. Каспер, 18-летний кретин, попытался четыре недели назад «подкатить» ко мне и вымогать у меня деньги, уличил, урод, момент, когда я была одна, Гейл был в шахте, он страшно удивился, когда я достала нож, и достал свой. Драться со мной он не стал, мы разошлись по-хорошему. Почти. А утром изуродованный труп Каспера нашли на старом угольном отвале, я ещё подозревала Гейла. Напрасно. Его убили миротворцы по приказу Крея.
— Он залез на мою территорию. Пусть все знают, что за это бывает! — сказал глава и одним бандитом в Дистрикте Двенадцать стало меньше…
«Не становись, никогда, между миротворцем и его жертвой» — сказал однажды мистер Джайден Хоторн, отец Гейла, моему отцу.
Но не все миротворцы таковы…
Капитолий. Центральный клинический госпиталь. Отделение восстановительной терапии Победителей Голодных игр.
POV Пита
Я должен был погибнуть, заслонив собой Китнисс, миротворец тяжело ранил Белую кошку, но тигр не кинулся на на него, а совершил прыжок прямо на Китнисс. Ну, а я успел в самую последнюю секунду, все же, я — городской житель, вот ходил бы в лес с Китнисс Эвердин, глядишь бы, успел на пол-секунды раньше. И не получил бы тигриной лапой по голове! Левую руку тоже задело, не чувствую ее. Похоже мне вкололи лошадиную дозу морфлинга. Но, главное — Китнисс не пострадала!
Открывается дверь и ко мне входит посетитель, нет целых двое посетителей, и я пытаюсь улыбнуться. Выходит, но с некоторым запозданием — тяжеленькая, однако, была лапа у того тигра.
— Привет, Пит, — говорит мне Финник Одэйр. Победитель и заговорщик.
— Как себя чувствуешь? ―вошедший следом Хеймитч мрачен и угрюм.
Врать нехорошо, но приходится врать постоянно, и сейчас я постараюсь внушить ментору и Одэйру, что всё у меня отлично:
— Все отлично, — вот только вопрос, Финник может знать, что тигр едва не оставил меня без руки. И без головы также.
— Ты сделал всё правильно, — с мягкостью в голосе отвечает мне Финник и сжимает левую, неповрежденную руку. Значит, значит. Когда обманываешь кого-либо, необходимо твердо знать, что он знает, а что ему не известно. Простейшие правила. Правила лжеца. Хеймитч не двигается с места, он молчит.
Но я замечаю в его глазах что-то ещё, настораживающее. Выходит, всё не так и хорошо. Надейся — не надейся, но самого плохого со мною ещё не случилось. И самое тревожное, я замечал не раз, не в том дело, что беда приходит внезапно, откуда не ждёшь, она бьет всегда туда, где больнее всего. А у меня лишь одно слабое, незащищенное место. И имя ему — Китнисс…
— Пит, мы пришли предупредить. Через несколько минут сюда придет президент Сноу. Хочу тебя проинструктировать, ведь неплохо его знаю. Главное: не пытайся открыто ему возражать. Не пытайся лгать ему. Это бессмысленно и смертельно опасно. Лучше промолчать. И второе: маска «Дурака» тоже не подойдёт. Лучше всего дать ему знать, что ты всё отлично понимаешь. Если окажешься перед нелёгким выбором, не бойся ошибиться. Это не стыдно, делать то, что он скажет. ― подает голос Хеймитч.
— Хорошо. Я понял. — замечаю, что мой голос какой-то необычно хриплый.
— Ладно, я ещё приду, попозже. Не бойся ничего. ― пытается морально поддержать меня Финник.
— А я и не боюсь, — интересно, я сказал правду сейчас, или солгал во спасение? Занятно — я не знаю…
Разговор окончен, кто-то подает из-за спины ментора условный сигнал и мои друзья быстро уходят. Да, именно, так. В мою палату входит человек, внешность которого мне хорошо известна пр телевизионным передачам, президент Панема, мистер Кориолан Сноу.
― Здравствуйте, мистер Мелларк. Хочу вас попросить кое о чем, пожалуйста, будьте со мною откровенны, не лгите мне и тогда я буду предельно откровенен с вами, согласны?
У него весьма примечательные глаза. Завораживающие. Не так чтобы неприятные. Опасные. Я чувствую себя неуютно. Нет, просто отвратительно под взглядом его светло-синих глаз. Однако, выдерживаю этот неприятно-пристальный взгляд.
Просьба показалась мне довольно-таки разумной и я негромко отвечаю:
― Давайте. Я согласен.
― Отлично. Вы знаете, что Двенадцатый дистрикт захвачен мятежниками?
― Нет, но я не удивлен, ничуть. ― чуточку лукавства, я всё же удивлен: быстро они сработали. Думал, будут выжидать, но был не прав.
― Ваш отец много лет, тайно, помогал врагам Капитолия. ― наносит он первый удар. Сокрушающий удар лапы белого тигра, ничто в сравнении с ним.
― Я знаю. ― отвечаю быстро. Практически сразу. Я очень не хочу, чтобы он увидел, как мне страшно
― А то, что это называется государственная измена, вы знаете?
― Да. ― всё начинает развиваться по самому негативному сценарию.
― Ваша семья замешана, вот семья Эвердин не причастна. ― следующая фраза сбивает меня с толку, кроме того заставляет изрядно удивиться.
― Не знал. — вот только того, что Сноу заметил мою растерянность и неуверенность мне и не хватало.
― Верю. Покойный Нейл Эвердин был причастен, но только не его жена и не дочери, если быть точным. А вот Гейл Хоторн виновен в госизмене в самой тяжкой форме. Но сама Китнисс Эвердин непричастна, невиновна. В браконьерстве ― да, в измене ― нет. ―добивает меня президент. Его голос холоден. А вот глаза живые и пытливо изучают меня. ― Подытожим, молодой человек. Вы совершили тяжкое государственное преступление! Но я нашёл способ дать вам шанс на исправление. Нашёл гарантию вашей лояльности. Имя ей ― Китнисс Эвердин. Отныне её жизнь в ваших руках. ― президент делает паузу, он внимательно смотрит на мою реакцию. Его светло-синие глаза словно видят меня насквозь, отвратительно. От взгляда его глаз мне становится ощутимо хуже, голова кружится, во рту пересохло.