– Господин, – смутился Злобный Отморозок, – я, так сказать… посредник.
– Вот оно что. В таком случае продолжим разговор без посторонних.
Лицо Злобного Отморозка озарило глубокое облегчение.
– Так и знал, что ума вам не занимать, господин. Как только вас увидел, сразу сказал себе: передо мной мудрец.
– Подобострастие подчиненных – штука, конечно, приятная, но не стоит перебарщивать, – урезонил его Довесок.
Соглашение о союзе, заключенное Даргером с царевичем Южных Ворот, позволило обоим прохвостам завоевать доверие Тайного Царя. Довесок без труда стребовал у интенданта двух отличных лошадей, крепкого вьючного мула и провизии, сколько тот смог унести. Однако доверие это было далеко не полным, и наложить лапу на серебро, с помощью которого его миссия неимоверно упростилась бы, не вышло. В тот же день, отправив Даргеру короткую записку с объяснением своего отсутствия и доложив об отъезде главкому Мощному Локомотиву, который грубо предупредил, что, если псоглавец не вернется, его друг поплатится жизнью, Довесок вскочил в седло и покинул лагерь в сопровождении нового рекрута.
Они пробирались сквозь хвойные, березовые и бамбуковые леса, изредка переправляясь через мелкие каменистые ручьи, прыгавшие вниз по горным склонам. Тропы заросли настолько, что часто приходилось спешиваться и вести лошадей в поводу. Дорогу выбирал Злобный Отморозок.
Когда тени удлинились и свет дня сменился кровавым закатом, Довесок стал замечать среди подлеска темные силуэты. Как только он оглядывался, они сразу же исчезали, но потом появлялись вновь, издали наблюдая за путниками.
– Это всего лишь обезьяны-стражи. Их создали наши предки, чтобы защитить панд от приставаний, – пояснил Злобный Отморозок, заметив гостей. – Пока вы не приближаетесь к их подопечным, вам ничто не угрожает.
– По-моему, они вооружены копьями.
– Копьями! – осклабился Злобный Отморозок. – Да это самые обычные заостренные палки. Обезьяны-стражи умом не блещут. Не обращайте на них внимания. – Он натянул поводья и слез с лошади. – Отсюда придется топать на своих двоих.
Отодвинув в сторону раскидистый сук, Злобный Отморозок завел Довеска в лощину. Свет померк, посвежело. Кроны деревьев закрыли небо. Вдоль стремительного ручья пролегала тропа, широкая ровно настолько, чтобы не торопясь вести лошадей и ослика.
– Ступайте осторожнее, господин. Здесь попадаются осколки утопианской керамики, которые проткнут вашу обувь насквозь, какой бы толстой ни была подошва. Страсть как больно. Еще имейте в виду, что некоторые из безобидных на вид лиан на самом деле древние провода. Однажды мой кузен запутался в них и едва не удавился.
Довесок осторожно шагнул вперед. Под ногами захрустели обломки кирпичей и цементная крошка. Редкие косые лучи золотистого света, подсвечивая пылинки, пробивались через полог листвы и отражались от битого стекла. Глаза постепенно привыкали к полумраку, и Довесок различил посреди леса остатки стен, наклонные ступени, уводящие в темноту, и разрушенные блоки каменной кладки. Это были руины и подвалы зданий, через которые ручей веками прокладывал постоянно углубляющееся русло. Довеском овладела не свойственная ему грусть по ошибкам прошлого, и он постарался отогнать ее прочь.
– Похоже, ты хорошо знаешь дорогу.
– Еще бы! Я таскаюсь по ней два-три раза в день.
– Разве в твои солдатские обязанности…
– Господин, еще в недавнем прошлом я был штатским. Как выяснилось, в вашей армии действует правило, по которому все мужчины, годные в солдаты, немедленно призываются на службу. Если, конечно, они не враги – тогда их убивают. Или богачи – в этом случае они покупают свободу за взятку. Я не отношусь ни к тем, ни к другим и, когда попытался получить награду за горную лошадь, – бац! – тут же превратился в солдата и вора. А ведь я просто хотел забрать обещанные деньги! – Злобный Отморозок печально рассмеялся. – Сам виноват, расслабился с этими праведниками.
