- Здесь итак почти все камешки однородны, - рассказывал Данила. – Процессов геологических то нет, что могли бы их перемешать между собой. Поэтому добыча здесь так выгодна, несмотря на такие гигантские траты на обслуживание огромного количества станций и заводов.
И опять основная проблема для меня была – удержаться возле места бурения. Любое неловкое движение, и я сразу отлетал куда-то в сторону, пока не прикладывал противоположное усилие. Организм никак не мог привыкнуть к отсутствию трения, гравитации и множества других сил, что постоянно действовали на него на планете, но которые мы давно перестали замечать.
К концу срока нашей работы я, наконец, смог адаптироваться и даже почти выполнил необходимую норму. Не хватило буквально половинки кубического метра породы.
- А ты молодец, - уважительно заметил Данила. – Побил прошлый рекорд, хоть и не выполнил до конца норматив. Завтра, глядишь, уже полностью все сам сделаешь и долг выплачивать начнешь. Но сегодня, как и сказал, я тебе помогу только твою норму закрыть, чтобы тебе лишнего не прибавили. А сейчас помоги мне «закрыться».
Под закрытием наставник имел в виду отстегивание свертка от колышков и соединение этих концов между собой. В итоге у нас получился нанизанный на трос огромный прозрачный пакет с рудой внутри, с одного конца которого болтался магнит для сцепки с кораблем, а другой конец все также был забурен в астероид, к нему же были прикреплены и мы.
- Как челнок сцепку оформит, также открепим трос, и по внешней стороне пакета цепляясь вон за ту «веревку», - указал он на незамеченный мною ранее трос, - вернемся в него.
- А пакет потом куда?
- Мимо соседей проходить будем, там их сборщику и передадим. Это недолго, минут пятнадцать максимум. Обычно даже быстрее.
Все прошло, как и рассказал Данила.
Вернувшись на станцию, я испытал нешуточное облегчение. Даже не подозревал, что был все это время настолько напряжен. Медленно возвращаясь в отведенный нам блок, я заметил свою Алену в окружении неизвестных мужчин.
- … поверь, тебе же легче жить будет, - услышал я голос одного из них. Моя половинка при этом была напугана, и я поспешил быстрее к ней. Ничего хорошего от такой картины я не ожидал. – Смотри, сейчас ты здесь – никто. Да еще и норму не отработала. Но удели нам время, и долг твоего никчемного муженька выплачен будет быстро… - тут я наконец добрался до них и сразу схватил говорливого мужика за горло, взяв его рукой в захват и немного сдавив для острастки.
- А что это вы здесь делаете? – посмотрел я на враз испугавшихся подельников несостоявшегося шантажиста. А по-другому его последние слова я расценить не мог.
- Отпусти его, задушишь ведь! – испуганно крикнул один из них.
- Не бойтесь, я легонько, - усмехнулся я, услышав этот возглас.
- Это для тебя легонько, а здесь много и не надо! – возразил тот же рудокоп, если судить по нашивке. - Мы в космосе, да еще и в месте пониженной гравитации, забыл?
Действительно, забыл. А ведь Антон это мне в первый же день показал. Но было уже поздно. Когда я отпустил мужика и взглянул в его лицо, оно было синим с гримасой ужаса. Я его не просто удушил. Я свернул ему шею, просто неловко пошевелившись, когда тот в самом начале начал вырываться.
- Что здесь происходит? – раздался голос начальника охраны.
- Господин начальник, он убил Виталю! – сдал меня все тот же рудокоп.
- В карцер! Остальным разойтись!
Что-то снова у меня проблемы на ровном месте появились. Когда же это закончиться-то?
Глава 3. Отбор
Карцер. По сути – тюрьма одиночка. Причем находилась она на внешней стороне станции, что в условиях, когда рабочие живут в постоянной пониженной гравитации, для местных жителей является воплощенным адом. Не зря Данила упоминал про невозможность для него и других рудокопов, очень долго проживших без нормальной силы тяжести, вернуться на Землю.
Но для меня, что недавно только попал сюда, адом стали отнюдь не физические нагрузки помещения. Я никогда не убивал. Даже животных. Даже на пропитание. Кто-то не брезгует и на охоту скататься, а я вот - нет. И тут я лишил человека жизни. По неосторожности, но мне от этого не легче. Всегда с презрением относился к убийцам, но как теперь относиться к самому себе? Тоже презирать?
Продержали меня ровно сутки, после чего вывели наружу и провели в кабинет Антона.
