Благо, ветер выдувал снег и влагу, и вся эта прелесть не оледенела. Опираясь на посох и привалившись плечом к стене, начал восхождение, стараясь не смотреть ни вниз (по понятной причине), ни вверх, чтобы не впадать в уныние от сложности предстоящего пути. Для полноты картины не хватало какой-нибудь летучей твари, но похожему на птеродактиля чудищу хватило первого же залпа для понимания, кто тут главный и растворения в облаках.
С горем пополам поднялся, сразу же отступил как можно дальше от обрыва и лишь потом осмотрелся. Предо мной лежало заснеженное плато, опоясанное невысокими острыми горами. Такое впечатление, что оказался в ударном кратере с ровным дном, но рассмотреть долину в деталях мешала белая пелена, окутывающая все на расстоянии пары километров.
Зато так называемая База открылась со всей красе и внешним видом действительно напоминала военную базу — приземистая стена, кованые ворота, а за ними — чадящие дымоходами бараки, а по углам — башенки с бойницами. И при моем приближении в каждой сверкнул наконечник стрелы.
— Стой! — раздался из-за ворот насмешливый молодой голос. — Кого принесло? В смысле, кто идет?
— Артур, поборник Света.
— Класс?
— Демонист, — ответил таким тоном, словно признавался в постыдном проступке.
Заскрипели кабестаны, заскрежетала сталь, и створки разошлись ровно настолько, чтобы пропустить человека. Первым вышел высокий крепкий парень лет двадцати с вытянутым бледным лицом, капельку раскосыми глазами и странной прической. Черные как смоль волосы свободно падали на плечи, а на затылке собирались в гульку размером с кулак, перевязанную красным шнурком. Незнакомец носил утепленный байковый халат, широкий кушак в несколько слоев и шкуру белого медведя на широких плечах, а в уголке тонких губ держал соломину. За поясом торчали ножны изогнутого меча, придавая владельцу сходства с суровым северным самураем.
Следом шагнул кряжистый бородатый воин в блестящих латах и шишаке с оторочкой из лисьего хвоста, похожем на шапку Мономаха. В левой руке — массивный треугольный щит, в правой — усеянная шипами-пирамидками булава.
Последней показалась колдунья в красной мантии с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Девушка прятала кисти в меховой «трубе» на животе, и, несмотря на расслабленную позу, нутром чувствовал, что в этих «варежках» спрятано колдовское оружие или мощный артефакт.
Воин встал слева от великана, чародейка — справа, и щель между створками тут же закрылась, но стрелы все еще виднелись в полумраке амбразур.
— Призывай, — с ленивым презрением бросил мечник, глядя сверху вниз. Было в нем что-то гоповатое, задиристое, но в то же время ограниченное некими правилами, не дающими накостылять чужаку без веской причины. Этакий понятийный пацан, страдающий от своего же устава.
— Кого? — не сразу понял, чего от меня хотят.
— Демона.
— Зачем?
— Приказ.
— Слушайте... — на всякий случай отступил на шаг. — Я у вас долго не задержусь. Куплю лошадь и...
— Призывай, — в тоне скользнула злость, ладонь как бы невзначай легла на ножны, а большой палец вытянул клинок на полногтя из ножен.
— Знаете, пойду-ка я лучше...
Магичка выпростала руки, и меж пальцев вытянулись сияющие рыжим неоном нити. Латник вскинул щит и ударил по нему булавой. Самурай помрачнел и схватился за рукоятку, но доставать катану не спешил.
— Считаю до трех.
— Ладно, ладно! — ситуация не выходила, а уже вышла из-под контроля, и сделать что-либо отряду игроков пятого ранга я мог лишь во влажных фантазиях. — Арграхира!
Демоница не успела появиться, а вся троица вытаращилась так, будто из пентакля лез сам сатана. Даже невозмутимый как слон наглец в халате распахнул рот и выронил соломину. Хотел спросить, что случилось, как меч со свистом рассек морозный воздух, и острие замерло у самого горла. На этом поборники не успокоились — колдунья бросила на суккубу нити и превратила в сияющее веретено, оплетя от шеи до копыт. Я повернулся к зашипевшей подруге и собрался высказать напавшим все, что о них думаю, но бородач в латах воспринял маневр по-своему. Наверное, подумал, что готовлюсь отозвать прислужницу, а затем натравить на обидчиков, и превентивно саданул щитом по голове. Стан сработал лучше, чем ожидалось, и вместо легкого ошеломления окунул меня в темноту.