– Уверившись в собственной правоте, такие люди никогда лишний раз не задумываются о нравственности своих поступков, – согласился Довесок. – Расскажи, как ты вообще подался в разбойники?
– Я бы никогда не занялся разбоем, если бы не война Я из клана честных бандитов. Время от времени мы устраивали небольшие поджоги. Если удавалось достать оборудование, баловались подделкой монет. Когда представлялся шанс, занимались вымогательством. Но никакого душегубства – никогда! Увы, нашу деревню разграбила кавалерия. Они забрали все ценное, а остальное сожгли. Нам пришлось отослать стариков и детей к дальним родственникам, а самим уйти в горы и постараться выжить. Когда к нам в руки попали двадцать горных лошадей, меня отправили в долину продать одну на пробу. Конец истории вы знаете.
Довесок хотел было спросить, где Злобный Отморозок и его товарищи раздобыли горных лошадей, но тут под его ногой что-то сверкнуло.
Он отскочил назад.
– Что за?..
– Это просто духи-огоньки, господин. Они изредка встречаются, никто не знает почему. Еще иногда слышатся голоса и возникают видения. Это проделки утопианских демонов, застрявших в проводах. Но их сила слабеет, и даже у самых хвастливых нет никакой власти. Зато они отпугивают суеверных людей. Отчасти поэтому мы и…
В этот миг из каждого закоулка и углубления в лощине с треском посыпались искры. Взмывая в воздух, они чертили в полумраке дорожки из света и, попадая на кожу, гасли и жалились озоном.
Довесок поскользнулся, качнулся и, чтобы не упасть, схватился за ближайший провод.
Мир погрузился во тьму.
В безграничной чернильной пустоте перед ним парила призрачная женщина с прекрасным и необычайно умиротворенным лицом, но Довесок чувствовал исходящую от нее угрозу. Ее белые одеяния и шарфики беспокойно колыхались, хотя ветра не было и в помине. Женщина заговорила нечеловеческим голосом: в нем слышался шум прибоя, перемежаемый отрывистыми хлопками и короткими беспорядочными паузами, и другие, более слабые голоса, которые Довеску разобрать до конца не удавалось.
умривмученияхстрадаяотболи
ЭТО ВЫ, СЭР
умривмученияхстрадаяотболи
БЛЭКТОРП Р
умривмученияхстрадаяотболи
ЭЙВЕНСКАИРН
умривмученияхстрадаяотболи
ДЕ ПЛЮ ПРЕСЬЕ?
умривмученияхстрадаяотболи
От такого жуткого сверхъестественного зрелища каждый волосок на спине Довеска встал дыбом, но он все равно отвесил глубокий поклон. В конце концов, он был сторонником здравого смысла, гражданином Западного Вермонта и прежде всего джентльменом.
– Вы меня знаете?
Глаза призрака хоть и сфокусировались прямо на нем, настоящими не казались.
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
В ГЕННЫХ ЛАБОРАТОРИЯХ
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
ШЕЛБЕРНА, МЕСТЕ ТВОЕГО
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
СОЗДАНИЯ, ДУМАЮТ, ЧТО ТЫ
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
МЕРТВ. В ЛОНДОНЕ ТЫ СЖЕГ
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
ДОТЛА БУКИНГЕМСКИЙ ЛАБИ
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
РИНТ И БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ГОР
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
ОДА. В МОСКВЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ…
твоимучениябудутнепередаваемымиакрикиболинескончаемыми
– Достаточно! Чего ты хочешь, грозный дух?
Одежда призрачной женщины все так же тре петала в бесконечной пустоте. На фарфоровом личике расцвела едва заметная жестокая улыбка.
смертьнебытиегниющаяплотьбольпустота
Я ЗНАЮ, ЧЕГО ТЫ ЖАЖДЕШЬ
смертьнебытиегниющаяплотьбольпустота
БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ.
смертьнебытиегниющаяплотьбольпустота
Подобравшись, Довесок холодно отмолвил:
– Весьма сомневаюсь.
