Семен Семенович понял намек и удалился на кухню.
Девушка начала оттирать лицо молодого человека от запекшейся крови и обнаружила несколько рваных ран на губе и брови. Заглянув в аптечку, Катюша крикнула папе.
- У нас нет стрептоцида, нужно сбегать в аптеку.
- Я схожу, - отозвался Семен Семенович и из кухни пошел в прихожую.
- Кроме стрептоцида что-нибудь надо? - поинтересовался он уходя.
- Вроде нет, - пошарив в аптечке, ответила Катя.
Спустя пару минут входная дверь со звонким щелчком закрылась, и молодые люди остались в квартире одни.
Катюша была поглощена работой. Она умывала пострадавшего, обрабатывала раны и ссадины перекисью водорода. Когда обработка ран была закончена, девушка аккуратно приподняла свитер молодого человека и начала осматривать ребра. Увидев кровоподтеки и гематомы, Катя ужаснулась.
- Они наверняка сломали тебе ребра, нужно ехать в травмпункт, - испуганно сказала девушка.
- Обязательно съезжу, но завтра, - беспечно ответил Денис.
Катюша удивленно посмотрела ему в глаза. Молодой человек выглядел таким спокойным и довольным, что на секунду Катя засомневалась, нет ли у него сотрясения. Заметив недоумение подруги, Денис улыбнулся и сказал:
- Не волнуйся, на мне все заживает, как на собаке. А если прибавить к живучести твою трепетную заботу, то я уже завтра буду снова отжиматься на брусьях.
Катюша нахмурилась и ответила:
- Удивительный ты человек. Иногда просто восхищаешь меня своей собранностью и умением все держать под контролем, но временами недопустимо несерьезен.
- Нет ничего плохого в том, чтобы иногда не нагнетать обстановку, а просто искать во всем позитив.
- Расскажи, какой позитив в сломанных ребрах, ссадинах и рассечениях на лице и… И еще непонятно, что с твоей правой ногой, - расстроено проговорила Катюша.
- В том, что за мной ухаживает самая прекрасная девушка на планете, - неожиданно ответил Денис.
Катюша смутилась и покраснела. Его красивые глаза смотрели на нее с таким восхищением и обожанием, что сразу стало понятно, он не подшучивает и не пытается разрядить обстановку. Признание Дениса было искренним.
В этот момент дверной замок повернулся, и в прихожую вошел запыхавшийся Семен Семенович.
- Как у вас дела? - с порога спросил он.
Румяная и смущенная Катюша растерялась и ничего не ответила. Атмосфера в квартире была напряженная. Даже не слишком опытный в сердечных делах отец Катюши понял, что вернулся в самый неподходящий момент.
- Нормально, - выдавила Катя, - А у тебя?
Некоторое время Семен Семенович смотрел то на дочь, то на Дениса. Затем нахмурился и ответил.
- В нашей аптеке стрептоцида нет, пойду в дежурную.
- Это ужасно далеко, не надо, давай попросим у соседей, - заволновалась Катюша.
- Поздно уже, не будем людей тревожить, - возразил отец.
Катюша посмотрела на настенные часы. Было всего девять вечера. Не слишком позднее время, по мнению девушки. Но прежде, чем она успела что-то возразить, отец вышел за дверь.
- Папа, постой, - крикнула Катя вслед, но это было безнадежно.
- Мне жаль, что причиняю беспокойство, - вмешался Денис.
- Ничего, ты же меня спас, - с улыбкой ответила девушка.
- Если бы не я, тебя бы там не было, - заупрямился пострадавший.
- Ты не виноват, это просто неудачное стечение обстоятельств, - отмахнулась Катя.
- Я тоже так сначала думал, а сейчас мне кажется, что это один из лучших вечеров в моей жизни, - с улыбкой ответил Денис.
Катюша снова смутилась.
- Не преувеличивай, - отмахнулась девушка и начала рыться в аптечке в поисках мази от ушибов и растяжений.
Некоторое время они молчали. Катюша нашла нужный тюбик и начала аккуратно наносить лекарство на ребра пострадавшего. Неожиданно Денис посерьезнел и затих.