Очнулся от кружки воды в лицо — хвала всем богам, теплой. Чего не скажешь о затхлом воздухе в каменной камере с решетчатой дверью, освещенной жаровней в углу. Я сидел в железном кресле, прикованный к ножкам и подлокотникам, надо мной нависал хмурый мужчина за сорок в золотистых латах и белоснежной шубе. Больше всего доспех напоминал броню космодесантников из «Вархаммера» — массивный панцирь с накованной львиной мордой, толстенные набедренники и перчатки. До сих пор не разобрался в градации здешних вещей, но навскидку оценил бы такой артефакт не ниже эпического. Позади к стенке прислонили двуручный молот с вполне себе обычным, скрученным как арматура древком и навершием в виде куска льда, с одной стороны тупого, с другой — заостренного. Лед излучал голубоватое свечение, недвусмысленно намекающее на магическую начинку.
— Ну, давай, рассказывай, — хрипло бросил рыцарь, скрестив руки на груди.
При одном лишь взгляде на его лицо захотелось выдать все, что знал, а чего не знал — выдумать. Тяжеленая гладко выскобленная челюсть, приплюснутый нос, посеченный рваными шрамами лоб и жесткий ежик седых волос. Вместо левого глаза — бельмо, рассеченное косым рубцом, то ли от когтя, то ли от клинка. Правый же черный как битум и пронзающий как радар, а судя по тону и хмурой морде, незнакомцу не составит никакого труда подстегнуть мои показания физическим воздействием. Недаром же в жаровне краснели раскаленные прутья, а правая перчатка обмотана кожаными полосками.
Позади невесть зачем маячили «самурай», бородатый щитоносец и тощая целительница в снежно-белой робе с вуалью. Комнатка и так тесная, а я при всем желании не смог бы никому навредить.
— Что именно? — уточнил без наезда и дерзости.
— Сколько вас? Когда нападете? — произнес мужик на удивление вежливо, но за напускным добродушием таилась угроза.
Он здесь — власть, а я так, плесень безродная. Захочет, пообщается спокойно. Захочет, размозжит голову или сломает палец. Жрица залечит раны, и допрос продолжится столько, сколько понадобится незнакомцу с выправкой бывалого вояки.
— Нас — двое. Я и Хира. Нападать не намерены.
— Мальчик, — мужик протяжно вздохнул, и я понял — если не скажу то, что он хочет услышать, будет больно. — Не знаю, откуда у тебя Мясорубка, но Змей явно сошел с ума, если подумал, что мы поведемся на такую диверсию. Не усугубляй положение. Тебе все равно придется признаться. Я умею добиваться своего, веришь?
— Верю. Но не понимаю, кто такие Змей и Мясорубка. Я только-только прибыл из Хаб-Харбора и в Анвиле впервые.
— Ты — возможно. Но Мясорубка тут — личность известная. Можно сказать, звезда.
— Какая еще...
— Хорош свистеть! — дознаватель заорал так, что затряслись стены, и схватил меня за горло. — Совсем за дебилов нас держите?! Говори, сука, когда атака?!
Попытался вдохнуть — куда там. Дернулся раз, другой и захрипел. Все поплыло, в ушах зазвенело, но перед самой отключкой мучитель отнял руку и прорычал:
— Мальчик, я прошел Донбасс и Сирию. Я учился развязывать языки у лучших из лучших. И в этой гребаной игре могу часами творить такое, от чего в реальности сдохнешь за полминуты. Поэтому не вынуждай. Просто скажи, как есть — рано или поздно все равно расколешься.
— Майор дело говорит, — поддакнул мечник. — У него все соловьями заливаются, даже самые стойкие. А ты с виду жиденький.
— Послушайте, — захрипел, морщась от боли в горле. — Я — поборник Света. Мы на одной стороне.
— Да неужели? — седые брови поползли на лоб. — И где же ты раздобыл Арграхиру?
— Она сбежала от бывшего хозяина и заключила договор со мной.
— Как интересно, — Майор свел руки за спиной. — А что же Легат?
— Напал на Хаб-Харбор. Нам пришлось сбежать в Эльфер, потом — в Парамор.