- Выдержал? – был первый его вопрос. – А, ну да. Ты же только недавно с планеты. «Землянин», - издевательски произнес он последнее слово. – В общем, теперь тебе путь домой заказан. В смысле – тебе выдана черная метка.
Сердце у меня упало. Черная метка выдавалась закоренелым преступникам и означала одно – вернуться на Землю мне больше не светит. Никогда. Мозг стал лихорадочно искать варианты, но на ум приходили только сцены героев, что проявили себя в защите станций при нападении пиратов, - им сменяли метку на просто длинный срок невозврата. Раньше мне казалось это справедливым. Им давали шанс. Но если эти герои так и продолжали жить не при гравитации в нормальные 1g, то все это было не больше, чем иллюзия. И награжденные это отлично понимали. Именно поэтому выбирали вместо возможности возврата денежное вознаграждение.
- А семья? – вырвалось у меня.
- Они смогут. Но только когда выплатишь долг. А пока – марш в свой кубрик. Ночь поспишь и завтра на работу. А то сегодняшнюю норму с тебя никто не списывал.
Уже собираясь выйти, меня вдруг пронзило. Я убил человека, а никакого наказания, кроме невозможности снова попасть на Землю, не получил? Тут же обернувшись, я выпалил этот вопрос начальнику охраны.
- А ты думал, ваши жизни здесь чего-то стоят? – удивился он. – Чтобы ты знал. Из всех вчерашних новичков, осуществивших свой первый выход, только две трети вернулось живыми. Кто-то улетел в открытый космос, кто-то не рассчитал с потреблением воздуха и задохнулся. Пока вы не получили хотя бы второй разряд, никто о вас заботиться не будет.
- А убитый? – я точно помнил, что он новичком не был, и нашивка у него была как раз со вторым разрядом.
Антон чуть поморщился на это.
- Мне выговор, тебе метка и сутки карцера. Будь ты старожилом, как убитый, сейчас бы в реанимации отлеживался и в следующий раз сильно бы подумал, нужно ли тебе так подставляться? Так что, как видишь, здесь вы мясо. И будете таковым, пока не выплатите долг.
- Разве не выгодно банку, чтобы мы работали, а не умирали?
Тут уже Антон улыбнулся, смотря на мою наивность в вопросе.
- Ты за банк не переживай. Он свое с вас в тысячекратном размере берет. С каждого! Вот уж кто никогда внакладе не останется. Все, вопросы окончены, шагай, пока я тебе персональное наказание не придумал!
Не став больше нервировать амбала, я пошел к своей семье.
На подходе к нашему кубрику я увидел занимательную картину: мой Женя что-то обсуждал с местными пацанами и, судя по его позе и жестам, явно был за главного.
- … не сильно, понятно? – услышал я, подойдя ближе. – Жертвы нам не нужны, а проучить надо! Никто же не хочет, как мой отец, оказаться в тюрьме? – тут он заметил меня. – В общем, пошли, - закруглил он разговор с подростками. Все, чего я удостоился от него – это кивка в знак приветствия. Стало тошно. Неужели мой сын тоже меня презирает за мой поступок?
Уже когда ребята отходили, я рассмотрел синяк на скуле у Жени. Подрался? Но догонять и выспрашивать детали не стал, а завернул в кубрик. У Алены узнаю.
Моя римлянка сидела перед монитором и смотрела какую-то передачу про нашу Землю. Увидев меня, она сразу выключила ее и, подойдя, крепко обняла.
- Олег, зря я тебя не послушала, - огорошила меня супруга. – Нужно было оставаться.
- Что-то не так? – чуть отодвинув ее, чтобы посмотреть в глаза, спросил я.
- Да все не так! – вдруг сорвалась она. – Этот космос, эта теснота! Приставания местных кобелей, да еще и сам начальник! – я не поверил своим ушам. Антон приставал к моей Алене? – Местные «курицы» туда же. Сами ничего, кроме училища, не заканчивали, а еще и тычут меня -дипломированного специалиста по флоре и организации микросред обитания! - как растить огурец нужно! Представляешь? И ты тоже. Зачем убивал? Не мог просто отшвырнуть в сторону? Ты же сильный! А теперь из-за этого на меня как на прокаженную смотрят. У убитого, видишь ли, жена – одна из старших смен, которую уважает весь коллектив.
Не выдержав, Алена разрыдалась. Не зная, что предпринять, я осторожно обнял ее, слегка поглаживая по спине, чтобы успокоить.
- Как у Жени дела? – решил я перевести тему и заодно задать вопрос, который собирался после недавней сцены в коридоре.