- Тебе больно? - заволновалась Катя.
Молодой человек отрицательно покачал головой и продолжал молчать. Стало так тихо, что было слышно, как отбивает время маленькая секундная стрелка настенных часов.
- Я помню, когда увидел тебя впервые, - неожиданно начал Денис, - Такая яркая и самоуверенная. Мы только приехали в новый дом, и я стоял у грузовика с нашими вещами. С тобой был этот мальчишка… Не помню, как звали… Белобрысый такой, его все альбиносом дразнили. Сначала мне показалось, что ты просто зазнайка и ругаешься с друзьями по двору. Но вдруг они оскорбили этого странного парнишку, и ты начала кидаться камнями. Это было что-то невероятное. Я вообще впервые видел, как когда оскорбляли тебя, ты терпела, и стала бросать камни только в защиту этого чудного мальчика. После этого ты уже не казалась мне зазнайкой…
Катя смущенно улыбнулась и продолжила наносить мазь.
- Я быстро сошелся с дворовыми, и они мне рассказали, что у тебя умерла мать, и ты из- за этого сошла с ума…
Катя недовольно фыркнула.
- В моих глазах это только прибавило твоей персоне колорита. Мне всегда были интересны особенные люди, не идущие в ногу с системой, пренебрегающие основными законами социальной жизни. Ты не нуждалась в обществе и прекрасно обходилась без друзей. Единственным твоим товарищем был этот, отверженный всеми, тощий мальчишка, у которого, как я позднее узнал, тоже умерла мама. Это многое для меня объяснило. Казалось, вас сплотило общее горе, и поэтому такая роскошная красавица дружит с таким тщедушным отщепенцем.
Катюша закончила мазать ребра и посмотрела на Дениса.
- Ты когда-нибудь замечала, что когда злишься, твои глаза становятся темными, как горький шоколад, а когда радуешься - светло- янтарными. Словно в каждом из них сияет маленькое солнце?
Катя смутилась и отвела взгляд. Девушка вспомнила, как когда-то давно нечто подобное говорил ей тот самый Ваня, о котором так неоднозначно отзывается Денис.
- Я помню, впервые заметил это в тот день, когда ты избила половину своего и параллельного класса гитарой. Они имели неосторожность обидеть твоего друга… Да, как же его звали? - Денис запнулся и нахмурился.
- Ваня, - мягко проговорила Катюша.
- Точно, Ваня- альбинос, - вспомнил обидное прозвище собеседник, - Я с замиранием сердца наблюдал за этим эпическим сражением, и, клянусь, вмешался бы, если бы хоть кто-то ударил тебя в ответ. Но ребята так боялись тебя, да и гитара оказалась отличным ударным инструментом. Твоя репутация наводила ужас на всех. А после того инцидента в твою сторону боялись даже смотреть. Я слышал истории, что ты по ночам мучаешь бездомных котят и душишь руками голубей. Кто-то утверждал, что видел тебя на кладбище в полнолуние с огромной черной книгой. Даже учителя судачили о твоем психическом состоянии и поговаривали, что тебя пичкают сильнейшими транквилизаторами, потому что без них ты бываешь очень буйной и агрессивной.
Катю откровения Дениса рассмешили.
- Это все из- за Соколова, он ведь был сыном моей классной руководительницы, - давясь от смеха, сказала девушка.
- Возможно. В любом случае, твоя репутация защищала тебя от нападок сверстников. Твоему Ване приходилось гораздо тяжелее, ведь он агрессивным шизиком не слыл. И пока тебя не было рядом, ребята сильно его донимали.
- Я знаю, - со вздохом ответила Катя, - Поэтому ему и пришлось переехать.
- Честно говоря, я был рад. Глядя на то, как ты с ним нянчишься, меня всегда одолевала ревность, - признался Денис.
- Ревность? - удивленно переспросила Катюша.
Денис утвердительно кивнул.
- Брось, мы были детьми.
- Ты- возможно, иногда мне кажется, что ты до сих пор ребенок, багровеешь от малейшего комплимента, - насмешливо ответил Денис.