— Угу. А потом?
— А потом я его убил.
Игроки переглянулись и расхохотались, будто услышали убойный анекдот.
— Погоди, я все правильно понял? — рыцарь потер влажные веки. — Убил Легата? Сам что ли?
— Вместе с Хирой.
— Так, хорошо... — он кашлянул в кулак, стараясь вернуть угрожающий вид, но получилось не очень. — И что было дальше? Вы спустились в ад и зарубили Владыку?
Соратники снова захихикали, но уже тише.
— А знаете что? Идите-ка вы в жопу! — в гневе выплюнул, и мучители вмиг смолкли. — Меня зовут Артур. Спросите любого в первых трех локах — они знают это имя. И знают, через что я прошел, чем рисковал и кого потерял, сражаясь с Тьмой. Хотите пытать? Пытайте. Ничего отличного от правды все равно не придумаю.
Сказав это, демонстративно поджал губы и отвернулся в ожидании удара или тычка каленым прутом. Но вместо этого Майор произнес:
— И спрошу. Есть у кого. Но раз уж выдался небольшой перерыв, позволь услышать твою версию событий. Итак, вы победили Легата и?..
— И приплыли сюда.
— Зачем?
Глубоко вздохнул и простонал:
— Не поверите.
— Ну почему же. Коль уж выпал вечер сказок, то валяй, не стесняйся.
— У Хиры было видение. О том, что Владыка восстанет из ада и уничтожит мир. Ключ к этому видению — в Железной крепости.
— И вы направляетесь туда?
— Да. А что?
— Ничего. Просто крепость два дня назад захватили темные. Положили уйму народа, но выбили наш гарнизон и запустили Вулканическую кузню.
— Два дня назад? — нахмурился. — Примерно в то же время суккуба и увидела Апокалипсис...
— Как удачно все совпало. А главное — правдоподобно. Захват стратегической точки, способной ковать топовое оружие и доспехи в промышленных масштабах — это, вне всяких сомнений, первый этап грядущего вторжения.
— Считаете, Хиру предупредили? — уловил намек по откровенно саркастичному тону, который бывший военный не умел маскировать. — Она типа двойной агент?
— Несколько месяцев назад, — Майор снял перчатки и поднес озябшие ладони к жаровне, — под ворота Базы пришел парень — совсем еще мальчишка. Чем-то похожий на тебя — самоуверенный, наивный и мечтающий победить зло. Истовый поборник, бесстрашный боец, герой первых трех локаций. Тоже искал Железную крепость. И таки попал туда, а потом прославился под другим именем.
— Легат? — прошептал с трепетом в сердце.
— В смекалке тебе не откажешь, — мужчина, не оборачиваясь, указал на меня пальцем. — Надо объяснять, почему Арграхиру прозвали Мясорубкой? Или сам догадаешься?
Я сглотнул.
— Она потрошила наших бойцов, как цыплят. Я видел на войне всякое... Раздавленных траками, сожженных заживо, обезглавленных, расчлененных... Но то, что вытворяла эта тварь... И вспоминать не хочется.
— Легат надел на нее ошейник! Хира не могла не подчиняться! Действовала по чужой воле, но в конце концов сбежала! Вы же офицер, должны понимать, что приказ есть приказ! Где она? Что вы с ней сделали?
— Ничего. Сидит связанная в соседней камере.
— Со мной делайте что хотите, но ее не троньте... Даже, мать вашу, пальцем!
Рыцарь хмыкнул, помолчал немного и спросил:
— Любишь ее?
— Ч-что? — вопрос, который меньше всего ожидал услышать из уст черствого палача, шарахнул по мозгам не хуже щита.
— Любишь, любишь, — Майор с грустью улыбнулся. — Дома у меня остались два сына-подростка. Когда по уши втюрился — это заметно. Легат тоже ее любил. Относился как к живому человеку, хотя все крутили пальцем у виска. А рогатая отвечала взаимностью. Делала вид, что они — пара. Знаешь, я вовсе не закостенелый ретроград. И слышал, как вполне вменяемые с виду люди влюбляются в кукол, персонажей из фильмов или просто в картинки. А тут — почти живой человек. Ни по словам, ни по поведению не отличишь. Да еще какой человек — экзотическая женщина, с ярким, горячим нравом, а уж в постели что вытворяет... Вот парнишка и попался на крючок. И присягнул Тьме. Рано или поздно это повторится. Рано или поздно Тьма проникнет и в тебя, а Мясорубка откроет ей дверь.