На неземном лице мелькнуло замешательство, губы на миг скривились подобно корчащимся от боли червям. Образ светящейся женщины поплыл, будто она находилась под водой, застыл и вновь дрогнул.
миллионыпытокждуттебяитебеподобных
ПЕРЕДАЙ ТАЙНОМУ ЦАРЮ, ЧТО
миллионыпытокждуттебяитебеподобных
НЕВЕСТА ФЕНИКСА ДОЖИДАЕТСЯ
миллионыпытокждуттебяитебеподобных
ПОД БЛАГОУХАЮЩИМ ДЕРЕВОМ.
миллионыпытокждуттебяитебеподобных
Играючи взмыв вверх, так что Довеску пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ней взглядом, женщина согнулась почти пополам, и их губы едва не соприкоснулись. Теперь ему было видно, что за маской, которую он поначалу принял за лицо, ничего нет.
– Я не боюсь ни тебя, – отчеканил он, – ни любых твоих слов.
Пустота взорвалась хохотом, переросшим в ветер. Его порывы в клочья разорвали трепещущие одеяния, словно это была папирусная бумага, сдернули маску и унесли ее прочь, как листок.
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
ТЫ ЛЖЕШЬ, СОБАЧОНОК.
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
МЫ ЗНАЕМ, ПОЧЕМУ
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
ТЫ СБЕЖАЛ С РОДИНЫ.
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
– Нет! – вырвалось у Довеска. Он заслонил глаза лапой и обнаружил, что тонет в море издевательского хохота.
умристрадайкричиумристрадайкричи
ГЕРОЙ-ПОСМЕШИЩЕ,
умристрадайкричиумристрадайкричи
ПЕРЕДАЙ СВОЕМУ ЦАРЮ -
умристрадайкричиумристрадайкричи
ПОД БЛАГОУХАЮЩИМ ДЕРЕВОМ.
умристрадайкричиумристрадайкричи
* * *
– Господин? – звал Злобный Отморозок. – Господин, с вами все в порядке?
Довесок встряхнулся.
– Та… женщина… исчезла?
– Женщина, господин? Здесь никого нет, господин, только мы. Вы дотронулись до одной из тех лиан, – я вас о них предупреждал, – упали, и у вас начались судороги. Потом вы пришли в себя.
– Я видел..
– Что бы вы там ни видели, это обман, господин. Поверьте. Я знаком с духами этой горы, от них не дождешься ни одного правдивого слова.
– Однако! – выдохнул Довесок. – Ложное видение, говоришь? – И повторил: – Однако!
Злобный Отморозок помог ему подняться на ноги. Все тело покалывало, но, похоже, он остался невредим. Довесок решил ни с кем не делиться подробностями странного происшествия, а с Тайным Царем в особенности. Как подсказывал опыт, некоторым посланиям лучше никогда не добраться до адресата.
– Так или иначе, вряд ли в нем был большой смысл.
Они двинулись дальше по тропинке.
– Скоро придем? – спросил Довесок, когда прошло еще не меньше часа.
– Да, господин. Мы почти на месте.
– Отлично.
Так они и шли по ущелью в угасающем свете дня, преодолевая обломки рухнувших стен и перебираясь через ручей, когда тропинка вела на другую его сторону. Вскоре дорогу преградил пологий склон, усеянный остатками каменной кладки и разбитой черепицей. С шумом и грохотом они вскарабкались наверх и, выбравшись из лощины, оказались на поляне перед добрым десятком хижин и навесов, грубо сработанных из веток, веревок и соломы.
Наконец они добрались до разбойничьего лагеря.
Громкое восхождение загодя предупредило хозяев об их приближении. Пятнадцать-шестнадцать опасных на вид разбойников, среди которых было немало женщин, все вооруженные – кто мечами, кто пистолетами, кто сделанными из подручных средств дубинками, – вышли разбираться с гостями.
Одно долгое мгновение они молча стояли друг против друга.
– Братишка! – вдруг крикнула стройная огненноволосая женщина и бросилась в объятия Злобного Отморозка. Он подбросил ее в воздух и опустил наземь. Оказавшись на ногах, она строго выпрямилась, и парень почтительно отступил на шаг. – Преклони колени и докладывай.