Катюша нахмурилась. Молодой человек взял ее за руку и сказал:
- Я был влюблен в тебя с того дня, как ты чуть не пробила череп Соколову камнем у того грузовика. Все эти слухи и подсмотренные мною ситуации лишь разжигали мое любопытство и прибавляли чувств. Меня удивляло, что тебе нет дело до твоей внешности. Словно в твоем доме не было зеркал, и ты не видела, насколько красива и необычна. Я с детства мог узнать твою огненно- рыжую косу из тысячи. Я даже просил маму перевести меня в твою школу, чтобы быть ближе. Ты самая невероятная девушка из всех, что я встречал, - с чувством закончил свои откровения Денис.
Все, что сказал молодой человек, было полной неожиданностью для Катюши. Она знала, что в последнее время он симпатизирует ей, но такой глубины чувств не ожидала. Но тут вдруг неожиданно на ум пришли отрезвляющие воспоминания о Кире, многочисленных романах в институте и прочие увлечения молодого сердцееда. Катя начала сомневаться в правдивости Дениса.
- И твое безумное увлечение мной не помешало начать встречаться с Кирой, перепортить пол института и, не давая мне ни единого намека на свои чувства, продолжать крутить романы с женщинами, уделяющими своей внешности большее значение, чем интеллекту? - язвительно заметила Катя.
Она была рада, что вовремя опомнилась и не попалась на уловку молодого человека, ведь неизвестно, сколько раз подобные признания слышали от него другие наивные девушки.
- Понимаю твои сомнения, - виновато произнес Денис, - Мой пубертатный период прошел очень насыщенно и, кажется, все еще продолжается. Кира была красива, для меня этого достаточно. Затем стало скучно, я начал искать в девушке собеседника, а не только красивую внешность. Получалось плохо. В итоге последовало разочарование, и девушки стали для меня всего лишь красивым атрибутом. Я выбирал самых красивых, как выбираю дорогие автомобили. Стыдно признаться, но я частично утратил уважение к противоположному полу. Все эти «тюнингованные» красавицы очень скучные и зачастую недалекие. Единственная женщина, которая всегда была для меня авторитетом, это моя мама.
- Не сомневаюсь, что это так, но как же все это вяжется с твоими чувствами ко мне. Почему нельзя было подойти и просто заговорить?
Денис засмеялся.
- Что? - удивленно спросила Катя.
- Ты даже не представляешь, сколько раз я пытался это сделать. До своего романа с Кирой, я почти каждую неделю подстерегал тебя у подъезда.
- Ни разу тебя не видела, - поразилась Катюша.
- Это и неудивительно. Когда я видел тебя, то на меня нападал такой ступор, словно я страшненький прыщавый главный герой дешевой подростковой комедии. Ты шла, погруженная в свои мысли, и редко замечала меня. А когда наши взгляды, наконец, встречались, я столбенел и терял дар речи. Единственное, что мог изобразить, это легкий кивок в знак приветствия.
- Ты описываешь мне другого человека. Поверить не могу, что ты умеешь теряться и робеть в присутствии девушек, - ехидно заметила Катя.
- В присутствии других никогда не робел, а вот ты пробуждала во мне дикое смущение. Я так злился на себя, что делал все новые и новые попытки заговорить. И все они заканчивались провалом. В итоге, совершенно разочаровавшись в себе, я начал встречаться с Кирой, которая буквально вешалась мне на шею, и особых усилий по завоеванию не требовала, - с улыбкой сказал Денис.
- Но что изменилось сейчас? - продолжала допытываться Катюша.
- Не знаю. Может, повзрослел… Хотя в институте я тоже был достаточно зрелым, и мне несколько раз даже удавалось поговорить с тобой, но все эти случаи, если ты помнишь, были неудачными.
- Ты имеешь ввиду тот раз, когда пытался заказать у меня курсовик? - насмешливо поинтересовалась Катя.