— Нет... — прошипел, подавшись вперед, насколько мог, чувствуя, как сердце обжигает ревность. — Никогда.
Конечно, я догадывался, что отношения демоницы и Легата (тогда просто Кузьмина) вышли за рамки хозяин-подчиненная задолго до падения последнего во Тьму. Слишком уж многое на это намекало, хотя демонист наверняка злоупотреблял ошейником и, по сути, насиловал прислужницу, принуждая к близости. И все равно мысли о том, что моя девушка делила ложе с кем-то другим (особенно с рыжим выродком) причиняли куда большую боль, нежели допрос с пристрастием.
— И это я тоже уже слышал. Ладно, — Майор отошел от углей — к счастью, без прута, — к чему пустая болтовня? Скоро птички нашепчут, тот ли ты, кем рисуешься. А до тех пор посидишь на подвале.
— Шеф, разрешите обратиться, — самурай произнес все по уставу, но особого энтузиазма в голосе не слышалось — детина явно не любил подчиняться.
— Разрешаю.
— Птички — птичками, а дело — делом. Давайте его испытаем? Коль и впрямь замочил Легата, то и меня одолеет. А если и со мной не справится, значит, трепло и шпион, тут и гадать нечего. Устроим этот... как его... судебный поединок, во!
— А если победит? — встрял бородатый латник. — Своим признаем?
— Не, — отмахнулся боец. — Посидит в обычной комнате, а не в казематах. На мой взгляд, справедливо.
— Буран, опять цирк решил устроить? — проворчал рыцарь.
— Да ладно вам, тащмайор. Интересно же!
— А и впрямь, — согласился щитоносец. — Раз отпускать не будем — то почему бы и нет?
— Я бы посмотрела на нашу подружку, — подала голос жрица.
— Ладно, — наконец сдался военный. — Идем на ринг. Но учти — и не думай юлить. Прихлопну как муху.
И в подтверждении слов взял тяжеленый молот одной рукой и направил мне в лицо, точно тот вообще ничего не весил.
Перед тем, как отвязать от пыточного кресла, велели отозвать суккубу. Не успел выйти из темницы, а уже весь лагерь знал о предстоящей дуэли. Игроки — в подавляющем большинстве вычурно одетые молодые мужчины — высыпали на узкую занесенную снегом улицу меж двумя рядами приземистых построек. Глаза слезились из-за резкой смены обстановки, поэтому удалось разглядеть лишь очертания зданий. Пара длинных, в два этажа, друг напротив друга по центру, а остальные — каменные кубы под бревенчатыми крышами. И хоть Базу совсем уж маленькой не назовешь, ютилось тут от силы человек сто, что по меркам Иринора — весьма внушительная плотность.
Поборники выстроились живым коридором, перешептываясь и с любопытством поглядывая на пленника. Тут и там блестели полные латные доспехи, покрытые замысловатой гравировкой, краснели тканые плащи, белели шкуры северных животных. Вперемешку с воинами и рыцарями стояли лучники и разбойники в похожих на футуристические скафандры кожаных костюмах и масках. Волшебников и жрецов в роскошных камзолах, кафтанах и шинелях насчитал около дюжины, но каждый, судя по золоченым посохам с кристаллическими навершиями, в бою стоил десятка обычных пехотинцев.
— Новый хозяин? — шептала толпа.
— Мясорубка вернулась? — лилось ото рта к уху.
— Бесовод убит? Ну, хоть что-то хорошее...
— Один на один с Бураном?
— Какой ранг? Серьезно?
В полукилометре от лагеря находилась яма глубиной в человеческий рост и шириной с половину футбольного поля. Рытвина выглядела так, будто в середину упал метеорит — оплавившиеся края, спекшаяся в черную корку земля и неровные рваные склоны. Встав у вырубленных ступеней, разглядел россыпь кратеров поменьше — в одни не пролез бы и кулак, другие сгодились бы для игры в баскетбол. Между этими углублениями сеткой легли трещины и борозды — и длиной в шаг, и протянувшиеся через все ристалище. Несложно догадаться, что поборники тренировались на этом ринге и порой устраивали такое, что небо буквально падало на землю.