Но прежде чем Злобный Отморозок успел открыть рот, вперед шагнул Довесок.
– Твой брат теперь солдат Благодатного Царства на службе у Тайного Царя, а значит, не преклоняет колени ни перед кем, кроме вышестоящих чинов. – Чтобы смягчить резкость своих слов, он улыбнулся. – Ты, наверное, предводительница этих удальцов? Позволь поинтересоваться, как тебя зовут?
– Огненная Орхидея. – Разбойница смерила Довеска таким взглядом, словно перед ней был огромный отвратительный жук. – А ты кто такой и чем занимаешься?
Довесок официально представился и добавил:
– Касательно того, чем я занимаюсь, могу сказать, что в свое время сыграл множество ролей. – Небрежно отвернувшись к ослику, он принялся развязывать седельные сумки. – Я джентльмен, искатель приключений, скиталец и солдат удачи. Нынче я выступаю посланником Тайного Царя, чья судьба накатывает на эти земли как неотвратимый морской прилив. Но об этом мы побеседуем позже. Сейчас важно одно: я привез еду. – Довесок мягко бросил ближайшему разбойнику копченый окорок. Парень поймал его, выронив сломанную рукоятку от граблей. – Еды хватит на целый пир. – Он достал бутылки с выпивкой и передал в жаждущие руки. – Раз уж я прибыл сюда без приглашения, будет справедливо угостить вас, дабы мы расстались друзьями.
Огненная Орхидея вовсе не выглядела довольной.
– Прекрасно, – вот и все, что она произнесла. – Как ты и сказал, поговорить можно позже.
* * *
К тому времени, как было приготовлено и съедено все до последней крошки, опустилась ночь. Запасы спиртного подходили к концу. Сам Довесок ел умеренно и совсем не пил, только частенько подносил чашку ко рту и притворялся, что делает глоток. Оставшись наедине со своими мыслями, он ломал голову над таинственным призраком, которого повстречал днем.
Очнувшись, он неожиданно понял, что пир закончился. Несколько разбойников кружили, пошатываясь, в некоем подобии танца. Другие валялись на земле. Трое горланили песню и почти попадали в слова. С другой стороны костра за Довеском пристально наблюдала Огненная Орхидея. Когда их взгляды встретились, она подошла и села рядом, поджав ноги. Высокие сапоги, обтягивающие брюки, свободная блуза, многочисленные серебряные браслеты и шелковый платок, повязанный вокруг шеи, делали ее самой настоящей царицей разбойников. В свете пламени ее волосы переливались разными оттенками.
– Ты не пьешь, – упрекнула она.
– Ты тоже, – обронил Довесок. – Делаешь вид, что регулярно наполняешь чашку, и тайком опустошаешь ее в кусты.
– Думаю, пора показать, что я могу тебе предложить.
– Всегда к вашим услугам, госпожа.
Горных лошадей держали неподалеку от лагеря, на лужайке, огороженной частоколом по грудь человеку. Довесок и Огненная Орхидея немного понаблюдали, как они щиплют травку. Горные лошади полностью подтверждали свою репутацию. Эти химерические создания, статью и красотой сравнимые с обычными лошадьми, обладали трехсуставчатыми лапами гигантской кошки и клювом, которому позавидовал бы и грифон. Довесок никогда не встречал подобных существ, но с первого взгляда понял, что они были стремительными, как лесной пожар.
Огненная Орхидея взнуздала пару скакунов, накинула попоны вместо седел и вскочила на одного.
– Ну? – поторопила она.
Довесок уселся верхом, хлестнул поводьями, последовав примеру Огненной Орхидеи, и едва не вылетел из седла, когда обе горные лошади перемахнули через ограду и рванули вверх по склону.
Сначала лошади бежали медленно, но когда Довесок обвыкся, ускорили бег и перешли на полный галоп. Они мчались по горам и долам, петляли среди деревьев и запросто перемахивали через ручьи, выскакивавшие словно из-под земли. Ветер бил в лицо, в ноздрях стоял запах хвои. Довесок поймал себя на том, что вопит и улюлюкает от неподдельной радости.