- Нет, в тот раз я впервые разозлился на тебя. Мне и так было нелегко общаться. Я все еще робел и ужасно из- за этого переживал. А тут ты, такая высокомерная, правильная и во всех отношениях положительная, начала учить меня жизни. Думал, больше никогда с тобой не буду разговаривать. Даже не знаю, почему твои обвинения в моем приземленно материальном мировоззрении так задели меня. Наверное, потому, что я знал, что ты права.
Денис замолчал и вздохнул. Молодые люди немного помолчали.
- Жаль, что твое смущение не позволило открыть мне все это раньше. Мы бы сэкономили массу времени, - тихо проговорила Катя.
Денис поднял на нее удивленные глаза. Катюша покраснела и улыбнулась. В этот момент стало все просто и понятно. Он, наконец, смог завоевать сердце той девушки, о которой грезил с детства, а Катюша простила ему все предыдущие связи.
Молодой человек провел большим пальцем по пухлым красиво очерченным губам Кати и, привстав, нежно поцеловал.
В этот момент замок звонко щелкнул и в прихожей раздался шум шагов.
- Я вернулся, - настороженно предупредил отец, опасаясь заглядывать в комнату.
Катя, пылающая багровым румянцем, встала и пошла в прихожую.
- Спасибо, папуля, - забрав маленький аптечный пакетик, сказала дочка.
- У тебя зеленка на губах, - слегка насмешливо проговорил отец.
Катюша еще больше побагровела и ушла к Денису.
Это воспоминание не стало для Катерины неожиданностью. Она давно предчувствовала, что мысли о Денисе преследуют ее неспроста. Однако это никак не проясняло ситуацию с ее загадочным пробуждением и беспамятством. Наоборот, все, о чем вспоминала девушка, вызывало нарастающее недоумение; как такая простая, обыденная жизнь могла превратиться в этот чудовищный сумбур.
Тем временем электричка привезла путешественницу на конечную станцию. В громкоговорителе раздался еле слышный голос машиниста, произнесшего длинную фразу, разобрать которую было сложно. Катерина расслышала только одно слово, но его было достаточно. Она прибыла на конечную станцию в город Оренбург.
Поезд медленно полз вдоль платформы, а пассажиры начали проходить в тамбур. Усвоив предыдущий опыт, Катя не спешила присоединяться к толпе. Она сидела на лавочке и ждала, пока человеческая «река» не выльется на перрон, оставив тамбур пустым.
Катерина покинула вагон самой последней. К радости путницы, билеты у нее никто проверять не стал, ведь вокзал ей покидать было не нужно. Она сразу направилась на поиски расписания поездов дальнего следования. Обилие людей сильно усложняло дело. Катя боялась, что случайно коснется прохожих, и двигалась медленно. В отличие от предыдущих пересадок вокзал Оренбурга был самым большим и многолюдным. Катя чувствовала себя напуганной и неуверенной. Люди спешили, не замечая друг друга, и девушку пару раз сильно толкнули в плечо. Стараясь не оборачиваться вслед грубиянам, чтобы не стать свидетелем очередной необъяснимой реакции на прикосновение, девушка шла дальше.
Долгие поиски табло увенчались успехом. Спустя полчаса Катя нашла то, что искала, и погрузилась в чтение. Игнатий Павлович не ошибся, поезда на Санкт- Петербург действительно ходили раз в два дня и именно по нечетным числам. Следующий рейс значился в расписании на десять утра следующего дня.
«Придется ночевать на вокзале» - со вздохом подумала девушка. Эта перспектива не радовала девушку, особенно после того, как она увидела контингент людей, наполнявших зал ожидания. Конечно, далеко не все потенциальные пассажиры выглядели маргинально, но некоторые из них пахли на весь зал. Опыт выживания в лесу закалил Катю, поэтому девушка взбодрилась и, найдя место у окна, устроилась на ночлег. За окном уже стемнело. Мысль о том, что десять часов утра наступят достаточно быстро, действовала успокаивающе. Катя вытянула ноги и откинула голову на спинку лавки. Поезда, проезжая мимо, громыхали колесами и сотрясали стены вокзала. Катя захотела спать. Постепенно сознание начало тонуть в воспоминаниях, грозивших перерасти в дремоту.