- А что с ним? – чуть всхлипывая, начала отвечать любимая. – Подрался, как это у мальчишек заведено. Но сумел, в отличие от отца, никого не убить и даже уважение заработать. Теперь активно местных строит, банду сбивает.
Хоть у кого-то все по плану.
Ночь прошла спокойно. А утром повторился мой первый день пребывания на станции. Будильник, завтрак, шлюз перехода на транспортник. Уже знакомый Данила встретил меня прохладно. Не было того расположения, что ощущалось при первой встрече.
Заговорил он со мной только после часа работы во время очередного перерыва на отдых.
- Знаешь, - начал он. Я от неожиданности даже дернулся слегка, из-за чего пришлось восстанавливать свое положение, чтобы не улететь никуда. – Знаешь, - продолжил он, когда я вернулся в прежнее положение, - я ведь Виталю, как и многие, недолюбливал. Дрянной человек был. Но убийц, сам должен понимать, не любят еще больше, - тут он вздохнул. – В общем, тебе бойкот решено объявить. И твоей жене. Сына тоже хотели включить, но он уже успел подмять под себя нескольких парней позадиристей, а идти против своих детей никто не станет.
- К чему ты ведешь? – угрюмо спросил я.
- Тебе же метку дали? – спросил он вместо ответа. Я кивнул. – Не буду сейчас рассказывать байки о людях, что стали героями. Скажу просто. Такие, как ты, кто выделялся из коллектива или просто являлся сорвиголовой, в свое время и стали зачинщиками первого бунта рудокопов. Помнишь, что после этого правительство сделало?
- Организовало космогонки, - уже понимая, к чему он ведет, ответил я.
- Именно. И, между прочим, с абсолютного чемпиона снимают любые метки и ограничения! – тут он наставительно поднял палец. – А ты, как мне нашептали, и на Земле гонял.
- Те гонки сильно отличаются от здешних, - возразил я. Но главный приз, меня признаться заинтересовал.
- Пусть так, - согласился Данила. – Но тебе все равно на «табуретку» накопать нужно.
- «Табуретку»?
- Базовый гоночный космолет.
- И сколько он стоит? Да и когда я накопаю, если весь доход, что сверх нормы, идет в погашение долга?
- Если подашь заявление на участие, то тебе дадут месяц отсрочки. За месяц почти любой рудокоп второго разряда способен добыть нужную сумму.
- Так то второго, - возразил я.
- Ты способный, - убежденно заявил напарник. – Даже сейчас от меня не сильно отстаешь. А через неделю и вовсе на равных работать будем.
Я задумался. Шанс, может, хлипкий, да и риск там огромный, уж я успел насмотреться в полете сюда на все турниры. Но как выясняется, даже на станции легко можно умереть. И ничего твоему убийце не будет. С учетом метки – это единственный шанс вернуться домой.
- И много стоит эта «табуретка»?
- Десять миллионов всего, - махнул рукой Данила, поудобнее перехватывая инструмент. – За две недели максимум наберешь, - закончил он, принимаясь за работу.
Десять миллионов. Всего. Бешеные деньги по меркам Земли. Но здесь эти цифры принимают совсем иное значение.
Я посмотрел на свой бур. Еще в позавчера я заметил, что в некоторых местах было бы лучше чуть подольше подержать включенным электрический разряд, чтобы сильнее нагреть породу. Причем именно подержать, так как двойное нажатие не давало нужного эффекта. За секунду между повторным нажатием нагретое место успевало остыть на пару десятков градусов и приходилось повторять разряд два-три раза. Да и бурение иногда стоило и на меньших оборотах провести. А в одном месте я не отказался бы наоборот увеличить скорость вращения сверла.
- Данил, а можно свой бур изменять?
Напарник посмотрел на меня с непониманием.
- Что ты там менять собрался?
Я вкратце объяснил суть своей задумки.
- А ты сможешь? А то смотри, за порчу тоже вычтут из доли.
- Смогу, - уверенно заявил я. Мне главное, чтобы мастерскую дали, а в своих навыках я не сомневался. Всю жизнь работаю именно над улучшением уже рабочих механизмов.
Немного посомневавшись, мужик пообещал свести меня с кем-то из знакомых, как прибудем на станцию.
- А пока не отлынивай. В этот раз я за тебя твою норму пополнять не собираюсь.
Вернувшись, Данила выполнил свое обещание, познакомив с одним механиком, что ремонтировал сломанные космолеты гонщиков, когда их изредка вылавливали в космосе. Как я и думал, проблем с модернизацией своего бура не было. Только вначале пользоваться им было неудобно: не было сноровки. Но уж чем-чем, а практикой меня обеспечили с лихвой.
Также по совету напарника я подал заявку на участие в гонках и получил ту самую отсрочку. Вот только на самом деле я все также был обязан весь доход сверх нормы приносить и сдавать на станцию. И когда нужная сумма наберется, мне автоматически предоставят болид. Ну а если не успею в срок, то накопленная сумма не пропадет, а пойдет в оплату моего долга. Все предусмотрели, чтобы работник не мог уклониться от выплат! Но с обновленным буром у меня ушла всего неделя на сбор необходимой суммы.
Алена в это время ходила сама не своя. Мое решение ее не обрадовало, и поначалу она меня активно уговаривала отказаться. Но через пару дней такие разговоры прекратились. В оранжерее, куда ее определили работать, отношение к ней не только не изменилось – ухудшилось. С чем это было связано, она не рассказывала, но то, что ей здесь плохо, было видно невооруженным глазом. Увы, но поделать с этим ничего я пока не мог.
А вот Женя, похоже, нашел себя. Про учебу он ничего не рассказывал, отговариваясь, что работа идет. Но среди сверстников он авторитет заработал и постепенно становился одним из лидеров подростков, обещая вскоре сосредоточить всю власть среди их поколения у себя в руках.
***
До старта осталось 12 секунд
До старта осталось 11 секунд
Я как раз закончил вспоминать последние события, как пошел обратный отсчет. Оглянувшись напоследок по сторонам, увидел, что застопорившаяся девушка так и не успела добраться до своего корабля и сейчас пыталась прицепиться к болиду другого участника, что был ближе всего к ней. Тот активно старался ее вытолкнуть подальше, сидя при этом в своем кресле. Со стороны выглядело это нелепо. Вот только скоро эта нелепость будет стоить минимум одному участнику жизни. И внутренне я радовался, что не нахожусь на месте ни одного из участников этой сцены.
Отвернувшись, я посмотрел вперед. Передо мной был небольшой экран с параметрами корабля и два рычага управления двигателями. Правый и левый соответственно. Изначально они были синхронизированы, и, чтобы добавить в один из них чуть больше топлива, чем в другой, прибавив так газу, нужно было отжать сбоку на рычаге специальную кнопку. Некоторые так и делают. Вот только это будет оправданно при появлении маневровых двигателей, когда и сам рычаг уже поменять можно будет. На моей памяти только раз я видел в интернете его использование на отборе, когда идущий чуть впереди корабль попытался прижаться ко второму и сбить его путь в сторону от магнитной ловушки. Частично ему это даже удалось. Вот только пострадали оба. Как итог – два трупа. Надеюсь, в моем заезде таких психов не будет.
Сейчас же рычаг мог сдвигаться только вперед на три деления. На каждом идет определенный расход топлива, постепенно увеличивая ускорение, но быстрее сжигая кислород с водородом в баках. 1g, 1,5g и 2g соответственно. Выше – смерть для гонщиков, которые почти поголовно являются рудокопами и непривычны к высоким гравитационным нагрузкам.
Тут отсчет закончился, и меня вдавило в кресло. Платформа начала разгон болидов. Три секунды: ровно столько уходит на это действие, придающее начальную скорость 50 метров в секунду. Когда оно закончится, будет самый ответственный шаг – правильно выставить ускорение. Это этап отбора, и только от правильно заданного расхода топлива и общего ускорения космолета будет зависеть результат всей гонки. Проблема в одном – нам до последнего момента не известна длина трассы, а в космическом пространстве определить ее на глазок не получится, только если в упор ее видишь. Всего три секунды, но мне этого хватило, чтобы вспотеть. Мгновение невесомости и внутреннего страха, что кто-то поставит рычаг в правильное положение быстрее, и тут, наконец, панель замерцала заветной строчкой: 2 километра, после чего я, не сомневаясь, поставил ускорение в 1g и, выдохнув, спокойно принялся наблюдать за обгоняющими меня участниками. Кто-то может посчитать это глупостью, но всякий знакомый с космической механикой знает, что при отсутствии гравитационных сил важна только длина пути и начальное ускорение с его продолжительностью. Вон, уже некоторые мои конкуренты сообразили, что последний километр мы будем лететь в невесомости, без топлива, с такой скоростью, что наберем сейчас. В этом фишка отборочного этапа космогонок, иначе все решалось бы еще до старта. Вот в более продвинутых турнирах добавляются новые факторы, из-за чего расчет ускорения от длины становится не столь важным, хотя и не последним фактором победы.